Глава 1
— Бесполезная дрянь! — хлыст вновь опустился на мою спину, заставляя вздрогнуть. — Это всё из-за тебя! Из-за тебя!
Я, зажмурившись, крепко сжала одеяло зубами. Нельзя кричать, мужа крик лишь раззадорит. Август скоро выдохнется. Поймёт, что я не кричу и не молю о помощи, и уйдёт. Так и вышло, последний удар был намного слабее. Сплюнув на ковёр, Август отшвырнул хлыст и быстрым шагом удалился из спальни.
Лишь теперь я могла позволить себе застонать, утыкаясь в подушку. Спина горела огнём, но надо было встать, чтобы позвать Аннет. Если раны не промыть, то может начаться заражение, а в этом захолустье такое не лечат. Впрочем, не думаю, что Август позволит лекарю мне помочь. Ему только на руку, если я умру.
Собравшись с силами, я села, а затем и встала. Ничего, всего десяток шагов преодолеть да открыть дверь.
— Аннет, неси воду и мазь, — еле шевеля разбитыми губами, приказала горничной.
— Будет сделано, миледи, — девушка старалась не смотреть на меня, опустив взгляд.
Они все так поступали. Все до единого. Именно поэтому я перестала просить о помощи. Месяц назад я очнулась здесь, в этом теле, и тут же закричала, чувствуя, как на оголённые ягодицы опускается плеть. Я умоляла пощадить, не понимая, что происходит, но барон лишь наслаждался моим криком, питался моей болью.
Я умоляла их… Всех, кто был в замке. Умоляла помочь, не дать Августу меня калечить, но слуги лишь отводили взгляд.
“Мы не можем, миледи. Он ваш муж.”
“ — Негоже жаловаться на того, с кем обвенчал господь, — укоризненно покачал головой святой отец. — Покайся, дитя. Отринь мысли греховные.
— Он же меня убьёт, — шептала я, неверяще глядя на священника. — Вы же защищать должны.
— Я и защищаю, дитя, от греховных мыслей. А нежели убьёт, так на то воля господа.”
После того диалога я перестала просить о помощи, молча снося побои и желая супругу сдохнуть в мучениях в ближайшей канаве. Но если не считать половое бессилие, Август был здоров как бык. Сам умрёт ещё не скоро, а за убийство меня повесят на городской площади ближайшего города. Я хотела сбежать, но сейчас идёт война, так что есть все шансы наткнуться на голодных до женщин солдат или разбойников.
Я стянула платье и бросила на пол. Его теперь только выкинуть, спина разодрана в лохмотья. Подойдя к зеркалу, я повернулась спиной и оценила степень увечий. В этот раз легче, раны неглубокие. Сдаёт муженек, силы уже не те.
В дверь осторожно постучали, а вскоре раздался скрип, и в приоткрытой щели показалась головка Юлианны, моей падчерицы.
— Мама, ты здесь? — тихим дрожащим голосом спросила девочка.
Накинув халат, я подошла к двери и распахнула её, пропуская подростка.
— Здесь, милая, заходи.
Я уже привыкла к её приходам. Юлианна боялась, что отец убьёт меня, а она слишком привязалась к новой мачехе. Да и по правде сказать, я единственная во всём замке, кто замечал Юлианну. Август просто ждал, когда дочь достигнет брачного возраста, чтобы удачно сплавить замуж.
Я только легла на кровать, как вошла Аннет. Только вот ни тазика, ни мази она не принесла. Зато руки её дрожали, а глаза наполнились слезами.
— Миледи, Савки горят, — проскулила Аннет, прижимая руки к груди. — Ставросы на подходе!
Я побледнела, едва услышав страшную весть. Ставросы осмелились-таки перейти границу, а значит, на наши земли пришла война.
— Аннет, собери всё самое необходимое и сообщи женщинам, чтобы следовали в укрытие, — приказала я, но, видя, что девушка на грани истерики, рявкнула: — Не стой столбом! Живо! Иначе отдам солдатам!
Угроза подействовала. Аннет охнула и испуганно кинулась прочь, а Юлианна всхлипнула.
— Нас теперь убьют?
— Мы спрячемся, — твёрдо сказала я, направляясь к туалетному столику. — Беги к себе и собери всё самое ценное.
— А отец? Он придёт?
— Не знаю, скорее всего, останется с мужчинами защищать наш дом. Не теряй время, Юлианна, его у нас мало.
Девочка убежала, а я выгребла все драгоценности и сложила в холщовый мешок. Ставросы не будут здесь задерживаться, они уйдут дальше, на север, так что, если нам удастся переждать нападение, нам нужны будут средства, чтобы уехать в безопасное место.
Пришлось достать свою заначку, которую усердно копила для побега. Ничего, потом ещё накоплю, главное, чтобы её не забрали солдаты.
— Миледи, я сделала всё, как вы приказали, — воскликнула запыхавшаяся Аннет. — Его милость собрал мужчин, пригодных для боя, и уехал. Велел ждать здесь, предупредив, что скоро вернётся.
— Аннет, когда его милость покидает замок, ты, как и все слуги, обязана подчиняться мне, — натурально зарычала, мысленно костеря глупую служанку. — Немедленно собери тёплые вещи, воду и еду!
— Слушаюсь, миледи, — прошептала Аннет, низко опуская голову.
Я лишь вздохнула. Уговаривать упрямую служанку не было времени. Я распахнула гардероб и схватила тёплые вещи, запихивая их в походный мешок. Взяла на всякий случай и для себя, и для Юлианны.
Проход в тайник шел из спальни Августа, так что именно туда я и направилась, столкнувшись в коридоре со слугами.
— Идёмте за мной, — кивнула я на спальню супруга. — Сейчас я вам покажу место, куда следует принести всё необходимое, что поможет нам переждать нападение.
Нажав на едва заметные выступы, я дождалась, пока стена отодвинется. Тоннель в стене был прохладным и тёмным, но света от свечи хватало, чтобы не свернуть себе шею.
Тоннель заканчивался под землей, на уровне погребов и кладовых. Даже если начнётся пожар, то толстые стены не пропустят огонь, а вот дым… Дым везде найдёт лазейку, но это не проблема. Тайный ход имеет ещё один выход, далеко в лесу, за границами замка.
— Заносите вещи и складывайте сюда, — указала я на наиболее сухой угол. — Не забудьте воду и еду, нам чем-то придётся питаться. Мария, ничего не готовь сейчас. Неси соленья, окорока. Всё то, что можно съесть, не готовя.
— Да, миледи, — шепнула женщина, сглатывая слёзы. — Простите, просто Лилюшка моя… Она как раз в Савки побежала.
Женщина завыла, заранее оплакивая единственную внучку.
— Мария, соберись, сейчас твои слёзы могут погубить всех нас, — рявкнула я, стараясь не думать, как жестоко звучат мои слова.
Чувствуя дикую усталость, я двигалась из последних сил. Я потеряла довольно много крови сегодня, а вместо мази и повязки натянула халат. Ничего, сейчас спрячемся, и можно будет обработать спину.
Я вернулась за Юлианной и проконтролировала, что падчерица собрала в мешки. Украшения, пару любимых книг, тёплую одежду и портрет мамы — первой жены барона, погибшей семь лет назад.
Запихав тёплое покрывало, я подхватила падчерицу под руку и потащила в укрытие. Спустя четверть часа мы все собрались внизу. В низкой прохладной комнате без единого окошка, но с вентиляционной решеткой.
— Все здесь? — спросила я, обводя взглядом толпу. Десять человек, кроме нас с Юлианной. Из мужчин лишь дворецкий, который хромает на левую ногу и на поле боя будет только мешаться.
— Никифора ещё нет, — сообщил дворецкий Борс.
— А где он? — нахмурилась я.
— Лошадок я отпускал, милая леди, не гневайтесь на меня, — проскрипел старик, выходя из тёмного прохода.
— Раз все здесь, то ход пора закрывать, — кивнула я, ещё раз обводя толпу взглядом и гадая, не забыли ли кого.
Каждый шаг давался с болью, но я не могла никого отправить. Никто не знает, как работает та стена. Лишь я знаю, куда следует нажать. Только закрыла лаз, как услышала громкие голоса в замке. Может, это муж вернулся? Но рисковать не хотелось. Август знает, как нас найти.
Я возвращалась обратно, словно мышка, стараясь не шуметь.
— Всем тихо, в замке кто-то есть, — прошептала я. — Затушите свечи, света через решетку пока хватит.
Чувствуя, что спина горит всё сильнее, да и в целом меня начинает лихорадить, я вытянула из толпы перепуганных слуг Аннет и отвела в сторону.
— Аннет, идём, намажешь спину мазью. Что-то мне нехорошо, — прошептала я, прислонившись к холодной стене.
— Ой, — испуганно шепнула девушка. — Миледи, миленькая, я забыла мазь. Хотите, я сбегаю?
— С ума сошла? Не надо никуда ходить, а то попадёшься, — отмахнулась я, сползая по стене.
Надеюсь, я не умру в этом подземелье.
Эту ночь мы просидели в подземелье, слыша, как развлекаются те, что пришли с оружием в наш дом. Меня бросало то в жар, то в холод, а спина болела всё сильнее. Я бы и рада уснуть, только рядом сидела Юлианна, прижавшись ко мне, и беззвучно плакала.
Она уже позабыла крики, что доносились из моей спальни. Так что сейчас, слыша очередной женский вопль, она вздрагивала и сжималась. Следом доносился раскатистый смех тварей, которые безжалостно насиловали селянок.
— Господи, помоги нам. Не оставь детей своих в беде, — зашептала Мария, прижав руки к губам.
Я лишь усмехнулась. Господь давно покинул наш дом, уступив место безжалостному зверью. Чего только стоил мой муж, который не гнушался сорваться на жене. А повод мог быть какой угодно. От неверного слова до глупого спора с соседом. Но самой главной болью барона была импотенция. Поняв, что он стал бессильным ниже пояса, Август сорвался с цепи и убил жену. Мне повезло больше, ведь он уже свыкся с половой дисфункцией и уже не так часто вспоминал о своём позоре.
Я огляделась. Мужчины молча сжимали кулаки, слыша очередной крик. Интересно, они так же злятся, когда Август избивает меня? А служанки? Они так же молятся за свою миледи, когда барон, взяв хлыст, направляется в мою спальню?
Сомневаюсь… Ведь своя шкура всегда дороже. Да и нормально это — кулаками жену учить.
Под утро я провалилась в болезненное беспамятство, возвращаясь туда, в прошлую жизнь.
— Ну, мам, — хныкала дочь на заднем сиденье машины. — Это всего лишь вечеринка.
— Ты сбежала из дома, ночью, — отчитывала я несносного подростка. — Мы с папой чуть с ума не сошли, пытаясь дозвониться! А запах алкоголя? Тебе всего пятнадцать лет, Аня!
— Будто вы такими не были, — огрызнулась Анютка.
— Были, — кивнул муж. — Я поступил точно так же, только мне было семнадцать. И знаешь, что меня ждало дома? Ремень, дорогая моя. И домашний арест на всё лето. Лупить мы тебя не будем, но гаджетов лишим. И с этого дня ты под домашним арестом!
— Но, — испуганно прошептала дочь, — но через неделю Новый Год, вы же обещали! Обещали, что отпустите меня к Марине!
— Считай, что ты сегодня уже отметила, — фыркнула я, всё ещё злясь. Пятнадцать лет… какой сложный возраст. Или это мы в воспитании свернули куда-то не туда?
— Тогда я уйду из дома! — выкрикнула Аня. — Или вообще… Сделаю с собой что-нибудь!
— Не смей даже думать о таком! — рявкнул Дима, не выдерживая. — Мы с матерью всю ночь не спали, думая, в какой канаве искать твой труп! А ты тут ещё угрожать будешь?
Дима отвлёкся всего на секунду. Всего на секунду отвёл глаза от дороги и не заметил, как навстречу выезжает джип, обгоняя фуру.
— Дима! — закричала я что есть силы, привлекая внимание мужа.
Да только поздно…
Удар был настолько сильным, что нашу машину разорвало пополам.
Я потеряла сознание всего на пару минут, а когда открыла глаза, то увидела рядом мужа, сломанной куклой висящего на руле. Я хотела повернуть голову, чтобы посмотреть, где Аня, что с моей девочкой, но не смогла. Резко почувствовала боль, казалось, во всём теле.
— Девушка, потерпите, сейчас приедут спасатели, — протараторил рядом мужской голос. — Только потерпите, хорошо? Скорая тоже уже едет.
— Где моя дочь? Что с Аней? — еле шевеля губами, прошептала я и тут же услышала крик моей девочки:
— Мама! Мама, помоги мне, мама!
— Ваша дочь в порядке, не переживайте, — тут же произнёс тот же голос. — Её не задело, просто заклинил ремень безопасности. Девочка в шоке, но не ранена.
— В шоке… Хорошо, — прошептала, закрывая глаза.
Главное, чтобы с дочерью всё было хорошо.
В следующий раз я очнулась от сильной боли в животе. Настолько сильной, что не смогла сдержаться и закричала. Но из горла вырвался лишь стон.
— Паш, сколько до двадцатой? — раздался незнакомый голос где-то над головой.
— Лев Николаевич, там пробка впереди, наглухо. Минут пятнадцать, быстрее никак.
— Плохо, — раздраженно отозвался Лев Николаевич. — Боюсь, не довезём.
Я тихо выдохнула и почувствовала, как меня затягивает в темноту. Последнее, что удалось услышать, это резкий, командный голос:
— Паша, тормози! Лёша, она уходит.
Очнулась я уже здесь, в чужом теле. Избитая и с переломом трёх пальцев. Сначала даже не поняла, что попала в другой мир. Мне казалось, что я просто в коме, а мои раны на теле — это именно то, что происходит наяву. И верила бы дальше, только Август пришел в мою спальню вновь, давая понять, что мои раны — не плод воображения.
Очень доходчиво мне объяснили, что теперь у меня такая реальность. Оплакав свою скоропостижную смерть в тридцать пять лет и свою незавидную судьбу сейчас, я постаралась найти хоть какие-то плюсы. Самым весомым плюсом была жизнь моей дочери. Вторым плюсом — моя жизнь. Пусть и с побоями, но я живу, дышу, хожу… А не кормлю червей на глубине двух метров.
— Мама, очнись, — меня трясли за плечо. Открыв глаза, посмотрела на Юлианну. Она совсем не похожа на Аню. Аня блондинка с голубыми глазами и бойким, строптивым характером. Юлианна же полная противоположность. Тёмные волосы, огромные карие глаза и тихий, пугливый нрав.
— Очнулась уже, только не тряси, — шепнула в ответ.
— Там что-то происходит.
Я прислушалась и поняла, что наверху идёт бой. Криков женщин было уже не слышно, зато звон стали присутствовал. Неужели нас спасут? Может, это Август пришёл с подмогой? Ненавижу мужа, но сейчас я была бы ему рада.
— Тут тоже люди, — раздался незнакомый голос от входа в потайную комнату. — Сейп, Адамс, идите сюда бегом.
С окровавленного меча незнакомца капала кровь, да и сам он не выглядел доброжелательно.
Нас пришли спасти или убить?
Я на секунду прикрыла глаза, собираясь с силами. Оттолкнувшись от пола, выпрямилась и еле слышно зашипела от боли. Несколько шагов до незнакомца дались сложно, но зато с прямой осанкой и высоко поднятой головой.
Пока муж отсутствует, чтобы ему провалиться, я хозяйка этого места. Если от солдат я предпочла скрыться, то сейчас, когда нас застали…
Я не могу позволить себе слабость. Теперь я — часть этого мира, такая же южанка, как и остальные. Южане не будут молить о пощаде, они с гордостью примут смерть, но не покорятся.
— Я баронесса Вассерат, — представилась, спокойно глядя на мужчину и игнорируя жалость в его взгляде. Конечно, странно видеть баронессу в таком виде. С разбитой губой, в халате со следами крови. — Позвольте спросить, с какими намерениями вы прибыли в мой дом?
— Баронесса, рад знакомству. Меня зовут Дарел Ларден, капитан южного гарнизона. Идемте, вам больше нет нужды прятаться.
— Спасли, родненькие, — завыла Мария, бросаясь на колени и протягивая руки к капитану.
— Никифор, помоги Марии, она не в себе, — приказала конюху, хмуро глядя на кухарку. Надо бы присмотреться к ней, слишком впечатлило женщину нападение. — Идёмте наверх, здесь не самое подходящее место для разговора. Думаю, барон скоро вернётся.
— Не вернётся, увы, — с жалостью еле слышно проговорил мужчина. — Барон сражался отважно, но враг оказался проворнее.
— Какая жалость, — пробормотала я, опуская глаза. Будет очень некрасиво, если капитан увидит в них торжество.
Погиб… Неужели кто-то таки услышал мои молитвы? Пусть теперь его милость считают самым настоящим героем, для меня он навечно останется чудовищем.
Мы поднялись наверх, и, извинившись перед капитаном, я отправилась переодеваться. Мне бы лечь под одеяло и принять лекарство, только вот надо было разобраться с солдатами, узнать последние новости у капитана. Обтеревшись влажным полотенцем, я дождалась, пока Аннет смажет спину, надела домашнее платье. Приведя волосы в относительный порядок, посмотрела на лицо. Болезненный румянец на бледной коже особенно выделялся, так что пришлось припудриться больше, чем обычно. Увы, губы накрасить не получится, велик риск занести грязь в рану. С блеском в глазах тоже ничего не сделаешь, именно так проявляется лихорадка.
— Как же мы теперь будем, миледи? — всхлипнув, спросила Аннет, подавая туфли.
— Справимся, — вздохнула я. — Всё образуется, просто надо немного подождать.
Выйдя в коридор, я прислушалась, откуда доносятся мужские голоса. Навстречу из своей комнаты выскочила Юлианна, но я качнула головой, указывая, чтобы шла обратно. Внизу совсем недавно шел ожесточенный бой, не стоит девочке это видеть.
Спустившись, я едва сдержалась, чтобы не зажать рот руками. Прямо в холле лежали мёртвые мужчины. И кровь… Её было слишком много.
— Борс, — позвала я дворецкого, который с грустью разглядывал разбитое витражное стекло, — трупы надо убрать, а холл привести в порядок.
Мужчина разом подобрался, выпрямился и с готовностью кивнул.
Капитана я нашла в столовой. Он и ещё семеро мужчин сидели за столом, тихо переговариваясь.
— Капитан, я бы хотела с вами поговорить, — отвлекла мужчину. — Уделите мне время?
— Баронесса, — мужчина встал и склонил голову в знак уважения. — Конечно, я отвечу на ваши вопросы.
— Хорошо, тогда идёмте в кабинет мужа. Там нам не помешают.
Кабинет Августа был открыт, ящики стола вывернуты, а бумаги разбросаны по полу. И сюда добрались… Освободив себе место за столом, я указала на кресло напротив.
— Капитан, что нас ждёт? Война? — не тратя время на глупости, спросила я. — К чему готовиться?
— Войны не будет, леди, — усмехнулся мужчина. — Его Величество нашел способ избежать кровопролития, а то, что произошло на границе… Произошло недоразумение.
— Сожжена как минимум одна деревня, — раздраженно напомнила я. — Разве можно назвать это недоразумением? Что нам теперь делать?
— Мне жаль, леди, — опустил глаза капитан. — Компенсацию на восстановление вы можете получить у Его Величества Гранда Сервина. Эти земли теперь принадлежат ему.
— Как это понимать? — севшим голосом переспросила я. — Наше королевство откупилось от ставросов нами?
— Не откупилось, — качнул головой мужчина. — Южные земли вплоть до Кариста являются приданым Её Высочества Луизы. А вот принцессой Его Величество откупился. Простите. Сообщите своим подданным эту новость и… берегите себя. Больше я ничем вам помочь не могу.
Я лишь кивнула, осознавая степень катастрофы. Наша земля теперь всегда будет на грани войны. Южане не простят Ставросу многолетних нападений, а Ставрос не оставит в покое лакомый кусочек в виде плодородных земель и обширных плантаций.
Раздался осторожный стук в дверь, позволяя не отвечать капитану. Аннет, украдкой глянув на капитана, тихо сообщила:
— Миледи, там в ворота ломятся. Шум такой стоит, солдаты пошли смотреть.
— Прошу прощения, капитан, — хмуро произнесла я, вставая. — Необходимо посмотреть, что там происходит.
— Я иду с вами, леди, — сразу же вскочил мужчина.
Пожав плечами, я вышла из кабинета и направилась к входной двери. Было немного страшно, ведь это мог быть кто угодно, но распахнув входную дверь, я потеряла дар речи.
Во дворе на коленях стояли женщины и дети. Грязные, в копоти и крови. Прижимая руки к груди, они смотрели на меня, словно я единственная, кто сможет помочь.
— Ваша милость, пощадите, — умоляюще протянула одна из женщин. — Ваша милость, нам больше негде жить. Что же нам делать, миледи? Умоляем, не дайте погибнуть. Не допустите смерти наших детей.
