Линия мороза

Анна Емец

Параноидальная мысль сидит в голове, равнодействующими силами смерть лепит череп из лица, здесь нет никаких «Почему», так как не убежать от неизбежного… Евклидовый мир засосёт в жёсткую реальность, не требующую симметрий и более элегантного понятия о справедливости. Жизнь – временный лабиринт, для каждого свой собственный…

© Анна Емец, 2018

ISBN 978-5-4490-4413-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Я — один с моим огромным пустым страхом и тоской. И со своими мыслями. В этой комнате нет никого, кроме меня, и ничего, кроме моих мыслей и моих страхов. Я могу думать здесь о самых диких вещах, могу плясать, плеваться, гримасничать, ругаться, выть — никто не узнает об этом, и никто не услышит меня. Мысль, что я абсолютно один, сводит меня с ума. Это как роды. Все обрезано. Все отделено, вымыто, зачищено; одиночество и нагота. Благословение и агония. Масса пустого времени. Каждая секунда наваливается на вас, как гора. Вы тонете в ней. Пустыни, моря, озера, океаны. Время бьет, как топор мясника. Ничто. Мир. Я и не-я. Умахарумума. У всего должно быть имя. Все надо выучить, попробовать, пережить.

Генри Миллер. «Тропик Рака»

Глава 1

Серость осеннего утра наблюдает за тобой в щель плотных штор. Шум дождя нагоняет тоску. Ты лежишь, уставившись в потолок, там транспортные огоньки пляшут свой танец. Вой ветра заставляет задуматься о том, что в цеху холодно, нужно одеться теплей. Ты не спишь уже минут двадцать, но только пению будильника удаётся поднять тебя с постели. Плетёшься на кухню, ставишь чайник; туалет, ванная, кофе и сигареты окончательно скидывают одеяло сна. Сорок минут на сборы, в руках сумка, зонт, ключи — и бегом до машины. Сорок минут до Кировского завода, холодный офис, чайник, ежедневник. Так, что сегодня по плану? Около трёх лет ты живёшь строго по плану, кто бы мог подумать, они все в тебя не верили, а теперь очередь из родственников, друзей, знакомых, всяких прихлебателей и льстецов. Да, дел полно:

1. Сусликов (взять образцы, узнать количество красок, прайс-лист, есть ли оборудование).

2. Переговоры с Татьяной в 11:20.

3. Переговоры с музеем шоколада в 12:40.

4. Позвонить Диме, узнать про тигель.

5. Найти дизайнера по клише.

6. Составить договор на гофру.

7. Чистые лапки — склейка.

8. Офсетная бумага, 1 краска, маленьких — 30 000 шт., больших — 70 000 шт. (д/Макс).

9. Собеседование — секретарь — Светлана 23 года, печатник на Мамаёр — Руслан 45 лет.

Оценив план, можно приступать к действиям. Налив в кружку растворимого кофе, устроившись в кресле, набираешь номер. Гудки:

— Здравствуйте. Компания «Вип-Стиль», Наталья, — приятный молодой женский голос.

— Здравствуйте! Анастасия Александровна беспокоит, «Престиж». Андрей Борисович у себя?

— Да.

— Соедините!

— Минутку, — музыка в трубке, — соединяю.

— Да! — мужской голос.

— Здравствуйте, Андрей Борисович.

— Насть, давай без формальностей. Привет! Как ты?

— Хорошо, — качаешь головой, убеждая себя, что на самом деле всё у тебя хорошо.

— Ты что-то хотела?

«Боже, если бы ты знал, чего именно я ХОТЕЛА, как я по тебе скучаю, как для меня важно слышать твой голос, скольких усилий мне стоит не ходить за тобой как собака».

— Да! Хотела, — строго, — вы тут напортачили мне.

— Приезжай, разберёмся. А где косяк-то?!

— Ну, в общем, опечатка в слове «Издательство», пришлю макет. Дальше по списку: шелкуха на ленте расплылась, петуха не видно, лента порезана криво. Коробка выполнена с нарушением, крышка на два миллиметра больше, тем самым неровно закрывается.

— Так, так, стоп! Это что такое, там всё нормально!

— А мне не надо нормально, мне надо идеально!

— Настён, Настён, стоп! Погоди! Если и есть недочётки, то больше формальные, чем реальные, ты, мать, придираешься.

— В общем, так! По договору имеются сроки выполнения обязательств и односторонний отказ от договора в случае несоблюдения сроков выполнения работ, а также брака, что входит в стоимость уже выполненных работ, то есть — за свой счёт. И, Андрей Борисович, я думаю, что впредь работать с вами не представится больше возможности, так как из-за несоблюдения сроков поставки, по вашей вине, наша фирма несёт убытки. Переделывайте! Срок — пятнадцать дней!

— Да ладно! Ты с ума сошла! Там ручная работа, минимум два месяца… И что это за договорённости такие, какие убытки?!

— Андрей Борисович, во-первых, не «ты», а «вы», а во-вторых, не сдадите в срок, закапает неустойка.

— Ну ты даёшь! Не ожидал! После всего, что… — в трубке послышались гудки.

— Алло?..

И не нужно ослепнуть, чтоб в чистом свете видеть так же мало, как и в чистой тьме… Он — прошлое, и ты тянешь его за собой по дороге в никуда.

Начав день с ласкающих воплей, балующих твой тщеславный слух тем, что не одной тебе сегодня хреново, берёшься за работу. Переговоры прошли успешно. Съездила по нескольким адресам. Отвезла тиражи, купила верёвки, заказала мелованную бумагу и «имитлин». Была у Димы, заказала шелкографию с термоподъёмом. Сгоняла в банк, заказала банк-клиент на свой ноутбук, обзвонила несколько мест, заказала бирдекели в ресторан и т. п. После чего по плану — собеседование. Мчишься в офис, там тебя ждут: девушка, двадцать три года, высокая, статная, надо проверить, умная ли, и мужчина, так себе, обыкновенный.

— Здравствуйте! — обращаешься к ждущим.

— Здравствуйте, — хором.

— Проходите, — приглашаешь девушку к себе.

Проходишь, садишься за стол, включаешь компьютер. Она присаживается напротив тебя.

— Меня зовут Анастасия Александровна. Я вас слушаю.

— Ещё раз здравствуйте. Меня зовут Каштанова Светлана, мне двадцать три года, я закончила курсы секретарей-референтов, живу на Сенной…

— Это всё очень замечательно! Но как насчёт полиграфии, с ней вы знакомы?

— Ну, я недолго работала в копицентре, кое-что знаю…

— Что за бумага? — протягиваешь лист.

— Ну, я так сразу не могу определить, — щупает, — картон?

— Мелованный картон. Как у вас с делопроизводством?

— Договора, бланки, трудовые книжки, всё могу оформить. Закончила курсы юриспруденции.

— Что именно?

— Законодательство!

— И сколько раз у нас в стране происходила смена конституций из-за парадигм российской законности?

— После 1917 — пять раз. Была сильная пропаганда, то мы самодержавная, то революционная, репрессивная, военная, капиталистическая страна. Оттуда и недоверие народа к законам, и незнание их.

— Да, есть такое дело. Чиновничий кластер творческий и инициативный, испокон веков все клоуны лезут в Госдуму. А то, что народ не знает законов, это проблема. Раньше в школе преподавали элементарную конституцию, а сейчас не знаю, есть ли такой предмет…

— Есть, но слабый.

— Продолжим! Мне нужен самостоятельный человек, занимающийся административными функциями. Туда входит: внутрифирменная информация, бухгалтерия, финансы, как это называется, «паблик рилейшенз», правовые и налоговые вопросы, контроль за осуществлением платежей, реклама, изучение рынка, логистика и т. д. Как вам такой объём работы?

— Расчёт — евро, доллар?

— Пристально следим, но работаем в рублях.

— На бирже играете?

— О как! А вы мне уже нравитесь. И что нынче в цене?

— Говорят, золото падает, а мука растёт…

— Как насчёт «мусорных облигаций»? Ввиду большого риска процентные ставки у таких облигаций намного выше, чем у государственных. Облигации с хорошей репутацией, что слышно про них?

— Торгуют в крупных финансовых центрах, таких как Нью-Йорк, Лондон, Париж, Франкфурт-на Майне, Токио, Цюрих, но и там без «мусора» никуда, кто-то должен раздувать то, что не имеет ценности, а потом обрушать цену на то, что бесценно, чтобы хапнуть больше, после снова взвинтить цену и продать втридорога.

— И откуда ж такие познания у столь юного создания? — вскидываешь брови.

— Опыт, книги, фильмы, самообразование.

— И самоуверенность. Что молодёжь читает?

— Я — разное, другие — не знаю…

— Так, ладно… — отводишь от неё взгляд, открываешь ежедневник, делаешь вид, что пишешь. — Отношение к холодным звонкам?

— Нормальное.

— Вас не бесит, не раздражает, не обижает, вы не бросаете на полпути список из ста пятидесяти намеченных звонков?

— Нет, я звоню дальше. Был опыт менеджера по продажам.

— Почему ушли? — заинтересованно.

— Не сошлись взглядами с руководством.

— Если не секрет, что за взгляды?

— Меня хотели купить, я не продалась, — улыбается.

— Что ж, сработаемся, — ухмыляешься ты, — когда сможете приступить?

— Вы меня берёте? — радостно.

— Дам вам шанс проявить себя.

— Прямо сейчас могу начать!

— Это хорошо. Сейчас тогда и проинструктирую. Секунду, — берёшь трубку, — Кость, у меня в приёмной печатник. Проведи собеседование. Хорошо?!

— Так! Значит, так… С чего начать? Вы владеете какими-нибудь языками?

— Свободно — английский, украинский, со словарём — французский.

— У нас разные партнёры, у всех свои предпочтения. В том числе мы работаем с зарубежными странами, и вот здесь при составлении договоров нужно учитывать некоторые особенности: различие в складе ума и психологии людей разных стран, также финансовое положение клиента и страны в целом, в некоторых случаях, и это нужно обязательно прописывать, предъявление клиенту рекламаций, особенно при порче и гибели товара при перевозке. Ещё такой момент, это в особенности касается зарубежных партнёров, для ограничения риска мы стараемся по возможности собрать полную информацию о финансовом положении клиента. Аккредитив, вам это о чём-нибудь говорит?

— Это что-то связанное с банком импортёра и банком экспортёра, покупатель поручает своему банку открыть кредит, на что тот высылает инструкции на получение аккредитива продавцу, и после проверки документов банк выплачивает продавцу нужную сумму.

— Да, примерно так. Но и самое главное — что мы делаем: пакеты, коробки, но также собираем заказы и на другие виды работ, так как у нас имеются партнёры с разными видами оборудования, и мы кооперируемся, — улыбаешься, — так… другие виды работ: сублимация на посуду, бирдекели, календари, папки, визитки, шелкография, тиснение фольгой и конгрев. Всё, что клиент пожелает, мы сделаем! Ни в чём клиенту не отказываем! Нужны «Бременские музыканты» — найдём! Есть у нас это, нет, главное — удержать клиента. Убедить, что мы лучшие. Грубость, хамское отношение неприемлемы, что в коллективе, что в работе. Курение: двадцать метров от здания — или бросать. Инициативы не поощряются. У нас коллективная работа, каждый занят своим делом. Если кто-то тянет одеяло на себя, приходится прощаться с коллегой. У каждого своя клиентская база, от этого идёт процент. Также в ваши обязанности входит знать расценки на продукцию. Понятно, что на этапе договора точную сумму выдаёт бухгалтер, но если клиент позвонит и спросит, что сколько стоит, вы должны ему ответить. Рассчитываете так: стоимость бумаги, тираж, краска, склейка, верёвка, люверсы (если есть), доставка, эти показания умножаете на два и делите на тираж. Этому научитесь. Так, что ещё? Естественно, приём звонков, документация вся на вас. Поездки по клиентам, в редких случаях — это работа менеджеров, — но бывает. Внешний вид: строгий, деловой, спокойные тона. Из качеств: самоорганизованность, дисциплина, сообразительность и т. д. Права есть?

— Нет.

— Плохо. Очень плохо.

— Я могу сдать…

— Конечно можете! Только они нужны сейчас. Машина общая, служебная, Hyundai Trajet. При большом тираже нанимаем грузовик, маленькие развозим на «траджете». Так, ладно! Вопросы?

— Во сколько на работу?

— Я прихожу в 8:30. Вы можете приходить к 9 часам.

— Хорошо.

— Сейчас выйдете, направо будет дверь, там сидит Ирина Игнатьевна, замдиректора. Возьмите договор на трудоустройство, ну и все последующие вопросы обсудите с ней. Хорошо?

— Да, спасибо. До свидания.

— До завтра.