Танцующая на волнах

Анна Данилова

Как же Евгении хотелось, чтобы все то, что случилось, оказалось дурным сном. Но это не сон. Дуэль произошла на самом деле. И это она, Женя, убила свою лучшую подругу Лену, превратив жизнь ее мужа в настоящий ад. Как Шехов мог пойти на поводу у Жени и поехать из Москвы в Питер с трупом собственной жены в багажнике? К счастью, его не остановили по дороге… Владимир Шехов, молодой банкир, уверенный в себе мужчина, имеющий все, включая преданную любовницу Женю, неожиданно стал вдовцом. Осознал ли он сам, что Лены больше нет? Владимир слишком испугался и не сразу почувствовал опасность, нависшую над ним. Он и предположить не мог, что Женя постарается переложить ответственность за совершенное убийство на своего ни в чем не повинного любовника. Ведь подруги не из-за него стрелялись…

Глава 6

Маша спустилась за Мишей в какой-то подвал, они оказались в небольшом задымленном зале, где гремела музыка и пахло марихуаной.

— Ты что будешь пить?

— А что есть?

— Мартини, к примеру, или можешь заказать какой-нибудь коктейль! — прокричал ей на ухо Миша. — Можно покрепче, а можно просто сухое вино или пиво!

— Тогда на твое усмотрение.

Они протиснулись в самый угол и заняли крохотный столик возле круглого оконца с ярким витражом. К ним почти сразу подошла девушка во всем черном и, приветливо кивнув Мише, как старому знакомому, приняла заказ.

— Только у нас баксы, — сказал он.

— Не проблема, — улыбнулась девушка и скрылась в толпе.

— Надеюсь, ты не обиделась? Но у меня действительно нет денег. Сегодня мало заработал, а мне завтра квартиру оплачивать.

— Ты же сказал, что живешь здесь, в Питере!.. — Она тоже кричала, чтобы он услышал ее сквозь грохот музыки.

— Я от родителей ушел. Дома были постоянно скандалы, мои родители то разводятся, то снова сходятся… Кричат, орут, пытаются что-то доказать друг другу, а по-моему, они просто устали, и им действительно надо пожить отдельно. Хотя они уже так привыкли друг к другу… Это ничего, что я так гружу тебя своими проблемами?

— Да нет, ничего, я же сама тебя спросила. И где же ты снимаешь комнату? В коммуналке?

— Да. Квартиру я не потяну, хотя хочется, конечно, жить отдельно. Но у меня большая комната, уютная, да и соседи золотые, понимают, что мне заниматься надо…

— И ты играешь целыми днями на саксофоне?

— Представь себе.

— Не думаю, что соседям это нравится. Не понимаю, как они это терпят.

— Привыкли уже за полгода. К тому же я время от времени сижу с их маленьким ребенком. Посажу пацана в манеж и играю часами, а он слушает.

Им принесли коктейли. Маша свой выпила залпом и закусила ломтиком лимона. Уже через несколько минут она почувствовала, как колени ее ослабли, а в голове зашумело, взгляд поплыл поверх голов осатаневшего от музыки, алкоголя и наркотиков молодняка.

— Слушай, ты часто здесь бываешь? По-моему, место гиблое…

— Да нет, кто не хочет курить, не закурит. Тут разные люди попадаются. Раньше я приходил сюда со своей девчонкой, но она теперь лечится… наркоманка…

— А ты?

— Я — нет. У меня планы. Закончу консерваторию и уеду отсюда куда подальше. Музыканты везде нужны. А ты чем занимаешься?

— В отпуске. Приехала из глубинки, так сказать, посмотреть город. Сегодня на Невском встретила одного мужчину, мы с ним прокатились на экскурсионном катере, а потом он пригласил меня к себе…

— И ты пошла? Он кто? Это очень опасно…

— Я не знаю, кто он, наверное, банкир, потому что очень богатый. Снимает номер в «Астории», апартаменты «Стравинский»…

— Ты все это придумываешь на ходу? — с недоверием спросил ее Миша. — Ты хотя бы знаешь, сколько это стоит?

— Я все знаю… — И она в двух словах рассказала ему о предложении, которое сделал ей Шехов.

Миша даже присвистнул.

— Послушай, я не советую тебе возвращаться туда. Подумай сама, зачем ты ему?

— Я же тебе все рассказала…

— Сначала он говорит тебе, что его жена — полная противоположность тебе, внешне похожа на Шер. А потом вдруг просит тебя сыграть роль его жены, с которой вы, оказывается, похожи.

— Да нет, с Шер все понятно. Он так сказал в самом начале, чтобы охмурить меня, чтобы я не думала, что он предпочитает женщин, похожих на его жену. Это психология. А уж потом, когда я переспала с ним, он решил раскрыть все карты и просто предложил мне заработать, а заодно и пожить в таком шикарном номере. Вот, собственно, и все.

— А ты не подумала, почему он это делает?

— Да вроде все и так ясно. Он болен, собирается оставить свой бизнес жене, хочет, чтобы все окружающие… Так, подожди, я что-то и сама не совсем понимаю, какое ему дело до окружающих… Хочет пустить пыль в глаза — мол, у них все замечательно, стабильно, они живут вместе.

— Ну и что? Если он умрет, его дело все равно достанется его жене, если он этого только захочет. О каких окружающих может идти речь, если он поселился в «Астории»? Он что же, думает, что все его друзья повалят в эту гостиницу, чтобы убедиться в том, что он живет там со своей женой? Это же полный бред. Кому какое дело, кто с кем живет и насколько прочен брак? Ему нужно алиби…

— Алиби? Для кого?

— Для жены. Ее нет, понимаешь? А вещи ее ты сама видела в шкафу, так?

— Так, да на мне ее одежда, я же говорила… И эта куртка, и даже джинсы с водолазкой.

— Вот теперь и пораскинь мозгами, где может в это время быть его жена?

— В Африке.

— Да пришил он свою жену, вот что я тебе скажу. А ты ему нужна, чтобы потом, если труп обнаружится, персонал гостиницы подтвердил, что он жил здесь со своей женой, а труп принадлежит совершенно другой женщине. Или что-нибудь в этом духе…

— Ты что, криминальных романов начитался? Алиби… трупы… Ты бы видел его — он сущий ангел. Красивый молодой мужчина, очень обаятельный. Богатый. Зачем ему убивать свою жену?

— Мало ли…

— И что ты предлагаешь?

— Дергать от него.

— Но я же деньги взяла.

— Верни, извинись, скажи, что встретила другого парня… Переночуешь сегодня у меня, а завтра, если захочешь, вернешься в свою гостиницу, придешь в себя, можешь еще немного походить по музеям и — ту-ту! — домой!

— Ты хочешь сказать, что Шехов не болен?

— А ты вспомни, как у вас все было… в постели…

— Отлично, и вспоминать нечего.

— Вот и делай выводы. Разве мужик при смерти будет таким, как ты говоришь, активным? Да он психологически бы не смог… ничего…

— Тебе видней.

Настроение Маши совсем упало. Ей захотелось домой, в свою квартиру, забраться под одеяло и уснуть. Петербург уже не казался ей столь романтичным городом, а Шехов — неизлечимо больным. Саксофонист Миша разбил ее розовые очки, и теперь она должна была принимать решение: оставаться рядом с Шеховым или нет.

— Но раз я ему нужна, то что мне угрожает?

— Ты так хочешь пожить в «Астории»?

— Может, это будет самое приятное воспоминание за всю мою жизнь? Ведь не случайно же я встретила его на Невском. Значит, так было предопределено…

— Поступай как знаешь.

Маша вспомнила, что прихватила из машины Шехова записную книжку. Она достала ее и принялась листать.

— Вот стащила из его машины, — честно призналась она. — Я даже нашла здесь номер мобильного его жены, Шеховой Елены Андреевны. Может, выйдем отсюда, тут так шумно…

— Ты хочешь ей позвонить?

— Ну да. Таким образом я узнаю хотя бы, жива она или нет.

— Ладно, пошли отсюда… Только сначала расплатиться надо…

Они выбрались из подвала на свежий воздух, Маша сразу же чихнула.

— Прохладно, однако.

— Так ведь уже ночь.

— Надо же, а на улице светло, как днем. Странный город… Голубоватые сумерки… красиво…

Она достала свой телефон и набрала номер Шеховой.

— Правда, я до конца не уверена, что делаю правильно, но только так я узнаю, жива она или нет, а то ты запугал меня до смерти.

Послышались длинные гудки, после чего высокий женский голос сказал:

— Да, кто это?

— Елена Андреевна? Шехова?

— Да, а вы кто? — спросил голос.

— Вы меня все равно не знаете… Просто я случайно нашла записную книжку, а там ваш номер телефона. Где вы находитесь? Я хотела бы встретиться с вами…

— Я в Москве, где же еще… — удивился голос.

— Но я в Питере…

Маша испугалась и отключила телефон.

— Я не должна была ничего говорить, правда? Главное, что я услышала ее голос, значит, она жива. Зачем я это сделала? Идиотка…

— Да ничего такого не произошло. Хотя еще вопрос, с ней ли ты говорила. Может, ее телефон находится у другого человека — доверенного лица Шехова.

— Миша, да ну тебя… Нет бы успокоить человека, а ты все про свое… Фантазия у тебя бурная. Лучше бы ты музыку сочинял.

— А я и сочиняю, — обиженным тоном ответил ей Миша. — Ладно, пойдем прогуляемся. У тебя еще целых полтора часа.

Но Маша снова принялась листать записную книжку.

— Кажется, я нашла их московский адрес…

— Ты все равно не успеешь сейчас на московский поезд, да это тебе и ни к чему. А вот та дама, с которой ты говорила, если постарается и подключит все свои связи, то быстро вычислит тебя.

И словно в подтверждение его слов телефон, который до этого времени благополучно молчал все последние дни, поскольку Маше никто не звонил по ее же просьбе («Денег у меня в обрез, звонить только в крайнем случае», — сказала она своим подружкам и жениху Леше перед отъездом), замурлыкал, ожил…

— Слушаю, — немного нервничая, откликнулась Маша. — Кто это?

На экране высветился тот самый номер — Елены Шеховой.

— Это Елена. Вас как зовут?

— Маша, — как загипнотизированная ответила Маша и замерла в ожидании чего-то неприятного, опасного, что надвигалось на нее неотвратимо и от чего она уже не могла спастись. — Меня зовут Маша…

— Вы в Петербурге вместе с моим мужем, Шеховым?

Конец ознакомительного фрагмента.