Арника. Путь к счастью

Анна Дант

Судьба подарила мне шанс: спасла от жестокого мужа, закинув нас с дочерью в чужой мир. Но оказалось, что и там не так-то просто выжить. Если ты не замужем и не вдова, ты – падшая. А значит, готовься к нападкам чужих мужей и к ненависти всех окружающих женщин. Глухая деревня, старушка – травница, ветхий домик, десяток кур и коза – всё, что у нас теперь есть. Я выстою и стану счастливой! Не смотря ни на что!

Глава 2

Разбудили нас на рассвете. Бабушка Веся для Янки, а для меня мама. Я даже вздрогнула, когда произнесла это про себя. Мама… Не настоящая, но всё же. Одно это слово способно согреть душу.

Размышлять о важности слов было некогда, жизнь в деревне не для тех, кто игнорирует ранний подъём.

— Мам, а где мы? — тихо спросила Яна, настороженно осматриваясь.

— Зайка, мы у твоей бабушки, моей мамы, — я решила не рассказывать правду малышке, но кое-какие моменты придётся объяснить. — Правда, это очень и очень далеко, прямо в другом мире. Но никто не должен об этом знать, понимаешь?

— Понимаю, — кивнула Янка. — Они просто не верят в волшебство!

— Правильно, милая. Будь осторожна, хорошо? — я погладила дочь по голове. — Наши вещи придётся выкинуть, а надеть новые. Но это попозже, а пока надо умыться.

Я вывела дочь из комнаты и тут же наткнулась на травницу. Женщина видимо была давно на ногах, потому что в печи уже стоял чугунок для воды.

— А, проснулись. Ну идите умываться. Вон там, в углу, — бабушка Веся махнула рукой в сторону, — ведро стоит. А рядом кадка с водой свежей. Над ведром умывайтесь. Зубы, вон, прополощите.

— Здравствуйте, бабушка Веся, — вежливо поздоровалась Яна, пряча ручки за спиной, но улыбаясь довольно искренне.

— Здравствуй, Яночка, — ласково отозвалась травница, а затем кинула на меня быстрый взгляд. — Поговорила уже?

— Кое-что рассказала, да, — кивнула я. — А что это?

Я указала на баночку с коричневой жидкостью, стоящую у кадки с водой.

— Это настой из дубовой коры, — ответила… мама, — Запоминай, записывать не на чем. Кору с дуба срываешь, меленько в ступке толкёшь. Потом ложку измельчённой коры в банку засыпаешь и заливаешь кипятком по горлышко. На ночь оставляешь, а утром рот можно полоскать. И запах неприятный уберёт, и бактерии. Каждый вечер делать надо, чтобы на утро свеженький был. А палочками, что рядом лежат, зубы тереть надо, чтобы грязь убрать.

— Ложка коры на примерно пол литра воды, поняла, — повторила я за женщиной.

— Это хорошо, — буркнула травница. — Зубы беречь надо, как и вообще здоровье. Здесь волшебников не водится, а до лекарей хороших далеко. Только и остаётся что травами лечиться.

Я кивнула, но думала совершенно не о травах. Как вырастить дочку в таких условиях? Без привычных жаропонижающих и антибиотиков будет сложно. Главное, не подцепить что-то действительно страшное.

Умываться холодной водой было непривычно, но очень освежает, бодрит лучше кофе. Янка взвизгнула и рассмеялась, когда холодные капли попали ей на шею.

— Переодеть вас надо, — буркнула мама. — Тебе дам своё платье, а вот Яне я посмотрю что-нибудь дочкино. Лежит в сундуке несколько рубах. Только сначала позавтракаем, а потом уже и за дело примемся. Садитесь, давайте.

Усадив Янку на высокую скамью, я присела рядом. Всё настолько необычно и непривычно, что я решила пока не вмешиваться, а просто следить, что и как делает мама.

А происходило самое, что ни на есть, волшебство. А как ещё можно назвать готовку в печи? Травница смазала чугунную сковородку салом и поставила в печь. Пока сковорода нагревалась, женщина вышла из дома, а вернулась уже с корзиной, в которой лежало семь яичек.

— У тебя есть хозяйство? — спросила я, думая, что женщина занимается лишь травами, а остальное ей приносят благодарные жители деревни.

— А куда же без него? — усмехнулась мама. — Хотя, сложно назвать это прям хозяйством! Десяток куриц, коза да огород. Хорошо, что вы приехали, теперь можно и свинью завести на сезон.

— Сезон? — удивилась я. — Я думала, что сейчас примерно середина лета.

— Середина летеня, поправила травница. — Так и есть, но у нас свинки особенные. Как с домом управимся, покажу.

— А я люблю свинок! — воскликнула Яна. — Они вкусные!

— Вкусные, — усмехнулась я, потрепав дочь по волосам. — А ещё из них можно многое заготовить.

— Да что тут заготавливать? — отмахнулась травница. — Засолить да в погреб. Или завялить. Сырое храниться не будет.

— А если коптить? — поинтересовалась я. — Вроде копчёное мясо, да ещё и в холоде, дольше лежит. Ну и вкуснее.

— А коптильню я тебе где возьму? — расхохоталась женщина. — Есть у нас одна, коптят там мужики рыбу да мясо, только дорого очень.

— Ну да, чтобы много мяса закоптить, нужно время, — расстроилась я. — И как же тогда? Только вяленое или солёное есть?

— В зимень если свинью резать, то можно в сарае спрятать, — пожала плечами травница. — Оно замёрзнет, конечно, только если зверьё не утащит. Ну и съесть его надо до наступления тепла, а то пропадёт ведь.

Мама положила на стол толстую, деревянную доску, а сверху поставила сковороду, на которой шкворчала яичница. Следом за сковородкой травница поставила кружки и налила в них козьего молока.

— Яночка, только немного, хорошо? — с тревогой попросила я дочь. Она даже натуральное коровье молоко не пила, а тут сразу жирное козье. Не понятно, как поведёт себя желудок.

— Ничего, — махнула рукой мама. — Скоро привыкнете. Вечером будем с тобой хлеб печь. Его много надо.

— Зачем много? — не поняла я. — Он же засохнет?

— А ты как думала? — расхохоталась женщина. — Пока опара поднимется, пока тесто подойдёт. Не быстрое это дело, поэтому и пекут сразу на несколько дней. А если не получается с первого раза, то всю неделю без хлеба сидеть. А как без него? Ешьте, давайте. И так засиделись.

Я кивнула и взялась за ложку. Яна уже уминала нехитрый завтрак, да так, как дома никогда не ела. Так сильно проголодалась?

Но как только я принялась за завтрак, поняла, почему дочь с таким рвением жуёт. Нет на свете ничего вкуснее натуральных продуктов.

*Настой из коры дуба не придуман мной лично, а взят с просторов интернета. Им действительно пользуются, чтобы убрать неприятный запах.

***

Травница быстро позавтракала и скрылась у себя в комнате. Вышла спустя минут пятнадцать, неся куль с одеждой.

— Поели? — женщина обвела нас строгим взглядом. — А теперь за дело. Яночке вот, платье есть. Да исподнее тоже нашла, правда, только одно. Знаю, что не привыкли голышом бегать. Тебе вот, платье моё. Поясом затянешь, сядет как надо. Только смотри, всё снимать надо, чтобы ни единой детали не осталось с того мира.

Я кивнула, взяла одежду и направилась в комнату, ведя Янку за собой.

— Мам, они что, без трусиков ходят? — удивилась дочь.

— Дети лет до семи да, бегают без. Особенно летом, — подтвердила травница. — Но это не обязательно, в городах надевают. Просто ткань не так просто купить, чтобы нарядов нашить много.

— А если что-то из моего перешить? — заикнулась я.

— Нельзя, — мотнула головой травница. — Краска на одежде другая, стежки не руками сделаны. Думаешь, не заметит никто? Никак нельзя.

— Хорошо, я поняла, — я нахмурилась, но спорить не стала. Если она говорит, что так надо, значит и правда надо.

Одежда была простенькой. Широкие платья с кривыми швами и грубоватыми вырезами. В принципе, какая разница, что носить? Тем более в деревне со средневековым укладом, где роскошное платье вообще не встретишь. Яна поморщилась, конечно, она любила красивую одёжку, но спорить не стала. Хватает и того, что бежать больше никуда не надо. Ну, я надеюсь.

— А теперь вещи сюда свои несите, — мама оглянулась на нас, а затем продолжила подкидывать поленья в печь.

Принеся сумку и маленький рюкзачок Яны, я начала доставать всё, что там лежало.

— Вот это гореть плохо, конечно, будет, — нахмурилась травница, вертя в руках старенький кнопочный телефон. — Ладно, это мы закопаем.

Нехитрый скраб, который я успела захватить из прошлого дома, летел в печь. Только сейчас, глядя на то, как огонь пожирает очередную память, я осознала, что свободна.

— Мама, а Кузя?

Я обернулась на расстроенный шёпот дочери. Яна прижимала к груди мягкого зайца, единственную игрушку, с которой дочь не расставалась целый год.

— Маленькая, твой зайчик слишком не похож на игрушки, с которыми играют здесь, — я присела перед дочерью и заглянула в глаза. — Мы не можем его оставить.

Яна всхлипнула и крепко прижала зайца. Прикрыла глаза, постояла так пару минут, а потом, отвернувшись, швырнула игрушку в огонь. Не дожидаясь, пока та сгорят, Яна бросилась в комнату.

— Ничего, — вздохнула травница. — Переживёт. Маленькая ещё, не понимает, что значит серьёзная опасность.

Я не ответила. Просто стояла и смотрела на фотографии, которые держала в руках. Ярослав и я, наша свадьба. Такие счастливые. На второй фотографии с нами уже была дочь. Янке годик. Я держу малышку на руках, а Ярослав обнимает нас.

— Не жалей ни о чём. Не могла ты его исправить, — тихо сказала женщина, положа мне руку на плечо, поддерживая.

— Я не жалею. Даже фотографии эти взяла, чтобы помнить, чем может обернуться счастье и любовь.

— А вот это ты зря, — травница нахмурилась. — Нельзя ставить на себе крест и бегать всю жизнь от мужиков. Не все такие, как твой муж.

— Ты была счастлива замужем? — спросила я, кидая фотографии в огонь.

— Была, — усмехнулась женщина. — И обряд был по любви, и жили мы в уважении. Потом, конечно, любовь растерялась со временем, но вот уважение осталось. И тебе того же желаю. Не иди в храм ради защиты или просто чтобы было. Иди с тем, кого любишь. Но и мозги не теряй, себя уважай.

— Не хочу я больше замуж, — отмахнулась я. — Дочь есть и ладно.

— А вот хоронить себя не надо. Ты — девка молодая. Да и пожалей Валенсию, она желает тебе счастья, а не чтобы ты всю жизнь прожила здесь, со старой бабкой, в окружении вечно болеющих людей.

Я промолчала. Спорить и настаивать не хотелось, всё же не дура, понимаю, что она желает лучшего. Только мнения я своего не поменяю.

Когда догорели остатки, мама закрыла печь и села за стол.

— Ну что же, добро пожаловать к нам, — усмехнулась она. — Садись и слушай. Ты — Арника, двадцать пять лет. Жила в Лафе, южный городок Рента. Влюбилась, собиралась замуж, но жених погиб. А ты потом поняла, что беременна. Ходить слухи всё равно будут, но всё же так проще, чем сказать, что ты не знаешь, от кого дочь. К матери приехала помогать по хозяйству, потому что я попросила. Стара стала, подмога нужна. Что ещё надо?

Травница задумалась, а затем встала из-за стола и направилась к себе. Спустя минуту вышла, неся книгу.

— Ну-ка, прочти, что здесь написано.

Я заглянула в книгу и обомлела. Ни одной знакомой буквы…

— Не можешь, верно? — хмыкнула мама. — Что же, будешь учиться. Язык ты понимаешь, что уже хорошо, буквы и цифры выучишь. Считать умеешь. Кстати, учиться будешь с дочерью. Писать придётся на коре, нет монет, чтобы бумагу покупать. Но это вечером. Сейчас надо кур накормить, да за травами сходить. Зима скоро, запасы делать надо. Так что, я пока покормлю, а ты иди, Яне скажи, что гулять пойдём. Выйдем через заднюю калитку, там как раз лес начинается. Не надо тебе пока в деревню, потом сходим.

Травница ушла, а я встала из-за стола и замерла. Как мы пойдём, если обуви нет никакой? Кроссовки свои надевать нельзя, тогда как? Решив отложить этот вопрос до возвращения мамы, я пошла к дочери.

Я присела перед дочерью и ласково потрепала по голове. Яночка сидела на кровати, поджав ноги под себя и хлюпала носом.

— Милая, всё скоро наладится, обещаю, — шепнула я.

Только вот детям же всё равно. Малышам сложно понять причинно-следственные связи, а собственное Я намного важнее каких-то правил. И это неплохо, нет. Так задумала сама природа.

— Идём. Бабушка покажет нам лес и будет учить собирать травы.

— Какие травы? — Яна с интересом посмотрела на меня, утирая слёзы рукавом.

— Которые лечат людей.

— А как же таблеточки и сироп? — нахмурилась дочь.

— Здесь нет такого, милая, — я вздохнула и присела рядом. — Здесь много нет, что нам так привычно было.

— Мы в другом мире? — тихо спросил ребёнок. — Я такое видела в мультике.

— Ты угадала. Но те, кто живёт здесь, не знают о таких, как мы, — серьёзно сказала я. — А когда человек чего-то не знает, то он этого начинает пугаться.

— Нам опять надо прятаться? — грустно спросила Яна. — И у меня не будет друзей?

— Нет, прятаться нам больше не надо, но и говорить кто мы и откуда никому нельзя, хорошо? Помнишь, мы уже с тобой так делали?

— Помню, — Яна кивнула. — Чтобы нас папа не нашёл.

— Вот и прекрасно. Тогда идём, бабушка Веся нам всё расскажет.

— В туфельках? Они теперь останутся у меня? — спросила дочь, а я перевела взгляд на пол, где стояла наша обувь, и нахмурилась.

— Маленькая, там уже печка затухать начала, так что, давай мы пока спрячем, а потом тоже в печку, хорошо?

Я убрала улику под кровать, так, чтобы видно не было, и взяла Яну за руку.

Травница уже вернулась и терпеливо ожидала нас, сидя за столом.

— Готовы? — женщина окинула нас взглядом и остановилась на голых ступнях. — Сейчас принесу.

Спустя минуту она вернулась, неся две пары мягких туфелек. Скорее, тапочек, но с задником. Подошва у них настолько тонкая, что мне стало страшно. В лесу ведь и змеи могут быть, и сучки, которые с лёгкостью проколят ногу.

Этот вопрос я и задала маме, которая доставала корзины из сундука.

— А под ноги смотреть не учили? — буркнула она. — Ещё и на камень острый наступить можно. Поэтому, смотрим в оба и ворон не считаем!

Мне стало страшно. Я то ещё ладно, а вот Янка? Тем более, мне ещё надо будет запоминать всё, что показывает мама.

Но и спорить я не стала, не в нашем положении права качать.

Лес и правда оказался едва ли не за калиткой. Я глубоко вздохнула и на секунду прикрыла глаза. Всё же, воздух очень отличается.

— Идите осторожно, — буркнула травница. — И смотрите по сторонам. Кстати, Арника, грибы знаешь?

— Подосиновики, подберёзовики, белые. Лисички плохо, — я растерялась.

— Это хорошо. Сама смотри и дочке показывай. Ещё мухоморы нужны.

— Зачем? — удивилась я. — Они же ядовитые?

— Если пожарить и съесть, то умрёшь, — кивнула травница. — А если настойку сделать, да по капельке давать больному, то никакого вреда не будет, наоборот.

— Мама! Вот! — воскликнула Яна, показывая пальцем на красную шляпку, усеянную белыми точками.

— Молодец, — похвалила мама Яну. — Внимательная девочка. Значит и лес с добром отнесётся. Пока гриб не трогаем, заберём на обратном пути.

— Лес живой какой-то? — не поняла я. — Что значит “отнесётся с добром”?

— А то, что дары будет давать, — усмехнулась женщина. — Нет в этом никакого волшебства, хотя многие верят в лесных чудовищ. Звери только, да и те близко к человеку не подойдут. Боятся.

Я брела по лесу, периодически поглядывая себе под ноги. Больше, конечно, Янке, потому как дочка просто шагала вперёд, не задумываясь, что там может ожидать, в траве.

— Арника, иди сюда, — окликнула меня травница. — Смотри, тёзка твоя.

Я проследила за взглядом женщины и увидела небольшие жёлтые цветочки.

— Ты назвала дочь в честь травки*? — я хихикнула, понимая, насколько это нелепо.

— Зря смеёшься, — чуть грустно улыбнулась женщина. — Я же хотела назвать её Диной. Беременная ходила, всё мечтала, что будут у меня дочь как королеву звать. А потом беда случилась. Рожать начала, а дочка на попе сидит, переворачиваться не хочет. Повитуха развернула, конечно, но началось кровотечение. Вот этой травкой меня и спасли. Настойкой поили.

Я подошла ближе и сорвала цветок. Покрутила в руках, внимательно рассматривая и запоминая.

— А ещё для чего она? — поинтересовалась я.

— Да много от чего, — махнула рукой женщина. — Кашель лечит, простуду. Хорошее растение при…

Договорить она не успела, потому что раздался радостный голос Янки:

— Мам, смотри! Виноград!

Я только обернуться успела, как моя Янка засунула в рот маленькие, тёмно-синие ягоды.

— Стой, дурёха! — рявкнула травница и кинулась к Яне.

Дочка растерянно замерла, только вот несколько штучек всё же проглотила.

— Что это такое? — испуганно спросила я у мамы, подбегая к дочери.

— Девичий виноград*, — женщина нахмурилась. — Идёмте домой, нагулялись. И стоит поторопиться, не понятно, как яд подействует на девочку.

Яна захныкала и прижалась ко мне. Она не понимала опасности, но общий настрой пугал.

— Тише, моя хорошая, — я подняла дочь на руки. — Всё хорошо будет.

— Тошнить будет, — буркнула травница. — А ещё уроком станет не тащить в рот то, что не знакомо.

— Но это же виноград, — хныкнула малышка, обиженно. — Он вкусный!

— Вкусный, — насмешливо повторила мама. — А то я не знаю!

Я торопливо шагала за женщиной, поглядывая под ноги. Желая лишь об одном, чтобы этот яд не причинил вреда малышке.

*Арника горная — старинное лекарственное средство. Им действительно лечили многие заболевания, начиная от гриппа и заканчивая гинекологией. В том числе ии останавливали кровь её настойкой.

*Девичий виноград — Ядовитые ягоды вырастают темно-синего цвета и имеют характерный кисловатый вкус. Встречаются также плоды ярко-черного цвета. На самом деле, чтобы отравиться виноградом, необходимо съесть большое количество ягод, например, целую горсть. От малого количества диких плодов серьезных последствий произойти не должно.