Арника. Путь к счастью

Анна Дант

Судьба подарила мне шанс: спасла от жестокого мужа, закинув нас с дочерью в чужой мир. Но оказалось, что и там не так-то просто выжить. Если ты не замужем и не вдова, ты – падшая. А значит, готовься к нападкам чужих мужей и к ненависти всех окружающих женщин. Глухая деревня, старушка – травница, ветхий домик, десяток кур и коза – всё, что у нас теперь есть. Я выстою и стану счастливой! Не смотря ни на что!

Глава 1

— Арина Владимировна, простите, но мы ничем помочь не можем, — отведя взгляд, говорит София Павловна. — Ваш муж, он…

— Я понимаю, — перебиваю женщину, смахивая слёзы. — Прошу только об одном. Дайте нам десять минут и мы исчезнем, не говорите Ярославу пока. Скажете потом, что сбежали.

— Конечно, — кивнула директор кризисного центра, в котором мы с Яной затаились. — Мне очень жаль. Вам бы уехать из города, желательно на другой конец страны.

— Спасибо за совет, но мужу не составит труда отыскать нас и на краю света.

Я кивнула женщине и направилась в маленькую комнату, последнюю неделю служившую нам с дочерью домом. Ну что же, и с этим убежищем придётся расстаться. За год это уже пятый кризисный центр, где я пытаюсь найти защиту. Тщетно. Ярослав, благодаря связям и деньгам, снова и снова находит нас, заставляет бежать с насиженного места. Словно зверя загоняет, вынуждая петлять по лесу. Да, муж любит охоту, и опыт имеет не малый. В этот раз охота не на животное. Думать, что будет, если Ярослав нас найдёт, не хотелось.

— Яночка, нам надо собираться, — пробормотала я, зайдя в комнату. И тут же сердце сжалось от боли — в голубых глазах дочери промелькнул страх.

— Папа приехал? — напряженно спросила малышка, смотря на меня внимательно. Не должно быть такого взгляда у четырёхлетней малышки. Не должна она знать, что такое боль, страх, побег.

— Нет, маленькая, но нам всё равно необходимо уехать, — успокоила я Яну, принимаясь складывать в сумку вещи, которых толком и не было.

Через пять минут мы уже стояли на улице. Куда бежать? В Новгороде у нас не было ни друзей, ни знакомых, как и в остальных. Но страх гнал… Гнал вперёд, не давая остановиться хоть на секунду и отдышаться. Нельзя… Ужас, тот, что уже год заставляет Яну просыпаться от кошмаров, велит бежать. И я бегу… С дочерью на руках, с потасканой сумкой за плечами, на попутках, перекусывая дешевыми булочками для хотдога. И стараюсь не умереть от чувства вины… Если бы я знала…

Размышления прервал визг тормозов. Я дёрнулась, уже решив, что Ярослав приехал раньше. Но за рулём красного пикапа сидела стройная, миловидная блондинка.

— Подбросить? — весело спросила девушка, подмигивая Яне.

— Да, если можно, — устало согласилась я и усадила дочку на сиденье, пристёгивая ремнём безопасности.

Спустя минуту мы уже отъезжали от кризисного центра, а я украдкой наблюдала за блондинкой.

— Я — Валенсия, — представилась девушка, лихо выкручивая руль и входя в поворот. — А ты Арина, верно?

— Верно, — шепнула я, бледнея и чувствую, как леденеют руки.

— Не бойся, — усмехнулась девушка, съезжая с главной дороги в какие-то дворы. — Я знаю про тебя и эту малышку всё, но вреда вам не желаю.

— Кто вы? — тихо спросила, понимая, что на этот раз Ярик победил.

— Своё имя я тебе сказала, остальное узнаешь потом. — отмахнулась блондинка и тут же задала встречный вопрос — Ты от мужа навсегда сбежать хочешь?

— Да я даже на другую планету, или в другой мир готова сбежать, лишь бы Павлинин нас не нашел? — горько усмехнулась, отворачиваясь к окну и пытаясь не заплакать.

— В другой мир говоришь? — хмыкнула Валенсия. — А ты уверена в этом? Ведь и там может быть не сладко. Уверена, что не хочешь вернуться к мужу?

— Если вернёмся — не выживем, — покачав головой, ответила я. — Ярослав ясно дал понять, что нас ждёт дома.

— Я не хочу к папе, — хныкнула Яна, вжимаясь в спинку сиденья.

— Что же, раз вы настроены так серьёзно, то переход даже не почувствуете, — пробормотала девушка.

— Какой переход? О чём вы? — я нахмурилась и отстегнула ремень безопасности. — Валенсия, а высадите нас вот здесь. Тут как раз недалеко от вокзала.

— Смешная ты, — хихикнула девушка, в чьей адекватности я стала сильно сомневаться. — Сначала спастись хочешь, затем от помощи отказываешься. Боишься? Не стоит, я не причиняю вреда. Вредите вы себе сами. Неправильным выбором, сомнительным решением. Вот ты замуж вышла по большой любви ведь. Родителям кричала, что жить не можешь без любимого. А ведь стоило прислушаться к старшим. Теперь бежишь, трясясь словно заяц, что прошлое настигнет. Но ничего, вам ещё можно помочь. И то только потому, что ни ты, ни дочь не испытывают к этому миру сильной привязанности.

— Это какой-то бред, — прошептала я. Если бы была одна, выпрыгнула бы на ходу, но дочь я такому риску подвергнуть не могу.

— Ой, не сосчитать, сколько раз я это слышала, — хихикнула девушка. — А потом “Спасибо, Валенсия, спасла меня!”. Сидите спокойно, тут немного осталось.

Я глянула на дочь. Янка росла улыбчивой и беззаботной, как и положено детям. Любила играть в игрушки, с радостью бежала к папе, когда тот возвращался. А потом сказка кончилась… Теперь Яна со страхом смотрела на Валенсию, крепко сжимая мою руку. Она больше не верила в добрых людей. И не известно, поверит ли.

— Ну вот мы и на месте, — тихо сказала девушка.

Я перевела взгляд на дорогу и с удивлением обнаружила, что мы уже не в городе, а в настоящем лесу.

— Зачем мы здесь? — я старалась говорить спокойно, с трудом сдерживая дрожь. Не стоит пугать Яну.

— Ну как же, — хихикнула безумная. — Ты хотела спрятаться? Спасти себя и дочь? Вот и спасай.

Я растерянно посмотрела на лес. Уже вечер, совсем скоро стемнеет окончательно. Как пережить ночь в лесу? Да ещё и с ребёнком.

— Валенсия, пожалуйста, отвези нас обратно в город, — хрипло попросила я.

— Нет-нет, межмировые порталы не так-то легко преодолевать, — блондинка замотала головой, а затем повернулась ко мне. Мне наверное показалось… Её глаза горели неестественным, жёлтым светом. — А сейчас вам просто нужно уснуть, вот и всё.

Валенсия протянула руку и дотронулась до моего лба. Я хотела возмутиться, но не успела. Глаза сами собой закрылись, а я провалилась в сон.

***

В себя пришла рывком, тут же распахнула глаза и огляделась. Я уже была не в машине, а на заднем дворе деревянного, маленького домишки. Рядом лежала Янка.

— Яна, доченька! — воскликнула я, дотрагиваясь до лица малышки.

Тихое и ровное дыхание порадовало. Яна просто спит. Аккуратно поднявшись, я размяла затёкшее тело и взяла дочь на руки. Не знаю, что произошло, но единственное, что я сейчас могла сделать, это постучать в дверь дома. Может там мне объяснят, что произошло?

Не успела я и шагу ступить, как раздался громкий лай. Я остановилась в нерешительности. Дверь видна, до неё совсем немного, но что, если собака не на цепи? Да и если судить по грубому лаю, там никак не болонка.

— Ну что разлаялся? Спать только мешаешь! — раздался голос из дома. а следом открылась дверь. — А вы ещё кто такие?

Я смотрела на старушку, крепко сжимающую свечу. Белый платок на голове, серое, потёртое платье. Но больше всего меня поразила именно свеча. Только тут я заметила,что на улице уже достаточно темно, а фонари не горят. Нет света? Отключили из-за неполадок?

— Здравствуйте, — я несмело шагнула вперёд. — Мы с дочерью попали в беду. Не могли бы вы нам помочь?

— С дочерью, говоришь? — хмыкнула старушка. — Ну проходи, хоть чаем угощу. Но смотри, без глупостей, я хоть и старая, а вот сил во мне достаточно.

— Ну что вы, мы без злых намерений, — постаралась успокоить бабушку. — Нам бы понять, где мы оказались.

Я уже подошла к двери, как старуха резко развернулась ко мне лицом и внимательно осмотрела нас с дочерью.

— Где оказались, говоришь? — пробормотала женщина. — Никак, Валенсия платы потребовала. Что же, верю, что без зла.

Я прошла в дом и растерянно остановилась. Не важно, как домик выглядит снаружи. Всё же, не у всех есть возможность сделать качественный ремонт. Но внутри… Сложилось ощущение, что я попала в далёкое прошлое. Низкие потолки, мутные, маленькие окна, свечи горят. Я уже молчу, что сбоку стоит большая печка.

Мебель тоже была забавная. Вся деревянная, простенькая, без резных узоров.

— Иди за мной, — проскрипела старушка. — Положишь дочку, а сама придёшь. Разговор есть.

Меня завели в тёмную, маленькую комнатку. Настолько крохотную, что помимо кровати и сундука здесь больше ничего не поместилось. Только и хватит места, чтобы переодеться да поспать.

— Здесь будете жить, — буркнула женщина. — Кровать маленькая, но и вы не толстые, поместитесь. Всяк не на улице.

— Спасибо, — тихо поблагодарила я женщину.

— Не мне спасибо говори, а Валенсии. Просто так она людям не помогает, значит, в беде сильной были и о помощи молили.

— Молили, — подтвердила я, гадая, кто же эта самая Валенсия.

Уложив дочь и накрыв тонким покрывалом, я вышла из комнаты, притворяя за собой дверь.

— Садись, разговор долгим будет, — негромко произнесла женщина.

Сама она открыла печь и достала оттуда чугунную кастрюлю.

— Где мы? — спросила я, как только села.

— Вы в маленькой деревушке, Маковке.

— Никогда о такой не слышала, — удивлённо покачала я головой.

— И не могла. Из другого мира вы, вот так вот. Понимаю, не веришь, сама не верила поначалу. Но Валенсия спасает качественно, здесь вас прошлое не настигнет.

— Это мало похоже на правду, — я нахмурилась. Просто не верилось. Да и как в такое поверить?

— Похоже или нет — дело десятой. Просто прими как данность, твой мир остался далеко позади. Слушай и запоминай. Названия, как такового, у мира нет. Как и в других мирах, мы называем свой просто Земля. А вот королевство называется Рент. Мы в глуши живём, новости до нас доходят с опозданием, но вроде как сейчас правит Гвар второй. Мужик он справедливый, налоги не сильно завышает. Да только где столицы, а где мы. Тут своих хватает, мнящих себя корольками. Но это тебе не так важно. Так вот, деревушка тут всего на тридцать домов, маленькая, все друг друга знают, новых жителей мало. Я здесь уже, почитай, лет тридцать живу. Лечу людей.

— Вы врач? — удивилась я.

— Травница, — хмыкнула старушка. — Лекарей в округе не сыщешь. Если только в Гаране, город в трёх днях пути отсюда. Да и услуги стоят немало. Простому деревенскому жителю столько и за год не заработать.

Старушка замолчала. Подвинула мне чашку с каким-то отваром и присела напротив. Её внимательный взгляд остановился на моей правой руки. Поджав губы, женщина тяжело вздохнула.

— Что-то не так? — спросила я, делая глоток.

— Браслета брачного на тебе нет, — недовольно буркнула женщина. — Плохо это.

— У нас и не приняты браслеты, а кольцо обручальное я сдала в ломбард, когда деньги начали заканчиваться.

Я тяжело вздохнула, вспоминая тот день. Единственное хорошее в Ярославе — он не был жадным. Обручальное кольцо было крупным, с большим, драгоценным камнем. В ломбарде за него дали тогда неплохую сумму.

— Плохо, — повторила женщина. — Деревенские на это в первую очередь внимание обращают. Ты — девка молодая, красивая. А уже с ребёнком, значит нагулянный.

— Не понимаю, какая им разница, — растерялась я.

— А такая, — хекнула бабушка. — Говорю же, молодая, красивая, моралью не обременена, раз не замужем и не вдова. А бабы местные за мужиков своих боятся. Мало ли уведёшь, где они ещё найдут, в деревне мужиков чуть ли не с колыбели разбирают. Да и сами мужики.

— Что? — вырвалось у меня, потому как я подозревала, каков будет ответ.

— А всё тоже. Будут пытаться под юбку залезть, кобели.

— И что же делать? — стало страшно. И за себя, и за Янку. Я то выстою, но вот Яночка… Это же какие слухи поползут?

— Думаю я, — буркнула женщина. — Браслет никак не достать, в храме их выдают.

— А если сказать, что потеряла? — с надеждой спросила я.

— Не теряют их, — поджав губы, вздохнула старушка. — Магией скрепляется, когда обряд проходят. А если муж умер, то чернеет браслет. Но ни потерять, ни сломать его нельзя. Вот так вот.

Она подняла руку и тряхнула запястьем, из-за рукава показался чёрный браслет.

— Легенду мы тебе придумаем, но сложно будет. Ой как сложно. Не думаю, что твоя прошлая жизнь была так же плоха.

Я хотела ответить, что всё это мелочь, но не успела. Из комнаты донёсся плачь. Поднявшись, поспешила успокаивать дочь. Не впервые. Последний год она спит урывками, очень часто просыпается с криками. Да чтобы Ярослава машина переехала, сволочь! Так ребёнку психику испортить!

— Тише, маленькая, тише. Всё хорошо, — я погладила малышку по белым волосикам.

— Мне папа снился. Он нас нашёл? — всхлипывая, спросила Яна.

— Нет, милая, он нас больше никогда не найдёт, — успокоила дочь. — Папа очень далеко и просто не сможет за нами приехать?

— Правда? — с надеждой спросила Яна.

Сердце в который раз сжалось от боли. Сволочь, какая же он сволочь. Ладно я, я взрослый человек, который может перебороть страхи. Но дочь за что?

Дверь скрипнула, приоткрываясь и пропуская травницу.

— Держи, — женщина протянула мне кружку. — Успокаивающий отвар. Поможет заснуть.

Я поблагодарила кивком и погладила всхлипывающую дочь:

— Яночка, надо лекарство выпить.

— Я заболела? — удивлённо спросила малышка.

— Нет, что ты. Это как витаминки.

Дочь безропотно выпила отвар и легла на подушку, набитую сеном.

— Постарайся заснуть, хорошо? И ничего не бойся.

— Ты уйдёшь? — тревожно спросила Яна, хватаясь за мою руку.

Но видно было, что отвар начал действовать. Дочь зевнула.

— Я буду за дверью. Но посижу рядом, пока ты не заснёшь.

Я гладила Яну по голове, прислушиваясь к спокойному сопению. Когда убедилась, что она уснула крепко, вышла из комнаты.

— Рассказывай, что у вас там случилось? — хмыкнула женщина. — Никогда не видела, чтобы дети так сильно боялись.

— Как мне к вам обращаться? — я вспомнила, что так и не узнала имени травницы.

— Бабушка Веся меня зовут. Вообще, Валя. Валентина, но для деревни это имя сложное. А тебя-то как?

— Арина, а дочьку Яна, — отозвалась я.

— Яна ещё ничего, а вот твоё имя необычное слишком, — нахмурилась бабушка Веся. Она молчала несколько минут, а затем заговорила вновь. — Я знаю, кем ты будешь. В деревне все знают, что дочь у меня есть. Я раз в год к ней езжу. Арника зовут. Вот будешь той самой дочерью. Тогда вопросы не возникнут, откуда ты у меня взялась. Будешь Арникой, научу тебя в травах разбираться, помогать станешь. Дочь и внучку единственной травницы в округе не тронут, я и отплатить могу. Да так, что мало не покажется. Но издевки всё равно будут. И мелкие пакости тоже.

— Спасибо, — шепнула я, потому что говорить нормально не было сил, в горле стоял ком.

— Да не за что, — отмахнулась бабушка. — Только не забывай меня мамой звать. Я завтра утром тебе расскажу легенду, которой ты должна будешь придерживаться. Радуйся, что дочка у тебя махонькая, да ещё и говорит не очень понятно. Тайну не раскроет. Рассказывай, что у тебя произошло? От кого бежишь?

Я тяжело вздохнула. Сколько раз за год я рассказываю одну и ту же историю? Не счесть. В кризисных центрах, в больнице, а однажды даже полиции.

— Я вышла замуж едва восемнадцать исполнилось, — начала я, невидяще смотря на стол. — Ярослав был для меня всем. Галантен, добр, богат. Мои родители против были, ругались. Не нравился им мой жених. Но любовь слепа. Ярик носил меня на руках, дарил подарки и был чутким мужем. Когда я забеременела Яной, спустя два года после брака, Ярослав немного изменился. Стал больше хмуриться, ругался. Это сейчас понимаю, что он просто пользовался властью, а тогда… Ужин успел остыть до его прихода? Дома скандал, кричал, что я дура и неумеха. Я винила себя, ведь именно со мной муж так изменился, старалась больше. Но всё становилось только хуже. Когда Яночка родилась, Ярослав словно с цепи сорвался. Кричал по любому поводу. Выгнал меня спать в детскую, якобы я мешаю отдыхать. Но руку не поднимал. Впервые ударил, когда Яне был годик. Она заболела сильно, температура высокая, плакала. А я успокоить не могла. Ночью Ярослав ворвался в детскую и сильно ударил меня по лицу, кричал, что я никудышная мать, которая даже ребёнка успокоить не в состоянии.

Я не заметила, как по щекам потекли слёзы. Передо мной появилась кружка с тем же отваром, которым я чуть раньше напоила дочь. Благодарно кивнув и глотнув отвар, продолжила дальше.

— На следующий день муж вновь стал ласковым, уверял, что он просто потерял контроль. Просил прощения, клялся, что такого больше не повторится. Но он лгал. Я начала получать тычки, пинки, подзатыльники всё чаще и чаще. За грязную тарелку в раковине, за неправильно сложенное полотенце. Тогда я приняла решение, что мне нужно уходить. Мама к тому времени уже умерла, папа жил один. Он с радостью принял нас обратно, но я вновь допустила ошибку. Ярослав приехал через неделю, умоляя вернуться. Клялся, что начал ходить к психологу. Что у него просто проблемы в бизнесе, поэтому он так злится. Рассказывал, что жить не может без меня и Яночки. Я уехала с мужем. Папа был против, конечно, но я не послушала. Какое-то время всё было прекрасно, муж был обходителен, добр, начал раньше приходить с работы, гулять с нами. Затем умер папа. Муж предложил продать старенький дом и вложить эти деньги в бизнес. Глупая я, послушала. Подписала необходимые документы, вовлекая нас с дочерью в ад. Спустя пару месяцев после переоформления всех документов, я узнала, что у мужа есть любовница. Прямо как в фильмах, ею оказалась секретарша. Я не сдержалась, устроила скандал, кричала на мужа, что он нас предал. Зря я так, надо было просто молча уходить. Ярослава словно с ума сошёл. Ударил меня кулаком в лицо, а затем продолжил пинать, когда я упала. Яночка испугалась, подбежала ко мне, попадая на глаза мужу. Он переключился с меня на дочь. Не знаю, откуда взялись силы, но я встала кое-как и обрушила на голову мужа кадку с цветком. Ярик потерял сознание, а я схватила малышку, кое-какие вещи, документы и бросилась из дома. Врачи удивлялись потом, что я встать смогла, с такими травмами. Наверное, это и есть состояние аффекта. Соседи, к которым я обратилась за помощью, вызвали скорую и полицию. Янка тогда сильно пострадала, потеряла сознание. Как оказалось, у неё было сотрясение и множество ушибов. Нас забрали в больницу, полиция взяла показания. Я тогда думала, что всё закончилось, что Ярослава если и не накажут, то хотя бы какая-то защита у нас будет. Я ошиблась. Ярослав пришёл в полицию и сказал, что я сошла с ума. Избила дочь, а потом бросилась на него. Он защищался, всего лишь. Ему поверили. Деньги и связи сделали своё дело и в полиции, и в больнице. Мне помогла бежать санитарка, узнав, что вызвали бригаду из психиатрической больницы. Ярослав собирался упечь меня в психушку, а затем сделать недееспособной, забрав опеку над Яночкой себе. Я почти год петляла по разным кризисным центрам, но он находил снова и снова. Это был последний центр, куда я обратилась. Ярослав нашёл и там.

— Потом ты встретила Валенсию, верно? Совершенно отчаявшись, — грустно усмехнулась женщина.

— Да, — подтвердила я и замолкла.

— Потрепала тебя судьба, ничего не скажешь. Но ничего, здесь тебя не достанет муж. Безоблачную жизнь не обещаю, сама понимаешь, но и не погибнешь от лап монстра. Тебе бы, конечно, в город. Там не так смотрят на браслет, но помочь с монетами я не смогу, нет их. А без дохода там не выжить. Лишь в тавернах подрабатывать. Но опять же, мыть пол и ублажать клиентов. Тем более, у тебя нет образования. Кое-чему я тебя научу: в травах разбираться, да грамоте. А в остальном не помощник, сама мало что знаю.

— Спасибо, главное, чтобы дочь в безопасности росла, — тепло поблагодарила я женщину.

— Только помни, однажды, у порога твоего дома появится человек, которому нужна будет помощь. В нём что-то будет не так, ты поймёшь. Значит это Валенсия потребовала плату за то добро, что сотворила, спасая тебя и Яну.

— Кто она, эта Валенсия? — спросила я наконец. — Волшебница?

— Здесь она известна, как богиня судьбы, — легко ответила женщина. — Правда, ей не поклоняются, да и дела её незаметны для окружающих. Запомни, никто и никогда не должен узнать, то ты не из этого мира. Иначе быть беде. Будут изучать, а может и пытать, приняв за шпионку. Я подумаю ночь, а завтра расскажу тебе легенду, которую ты крепко должна запомнить. Одежду свою сними и убери подальше, а лучше сожжем в печке. Всё, что может указывать на другой мир, уничтожь. Иначе быть беде, попадёте и вы, и я.

— Хорошо, я всё сделаю, — тихо отозвалась я, испуганно глядя на женщину. Затем заинтересованно спросила. — А как попали сюда вы?

— Когда попала я, была война. Заметила же, что стара я уже. Вот молодой девочкой меня и схватили фашисты. К счастью, сделать ничего не успели, Валенсия услышала призыв о помощи. Очутилась в этом мире, живая и здоровая. А так как медсестрой на фронте была, то и стала травницей. Нас ещё знахарками называют. Помогли мне изучить травы, да отпустили в мир. Спустя много лет влюбилась в купца. Ох и хорош был Демид! И как мужчина, и как хозяин. И не кривись, — бабушка усмехнулась, глядя на меня. — Не все мужики такие, как твой Ярослав. Да и от нас многое зависит. Сама знаешь, ушла бы сразу, не было бы таких последствий. Так вот, Демид в жёны меня взял, хорошим мужем был. Жаль, погиб рано, и пятидесяти не исполнилось. А я и не стала искать больше никого, приехала сюда, да так и осталась.

— Сложно, наверное, одной, — грустно прокомментировала я рассказ.

— Да что сложного? Я же не просто бабушка одинокая, а травница. Плату прошу не монетами, а делом или продуктами, порой. Так и выживаю. Не как барыня, но и не бедствую. А дрова мне мальчишки соседские колят. Им краюху хлеба даю, да молока крынку. Они и рады.

— А не думали перебраться в город? — спросила я.

— Не думала. Что мне там делать? Город для молодых, да и трав там не наберёшь, до леса далеко. Местные покупаю всё. Хорошо мне тут, спокойно. Иди спать, у тебя был трудный день, — махнула рукой женщина. — И готовься, лёгкими они теперь не будут, жить в деревне сложно, работы много, а лентяев я не кормлю. Будешь хорошо стараться, сможешь изменить жизнь к лучшему. Иди, давай.

Я кивнула, пожелала спокойной ночи и поплелась в комнату. Уже там, стянув джинсы и футболку, я надела длинную ночнушку, достав ту из сумки, и легла рядом с мирно спящей дочерью. Я смотрела на Янку и не могла поверить, что всё кончилось. Сколько раз я желала мужу смерти! Сколько раз мечтала вырваться из его силков! И вот я чудесным образом оказалась в безопасности. Магия? Волшебство? Не важно. Главное, я и моя дочь в безопасности. А с остальным справлюсь. Не могу не справиться, в меня верит дочь.