Вернуть нельзя, забыть невозможно

Анна Бигси, 2022

– Твой муж погиб. Мне очень жаль… Мир разлетается на миллионы осколков. – Тело еще не нашли, но… – Значит, еще ничего не ясно? – перехватываю недоуменный взгляд Павла. – Вик… – он отрицательно качает головой, но меня уже не переубедить. – Это же значит он не погиб! – упрямо цепляюсь за последнюю соломинку. – Это значит пропал без вести! – Я был там… Авиакатастрофа. Никто не уцелел. Нет, нет и еще раз нет! Я не согласна! Это мой муж. Он просто не может погибнуть! У нас скоро родится сын. Ведь он так хотел сына, а я даже не успела ему рассказать об этом. – Этого не может быть, слышишь! Не может! – кричу отчаянно и захлебываюсь слезами. – Ванечка жив. Я чувствую это. И он вернется ко мне!

Глава 7

Виктория

Темно. Страшно. Холодно. Лечу куда-то вниз, в неизвестность, и никак не могу остановить этот жуткий процесс. В голове бьется лишь одна мысль: «Его больше нет.» Отталкиваю ее всеми силами, но она настигает вновь. Пугает своей неотвратимостью и ясностью. Этого не может быть. Не может. Иван не мог вот так просто бросить меня.

Резкий толчок словно выталкивает меня на поверхность из-под толщи воды. Делаю глубокий вдох, легкие наполняются кислородом, но в груди все равно неприятно ноет.

— Вик, Вика, ты чего? — слышу взволнованный голос Павла, но сил открыть глаза просто нет. — Очухивайся, мать твою.

Меня снова подкидывает. Титаническим усилием воли заставляю себя открыть глаза. Вижу перед собой перепуганное лицо Павла. Белый, как полотно. Видимо, сильно испугался за меня.

— Я в порядке, — шепчу непослушными губами.

— С ума сошла так пугать, — облегченно выдыхает и качает головой.

— Я же не специально…

— Все нахрен, завязываем с твоими поездками, — рычит грозно. Подхватывает меня на руки и куда-то несет. — Домой! Первым же рейсом!

— Нет, Паш, — пытаюсь возразить, но сил отстоять свою позиции попросту не осталось. Я как выжатый лимон.

— Я все сказал. — Его губы превращаются в одну линию, а между бровей появляется складка. — Изначально была идиотская затея.

— Мы же ничего не выяснили, — слабо возражаю, хотя уже понимаю, что приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

— Мы выяснили достаточно. — Паша опускает меня на ноги около машины и распахивает заднюю дверь. — Залезай.

Послушно исполняю. В руках оказывается бутылка с водой. Благодарно киваю и делаю несколько жадных глотков.

Павел садится за руль и заводит двигатель.

— Тебе сейчас нужно думать о ребенке. Ты его угробить решила? — Через зеркало заднего вида в меня летит возмущенный взгляд.

— Конечно нет, — опускаю глаза. Он прав. Тысячу раз прав. Я не имею права подвергать риску своего малыша. Все это слишком тяжело для беременной женщины.

— Ну и все. Домой.

— Хорошо, — со вздохом соглашаюсь.

Дожидается, пока я закрою бутылку, и нажимает на газ. Машина плавно трогается с места, но начинает качаться и подпрыгивать на кочках и ухабах.

Отворачиваюсь к окну. Не хочу больше разговаривать. Не могу. На душе очень неспокойно. Едва сдерживаю слезы. Вроде все понимаю и в то же время не хочу принимать.

Не получается считать Ивана мертвым. Ну никак. Я чувствую, что он жив. Это необъяснимо и непередаваемо. Но мое сердце словно находится в острых тисках ожидания. Это сумасшествие. Как я могу помочь ему или себе? Да никак. Я больше ничего не могу, кроме ждать, надеяться и верить в чудо. И я буду верить. Всегда.

* * *

Возвращение домой и возвращение к нормальной жизни не одно и то же. Стараюсь держать себя в руках и прячу боль поглубже внутри. Последние надежды рухнули, ищу смысл жизни в этих руинах. Тяжело. Больно. Страшно. Но у меня есть дети, ради которых я обязана справиться с утратой и научиться жить дальше.

Как ни странно, семья Ивана стала для меня поддержкой и опорой в эти непростые времена. Людмила Петровна очень помогает с дочкой, а братья Ивана не дают скучать. Особенно Павел. Часто звонит, чтобы узнать, как у меня дела. Приезжает и проводит со мной время, стараясь выдернуть в реальность. Я улыбаюсь и подыгрываю ему, делая вид, что получается, но стоит остаться одной, как тоска и безысходность набрасываются с новой силой.

Прошел уже целый месяц. Месяц без Ивана. Месяц бесконечной пытки и страданий. Больше не могу так. Медленно схожу с ума. Но смириться с гибелью мужа не получается. Не могу себя заставить в это поверить. Что-то не сходится в моем сознании. Для меня Иван по-прежнему жив, просто в командировке и без связи. Нужно просто потерпеть, и он вернется…

Наверное, я схожу с ума. Людмила Петровна предлагает сходить к психиатру, может, и правда дело в моей голове? Может, пора отпустить его?..

Трель дверного звонка разносится по дому и выдергивает меня из гнетущих мыслей. Отставляю давно остывший чай в сторону и поднимаюсь со стул.

— Мама, там дядя Паша приехал. — Нюся бежит вперед меня, но послушно останавливается около двери и ждет, пока я проверю. Она сильно изменилась за это время, будто повзрослела. Мне очень жаль ее, но сил, чтобы обеспечить беззаботное детство, просто не осталось.

Смотрю в глазок и действительно вижу Павла, что странно. Он не говорил, что сегодня заедет. Распахиваю дверь.

— Привет, — выдавливаю из себя улыбку. — Ты как здесь?

— Да вот мимо ехал, дай думаю заскочу… — хитро прищуривается и расплывается в улыбке.

Не верю ни единому слову. Складываю руки на груди и качаю головой.

— Неубедительно…

Павел лишь смеется и кивает на дверь.

— Пустишь?

Отхожу в сторону, освобождая проход и закрываю за ним дверь.

— Дядя Паша. — Нюся сразу же кидается к нему на шею.

Павел подхватывает ее на руки, подкидывает над собой и ловит. Нюся звонко смеется. Ее смех так странно звучит в нашем ставшем похожим на склеп доме и буквально отрезвляет меня. Приходит понимание, что я совсем закопалась в себе и своих переживаниях. А дочери нужна мать…

Конец ознакомительного фрагмента.