Мне должно это нравиться

Анна Инк

В лесном массиве за чертой города найден труп молодой девушки. В этот же день домой возвращается Яна, которую недавно похитили. Она цела, но никто даже не догадывается, что ей пришлось пережить. Спустя полтора года Яна не вспоминает о прошлом. Пока не обнаруживает в почтовом ящике статью, указывающую на личность похитителя. Девушка начинает расследование, в котором подозреваемых становится всё больше. Кто проникает в дом Яны? Что скрывают её близкие? И почему новый знакомый так ненавидит её?

9. Костя

Шаг. Сначала уши закладывает. Вибрация в солнечном сплетении перерастает в звук. Тынц! Тынц! Тынц! Щух. Почти тишина. Волна шума нарастает степенно. Визжат девушки. Парень из толпы на танцполе: «Давай, давай, давай!» И снова, только уже быстрее бит: тыдыдыдыдыдынц!

Хочется сглотнуть. Как в самолёте во время снижения.

Здесь пахнет сладкими духами и приторным алкоголем, присохшим к пластику.

Ещё шаг. В метре от меня стена танцующих. Люди как одно целое. Будто чудовище из жуткой сказки, со множеством щупалец-локтей, вздыбленной шерстью-волосами, дышащее сбивчиво, в унисон музыке-зову.

— Она у барной стойки, — голос Елисея в самое ухо. — Пасёт меня уже второй день.

— Может, у тебя просто появилась поклонница?

— Ну конечно! Это Ковалевский её подослал, я уверен, — Елисей чешет нос. — Что будем делать? Поговорить с ней?

— Не надо. Я её уже видел. Она из-за той статьи, про меня и Машу.

— Ага, студентка журфака, значит. Только я здесь при чём?

— Подожди меня за столиком.

Узкая дорожка вдоль танцпола. Подсветка голубая, почти белая. Передо мной уверенно вышагивает на шпильках официантка. В сгиб локтя упирает поднос, уставленный пустыми бокалами для мартини. В её форме есть что-то от костюмов БДСМщиков: много кожи, и голой, и искусственной.

Зал дробят лучи синтетически-красного. Похоже на лазеры в секретной комнате из американского блокбастера. Задеть — и сигнализация сработает. А если фантастика — срежет часть тела. Вокруг одной из красных линий, не совпадая с ритмом музыки, вытанцовывает девушка: медленно, осторожно, будто боится задеть луч. Я прослеживаю за его траекторией вверх. Источник проекции под самым потолком, шарообразный, с полукруглыми выступами, как подводная бомба.

У одной из стен подвешена клетка. Внутри девушка в чёрной водолазке с горлом, без рукавов, и в лосинах. Танцует хорошо, двигается соблазнительно. Чувственно. Но лицо такое обычное. Искусственное. Невыразительное. Не обратил бы внимания, если бы не отдавалась так страстно танцу.

Я нахожу пустоты на танцполе, и занимаю одну из них. Держусь в стороне от барной стойки. Наблюдаю издалека. Узкая поверхность стола украшена рядом бокалов. Такие же, как несла официантка на подносе. Только эти переполнены жидкостями. Переход цветов от нежно-розового к тёмно-бордовому, как запёкшаяся кровь.

Бармен обхватывает бутылку. Одно движение, скомканное, как иллюзионист, и над горлышком вспыхивает огонь. На фоне серой стены в крупный кирпич бутылка становится похожа на факел.

Она выпрямила кудри, зачесала волосы в высокий хвост. Выглядит настолько по-иному, что я бы мог и не узнать её. Дело не в чертах внешности. Манера держаться. Раньше ей хотелось казаться неприметной. Она прятала лицо за волосами. Изгибы тела за мешковатой одеждой. А сейчас, по сравнению с тем образом, она как обнажённая. Бесстрашно смотрит на придурка, который пытается её развести. Он делает к ней шаг. А за её спиной, вплотную к телу, барная стойка. Берёт злоба, что кто-то другой пытается загнать её в угол, а не я.

Он легонько касается её голой руки, ведёт своими липкими пальцами вверх, к её плечу. Она отстраняет его, упираясь маленькой ладонью в грудную клетку.

Моя добыча поворачивается ко мне спиной. Ей подают бокал с оранжевым напитком. Она продолжает стоять, не усаживаясь на высокий стул. В отличие от напористого мудака, который расположился так, что его колено упирается в её ногу. Она старается не обращать внимания на это назойливое насекомое. Повернула голову в противоположную от него сторону. Губы сомкнуты. Слегка вжимает щёки. Гоняет во рту коктейль. Напряжена. Посмотрела на танцпол. Кинула взгляд в мою сторону, скользнула мимо меня.

Девушка поправляет короткую кофту, растягивает собранную в складки ткань, закрывая голую поясницу. Я думал, она другая. С едва проступающими формами. Как Маша. Но здесь не намёки на женственность, а её полноценное воплощение. Спереди разглядеть не успел. Зато её задница, круглая, обтянутая тонкими лосинами, запомнится надолго. Она ещё так ножку одну на мысок поставила, согнула коленку. Неудивительно, что этот петух не может от неё оторваться. И его голова всё больше льнёт за взглядом. А теперь и руки. Он выдаёт усмешку, и что-то заявляя, щипает девушку за ягодицу.

Реакция быстрая. Выплёскивает содержимое бокала ему в лицо. Задевает лишь ухо. Мужик ржёт, вытирается ладонью. Она швыряет бокал об пол. Не растерялась. Её рука на ощупь находит соседский напиток. Плотная жидкость делает дугу в воздухе, на её хвосте гаснет пламя, и бьёт точно в цель. Мужик обтекает, прикрыв глаза.

Девушка уверенно шагает прочь. Не обращает внимания на возгласы за спиной. Идёт в мою сторону. Идёт прямо на меня.

Я так и стою. Я вглядываюсь в её сощуренные глаза. Она смотрит будто сквозь людей. Как аутист. Как человек в состоянии аффекта. Поднимает глаза. Будто наткнулась на что-то. Замерла. Отшатнулась. Губы разомкнулись. Её испуганное «ах» почти слышал. Представил чётко. Как голос в голове.

Разворачивается на месте. Идёт быстро.

Я за ней. Она жмётся к стенке. Кончиками пальцев по шершавым кирпичам. Исчезает за дверью с надписью «Служебное помещение». Я туда же. По чёрному коридору с ярким освещением. Её силуэт, зажатый узкими стенами. Не позволяю ей отдалиться. Она знает, что я иду за ней? Знает. Бросила взгляд через плечо. Убыстряет шаг. Не надейся. Я тебя не отпущу. Что, неприятно, когда за тобой наблюдают? А когда намеренно преследуют? Побудь на моём месте.

Она плечом в дверь слева. Едва слышен удар. Как птица в пластиковое окно бьётся. Заперто. Дальше. Ещё быстрее. Её хвост раскачивается как у корейских девушек в клипе «Не джентельмен».

Взглядом вниз. Такая узкая талия. Кажется, мне достаточно моих ладоней чтобы обхватить её всю. Ноги ставит ровно. Походка идеальная, даже в спешке. Как покачивает бёдрами, ммм. Это оставил на сладкое. Теперь не смогу оторваться. Ещё её сумка сползает с бедра назад, и пошлёпывает девушку по правой ягодице.

Поворот коридора наступил внезапно. И она исчезла за углом.

Не упустить.

Как бы я хотел, чтобы там оказался тупик. Намертво запертая дверь. Не единой души. И в узком отростке коридора остаться с ней наедине.

Заворачиваю. В лицо бьёт порывом холода. Дверь была распахнута несколько секунд назад. Я толкаю её со всей дури. Вылетаю. Ледяной воздух захватывает дух. Яркий свет сменяется темнотой двора. И я, не успев вглядеться в новое пространство, делаю рывок в сторону, и сшибаю человека.

Девушка в короткой распахнутой куртке лежит на тротуаре. Её кофта задралась до груди, подставляя холоду голый живот. Морщится от боли и поджимает коленки.

— Прости. Прости, пожалуйста. Ты цела? — я наклоняюсь, тяну к ней руки. Получаю пендаль. Едва удерживаю равновесие.

— Ты чё творишь, мудак?

— А ну сюда посмотри!

За спиной как минимум двое.

— Коль, он не специально, — тараторит девушка, пытаясь подняться.

Я оборачиваюсь, и с ходу получаю в челюсть. Гнусь. Сжимаю пальцами подбородок. Выпрямляюсь резко. И сразу в ответ. Куда попал, сам не понял. Главное, увидел пятно лица, определил его как мужское, и врезал. Кто-то по рёбрам. Ещё в солнечное сплетение. Перехватывает дыхание. Я ещё не упал? Тогда получай. Костяшками в кость. Кому, куда — не имеет значения. Меня окружают. И я верчусь как волчок. Ищу цель. В моё лицо уже летит рука. Сложенные в кулак жирные пальцы. Успеваю уклониться. И получаю не в глаз, а в бровь. Несколько секунд саднит только там, а потом липкая кровь на закрытое веко.

И новый удар. По согнутой спине получаю ботинком. Между лопаток. Больнее, чем по заднице. Но не так унизительно. Прежде, чем упасть, хватаю кого-то из них за футболку, торчащую из расстёгнутой куртки. Треск ткани. Ты, главное, упади тоже. Чем меньше их будет надо мной, тем выше шанс выжить.

Я на земле. Жму шею тому, которого завалил. Свист ботинка рядом с ухом. Дурак, надо закрывать голову. Мне, мне. Отпускаю лежачего. Ладони на затылок. Перекатиться. Не получилось. Удар в живот. Согнулся. Теперь я не встану. Задыхаюсь. Будто со всех сторон стискивает тело, где-то глубоко под водой. В долговязом прозрачном ящике. Перемотанном тяжёлыми цепями. Закованными титановыми замками.

— Отвалите от него! — звон её голоса я запомню навсегда. Он как пуля в стекло. Только выстрел раздался после её слов.

Удары прекращаются. Я на свободе. Вываливаюсь из расколотого ящика в воздух. Я вдыхаю. Дышу.

Увидеть женщину, которая меня спасла. Напрягаю шею. Поднимаю голову. Локти врезаются в шершавый асфальт. Хорошо, что больно. Я ощущаю. Осознаю. Ребром ладони стираю с века кровь. Теперь оба глаза могут анализировать. И я вглядываюсь. Распознаю.

За моей спиной уже почти не слышно топота. За её спиной глухой шум дороги. Она опускает вытянутую вверх руку. Голую от плеча. Медленно. Осторожно. Так напряжена, что даже в столь женственном теле проступают мышцы. Её пальцы ещё не сдвинулись с курка. Пистолет смотрится огромным на фоне своей хозяйки.

Несколько секунд мне кажется, что она целится в меня. По крайне мере, навела на мою голову, замерла. Но потом опустила. Я перевожу взгляд на её лицо. Фигуру я сегодня разглядел в достаточной мере. На подбородке ямочка как у моей матери, спотыкаюсь о полуоткрытые губы, длинные, будто чуть припухшие, и в глаза. Как только в глаза, она перестаёт хмуриться. Убирает пистолет в сумочку. Не игрушечный. Настоящая тэтэшка.

Девушка идёт ко мне. Кровь налипает на ресницы, склеивает их. Вытираю ладонью. Проклинаю секунды, которые упускаю. Она приближается ко мне. А я этого не вижу.

Садится напротив на корточки. Окидывает моё лицо быстрым взглядом. Боится крови? Что? На что ты смотришь? Руки? Она даже наклоняется немного. Нет, она точно ненормальная.

Поднимает глаза резко, смотрит серьёзно, чуть выше взглядом. Нет, не боится. Оценивает, как опытная ассистентка хирурга.

— Ты на машине?

Киваю.

— Там есть аптечка?

— Есть, — сглатываю.

— Пойдём, я обработаю рану.

Встаёт и идёт вдоль здания. К улице со стороны главного входа.

Догоняю. Столько вопросов. И те, которые хочу задать заново. И те, которые появились только что. Но они все наползают друг на друга, лезут в не свои предложения, и смыслы смешиваются до неузнаваемости. Вслух получается только:

— Откуда у тебя пистолет?

— Бывший подарил.

— Он тоже из психушки?

— Тоже?

— Как и ты.

Смотрит резко, но ничего не говорит.

— Зачем ты следишь за моим другом?

— Ему показалось.

Мы выходим к шумной улице. Свет гирлянд, спутанных с проводами между фонарей, меркнет на фоне вывесок.

— В багажнике? — кивает на мою машину. Откуда она знает? Ну да, на тренировке. Девушка была там. У раздевалки.

— Подожди. Давай поговорим спокойно.

— Мы уже это делаем.

— Хорошо. Скажи, что ты хочешь знать? Я объясню. Обещаю.

— Я хочу знать, где аптечка, — её подбородок вздрагивает. Она как будто сдерживается. Пытается казаться смелой. Заставляет себя выглядеть хладнокровной. А на самом деле боится. И мёрзнет.

— Что тебе нужно от меня?

— Или в бардачке?

Она делает шаг, и я не успеваю схватить её за руку.

Шарю по карманам. Ключи. Щелчок. Девушка по-хозяйски распахивает дверь, взбирается на подножку и садится за руль.

Рассматриваю её, пока обхожу машину. Вспухла складка над переносицей. Волосы от влажности начинают обретать свою привычную форму.

Я сажусь на пассажирское. Она смотрит на меня выжидающе. Отщёлкиваю замок. Её рука смело проскальзывает над моими коленями. Немного наклонилась ко мне, вглядывается в содержимое бардачка. Её близость заставляет меня дышать глубже. Будто так я останусь незамеченным. И она забудет о моём существовании. Станет вести себя естественно. А я буду наблюдать за ней. Какая она настоящая? Какая из двух совершенно разных?

Девушка аккуратно перебирает пальцами брошюры и провода. Запускаю руку вслед за её рукой. Она вздрагивает. Вытаскивает свою, оцарапавшись о край крышки. Прячет кисть между колен.

— Вот, пожалуйста, — я ставлю на её бёдра аптечку. Откидываюсь на спинку сидения. Прикрываю глаза. — Как тебя зовут?

В шебуршании наступает пауза. Разрывает упаковку. Её голос совсем близко:

— Яна.

Я вздрагиваю. Смыкаю губы. В бровь будто жалит пчела. Вдыхаю носом. От девушки пахнет сладко, как от разломанного напополам фрукта. Её ледяные пальцы на моей щеке. Ногти такие короткие, что не царапают. Непривычно.

— Яна, ты была знакома с Машей?

— Нет, — отвечает просто.

— Тогда почему тебя так интересует эта история?

— Хочу узнать, кто её убил.

Она прилепляет пластырь. Я морщусь. Отодвигаю голову.

— Сиди смирно, — команда в её исполнении звучит умилительно. — Иначе я тебе его на глаз наклею.

Её лицо совсем близко. Дыхание теперь у самой шеи. Такое ощущение, что она втягивает запах. Я смотрю на неё. Сидит, зажмурившись. Спрашиваю:

— Чем пахнет?

Испуганно открывает глаза:

— Ничего особенного.

Садится ровно. Закрывает аптечку, и передаёт мне не глядя. Её интересует то, что происходит за лобовым стеклом. Смеющиеся прохожие. Проезжающие машины. Она как будто разочарована.

— Почему ты не заступился за неё?

— Что?

— Её отец сказал так тебе. Что это значило?

— Не твоё дело, — я выбираюсь из салона. Тротуар скользкий, и я теряю равновесие. Вцепляюсь в стойку машины.

Яна спускается на асфальт. Подходит ко мне. Ещё один шаг. Почти вплотную. Она всматривается в моё лицо. В её взгляде такое странное сомнение. Будто ей показалось, что мы знакомы, но не виделись много лет. И она пытается понять, обозналась ли.

— Это не можешь быть ты, — говорит мысль вслух. И тихо добавляет: — У тебя совсем другие руки, — она опускает глаза.

Гладит мои пальцы.

От неожиданности я вздрагиваю. Она ненавидела меня. Боялась. Презирала. Она не может так трогать меня.

Прикосновение становится смелым. Разворачивает мои ладони, проводит по ним, просит с закрытыми глазами:

— Пропусти свои пальцы сквозь мои.

— Это такой новый способ подцепить мужчину?

— Пропусти, — говорит тихо. Её глаза всё ещё закрыты. Она прижимает ко мне свои ладони. Кончиками пальцев достаёт лишь до середины моих вторых фаланг, подталкивает их, раздвигает. Мои ладони сгибаются, пальцы ныряют сквозь её, я сжимаю слегка.

Её губы трогает улыбка. В лице облегчение. Или благодарность. Что? Что такого я сделал?

Шепчет. Как заговаривает. Молодая ведьма. Будто в трансе. Делай с ней что хочешь.

Если я сейчас её поцелую…

Резко отступает. Убирает руки. Глаза широко распахнуты.

— И голос, — проговаривает она. — Какая же я дура, — закрывает ладонями лицо. — Извини меня. Извини. — Больше не прячется. Смотрит на меня растерянно.

— Кость? — Елисей стоит в нескольких шагах.

Яна бросает на него быстрый взгляд. Отворачивается. Быстрым шагом идёт в сторону своей малиновой машины.

— Помешал? — Елисей становится рядом, и теперь мы оба следим за отъезжающим автомобилем. В развороте Яна налезает задним колесом на бордюр. — Тебя Саша потеряла. Говорит, трубку не берёшь. А вы собирались увидеться сегодня.