Венецианское завещание

Анна Князева, 2013

Дайнека открыла коробку, найденную в тайнике на чердаке бабушкиного дома. Она увидела пачку бумаг – в них повсюду мелькала буква «ять». Это была переписка художника Николая Бережного и баронессы Эйнауди, чей безнадежный роман трагически оборвался больше ста лет назад… Едва справляясь с волнением, Дайнека аккуратно извлекла из конверта письмо баронессы. «Купчую высылаю Вам…» – писала та. Еще не развернув второй лист, Дайнека знала, что это оригинал. Купчая на особняк в Венеции, не имеющая срока давности… Карнавальное безумие охватило площади, улочки и набережные Венеции. Рядом с Дайнекой оказались два типа в золотых масках. Черные, с опушкой, треуголки делали их похожими на гвардейцев какого-то зловещего ордена. Дайнека еще не знала, какой подарок для нее приготовил этот чужой итальянский город с нежным названием Венеция…

Глава 5

Куда катится мир

Вечером того же дня Дайнека уже была в Москве.

Папин телефон не отвечал, и она перезвонила на дачу, где он постоянно проживал с молодой женой Настей. Серафима Петровна, мать Насти, сообщила, что Вячеслав Алексеевич уехал в командировку, не дождавшись возвращения дочери.

На следующий день Дайнека откопала в сумке листок с адресом Костика, села в машину и уже через полчаса была неподалеку от гостиницы «Космос».

Ей не нравился этот район. Казалось, здание гостиницы угнетало сознание самим существованием своего исполинского бетонного тела. К тому же вблизи него всегда задувал пронизывающий холодный ветер.

Не доезжая до огромной буквы «Ж» на фасаде многоэтажной «сталинки», она свернула на улицу Бориса Галушкина и спустя минуту увидела табличку с номером восемнадцать. По узкому двору доехала до угла дома и остановилась.

Вблизи углового подъезда толпился народ. Решив, что у кого-то из жильцов свадьба, Дайнека вылезла из автомобиля и подошла ближе. На газоне, у футбольной площадки, она заметила полицейскую машину, за ней еще одну. Рядом стояла «Скорая».

— Что случилось? — спросила она у какой-то тетки.

— Убили кого-нибудь, не иначе.

— Убили… Муж убил жену, — отчего-то шепотом поведала стоящая рядом старушка и, вздохнув, пожала кругленькими плечами, — куда катится мир…

— Не знаете толком, вот и не дурите людям голову! — вмешался в разговор старик с рюкзаком. — Это — ритуальное убийство. Все стены в крови, она — как есть голая, и кишки на люстре болтаются.

— Господи, помилуй… — Старушка испуганно отшатнулась.

— Что за привычка гадости всякие выдумывать! — прикрикнула на старика женщина в домашнем халате. — Девушка не из нашего дома, была в гостях у своего парня. Убийство на почве ревности.

— А сам-то где?

— Сначала ее… — Женщина шмыгнула носом. — Потом себя порешил. Совсем еще дети… — Не сдержавшись, она уткнулась в платок.

— Из таких, как вы, получаются могучие теоретики, — ухмыльнулся полицейский с рацией.

— Куда катится мир, — повторила старуха и размашисто перекрестилась, как будто снимая с себя всякую ответственность за гибнущее человечество.

— Туда можно?.. — спросила Дайнека у полицейского.

— Отойдите! — неожиданно жестко приказал он и отскочил в сторону.

Из подъезда вышел санитар, за ним появились носилки, накрытые простыней. Все смолкли. Лежащего на носилках выносили вперед ногами. Дайнека отвела глаза.

«Я здесь случайно. Меня это не касается…» — успокаивала она себя.

«Касается… касается… касается…» — стучало в висках.

Дальше все было как во сне. Санитар споткнулся, носилки покачнулись. Из-под простыни выскользнула скрюченная рука и со стуком ударилась о сумку Дайнеки. Ей стало так страшно, что она едва не потеряла сознание.

— Мама, это усохший?.. — донесся издалека тоненький голосок.

— Не усохший, а усопший… — поправила ребенка мать.

Дайнека не помнила, как оказалась в темном подъезде. Бежала наверх, хватаясь за перила и стараясь не думать о том, что случилось.

Дверь Костиной квартиры была распахнута настежь.

— Чего вам? — спросил коренастый человек в штатском, когда увидел ее на пороге комнаты.

— Где Костик?

— Вы его знакомая? Зайдите!

— Где он?

— А когда вы его видели в последний раз?

— Я вообще его не видела. Мы незнакомы.

— Тогда зачем вы здесь?

— Меня прислал его дед.

— А… — разочарованно протянул мужчина и, казалось, утратил к ней всякий интерес.

К нему подошел полицейский:

— Вы — следователь Дуло?

Пока они разговаривали, Дайнека обвела глазами комнату. Такое она видела только раз в жизни, когда ограбили квартиру соседей с верхнего этажа. Вещи, выброшенные из шкафов, равномерно устилали пол. Выдвижные ящики вынуты, бумаги разбросаны.

–…девушку убили кухонным ножом… очень похоже на «бытовуху»… квартиру снимал ее друг, студент Константин Мачульский… не могу сказать… ищем… может, был кто-то третий, об этом говорить преждевременно. Посмотрим, что скажут криминалисты. — Дуло оглянулся и бросил Дайнеке: — Вы еще здесь? Немедленно уходите.

— Вы думаете, ее убил Костик? — спросила она.

— То, что я думаю, вас не касается… Девушка! Что вы делаете?!

Дайнека побледнела и схватилась за следовательский рукав: на обоях за его спиной багровело кровавое пятно. По счастью, рядом оказался заваленный бумагами стол, на который она смогла опереться.

— Вот только обмороков мне не надо, — буркнул следователь. — Придете в себя, и — вон отсюда. Вы мешаете работать. Кстати, вы сказали, что знаете деда Константина Мачульского. Я бы хотел ему позвонить.

— Только не это! — воскликнула Дайнека.

— Почему?

— Он болен.

— А родители?..

— В отъезде… — Дайнека испуганно смотрела на следователя. — Прошу вас, не рассказывайте старику о том, что случилось с Костиком. Это его убьет.

— Хорошо. Я дам свой телефон. — Следователь достал из кармана ручку и огляделся в поисках чего-то, на чем можно записать номер.

— Сергей Васильевич! — В комнату вошел человек. — Подпишите, пожалуйста.

Дуло развернулся и стал просматривать документы.

Дайнека взяла с письменного стола чистый лист бумаги и свернула его вчетверо.

— Вы еще здесь? — спросил следователь, закончив с документами.

— Номер телефона… — Дайнека протянула свернутый лист.

— Ах, да… — Он снова достал ручку. — Вот мой сотовый. Фамилия — Дуло. Если вдруг случайно встретите Константина Мачульского, позвоните. И не забудьте сказать, чем раньше он объявится, тем лучше для него.