Гитарист и блогерша из города М. А также человек, потерявший свою тень

Анна Ванцева

Город М – это не простой город. По ночам в нём несмолкаемо поют птицы, а люди, пребывающие в глубокой депрессии, теряют свою тень. Таких горожан боится остальная часть населения: все знают, что «прозрачные» близки к могиле и могут утянуть с собой или испортить жизнь. Носитель такой особенности – Олег Посредин – делает попытку остаться в живых и влюбляется в блогершу Анжелику. Своим появлением он наносит ей серьёзный урон…Как выходят герои из данной ситуации – узнаем в романе.

Глава IV. Борьба за маленькую жизнь

Время шло, и вот уже срок беременности Маргариты подходил к двенадцати неделям.

— Дальше тянуть некуда, Олег, — сказала она в один прекрасный день. — Скоро я уже не смогу носить ни один костюм. Мне понадобится одежда для беременных. Вся работа и, главное, директор узнают, что я в положении.

Олег окончательно осознал, что проблема никуда не ушла, и попытался завести с женой убедительную речь:

— Послушай, Марго, я, конечно, понимаю, что ты себя скверно чувствуешь. Но это же не просто ребёнок. Это же мы! Он — наше продолжение. Плод взаимной любви…

Муж говорил немного косноязычно, от волнения ему было сложно подбирать слова, а последняя фраза прозвучала крайне неубедительно. Однако на ум Олегу вдруг пришла неплохая мысль.

— Разве ты не смотрела фильм «Безмолвный крик?». Давай глянем его вместе. Там же так всё наглядно видно. Наш ребёнок — это не гусеница с хвостом. У него уже давно есть все органы и бьётся сердце. Он уже начинает…

— Да не нужен мне никакой крик, Олег, — перебила Рита супруга, — ни молвный, ни безмолвный. Я просто хочу остаться на этой работе, получать зарплату. У меня же идёт стаж по специальности. Мы же ещё молодые, Олег. Успеем нарожать детей. Вдоволь обзаведёмся. Только потом. Ну куда его сейчас? Это слишком не в тему.

— Но почему, Рита? — подавленно отозвался Посредин.

— Я только утвердилась в коллективе. Заработала уважение. Меня скоро повысят, Олег, — продолжила она, — а сейчас нате вам — приду как дура со своей такой суперновостью. Три месяца проработав…

— А ты приди не как дура, а как умная, — возражал муж, — сама же только что говорила, что уже заработала уважение…

— Так у нас даже квартиры нет, Олег — резко перебила его Рита, — снимаем же. Ты получаешь мало. Дальше-то что? На косметику у мамы деньги просить? А потом переедем жить к свекрови? Да с меня подружки смеяться будут. Всему своё время, постарайся это понять.

Лицо Риты выражало полное безразличие к краснеющему от гнева Олегу. Её былой девичий задор с беременностью куда-то исчез. Раньше у Риты возникало чувство драйва от своих скромных успехов, однако и та чудная хвастливость, которая так сильно ей шла, — улетучилась. В положении Маргарита стала вести себя инфантильно. Слова её не были эмоциональны — плохой аппетит и токсикоз совсем замучили. Однако даже при этих неудобствах Рита настырно гнула свою линию и ломала Олега, словно жестянщик изгибал раскалённый металл. Решение её было непоколебимо: однажды она напрямую объявила мужу, что будет делать аборт!

— Ах ты ж мать, — не выдержал Посредин, — в какую клинику ты пойдёшь? Говори!!! Я хочу знать, в каком медучреждении находится самый длинный меч правосудия! Рассекающий бедных младенцев!

Олег прижался к стене и, закрыв от боли глаза, медленно стал сползать на пол. Лицо его полыхало, сердце билось в бешеном ритме.

— Я нормально зарабатываю, — процедил он, переводя дух, — и этот мальчик имеет право на жизнь. Он для этого был зачат. Никогда не думала, кем он может стать? А на кого он будет похож? Ты — эгоистичная кукла…

— Успокойся, Олег, ты всё только портишь, — лениво произнесла супруга.

— Кого ты любишь? Свою работу? — Посредин не унимался. — Но там нет незаменимых. А ему только ты и нужна. Ты для него — целая вселенная. Ты — его день и ночь, небо и вода. Слышишь? Я прокормлю нас обоих! Я прокормлю нас всех. Мы же не на улице живём…

Нервы Олега сдали, и он закрыл лицо руками, вновь и вновь безысходно повторяя сказанную последнюю фразу. Постепенно это перешло в тихое бормотание себе под нос, и на третье «мы же не на улице живём» Рита вышла из комнаты. Олег окончательно скатился на пол.

***

На следующий день Олег не хотел разговаривать с женой.

Он монотонно резал овощи для оливье, когда Рита сама завела разговор:

— Послушай меня, дорогой. В современном обществе женщина сама отвечает за процессы, которые происходят в её теле. Если я не готова к родам, то зачем же меня так осуждать? Ты меня просто преследуешь за то, что я сама хочу решить, что мне нужно, а что нет. Мне бы уйти от резонанса на работе. Да и, вообще, это же ты расслабился. Почему я во всём виновата, Олег? Ты ведь сам говорил, что всё под контролем. Так если всё у тебя было под контролем, то и заканчивать надо было вовремя… И зачем я тогда положилась на тебя? Сама не пойму. Почему не принимала таблетки?

— Да потому что здоровая женщина не должна пить пилюли! — выпалил муж.

— Ах, заботливый ты какой, — продолжила Рита. — Да лучше противозачаточные, чем всё это. Ты — посредственность, Олег. И фамилия твоя говорит о том же. И зачем я только её взяла? Ты ни один вопрос не можешь взять под свою ответственность. А расхлебываться сейчас приходится мне. Думаешь, аборт приятное занятие?

Олег постарался взять себя в руки ради ребёнка. Ситуация уже была полностью накалена. Посредин решил, что более мягкая тактика растрогает супругу.

— Марго, милая, — уговаривал он её, — послушай меня, пожалуйста. Давай думать здраво. Посмотри вокруг: сколько бесплодных пар. А у нас всё получилось, можно сказать, с первого раза. Пусть немного не по плану, но ведь это же к счастью. Получим новую корочку! И наш веер с документами пополнится ещё одним свидетельством. А ты скажешь потом подругам: «Уметь надо». А они подумают: «Как круто быть такой молодой мамой, как Марго».

— Они мне, наоборот, не позавидуют. Скажут просто, что мозгами думать надо, а не размножаться, — без промедления нашлась Рита, что ответить. — Ай, Олег, надоело мне это всё. Не я первая и не я последняя. Ну не хочу я! Чему умиляться-то? Потом нарожаем. Давай уже закроем этот разговор.

— Нет! — не унимался Олег. — Тема будет закрыта, когда малыш появится на свет.

— Сказала же тебе, ну отстань ты от меня, просто отстань, — с уставшим голосом проговорила Рита. — Ты такой безответственный мужлан… Тебе удовольствие, а мне вот — геморрой. И где в этом мире справедливость…

— Этот геморрой — наш будущий сын! — возмутился Посредин.

Рита меланхолично махнула рукой, показывая, что беседа, всё-таки закрыта. И на этой ноте они стихли.

Вечером Олег пришёл домой с огромным букетом алых роз. Он сожалел о том, что каждый раз, когда они говорили о ребёнке, в нём пробуждался гнев.

«Всё ровно Рите нельзя волноваться. Это вредит и ей, и малышу. Какая-никакая, но она всё-таки мать, а всем матерям нельзя нервничать. Особенно, когда они находятся в интересном положении», — так размышлял он, подходя к двери.

Тот день был очень приятный. У Олега не было никаких дурных предчувствий. Настроение было просто на высоте. Погода установилась летняя, хотя то лето немного запоздало. Олегу почему-то стало казаться, что всё утрясётся. Рита встретила его, как обычно. Она взяла цветы, постаралась увернуться от его поцелуя. После недавней ссоры Олег был ей противен. Но цветы Рита приняла: сходила за вазой, налила в неё воды. Всем своим видом женщина показывала, что, хоть её супруг и гневлив, однако она не перекладывает вину на розы.

Состоялся тихий ужин. Жена вела себя крайне молчаливо. Олег, наоборот, был словоохотлив и много болтал. У него, несмотря на утреннюю перебранку с Ритой, был прилив энергии и очень хотелось поболтать с малышом. Что он, собственно говоря, и делал.

«Пупсик, а-у-у. Ну как там наше ничего? Ты меня слышишь? Буль-буль-буль», — так общался Олег с наследником на протяжении нескольких часов, не замечая, как день плавно склонился к вечеру. Было пора ложиться спать.

Рита с ним тогда так и не заговорила. Посредин сделал попытку задобрить её. Молодого мужчину немного мучала совесть за ту «куклу», которой он обозвал жену, и, в целом, за своё агрессивное поведение в последние дни.

— Прости меня, Марго, — прошептал он, нежно поцеловав жену в щёку.

Маргарита собиралась уже было засыпать.

В ответ на его извинение она перевернулась на другой бок и произнесла:

— И ты меня прости, Олег. Жалко, что ты так сильно изменился…

— Я исправлюсь, милая.

Посредин был вне себя от счастья. Он думал, что оказался прав, и всё повернулось к лучшему. Они с Ритой помирились, они по-прежнему втроём, и дальше будет только лучше. В этом он не сомневался. На сердце у молодого мужчины была невероятная лёгкость. Казалось, он может, наконец, расслабиться от тех ужасных дней, когда он жил под какой-то фобией. Ведь ещё недавно он буквально боялся оставить жену одну, чтоб она не натворила чего… А сейчас можно, наконец, выдохнуть.

«Взаимное извинение — полное примирение», — подумал он и потянулся на диване во весь рост, словно довольный кот. Жена уже спала. Сон сразу накрыл и его.

В ту ночь Олегу приснилось кое-что необычное. Будто он прогуливался по улице со своим сыном. Его мальчик спокойно спал в коляске. Это был такой розовощёкий красавец, каким Посредин его, собственно, и представлял. Олег нагнулся к младенцу, чтобы поправить одеялко, и увидел, что ручка мальчика была красная. На ней запеклась кровь. Олег начал приоткрывать тельце дальше, а там и вторая ручка оказалась такой же. И ножки — побиты.

«Что за чёрт», — подумал Олег во сне и нагнулся, чтобы рассмотреть ребёнка получше. А тот открыл ангельские глазки и тонким голоском отчётливо произнёс, будто умел говорить: «Ты не уберёг меня… Меня сотрут, как и не было».

После этого к коляске подлетела огромная чёрная ворона с большим ластиком в клюве и начала суетиться с этой штуковиной над ребёнком. По мере касания её ластика к телу младенца малыш потихоньку исчезал. Олег попытался схватить наглую птицу, но та хитро ускользала от него и каждый раз возвращалась к коляске. Через минуту его сын полностью исчез, пропали и его вещи: пелёнки, одеялко, бутылочка… Олег буквально по пояс залез в коляску, но там уже никого и ничего не было.

«Где ты?!» — отчаянно закричал Посредин во весь голос. Но ответа не последовало. Он звал младенца вновь и вновь, пока не проснулся…

Своим криком Олег разбудил Риту. Та поворчала, сетуя, что он часто её будит и продолжила спать.

«Фу, — облегчённо стёр Посредин пот со лба, — привидится же такое. Резкий приход жары точно никому не на пользу. А некоторые в такую погоду ещё и пиво пьют. Вот же самоубийцы».