Танцующая на волнах

Анна Данилова

Как же Евгении хотелось, чтобы все то, что случилось, оказалось дурным сном. Но это не сон. Дуэль произошла на самом деле. И это она, Женя, убила свою лучшую подругу Лену, превратив жизнь ее мужа в настоящий ад. Как Шехов мог пойти на поводу у Жени и поехать из Москвы в Питер с трупом собственной жены в багажнике? К счастью, его не остановили по дороге… Владимир Шехов, молодой банкир, уверенный в себе мужчина, имеющий все, включая преданную любовницу Женю, неожиданно стал вдовцом. Осознал ли он сам, что Лены больше нет? Владимир слишком испугался и не сразу почувствовал опасность, нависшую над ним. Он и предположить не мог, что Женя постарается переложить ответственность за совершенное убийство на своего ни в чем не повинного любовника. Ведь подруги не из-за него стрелялись…

Глава 4

Отъехав на машине подальше, чтобы Маша не смогла его заметить, Владимир припарковал машину и достал телефон.

— Женя? Это я. Думаю, я совершил ошибку. Сказал ей, что у меня смертельная болезнь, что я должен скоро умереть.

— Это я уже слышала, только не поняла, зачем тебе это.

— Чтобы вызвать в ней жалость и чтобы она не бросила меня раньше времени. Знаешь, она идеально подходит на роль Лены. Когда она надела ее джинсы и зеленую водолазку, ты помнишь эту водолазку, распустила волосы, тряхнула ими совсем как Лена, потом собрала их в узел и заколола на затылке, у меня аж сердце защемило. Знаешь, мне до сих пор не верится, что ее нет…

— Мне тоже.

— Я бы отдал все на свете, чтобы только это оказалось сном. Ленки нет, представляешь? И все из-за вашей бабьей дурости. Я не знаю, кто подсунул ей эту книгу, кто так сильно повлиял на нее… А ты-то, где были твои хваленые мозги? Ты же у меня умница-девочка, Женька! Ты хотя бы соображаешь, что натворила?

— Будешь давить на меня — пойду и во всем признаюсь.

— Ты все врешь, Женечка. Ты не признаешься, а свалишь все на меня, тем более что это в моем багажнике находилось ее тело… Там и кровь натекла… Ты бы видела, что с ней, с Ленкой, стало…

— А ты что, расстегивал спальник?

— Нет, но тело начало разлагаться… Когда я открыл багажник, мне в нос ударил такой запах… Я влип по самые, что называется, помидоры…

— Я тебя не выдам, ты должен мне верить. Ты жалеешь, что вызвался мне помочь?

— Понимаешь, вы обе мне были одинаково дороги. Ленка все же была моей женой, и я по-своему любил ее.

— Но она же моталась всюду, ее почти никогда не было дома. Ты сам говорил, что хочешь ребенка, семью, пеленки-распашонки, чтобы в квартире были слышны детские голоса, а по полу разбросаны игрушки… Разве ты не понимал, что с Ленкой у тебя такого никогда не будет?

— Понимал. Но что с того? Когда она возвращалась, я так радовался…

— А я? Как ты относился ко мне все эти годы, что мы с ней делили тебя?

— Я и тебя любил.

— А сейчас? Уже не любишь?

— Люблю. Теперь ты для меня самый близкий человек.

— Это только потому, что ты боишься меня? Боишься, что я все свалю на тебя?

— Нет, не надо так думать и говорить. Главное, чтобы ее никто не нашел. Если бы ты знала, как мне было страшно везти ее… Меня же могли остановить в любую минуту. Открыли бы багажник, а там — спальник с трупом.

— Ты всегда был рисковым человеком.

— Какое странное слово… рисковый…

— Чем ты сейчас занимаешься?

— Взял тайм-аут. Не мог больше находиться в номере, мне надо было с кем-то поговорить о том, что меня мучает. Я заставил ее надеть одежду Лены и отправил гулять до часа ночи. Теперь вот мне самому надо где-то убить время.

— Пойди в какой-нибудь ресторан, напейся, расслабься.

— Так, наверное, и сделаю.

— Сколько дней собираешься пробыть там?

— Я оплатил номер до десятого включительно. Не представляю, что буду делать все это время в Питере. Ты будешь звонить в гостиницу, как договаривались?

— Да, только дай мне номер…

— Записывай… — Он продиктовал ей номер телефона. — Постарайся звонить при свидетелях, задавай какие-нибудь глупые бабские вопросы про тряпки, музеи, косметику… Лена же была помешана на косметике. Нужно, чтобы твоя беседа со стороны выглядела естественной.

— А что, если трубку возьмет эта…

— Машка? Говори с ней. Я предупрежу ее.

— Тебе не кажется, что наш план изначально обречен… — вдруг услышал он, и от этого у него даже плечи опустились. Он вдруг понял, как устал, как безумно устал и не в состоянии уже теперь что-либо изменить. Все запуталось в слишком сложный узел, который не развязать, а только разрубить… Труп уже в лесу… Он поселил с собой девушку, отдаленно смахивающую на Лену, — зачем? Чтобы у него было алиби? Вот, мол, они жили вдвоем, следовательно, он не мог убить ее… И вообще там, в спальнике, труп совершенно другой женщины… А Лена — вот она. И он покажет на Машку. А как же их московское окружение? Нет, нет и еще раз нет — труп никто не найдет!!! Он перепрячет его, другого выхода нет.

— Я перепрячу мешок. Вот прямо сейчас поеду и перепрячу.

— Уже ночь…

— Здесь белые ночи.

— Не советую появляться там вообще… Забудь, где зарыл тело.

— Уже поздно…

— Да, я понимаю, мы оба находились в шоке — и ты, и я… Мы плохо соображали, когда решили переправить труп в Питер. Подальше от Москвы. А может, мы были правы? Время покажет. Только знай — ее убила я, понимаешь? И ты не должен бояться меня. Ты просто помогал мне…

— Значит, я — соучастник. Тем более что некоторые наши знакомые подозревают, что мы с тобой…

— Знаю.

— У тебя пьяный голос.

— Это потому, что я пью. Тебе советую тоже напиться и немного поспать без мыслей. У тебя же бессонница?

— Да, у меня бессонница. Я люблю тебя.

— Я тоже.

— Ленку жалко.

— Знаешь, хотела тебе что-то сказать… Наш мозг играет с нами такие злые шутки… Словом, я решила позвонить ей…

— Кому?

— Ленке.

— Ты что?! Зачем?

— Ты сказал, что похоронил ее телефон вместе с ней. Так?

— Да.

— Ты уверен в этом?

— Да.

— Тогда он должен был разрядиться. Но он не разрядился. И Ленка разговаривала со мной как живая.

— Это водка. Успокойся.

— Ладно. Но я совсем недавно говорила с ней…

— О чем?

— Ни о чем.

— Понятно… Это все?

— Все.

— Я тебе позвоню.

Он отключил телефон и набрал номер своей покойной жены.

— Алло? Володя? Это ты? — услышал он ее голос.

— Да, это я, — его затошнило.

— Ты где сейчас? Не можешь за мной заехать?

— А ты где?

— Знаешь, такой маленький магазинчик, парфюмерный… Неподалеку от Поварской улицы…

— Что ты там делаешь? — Ему не хватало воздуха.

— Володя, не смеши меня… Ну что я могу делать в таком магазине? Духи покупаю, конечно, еще карандаш для губ… Тебе это неинтересно. Так ты заедешь за мной?

— Хорошо, я заеду…

Он отключил телефон, хотел достать носовой платок, но вспомнил, что он остался в куртке, и вытер пот со лба рукавом. Чертовщина какая-то.