1. книги
  2. Современные детективы
  3. Анна Князева

Девушка из тихого омута

Анна Князева (2018)
Обложка книги

Зловещее темное озеро, неподалеку от которого проходили съемки, актрисе Лионелле Баландовской сразу не понравилось. Старинная легенда гласила, что много веков назад в нем утонула девушка-воин Варвара, а ведь именно ее роль играет Лионелла в новом фильме! Дурные предчувствия оправдались — работа была сорвана, и актеров разместили в пансионате на берегу озера. И той же ночью там произошло убийство пожилой артистки, а Лионелла оказалась главной подозреваемой. Не стоило ей выходить на позднюю прогулку в этих темных и мрачных местах…

Оглавление

Купить книгу

Приведённый ознакомительный фрагмент книги «Девушка из тихого омута» предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Глава 2. Злой рок судьбы

Наше время

Холодным октябрьским вечером на территорию пансионата «Рыбачий» въехала автоколонна, состоявшая из фургона, легковых автомобилей и зашторенного автобуса с надписью «Мосфильм».

Пансионат «Рыбачий», как и обещало название, располагался на берегу прекрасного озера, одного из тех малых озер, которые рассыпались вблизи Селигера. Два десятка деревянных домов, пляж и небольшая столовая с крытым мангалом. В летний сезон здесь было полно отдыхающих, однако к концу сентября большая часть гостей разъезжалась, высвобождая пансионатские дома.

Автомобильная колонна остановилась у ближайшего дома, возле которого стояла темноволосая женщина и зябко куталась в платок.

Из легковой машины выскочил маленький толстяк и, перескочив через лужу, крикнул:

— Здравствуйте! Мы с вами говорили по телефону!

— Иван Иванович Пилютик? Помощник режиссера? — Женщина приветливо улыбнулась. — Мы ждем вас. Но где же Надежда Ефимовна?

Пилютик обернулся к машине и распахнул заднюю дверцу. Оттуда тяжело вылезла женщина лет шестидесяти, одетая в русский сарафан и платок поверх вышитого повойника[2]. Иван Иванович услужливо накинул на ее плечи тулуп.

— Знакомьтесь, Надежда Ефимовна Бирюкова, народная артистка России. А это Елизавета Петровна, директор пансионата, — представил он женщин друг другу.

Елизавета Петровна улыбнулась и спустилась с крыльца:

— Рада знакомству!

— Взаимно, — ответила Бирюкова. Она выглядела утомленной.

— Как доехали? — заботливо поинтересовалась директриса, было заметно, что ей льстит это знакомство.

Актриса же, напротив, была не расположена к разговорам:

— Мне нужно в ванную.

— Прошу, в доме все приготовлено. — Елизавета Петровна отступила и указала на дверь. — Ваша комната — первая справа.

— Что значит комната? — Поднявшись на крыльцо, Бирюкова остановилась. — Мне обещали отдельный номер.

— У нас нет номеров. У нас избы. Ваша — десятая.

— Куда ты меня привез? — Бирюкова сердито развернулась к Пилютику.

— На сто километров вокруг нет ни одного приличного отеля, — ответил помощник режиссера. — Это лучший вариант.

— Тогда едем в Москву!

— До Москвы — пять часов пути. Не вы ли торопили меня?

— Черт с тобой! — сказала народная артистка и вошла в дом.

Елизавета Петровна вопросительно взглянула на Пилютика. Он объяснил:

— Представьте: последний съемочный день в экспедиции. Режимные[3] съемки в лесу, и вдруг гаснет свет. Виктор Карлович, режиссер фильма, кричит на бригадира осветителей, тот бежит к инженеру, инженер — к «лихтвагену»[4]. Далее — бесконечно длинная пауза. Вы не представляете, что мне пришлось пережить за эти сорок минут! Актеры — склочный народец, набились в костюмерный автобус, бранятся. Водитель включил печку, а та возьми да сломайся. Сорок минут в темноте, в холоде, посреди леса. Кому-то может показаться, что это не так уж и долго. Но для меня эти сорок минут длились целую вечность.

— Вам нужно было просто уехать.

Пилютик грустно скривился:

— Мы должны были вернуться сегодня в Москву. Если бы не последняя сцена, которую не успели доснять. Три минуты экранного времени. — Он глубоко вздохнул. — Злой рок судьбы!

— Надо же…

— В конце концов инженер объявил о неисправности генератора. Режиссер крикнул: «Сделай хоть что-нибудь!» Но инженер только руками развел. Здесь, говорит, нужен сложный ремонт.

— И, что же вы?

— Дело не во мне… Съемки, естественно, свернули. Статисты в гриме и костюмах мерзнут в автобусе. Народная артистка Бирюкова, пара заслуженных и главная героиня — ждут в автомобилях. Ни переодеться, ни, пардон, в туалет…

— Теперь понимаю. — Елизавета Петровна опустила глаза. — В таком случае мы должны поспешить. Сколько у вас людей?

— Вместе с техперсоналом — шестнадцать. Из них трое женщин.

— Что же вы сразу не сказали? — всплеснула руками директриса. — Я-то думала, что из женщин только Бирюкова.

— Народная любимица. При упоминании ее имени посторонние люди всегда принимают нужные решения.

— Мы в любом случае разместим ваших людей. Где остальные дамы?

— Прошу! — Пилютик открыл заднюю дверцу.

Из салона автомобиля показалась нога в мягком коричневом сапоге, перехваченном у щиколотки тонким ремнем. После чего на землю опустилась вторая нога, и наконец появилась высокая стройная женщина. Помимо сапог, на ней были кожаные штаны и подбитая мехом кацавейка. На голове — кожаный шлем.

Пилютик закашлялся и галантно ее представил:

— Лионелла Баландовская.

Елизавета Петровна заулыбалась:

— Как же, как же! «Останься, если любишь», «Верх по течению», «Красивая девочка»…

— Знаете мою фильмографию? — удивилась Лионелла.

— Мне нравятся все ваши фильмы!

— Их было немного…

— Зато какие!

— Довольно любезностей, мои драгоценные, — прервал их Пилютик. — Нам еще мужчин размещать… — Внезапно его голос перекрыл громоподобный раскат, и в черном небе выросла кроваво-красная хризантема. — Что это?!

— Фейерверк! Бояре гуляют! — ответила Елизавета Петровна.

— Кто?!

— На том берегу озера. — Для пущей убедительности директриса помахала рукой. — Во дворце Тихвина!

— Не тот ли это Тихвин?.. — начал Пилютик.

— Хозяин химкомбината, — закивала она.

— Слышал, но лично с ним не знаком.

Пока все трое смотрели в небо, из машины выбралась еще одна женщина.

— Иван Иваныч, мне нужно в туалет…

— Тамара, наш костюмер, — коротко представил ее Пилютик.

— Прошу вас. — Елизавета Петровна указала на дом. — Туалет — четвертая дверь по коридору налево. Третья дверь ведет в вашу комнату.

Костюмерша вошла в дом. На небе между тем взрывались и вырастали все новые огненные цветы.

— В поместье какой-нибудь праздник? — предположила Лионелла.

— Нет, просто пятница, — ответила Елизавета Петровна.

— Что, простите?

— Мы здесь уже привыкли к этой пальбе. Каждую пятницу, субботу и воскресенье гуляют. Потом — тишина.

— Прошу меня извинить. — Лионелла забрала из багажника дорожную сумку. — Я очень устала.

— Вторая дверь направо, — сказала директриса, и Лионелла ушла.

— Ну что же. — Пилютик по-деловому потер руки. — Будем размещать остальных.

— У меня свободны три восьмиместных дома, — сказала Елизавета Петровна.

— Этого вполне достаточно, — одобрил Пилютик и, прежде чем сесть в машину, спросил: — Поблизости есть автосервис?

— У вас сломалась машина?

— Как я говорил — у нас полетел генератор. Режиссер распорядился: кровь из носу, но завтра «лихтваген» должен работать.

Елизавета Петровна кивнула:

— Все ясно. Он хочет отснять последнюю сцену.

— Мы все будем ждать, пока наладят «лихтваген». Впрочем, вы не ответили на вопрос. Есть поблизости сервис?

— Утром вам покажут дорогу. — Елизавета Петровна села в машину. — А теперь поехали к свободным домам. Как только заселим ваших людей, я покажу, где припарковать фургон и автобус.

* * *

Комната Лионеллы Баландовской оказалась уютной и вполне деревенской: беленые стены, крепкая дубовая кровать, стол, накрытый вышитой скатертью, пара кресел и темная этажерка, уставленная милыми безделушками.

Не мешкая ни минуты, Лионелла скинула с себя пропотевший костюм, надела халат и вышла в коридор в поисках душа. Дважды ошиблась дверью и, наконец отыскав душевую, всецело отдалась умиротворяющим горячим струям воды.

В комнату она вернулась полная сил, немного повалялась в постели и поняла, что вовсе не хочет спать. Была половина одиннадцатого. Лионелла никогда не ложилась спать в это время, даже если сильно уставала.

Она поднялась с постели, откинула ажурную занавеску и вгляделась в темноту за окном. Представив, что где-то там плещется озеро, которого она, быть может, никогда не увидит, Лионелла стала одеваться и через несколько минут вышла из дома. Она отправилась в ту сторону, где, по ее мнению, находилась вода.

Озеро оказалось ближе, чем ожидалось. Береговая линия в темноте едва угадывалась, и только масляный блеск волны обнаруживал поверхность воды.

На противоположном берегу озера, вдалеке, мерцали огни и звучала музыка. Пошел мелкий дождь, боковой ветер сделал его секущим. Не получив и малой доли тех впечатлений, на которые рассчитывала, Лионелла прогулялась вдоль берега, но, промочив ноги, свернула к березовой роще. Чтобы сократить дорогу к пансионату, пошла напрямик, но уже через минуту в темноте заблудилась.

Где-то недалеко, за деревьями, послышался звук автомобильного двигателя. Три раза рыкнув, автомобиль затих. В это же время из-за облаков показалась луна, между деревьями блеснули огоньки пансионата «Рыбачий».

Уже подходя к домику, Лионелла услышала звонок мобильного телефона, достав его из кармана брюк, ответила:

— Слушаю!

— Занята? — спросил голос мужа.

— Нет. Прогуливаюсь перед сном.

— Как прошли съемки?

— Хуже некуда.

— Что-нибудь случилось? Когда ты возвращаешься?

— Не знаю. Сегодня точно не приеду. Вся съемочная группа, в том числе я, ночует здесь.

— Где здесь?… — удивился муж.

— В пансионате «Рыбачий».

— Ничего не понимаю. Черт знает что! Мы же договорились провести этот вечер вместе. Завтра я улетаю в Макао.

— Прости, Лев. Так получилось. Простимся по телефону. Когда возвращаешься?

— Дней через пять, — ответил Лев. — Так что там у вас случилось?

— Сломался генератор «лихтвагена».

— Ну и что?

— Не успели снять одну сцену.

— Важную?

— Ну, если она есть в сценарии — разумеется. В ней заняты десятки статистов.

— Кто такие?

— Дружинники князя, татарские конники.

— Я понял. Та сцена в лесу?

— Да. Планировали закончить к шести вечера, но было около двенадцати дублей, и съемки затянулись до половины девятого. Потом пропал свет, и мы битый час сидели в машинах.

— Не простыла? Костюмчик у тебя еще тот.

— С этим все в порядке. Меня волнует другое.

— Что еще?

— Кажется, я не тяну роль… То есть я убеждена, что не тяну. Чего-то не хватает. Внутри меня пусто, и я бы отказалась от этой работы, если бы не…

— Если бы не что?… — сочувственно спросил Лев.

— Если бы уже не сняли полфильма. Не могу подвести Комиссарова. Он выбрал именно меня, понадеялся….

— А что говорит сам Комиссаров?

— Ничего…

— Вообще ничего?

— Ну, в общем, хвалит.

— Вот видишь!

— Хвалит, чтобы поддержать. Но я-то знаю!

— Знакомая песня…

— Что это значит? — обиженно спросила Лионелла.

— Типичное самокопание, — сказал Лев. — Муки художника.

— Ты так считаешь?

— Просто ты давно не снималась. И вдруг — главная роль в картине такого режиссера.

— Комиссаров — талант, — уныло подтвердила она. — Но я не понимаю эту женщину… Совсем не понимаю.

— О ком идет речь?

— О Варваре. О моей героине.

— А что тут понимать? Она предводитель разбойников, атаманша, русская баба.

— Но как быть с любовью? Как можно крошить людей топором и при этом быть женщиной?

— Ищешь зерно роли?

— Не зли меня, Лев!

— Все получится, верь мне.

Закончив разговор с мужем и пожелав ему счастливого пути, Лионелла вошла в дом, закрыла входную дверь и заперла ее на засов.

Когда Лионелла Баландовская засыпала в кровати, огромный диск луны смотрел на нее сквозь окно.

Примечания

2

Старинный головной убор русских женщин.

3

Киносъемка в сумерках.

4

Специальный дизель-генератор на автомобильном шасси для электроснабжения съемок в условиях экспедиции.

Вам также может быть интересно

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я