Пленница пророчества

Анна Катнер, 2023

Вы когда-нибудь задумывались о пророчествах? Представьте, что очень давно дряхлый маг посмотрел на звезды и его осенило – вот оно, великое предзнаменование судьбы. Да только пророчества – не то, чем кажутся на первый взгляд. Поняв все превратно, мои враги решили, что я планирую занять трон. Меня зовут Риланна, я незаконнорожденная принцесса, и мне крупно не повезло: сначала меня похитил колдун-наемник, затем за мою голову назначили награду, а после ненавистный тюремщик решил очистить свою совесть, выдав замуж за того, кого я даже не знаю. Милостью врагов пророчество начинает сбываться, и теперь мне предстоит сразиться с Темным магом и его армией мертвых. Может ли мое положение стать хуже? Еще как, ведь на эту битву я иду ради человека, которого раньше ненавидела…

Глава 4

— Так, говоришь, ты не упырь и не оборотень? — Я предприняла очередную попытку разговорить нежить.

— Угу. Дух.

— А имя-то у тебя есть?

Лесник, возившийся в маленькой комнате, замер, растерянно почесал бороду и снова отвернулся. Было видно, что подобных вопросов он раньше не получал. Или просто отвык, что кто-то с ним пытается разговаривать, а не кричит, улепетывая через чащу.

Нет, я не была исключением. Час назад, едва свеча погасла, я, что было мочи, заорала и бросилась бежать. Удивительно, у меня даже получилось. Почти. Я бежала через темные заросли с четким ощущением, что за мной гонится тот самый мужик с топором наперевес. Вообще топора я не видела ни до, ни после, но какой лесник без топора?

А уж нежити так точно нужно оружие, чтобы метнуть в беглянку. Наверное, именно это пришло мне тогда в голову, потому что другого рационального объяснения своим действиям я сейчас найти не могу. Итак, я ласточкой нырнула в кусты, надеясь отлежаться. Как назло, за зарослями оказался довольно глубокий овраг. Скатившись по крутому склону и попутно приложившись разными частями тела несколько раз о торчащие коряги, я растянулась на земле, поплывшим взглядом наблюдая, как не спеша подходит нечисть. Страшно было ровно до той секунды, пока где-то позади не раздался очень раздраженный голос колдуна.

— У меня все под контролем.

Ну, под контролем так под контролем. Я обмякла и без сопротивления позволила леснику схватить меня за ворот платья и перекинуть через плечо. Со лба потекла кровь — падение не прошло бесследно. Некоторое время даже пыталась бороться с головокружением, но в итоге сдалась, провалившись в мягкую темноту.

Очнулась же уже в знакомой избушке. Голова болела, шея и руки, скованные тяжелыми кандалами, ныли. Однако в роли пленницы было даже спокойно. Согласитесь, кто будет сковывать потенциальный обед непосредственно перед употреблением? Да и слова колдуна не выходили из головы.

Сидела я так уже больше часа и все же решилась заговорить. К моему удивлению, мужик не только ответил, но и дал попить дурно пахнущей воды.

— Так звать-то тебя как?

— Нет у меня имени, — буркнул мужик, застыв в дверях и глядя на меня исподлобья.

— Не бывает такого. У всех есть имена. Даже вот у того, что там на кровати лежит, раньше было имя.

— Было, — мой пленитель нахмурился, словно вспоминая, — Велька. Ее звали Велька.

— Вот видишь. Она — Велька, я — Рила, а ты?..

Мужик прикрыл глаза, пожевал губу и снова скрылся в комнате. Общительным этот дух явно не был. Хотя откуда мне знать, какими вообще духи бывают? В моем представлении, основанном на всевозможных сказках, призраки выли, пугали незадачливых прохожих, гремели цепями и были нематериальными. Мужик из леса выглядел как обычный селянин: не выл, цепей не носил, да и вообще имел вполне осязаемое тело, только разило от него неестественным холодом.

— Доран, — неожиданно и несколько удивленно раздалось из комнаты, — меня так звали. Давно.

— А зачем ты меня заковал, Доран? — Я демонстративно потрясла кандалами.

— Потому что так надо. — Лесник вошел в комнату, аккуратно закрыв за собой дверь. — Чтобы ты не убежала.

— Сам видел — я и без этих цепей бегать не умею, — пожала плечами я. — Так что ты здесь делаешь?

— Разговорчивая сильно, — пробормотал лесник, нависая надо мной, — не боишься?

— Нет, — соврала я. Страшно было, но не так чтобы сильно. — Духи же не питаются людьми, правда?

— Откуда мне знать.

— Так ты же дух, верно?

— Верно. — Доран снова почесал бороду. Лицо у него было простым, открытым и вообще никак не вязалось с нечистью. Движения были угловатыми, скованными, вдобавок ко всему он ощутимо хромал.

— Привидения не едят живых. Духам не нужна пища. — Я старалась говорить спокойно, так, чтобы самой поверить в свои слова. — Духам живые вообще не нужны, правда? Вот ты призрак, живешь, — я запнулась, но лесник не обратил на это внимания, — живешь своей жизнью. Зачем ты меня поймал?

На этот раз Доран задумался минут на десять. Было видно, как он пытается что-то вспомнить, и это дается ему тяжело. Наконец лицо лесника разгладилось, и он облегченно выдохнул:

— Темный приказал.

Его слова мне не понравились. Одно дело (безусловно, дурацкое) — охотиться на волкодлака, другое — на духов, и совсем третье — связываться с темными магами. О темных магах я знала немногим больше, чем обо всех остальных разновидностях колдунов. Но знаний, да и мозгов, хватало, чтобы сделать вывод, что хорошего человека темным звать не будут.

Неожиданно Доран опустился передо мной на колени, заглядывая в глаза. Испугавшись этого резкого движения, я вжалась в грубую бревенчатую стену. Кандалы громко звякнули.

— Почему ты другая?

— Какая?

— Не боишься. Другие боялись.

— А много других было? Что с ними случилось?

— Много. Я должен приводить… каждую пятую луну… по одному, — дух сжал голову огромными ладонями, словно пытался избавиться от головной боли. — Чтобы Велька жила.

— Велька? — Я недоверчиво повернулась к двери, за которой на старой кровати лежали кости. — А ты давно ее видел-то?

Яростно взревев, дух вскочил и бросился в маленькую комнату. Я сидела, боясь лишний раз вдохнуть. Протяжный горький стон нарушил тишину.

— Вспомнил. Иди сюда.

* * *

Любовь — прекрасное, светлое и лучшее чувство в мире, но только когда оно взаимно. Безответные чувства способны положить начало темным поступкам. Даже самое доброе сердце, снедаемое неутолимой ревностью, рано или поздно превратится в черную пустоту.

При жизни Доран был завидным женихом: работящим, заботливым и внешней красотой, по меркам местных барышень, не обделенным. Простоват, но это и к лучшему. Девицы заглядывались на него, поэтому на каждой ярмарке лесник отплясывал с любой красоткой, какая ему приглянулась. А когда пришло время, нашел себе невесту — красавицу Вельку, позабыв об остальных дамах сердца. Это и сыграло с ним злую шутку. Будь Доран немного умнее и хитрее, не стал бы о своем счастье на каждом углу трепать, и с любовницами расстался бы по-дружески.

Велька слегла. Сначала ее рвало, затем она бредила, а после и вовсе почти не просыпалась. День, второй, третий — жизнь медленно покидала тело девушки, и лекарь лишь разводил руками. Отчаявшись, Доран обратился к местному знахарю-колдуну.

— И он тебя обманул? — перебила я плавный, изобилующий повторами монолог духа.

— Не обманул, обещал помочь. Пришел, осмотрел Вельку и сказал, что на ней заклятие.

— Твою невесту кто-то проклял?

— Да.

— Это, случайно, был не местный колдун? — Я вспомнила древнее пепелище: зловещее, черное, не зарастающее травой даже спустя много-много лет. Лесник замотал головой.

— Местный знахарь помочь хотел. Сказал, что сделает лекарство, ему только надо собрать кое-какой травы в лесу… Велел ждать в полночь.

— Но колдун не пришел?

— Не пришел. Я прождал несколько дней, боялся отойти. Вдруг она очнется, а меня не будет рядом? — Лесник тоскливо взглянул на белые кости. — Потом пришлось идти в деревню, вот только колдуна там не было. — Дух сжал кулаки.

Я живо представила, как крепкий мужик врывается в избушку, но никого не находит, в ярости хватает свечу и кидает на неубранную в спешке постель. Огонь поднимается до небес, а из подвала доносятся крики обманщика. В моих фантазиях он кричал голосом Фэрфакса.

— Она и тут перехитрила всех, — продолжал дух. — Сожгла колдуна вместе с домом, а пока меня не было…

Без дальнейших слов стало понятно, что окончательно отойти в мир иной Вельке кто-то помог.

— Она?

— Карисса. Ее так звали, — лицо духа помрачнело. — Старостина вдова из Гринлока. Все хотела, чтобы я быстрее женился… А когда узнала про меня с Велькой, так обрадовалась, что целую корзину яблок прислала.

— Очаровательно. — Я закатила глаза. — Отвергнутая старуха шлет подарки молодой невесте.

— Не старухой она была. Вполне себе… ничего, — немного смутился лесник. — Но Вельке не ровня.

Я придирчиво оглядела мужика. Черт их разберет, этих деревенских девок: мужик как мужик, в каждой деревне таких пруд пруди, выбирай любого.

— Я несколько дней бродил по лесу. Не хотел возвращаться, хоронить… Там его и встретил.

— Кого?

— Темного. Он сказал, что пришел по просьбе колдуна и готов… помочь. Вельку было не воскресить — от нее уже разило, — дух провел ладонью по старому черепу. — Но способ был.

— Стать привидением? — Я забылась и саркастично хмыкнула.

— Переселить в другой сосуд. Темный обещал все сделать, мне только нужно было принести сосуд и выпить зелье…

— Что же могло пойти не так? — хорошо зная результат случившегося, я изобразила притворное недоумение. В деревнях-то точно должны были знать, что с колдунами связываться себе дороже.

— Я как рассудил: Велька при жизни была красавицей, так пусть и новое тело красивым будет. Еще и знатной станет, заживем в покое наконец, — тут вдруг дух всхлипнул.

— Стало быть, приволок ты не простую деревенскую девку, а старостину вдову. Ту самую, отравившую твою Вельку?

— Принес, как полагается, в полночь на полянку, оставил. Вернулся сюда, три капли в рот Вельке, остальное — сам выпил, гадкое, противное… Стал ждать и уснул, а когда проснулся — от Вельки уже ничего не осталось, кости только.

— А темный маг? Искал?

— Искал, по лесу ходил целыми днями. Иногда приходил в ярость — лес рубил, животных калечил. А потом, однажды… — Доран замялся.

— Под руку грибник подвернулся? — догадливо подсказала я.

— Темный объявился.

— Тот самый?

— Тот самый, паскудник мерзкий… Явился ко мне в полнолуние и говорит: две души в его плену, одна вдовина, другая — Велькина. Если до следующей луны не доставлю на поляну девицу, одна из них погибнет. Насовсем погибнет, без шансов.

— Можно подумать, вот так у них шансов много.

— Я так и сказал. Смотрю — Карисса стоит, как живая. Бледная, больная, плачет. Темный щелкнул пальцами, и так ей больно стало, что от визга в соседних деревнях проснулись, наверное. А затем и вовсе в пепел рассыпалась. А потом…

— А потом этот собачий сын показал тебе Вельку, — в тон леснику продолжила я. — И так тебе стало страшно, что любимая и после смерти по твоей вине страдать будет, что принялся ты раз в пару месяцев выходить на большую жатву и губить невинных девиц. Угадала?

— Верно все. Приносил на полянку в назначенный срок. Я пытался темного убить. Караулил, только он никогда больше не приходил.

— А девиц кто забирал?

— Не помню.

— А волкодлаки-то в этом лесу вообще водятся? Или все твоих рук дело?

— Водятся, — после минутного раздумья подтвердил Доран. — И еще много чего водится. Но здесь их можешь не бояться. Темный меня защитил.

— Неужели?

— Ему же живые девицы нужны, а не съеденные, — пожал плечами лесник.

В избушке повисла гнетущая тишина. Дух смотрел на останки, истлевший череп таращился на меня пустыми глазницами, а я смотрела в окно. Не зря говорят, что от магов лучше держаться подальше.

— Ты только не плачь, — прервал тишину дух.

— Что?

— Не плачь, говорю. Придется мне тебя тоже отвести, иначе Вельке…

— Да уж, чего только не сделаешь ради подданных, — проворчала я, позвякивая цепями. — Веди уже, разберусь и с твоим колдуном. У меня большой опыт в общении с колдунами.

* * *

Вопреки моим опасениям, света луны было достаточно, чтобы не спеша идти по узенькой тропинке. Доран пустил меня вперед, позволяя самой выбрать темп последней прогулки. Мне очень хотелось убежать, но это было затруднительно и днем, а уж ночью я даже не стала пытаться. Шишка на лбу побаливала, намекая, что бег с препятствиями — не мое.

Удивительно, но дорогу я узнала: мы шли мимо полянки, где впервые встретились. Вон тот самый красный плащ накинут на пенек, а рядом…

А рядом оживленно спорили колдун и наемница. Не веря своим глазам, я остановилась, прислушиваясь к разговору.

— Ты сказал, что у тебя все под контролем, — едко говорила Делайла, прислонившись к дереву, — и что она где-то рядом.

— Я говорю, что она все еще где-то здесь. Сказал бы точнее, если бы девчонка не сняла плащ, — огрызался Фэрфакс.

— Прелестно. Твои навыки просто восхищают! А ты не можешь сказать, она все еще жива и в лесу или в лесу, но в животе у волкодлака? Или твоей магии на это не хватает? Бедняжка, как же ей с тобой не повезло.

Колдун был мрачен и разъярен. На Делайлу его вид не производил никакого впечатления.

— С тобой ей повезло не меньше. С чего вообще тебе пришло в голову охотиться на волкодлака сейчас? — Он круто развернулся к наемнице, глядя почти в упор.

— Подвернулся заказ под руку…

— Не ври! — Фэрфакс схватил девушку за руку. С минуту они обменивались мрачными тяжелыми взглядами, но в конце концов Делайла сдалась.

— Мне нужен клык волкодлака.

— Купи. В Айлонисе любые кости можно купить за пару золотых, — холодно процедил колдун. — Решила сэкономить?

— Мне нужен особый клык волкодлака, — с нажимом ответила наемница, по одному разжимая пальцы Фэрфакса. — Не у тебя одного могут быть враги среди магов.

— Помимо зуба нужна еще и кровь того, кто за тобой охотится, — видимо, ответ Делайлы колдуна устроил, потому что руку он убрал и снова вернулся к разглядыванию плаща.

— О, этого в достатке. Только кость этой псины не могу достать.

— Ты просто могла бы сказать. Зачем этот спектакль. Девчонка может умереть, а это того не стоит.

Тут я не могла не согласиться. Понятия не имею, для чего нужны кости нечисти, но моя жизнь стоила, по моему мнению, однозначно дороже.

— Ты бы не стал помогать, — Делайла слегка улыбнулась. — Я не думала, что для тебя будет проблемой заколдовать ее…

— Это и не было проблемой, пока она не сняла плащ. Я заколдовал его, а не ее.

— Ну и зря. Теперь не видать нам ни костей, ни денег.

Колдун промолчал, опустившись на пенек. В неровном мигающем свете колдовского огонька даже показалось, что он по-настоящему расстроен.

— В любом случае искать ее ночью бесполезно, — Делайла хлопнула его по плечу. — Следов нет. Поищем завтра утром.

— По-твоему, она переживет ночь в лесу?

— Она пережила два месяца в твоем плену. Додумается переночевать одну ночь на дереве, — раздраженно отмахнулась наемница. — И вообще, может, она вернулась в деревню? Проверим, а заодно и выспимся.

От возмущения я подавилась воздухом. Делайла мне и раньше не нравилась, но сейчас эта неприязнь начала перерастать в чистую и искреннюю ненависть. Я рванула вперед, но за два шага до заветной полянки меня резко отбросило назад. Лесник поймал меня, сжав плечи ледяными ладонями.

— Темный защитил, — повторил Доран, кивком головы указывая на одно из деревьев. Приглядевшись, я различила костяной амулет на ветке. — Они тебя не видят.

Сообразив, что и тогда я слышала слова, которые были обращены не ко мне, я громко закричала, пытаясь вырваться из цепкой хватки. Запала хватило минуты на полторы, а окончательно боевой дух угас, когда наемница как ни в чем не бывало пошла прочь. Колдун еще несколько мгновений вглядывался в заросли, и я даже была готова поклясться, что он меня видит, но нет — Фэрфакс, подобрав плащ, отправился вслед за Делайлой.

— И не слышат, — тихо добавил дух. — И время тут по-другому течет. Это все темный сделал, чтобы зверье не погрызло.

— Какой же он заботливый, — смахивая слезы, процедила я. — Жду не дождусь с ним познакомиться.

Легко быть храброй, когда есть уверенность, что за плечом стоит могущественный союзник. Оставшись без этого чувства, я внезапно ощутила какую-то тошнотворную пустоту. Между тем лесник продолжил путь, натягивая цепь. Настроения сопротивляться не было, и я покорно побрела следом.

* * *

— Это точно лишнее. — Я дернула руками, пытаясь вырвать конец цепи, который дух собирался продеть в массивное железное кольцо, вбитое в ствол дуба. — Все равно никуда не убегу.

Доран застыл, обдумывая мои слова. Воспользовавшись передышкой, я оглядела место, куда меня привел лесник. Лес здесь был реже и как будто выше. Все вокруг заливал голубоватый свет, источником которого оказалась узкая изломанная щель в воздухе, словно кто-то надорвал пространство. По ту сторону портала (вообще я понятия не имела, как выглядят порталы, но решила, что это точно он) ничего нельзя было разглядеть. На всякий случай я сделала пару шагов, чтобы взглянуть под другим углом. Под ногами неприятно хрустнуло. Уже догадавшись, что это, я все-таки наклонилась и пошевелила рукой в ковре из сухой листвы. Так и есть: маленькая кость.

Доран наконец принял решение, быстрым движением продевая цепь в кольцо и защелкивая замок.

— И что дальше?

— Ты ждешь, я ухожу. Сбежать ты все равно не сможешь, место заколдовано, — дух указал на крону дерева, и я, задрав голову и до боли прищурившись, смогла разглядеть небольшой треугольный оберег из веток, костей, перьев и тряпиц.

— А это точно отпугнет волкодлака и прочих? — Я продемонстрировала духу свою находку. — Через сколько этот колдун появится?

Доран не ответил. Он сгорбился и помрачнел, бросая грозные взгляды вокруг. Затем, словно окончательно про меня забыв, развернулся и зашагал прочь. Чутье подсказывало, что окрикивать лесника не стоило.

Оставшись одна, я принялась осматриваться. Худшие опасения подтвердились, когда среди сухой листвы я нашла расколотый на части череп. Затем, обойдя дерево, еще один. Прикинув длину цепи, я утвердилась во мнении, что темный маг, помимо всевозможных злодейских качеств, обладал отвратительнейшей непунктуальностью. Проще говоря, моим предшественницам не повезло умереть раньше, чем он за ними явился.

В отличие от них мои условия были лучше — по крайней мере, я была достаточно зла, чтобы сопротивляться неприглядной судьбе. Конечно, волчий вой, раздавшийся, едва Доран скрылся из виду, поубавил уверенности, но просто сидеть и ждать темного я не собиралась. Если наемница и Фэрфакс не торопились меня спасать, придется сделать это самой.

Цепь позволила подойти к порталу почти вплотную, я даже уловила дуновение затхлого теплого воздуха. Мои представления о магических порталах ограничивались красивой легендой, где принц, победив чудище, вернулся в замок к возлюбленной с помощью магической штуки из логова ящерицы.

Первым в портал отправился сухой лист. С едва уловимой вспышкой он исчез по ту сторону, затем — половина палки. Я ожидала, что неведомая сила вырвет ее из рук, но нет — я свободно махала палкой из стороны в сторону, пока не надоело. На следующий, с моей точки зрения вполне логичный, шаг духу у меня не хватило.

Обиднее всего было то, как легко Делайла отмахнулась от моей пропажи. Видать, не так много ниверийский граф хотел за меня заплатить, раз она предпочла поискам теплую постель. К гадостям от Фэрфакса я привыкла: плохой на то и плохой, что ничего хорошего не делает.

Пожалев себя еще минутку-другую, я вспомнила про амулет. Мерзкая штуковина висела невысоко, но с меткостью у меня оказалось совсем плохо. Прикинув, что длины цепи должно хватить, я принялась карабкаться наверх. На мою удачу, никто не предполагал, что узник решит куда-то взбираться, а дерево оказалось достаточно узловатым, чтобы легко добраться до нижних веток.

Вблизи амулет выглядел еще неприятнее: несколько тонких прутиков были перевязаны лоскутом окровавленной ткани, кость, белеющая в центре треугольника, подвязана тонкими странными нитями. Приглядевшись, я с отвращением распознала в них человеческие волосы.

Симпатии к темному это не прибавило — какая магия, такой и колдун. Так, по крайней мере, говорили велчане, и с ними я была согласна. Надежда была одна: утром Фэрфакс и наемница возобновят поиски. Уж до утра я как-нибудь досижу. Хотя бы воспользуюсь советом Делайлы и скоротаю ночь на дереве. Но чтобы они смогли меня найти, надо избавиться от защиты мага. Устроившись поудобнее, я крепко взяла амулет двумя руками и переломила пополам.

Дальнейшее я осознавала очень избирательно: по лесу пронесся вихрь, и чудовищная сила швырнула меня вниз, на землю. От боли из глаз посыпались искры. Вокруг начали сгущаться клубы серого дыма вперемешку с поднятой с земли пожухлой листвой. Сквозь рев ветра отчетливо послышался дребезжащий, будто бы знакомый голос, зачитывающий слова на неизвестном языке. Половинки амулета в моих руках нагрелись и мелко задрожали.

Кое-как приподнявшись на локтях, я сделала единственное, что пришло на ум, — отбросила амулет в сияющий портал, а затем закрыла голову руками. С тихим шипением обе половинки исчезли, а вместе с ними — вихрь и сила, не дающая подняться на ноги. Сухие листья, кружась, медленно опали вниз. Внезапная тишина оглушила не хуже падения, и, едва поднявшись, я снова растянулась под деревом.

В груди сильно болело, а из разбитой губы сочилась кровь. Нечего было и думать, чтобы снова взобраться наверх. Последней мыслью перед глубоким обмороком было мрачное пожелание приятного обеда всей местной нечисти, которая точно не побрезгует моим беспомощным тельцем.

* * *

Мне снилась Велена. Она сидела за круглым столом, как обычно пыхтя длинной трубкой. Солнечный свет едва пробивался через плотные занавески, так что ярко-голубые глаза старухи почти светились в полумраке. На ней был длинный цветастый балахон, в тон ему — платок на лбу, а завершали наряд подвески из янтаря и яшмы да звенящие круглые браслеты на сухих запястьях.

Голос у ведуньи был тихим, властным, но при этом монотонным и убаюкивающим. Сопротивляться ему было бесполезно, и клиенты старухи, как правило, теряли бдительность за несколько минут.

Велена не была магом, но дар у нее был. Точнее, талантов у нее было много, но особое место среди них занимал дар предвидения. А способ, которым ведунья пользовалась, и вовсе выгодно отличал ее на фоне колдунов — никаких тебе жабьих потрохов, крысиных хвостов и соков девственниц. Водить костлявыми пальцами по ладони тоже было не в ее духе. Обычно она просто смотрела на пришедшего, а затем без лишних слов начинала отвечать на незаданные вопросы. Выглядело это эффектно. За те месяцы, что я прожила у старухи, мне удалось поглядеть десяток таких сеансов и даже стать свидетелем того, как предсказание становится явью. Но веры в магию и любви к ее адептам это не прибавило.

Во сне Велена не изменила своей привычке, только вместо мужика, которого терзают сомнения насчет жениной верности, сидела я.

— Ну и кашу же ты заварила, — выпустив струю дыма, наконец произнесла Велена.

— Все лучше, чем… — я замялась. Обижать старуху не хотелось — ничего плохого она мне не сделала, — под боком у колдуна.

— Не зря говорят: если пророчество произнесено, оно обязательно свершится, — Велена смотрела поверх меня.

— Пророчество? — переспросила я, чувствуя, как от дыма кружится голова.

— У каждого есть судьба, — старуха не обращала на меня внимания, — и как бы ты ни пыталась от нее сбежать, она тебя найдет. Тебе предсказано великое будущее, Рирариланна.

— Мне-то? — Я закатила глаза. — Когда я засыпала, я была в лесу, одна, с шишками на ребрах, кандалами на руках и прикованная цепью к дубу. Вот уж великая судьба, ничего не скажешь!

Старуха тихонько засмеялась. Ледяные голубые глаза неподвижно застыли на мне.

— Лучше бы напророчила мне возвращение домой!

— Принцесса никогда не вернется в Капитолий, — охотно откликнулась старуха. — И даже больше: когда придет время, она откажется от этого.

— Вот еще.

— Не сегодня и не завтра, но время выбора придет. А теперь тебе пора просыпаться.

— Мой сон — когда захочу тогда и проснусь, — воспоминания о холодном лесе резко контрастировали с теплом сна, и совершенно не хотелось пробуждаться, чтобы снова почувствовать боль и сырость.

Велена перегнулась и легонько потрепала меня по щеке.

— Просыпайся.

Я попыталась отшатнуться, но тело одеревенело. С большим трудом получилось поднять руку, но сил, чтобы оттолкнуть старуху, не было.

— Просыпайся, — хлопки по щеке стали тяжелей.

Я больше не могла выносить ее пронзительный взгляд и зажмурилась, а когда открыла глаза, старуха исчезла. Вместо нее передо мной на корточках сидел Фэрфакс. Комната медленно растворилась, уступив место темному лесу, подсвеченному голубоватым сиянием портала.

— Проснись, — повторил колдун, вид у него был обеспокоенный. — Рила? Скажи что-нибудь.

— Чтоб ты провалился.