Больной вопрос

Анна Дашевская (2024)

Москва XXII века — какая она? А если вокруг магический мир, в котором более или менее мирно сосуществуют компьютеры и амулеты, электронная почта и магические вестники, порталы и дирижабли? Самые тяжёлые болезни лечат целители-эльфы, самые крупные банки во всём мире, и в Царстве Русь в том числе, принадлежат гномам, а Хранителями библиотек вообще становятся непонятные существа… Частный детектив Алексей Верещагин живёт и работает в этой магической Москве. У него есть дом, сыновья, любимая работа, друзья, домовые… Всё есть. Вот только уже две недели, как нет покоя, потому что однажды утром у Алекса заболел зуб. Вот только в стоматологическом кабинете вместо доброго доктора обнаружился свежий труп. Вот только новый клиент не может ждать, пока детектив решит свой больной вопрос. И покатилось расследование, захватывая с собой, словно снежный ком, всё новые и новые происшествия, обстоятельства и улики.

Глава 4

А самый злобный враг людской —

Самонадеянный покой.

Шекспир, «Макбет»

Если хочешь рассмешить богов, расскажи им о своих планах. Это знают все, но никто не перестаёт их строить, эти самые планы.

Для Алекса утро началось не с чашки кофе, и даже не с зубной щётки. Началось оно с разбудившего его сигнала коммуникатора, и даже ещё не открыв глаз, детектив понял: всё придётся менять.

Включать экран он предусмотрительно не стал.

— Господин Верещагин? — поинтересовался приятный женский голос.

— Слушаю вас.

— Добрый день. С вами говорит секретарь мэтра Алариена. Мэтр хотел бы увидеться с вами как можно скорее, вам будет удобно назначить встречу на полдень?

— Добрый… день. Я должен уточнить своё расписание на сегодня. Могу я связаться с вами чуть позже?

— Да, разумеется. Мы будем ждать.

Отключив коммуникатор, Алекс откинулся на подушку и со стоном закрыл глаза.

— Что ж спать-то так хочется? — спросил он у мироздания.

Оно, само собой, не ответило.

Верещагин взглянул на часы и возмутился.

— Три минуты десятого! Какого Тёмного звонить в такую рань?

Мгновением позже под окном бодро включился отбойный молоток.

Владимир Суржиков проснулся рано, ещё затемно. Впрочем, в Москве в начале ноября, кажется, когда ни проснись, всё окажется затемно… Он повалялся несколько тягучих минут, когда можно никуда не бежать, ни о чём не беспокоиться, ничего не планировать, только наслаждаться блаженной пустотой в голове. Потом со вздохом поднялся и стал делать гимнастику.

За завтраком Алекс морщил лоб, бурчал что-то под нос и сам с собой разговаривал. Суржиков наблюдал за ним с некоей толикой сочувствия. Потом поинтересовался:

— Проблемы?

— Похоже, что клиент новый прорезался, а я обещал Глебу, что схожу с ним побеседовать с доктором Черняевым. Да и, честно говоря, — тут он оживился, даже отложил в сторону бутерброд с ветчиной и огурцом, — меня чем-то задела эта история. Вроде бы я тут и ни при чём, но и мимо пройти не могу.

— Ну так в чём проблема? Давай я встречусь с возможным клиентом, — предложил Суржиков неожиданно для себя самого. — Всё тщательно запишу, а ты уже будешь решать, станешь заниматься этим делом или нет.

Верещагин похмыкал.

— Ты ж думал квартирой заняться?

— Ну займусь часом позже. Или двумя. Или вообще завтра.

— Тоже верно. Вообще хороший вариант, спасибо тебе. Кстати, у меня даже визитки твои сохранились, Тьма его знает, почему не выкинул.

Суржиков улыбнулся.

— Ты не поверишь, я тоже не выкинул. Возил с собой в Люнденвик и снова в Москву.

— Отлично! Вот прямо сейчас и позвоню этому самом мэтру Алариену, и договорюсь о встрече. А ты будь другом, глянь в Сети, кто он такой и с чем его едят.

Мэтр Алариен оказался известным и весьма популярным целителем, и ждал помощника частного детектива в полдень в своих апартаментах в Малом Гнездниковском переулке. Договорившись о встрече, Алекс отключил коммуникатор и покачал головой.

— Скорее всего, дохлый номер.

— Почему?

— Потому что у секретарши даже ресница ни одна не дрогнула при известии, что приду не я, а помощник. Значит, или они уже к кому-то обращались, и их послали, или дело нерешаемое и полная безнадёга. Ну, посмотрим. Расценки наши ты помнишь?

— Тысяча в день плюс расходы?

— Уже полторы, — со смешком поправил его Верещагин. — Известность моя как частного сыщика растёт, а с нею и цены.

В Склифе они были к половине одиннадцатого.

Да и что там идти-то? Пересечь Сухаревскую площадь, по буднему утреннему времени не слишком многолюдную, перейти Садовое кольцо, и вот оно, величественное здание с полукруглым парадным двором и прекрасной колоннадой. Как водится в любой стране мира, входить нужно было вовсе даже и не в парадную дверь, которую на памяти Алекса никто и не открывал ни разу. Они прошли по Первой Мещанской и свернули направо, во двор.

Внешность доктора Черняева была знакома майору Никонову после вчерашнего разговора по коммуникатору, так что искать его не пришлось. Черняев стоял в коридоре возле двери с надписью «Заведующий отделением» и разговаривал с высоким и очень худым мужчиной в хирургической зелёной робе. Никонов подошёл к ним и поздоровался.

— Олег Евгеньевич, вы готовы?

— Да, благодарю, — он повернулся к хирургу, с которым разговаривал. — Большое спасибо, коллега, всё отлично, ничего не болит.

— Если болезненные ощущения будут повторяться, прошу ко мне, — кивнув, врач ушёл широкими шагами.

* * *

До Песчаной, где жили супруги Черняевы, доехали довольно быстро: не прошло и получаса, как Олег Евгеньевич вместе с сыщиками подошёл к обитой тёмно-малиновой кожей двери на втором этаже четырёхэтажного дома, прячущегося от уличного шума за несколькими рядами деревьев. Черняев вытащил из кармана куртки ключи и потянулся отпереть верхний замок.

— А ну-ка стоп, — скомандовал вдруг Никонов. — Алекс, гляди.

— Дверь не заперта, только прикрыта, — кивнул Верещагин.

Майор достал из кармана перчатку, натянул её и осторожно толкнул створку; она отворилась беззвучно. В квартире было темно и тихо.

— Стойте здесь, я пойду проверю, — прошептал Глеб и шагнул за порог.

Ждали они молча. Прошло не так и много времени, минуты три-четыре, показавшиеся обоим вечностью, когда Никонов выглянул на лестничную площадку и кивнул.

— Чисто, можно заходить. Олег Евгеньевич, прошу вас пройти по комнатам и проверить, всё ли в порядке, хотя бы на первый взгляд.

Доктор Черняев, за всё время не сказавший и нескольких слов, кивнул и пошёл по коридору.

— Какая тут планировка, ты разобрался? — спросил Алекс.

— Хозяин прошёл в кухню, — ответил Никонов. — Дальше по коридору гостиная, кабинет, спальня, ванная и туалет и пустая комната, там ничего, кроме кровати и тумбочки.

— Это комната для гостей, — сказал подошедший Черняев. — Мы её почти не обставляли, как-то не было необходимости, — он поморщился. — Первый год мы с Роз к себе даже никого и не звали, нам было вполне достаточно друг друга. Я посмотрел, Глеб Александрович, вроде всё на месте.

— Сейф в квартире есть?

— Да. даже два, в спальне и в кабинете.

— Давайте проверим оба.

Спальня казалась полутёмной даже после того, как доктор отодвинул тяжёлые зелёные шторы.

— Мы решили, что здесь вполне может быть окно на северную сторону, — сказал он каким-то извиняющимся тоном. — Летом, когда появятся листья на этих липах, тут вообще будет как в старом пруду.

Сейф в этой комнате прятался в полу, под ковриком справа от кровати. Черняев отодвинул его, в какой-то хитрой последовательности нажал на плашки паркета и откинул несколько штук, составлявших квадрат.

— Судя по виду — закрыт.

— Проверьте, — повторил Глеб.

— Магический замок не тронут, механический… — доктор нажал восемь кнопок и повернул ручку. — Механический тоже закрыт. Внутри всё на месте.

В сейфе лежали замшевые мешочки с монетами, две папки с документами и деревянная шкатулка, крышку которой Черняев тут же и поднял. В неярком свете из окна сверкнули несколько довольно крупных камней.

— Драгоценности Роз, — пояснил он. — Всё на месте, нет только кольца, которое она надела вчера утром.

Он глубоко вздохнул и отставил шкатулку.

— Бумаги все здесь, какие были?

Черняев послушно перебрал документы в папках и мрачно ответил:

— Все.

— Тогда закрывайте, мы ждём вас в коридоре. Проверим второй сейф.

— Там только рабочие материалы, — раздался голос хозяина квартиры за их спинами.

Долго ждать его им не пришлось. Молчаливой цепочкой — доктор, за ним Глеб, следом Алекс — они перешли в кабинет — большой, светлый, с двумя окнами. Книжные шкафы от пола до потолка, солидный письменный стол с резными дверцами, компьютер последней модели, кресло, обитое зелёной кожей…

— Хорошо тут у вас, — кивнул Никонов одобрительно. — Когда стану начальником городской стражи Москвы, непременно обзаведусь таким же столом. Что тут изображено?

— Герб, — ответил Алекс, присевший на корточки и разглядывавший резьбу. — Леопард на задних лапах и дракон, четырёхлучевая звезда и… не могу разобрать, что в нижней левой четверти щита?

— Чаша, — ответил Черняев. — Чаша со змеёй. Собственно, за символику я этот стол у антиквара и выбрал.

— Понятно. А сейф?..

Вместо ответа доктор отодвинул картину — довольно приличный пейзаж, изображавший деревья и клумбы в пятнах солнечного света.

— Что в нём?

— Я же говорю, рабочие материалы. Обычно здесь мы храним редкие и дорогостоящие амулеты, правда, сейчас их немного, поистратились. Роз как раз хотела заказать новые… — Черняев вздохнул. — Ну, а кроме этого, золото и небольшое количество мелких бриллиантов. Знаете, в некоторых кругах модно в передний зуб имплантировать бриллиант, чтобы он сверкал.

Сыщики кивнули и содрогнулись.

— Проверьте, пожалуйста, закрыты ли замки и всё ли на месте? — попросил Глеб.

Повторилась процедура с отпиранием магического и механического замков. Вот только на сей раз с губ хозяина дома сорвались совсем другие слова…

Стальная коробка была абсолютно пуста.

— Та-ак, — Никонов посерьёзнел. — Олег Евгеньевич, пожалуйста, отойдите оттуда, и вообще по возможности больше ни за что не хватайтесь. Посидите пока на кухне, вот, Алекс составит вам компанию, а я вызову бригаду.

Черняев подошёл к окну, посмотрел на двор и со вздохом спросил:

— Кофе хотите? Если, конечно, можно воспользоваться этим всем, — он обвёл рукой просторную кухню, битком набитую всякими предметами, оборудованием, амулетами и бог знает, чем ещё.

— Сейчас спрошу.

Сварить кофе майор разрешил, и даже попросил и на него самого сделать. Хозяин дома подал тонкие фарфоровые чашки, сахар в серебряной сахарнице, сливки. Один из приборов загудел едва слышно, и вокруг поплыл запах того самого напитка, который одни разумные считают единственно достойным средством поддержания сил и настроения, а другие — бессмысленной горечью.

— Вы сможете составить список того, что было в сейфе? — спросил Алекс.

— Конечно. Собственно, его даже составлять не надо, он у меня есть в столе в кабинете, и копия — на работе. Ох, Тьма, надо ж ещё обзвонить пациентов, кто записан на ближайшие три-четыре дня, и перенести приём… И медсестру новую искать… — взгляд его блуждал, и слова срывались с губ словно неосознанно. — Брошу всё, продам практику, откажусь от членства в сети клиник и уеду куда-нибудь на Север.

За слова «сеть клиник» Верещагин зацепился и стал аккуратно расспрашивать. Собственно, чего-то подобного он и ожидал, особенно если вспомнить одинаково оформленные приёмные и кабинеты в Пушкарёвом и в Милютинском переулке. Ну, и доктор Черняев слегка оживился, отвечая на вопросы, и рассказал, что, оказывается, его кабинет, как и ещё несколько десятков по всей Москве, объединены некоей организацией. Владелец этой самой сети оплачивают содержание помещения, оборудование, при необходимости — работу адвоката (тут Алекс хмыкнул про себя), закупает особо редкие и дорогостоящие амулеты, врачи же совместно проводят особо сложные операции и пишут статьи для профессиональных журналов. Ну, и вообще. Расшифровывать это самое «вообще» Олег Евгеньевич не стал, а сыщик сделал вид, что ничего такого и не слышал. Галочку на этом месте поставим, и дальше пошли.

— Слушайте, а вот бриллианты… — при этих словах Алекс постарался выглядеть понаивнее. — Неужели там были прямо такие крупные камни? Настоящие ювелирные?

— Ну что вы, — в голосе Черняева прозвучала снисходительность. — Поставить в передний зуб серьёзный крупный бриллиант невозможно. Да и ни к чему. Довольно небольшого, совсем крохотного камушка, чтобы сверкал, и всё. Так что тот десяток или полтора, что хранились в сейфе, не стоили бы таких усилий. Вот амулеты — другое дело.

— Так-так, — подбодрил его Алекс.

— Вот как вы себе представляете, каким было бы идеальное лечение зуба?

Вспомнив все испытанные им совсем недавно ощущения, Верещагин выпалил:

— Мгновенное и безболезненное.

Доктор хмыкнул.

— С этим — в сказки. И то, если вы заметили, ни в одной из них не рассказывается, что у героя выбитые зубы вырастали сами собой.

— Помнится, из зубов дракона росли воины, — припомнил Алекс.

— Да, миф о Кадме. Это несколько не то, согласитесь, дракону-то уже было всё равно! Но вот вырастить зуб заново на месте выпавшего или удалённого — это настоящая задача, до сего момента не решённая. Имейте в виду, мгновенное лечение — это тоже сказки. А вот безболезненное!.. Обезболивающие амулеты на данный момент весьма и весьма ценны, даже если не брать в расчёт стоимость их составляющих.

— И у вас в домашнем сейфе такие были?

— Одиннадцать штук, рассчитанных на разное время действия. Мне казалось, что хранить их дома безопаснее.

Тут доктор Черняев замолчал и снова уставился в пространство.

Из глубины квартиры давно уже доносились голоса — приехавшая бригада криминалистов искала следы, оставленные незваными гостями. Наконец голоса стали громче, потом стихли, и входная дверь захлопнулась. Через мгновение в кухню вошёл Никонов. В два больших глотка он выпил из чашки остывший кофе и повернулся к хозяину квартиры.

— Олег Евгеньевич…

— Да-да, список того, что было в сейфе я сейчас принесу, — встрепенулся тот.

— И ещё, пожалуйста, перечень клиентов, записанных на вчерашний день.

— Это в рабочих записях. Я могу попасть в кабинет?

— Немного попозже, пожалуйста, пока там ещё идёт работа криминалистов. Вы когда предполагаете начать работать?

— Не раньше следующей недели, — твёрдо ответил Черняев.

— Понятно, — покивал Глеб. — Скажите, а на вчерашний вечер у вас были какие-то планы?

— Н-нет… — Олег Евгеньевич замялся. — То есть, Рузанна хотела пойти в гости, нас звали к её подруге. Но я не люблю её мужа, он… вульгарен. И считает, что шутки о стоматологах невероятно смешны.

— Да, понимаю вас. И всё-таки напишите для меня адрес и номер коммуникатора этой самой подруги, и других близких вашей жены. Не одна ж у неё была подруга?

— О нет! Роз была весьма общительна. Это я, скорее, мизантроп. Скажите… — Черняев замялся. — А когда мне выдадут тело? Нужно же организовывать похороны.

— Пока это невозможно, — Никонов покачал головой. — Я предупрежу вас заранее, но два-три дня ещё нам понадобится. Когда прибывают родные Рузанны Эдуардовны?

— Сегодня вечером. Я заказал для них номера в «Метрополе».

— Понятно, — Глеб поднялся. — Тогда — список, и мы вас оставим. Отдыхайте, приходите в себя. Может быть, к вам кого-то пригласить — друзей, родных?

Олег Евгеньевич молча мотнул головой.

— Часам к четырём сможете подъехать туда, на Пушкарёв? Нужно, чтобы вы посмотрели, что там пропало.

— Подъеду, — ответил Черняев вяло.

— Замок дверной поменяйте, — добавил Алекс. — У вас есть мастер?

— Да, конечно…

Они вышли во двор и дружно выдохнули.

— Этот ещё держится, слава всем богам, — покачал головой Никонов. — Иной раз такое бывает…

— Он ещё не осознал, по-моему, — ответил Алекс. — Вот только начинает понимать. И я ему, честно говоря, очень не завидую.