Все то же солнце

Анна Беляева, 2023

Евгения Федорова в прошлом олмпийская чемпионка по батутному спорту, а ныне редкатор популярного сопртивного портала "Пьедестал" считает свою жизнь вполне удавшейся. У нее было все: большие победы, успешная карьера, неудачный брак и удачный опыт материнства. Вот сын почти вырос, работа радует, о давних спортивных победах она и сама забыла. А бывший муж… внезапно возвращается из небытия, внося смуту в душу молодой женщины и неожиданное напряжение в умы и сердца ее близких людей…

3

— Евгения Алексеевна! — руководитель отдела веб-разработки, наверное, специально ждал ее под порогом, потому что выкатился навстречу, стоило лишь зайти в опенспейс редакции. — Сколько можно просить вас не заливать в новости фото в полном размере?!

— Я не заливаю, — вполне резонно ответила на претензии.

— Не вы лично, конечно, ваши сотрудники! — не принял оправдания программист.

— Глебушка, солнышко, — запела Женя, что не предвещало, вообще-то, ничего хорошего, — у меня треть сотрудников — сдельщики на удаленке, как я могу их контролировать в режиме онлайн? В конце концов, это ваша забота обеспечивать бесперебойную работу портала!

— Мы обеспечиваем, в отличие от вас! — огрызнулся мужчина.

Отношения с руководителем отдела веб-разработки у Жени были сложные, балансировали на тонкой грани между любовью и ненавистью. По большей части они, конечно, друг друга раздражали. Глеб хотел двух вещей: перестать быть Глебушкой и чтобы редакция превратилась в дисциплинированных пользователей. И то, и другое, по мнению Жени, было утопией.

Глебушкой ему грозило остаться до с старости и далее, ибо роста в нем было не больше ста шестидесяти пяти сантиметров, телосложения мужчина был крайне хрупкого, черты лица имел мягкие, почти детские. Ну, какой он Глеб Николаевич? Глебушка. Организовать же разношерстную творческую массу журналистов, фотографов, редакторов, и вовсе выглядело утопией. Да скорее Земля слетит с небесной оси, чем студент третьего курса, начинающий работу в ленте новостей, запомнит, что фото на иконку должно быть размера «а на б», на фото в шапку «ц на д», а внутри материала «е на ф». Везде будет запихивать одинаковое, самое большое. Сколько не проводи инструкций, толку от них примерно никакого, тем более, что сотрудники меняются регулярно, а проблемы остаются.

— Это ведь ваши показатели трафика летят! — продолжал настаивать веб-разработчик.

— Глебушка, — мурлыкнула редакторша, — наши показатели летят, потому что ваш движок не тянет!

За несколько лет общения с вебмастерами, программистами, разработчиками, Женька выучила всю айтишную терминологию и могла без всякого напряжения сыпать ею, не понимая, правду говоря, и половины.

— Мы работаем над улучшением его устойчивости! — отрапортовал Глеб.

— Вот и работайте! Меньше бегайте за мной и больше работайте! — предложила мужчине.

— Однажды нам надоест, и пусть лежит, как упал! — грозно доложил начальник программистов.

— Отлично, схожу в отпуск, — вздохнула Федорова, и уже в спину вебмастеру спросила, — Сколько просидели без сайта?

— Да нисколько, — махнул тот рукой, — комментарии опять попадали. Бог даст, к концу месяца зарешаем эту проблему, если очередной ДДОС лечить не придется.

— Я вас почти люблю, — села в рабочее кресло.

— Мы плохо видим эту любовь, — проворчал Глеб и распахнул дверь кабинета на выход.

Открыла в браузере все мессенджеры, чтобы получить полное представление о том, что упустила, работая мамой. В основном все шло штатно, даже возмущения были вполне стандартными: фотографы не сделали вовремя фото, интервьюируемый не успел прочитать интервью, новостники опять не так выставили новости. В общем, в рабочем режиме.

Взгляд затормозил на незнакомом номере телефона. Хотя, после двух звонков уже и знакомом. Внутри было голосовое послание. Жизнь Даника ничему не учила. В первую очередь не учила думать о людях, подстраивая свое удобство к их потребностям. Ему было удобно голосовыми сообщениями. А сможешь ли ты их выслушать?.. Ну, должна смочь. Сам Дэнни Джой соизволил заговорить с тобой.

Закинула номер в блокировку, без прослушивания. Что может сказать мужчина, который попросту пропал из твоей жизни, да и ладно бы только из твоей, но и из жизни своего ребенка, ограничившись СМСкой: “Улетаю на Гоа. Привет!” И пятнадцать лет ни слуху, ни духу.

Макар отца не помнил, то есть, конечно, видел в блогах, знал, что это папа, но сам Дэнни прекратил активную деятельность блогера примерно через год после отъезда. То ли он публике приелся, то ли публика ему, факт в том, что свежих новостей от затерявшегося на пляжах Индии бывшего мужа не поступало. Как смогла, объяснила ребенку, почему папа испарился и носа не кажет. Наверное, объясняла не только она, но еще и Василич, и МамАлена, может, и Соня со Стасом. А может, и нет. Макар почти не интересовался темой второго родителя. Счастливых бабушки, дедушки, вечно занятой, но любящей матери ему хватало

Сложно было с первыми интервью, особенно спонтанными, после выступлений. Журналисты, думая или нет, порой задавали странные вопросы. Но сын удивительно здраво отвечал на них даже малышом. Теперь уж и вовсе все отвязались: Макар Любомиров был интересен сам по себе, в крайнем случае, своей матерью, гораздо больше, чем павшийм в бездну забвения больше десятка лет тому назад отцом-блогером.

Признаться, Женя думала, что Даник где-нибудь в индийских джунглях уж сгинул. А не в джунглях, так в ашраме от заразы какой. А не от заразы, так от наркотиков или иных непотребств вольной жизни. А он, нате вам, объявился.

Хотелось с кем-то поговорить про это непонятное явление: канувший в лету муж на минималках, внезапно нашедший дорогу назад, как блудный кот, оказывающийся под дверями родного дома после многих месяцев загула.

Подруг у Евгении не было. То есть приятельниц — хоть отбавляй. С кем поорать в караоке или сходить в ночной клуб — хватало, а вот для душевного и доверительного разговора — не нажила. Мама, хоть еще и бодрилась, а все же при ее слабом сердце тоже была не самой удачной собеседницей на животрепещущие темы. Но обсудить хотелось.

Постучала нервно костяшками по столу, будто будила решение, да и написала:

— Елена Данииловна, вы сегодня на работе?

Чат отозвался на удивление быстро, наверное полновластная хозяйка “Московских сколов” тоже занималась кабинетной работой, а не ходила по спорткомплексу, курируя тренеров и спортсменов:

— Да.

— Хочу встречу. Разговор, — напросилась на свидание бывшая подопечная.

— Работа? — уточнил чат.

— Личное, — пояснила Женя.

— Макар? — еще одно уточнение.

— Отчасти, — коротко ответила бывшему тренеру, а потом решила пояснить. — Ничего такого, он здоров, в нормальной форме и состоянии. Это даже не совсем про него.

— Ничего не поняла, но приезжай, — согласилась собеседница.

Отношения с МамАленой сейчас Евгения могла определить словосочетанием “настороженная любовь”. Они прошли много разного, в первую очередь трудного. Разочаровались друг в друге и снова нашли друг друга, но той близости, которая была изначально, конечно, не осталось. Обе выросли что ли в своих отношениях? И из отношений. Может быть, так в семьях бывает, когда люди проходят через кризисы, но остаются вместе.

Отработала до восьми вечера. Тоже привычка, рожденная еще тренировочным процессом и ритмом жизни МамАлены, глубокой совы, не признававшей начала тренировок и работы раньше полудня. Спортсмены, конечно, начинали часов в десять утра, а главная по прыжкам подтягивалась как раз в районе двенадцати. И там уж не уходила до поздних десяти вечера, а то и подолее засиживалась.

Женька привыкла к ритму соколиной матери с детства, когда ее было некому возить домой, кроме главного тренера. Впрочем, МамАлена тогда была просто тренером, а совсем не главным.

В секцию акробатики и батутного спорта принимали с пяти лет, Женька на пять не выглядела, поэтому ее попробовали сразу завернуть, но мать настояла, специально принесла свидетельство о рождении, чтобы не сомневались: по возрасту дочь подходит.

Молодая, собранная тренер, заправила за ухо короткую прядь светлого каре и поинтересовалась у Жениной мамы:

— В спортивную гимнастику не хотите отдать? У нее данные подходящие. И оттуда к нам возьмут в любом возрасте, если передумаете.

— Нет, — отрезала родительница. — Дорого и неудобно.

Что было реальной причиной резкого нежелания приобщить дочь именно к спортивной гимнастике, точно никто не знал до сих пор. Мама Жени — по-своему, натура творческая и порывистая, могла просто так себе придумать, а могла и вполне рационально бояться травм, которых у гимнасток предостаточно. Жизнь, впрочем, показала, что в батутном спорте их не меньше. Но значения это уже не имело, так как выбор был сделан и отступать ребенок не собирался. А ходили за ними много, и из акробатики, и из той самой гимнастики. Женя и впрямь была крайне перспективной. Девочка, которая выросла всего до ста пятидесяти трех сантиметров, не имела склонности к набору веса, при этом обладала совершенно роскошным толчком. Золото, а не материал. Но Женя уже решила и выбрала. Не спорт — МамАлену. Время показало, что выбор верен. Другое время заставило усомниться, что он прочен. А третье — вернуло друг другу.

Повернула с основной трассы в улицы. Сейчас пробираться дворами, запарковаться у спорткомплекса, подняться на второй этаж в крыло административных помещений и зайти в сто лет знакомый кабинет.

Кабинета, между прочим, сначала тоже не было. Были спортзал, коридор, кладовка с инвентарем, тренерская, куда стягивались все подряд. И впервые они задушевно проговорили именно в коридоре.

Женя сидела на скамейке у двери, ждала маму. Мама опаздывала. Даже поздняя тренировка для нее заканчивалась рановато, так что ребенок привычно ждал. Отец с тренировок не забирал никогда. Почему — неизвестно. Было тогда Женьке лет семь, кажется. Итак, в это ожидание внезапно вышла Елена Данииловна, которая обычно не заканчивала работу так рано, и с удивлением уставилась на девочку.

— Женча, а ты чего сидишь-то? Уж добрый час с тренировки минул? — уставилась на подопечную.

— Мама не успевает, — вздохнула девочка.

— Ты, вроде, и не волнуешься? — улыбнулась Елена Данииловна.

— Я привыкла, — на самом деле уже привыкла.

Как в школу начала ходить, так везде сама. А ко второму классу совсем освоилась. Вот только вечером ждет маму, потому что уже темно.

— Уроки-то уже сделала? — поинтересовалась тренер, подсаживаясь рядом.

— Ну, так, — девочка поморщилась. — У меня не очень со школой. Да и пофиг, я буду чемпионкой!

— Ну, забились! — улыбнулась МамАлена.

— А вы сегодня рано домой, — задумчиво проговорила ученица.

— Да, были планы, — женщина пожала плечами, — не очень важные.

— Я важнее что ли? — маленькие дети бесхитростны в вопросах.

— Всегда, — кивнула блондинка. — Сначала Лилька, потом родители, потом вы. Может, даже наоборот: Лилька, вы, а потом родители. А все остальное — еще потом.

Обе задумались, первой продолжила Женя:

— Елена Данииловна, а Лиля будет заниматься у нас?

— Посмотрим, кажется, будет, — кивнула тренер.

— Тогда она всегда будет первая, — ревниво проговорила девочка.

— На работу не распространяется, — мотнула головой наставница.

— Так не бывает, чтобы на работу не распространялось! — упрямо пробормотала начинающая “звезда” спорта.

— Бывает, — не согласилась женщина.

Став старше, родив Макара, Женя смогла иначе посмотреть на этот разговор, так, как в детстве не виделось: в жизни МамАлены не было и не предполагалось никого, кроме ее ребенка, ее родителей и подопечных-спортсменов. В тридцать лет все вопросы про женское счастье оказались закрыты. И за все годы общения ни разу не открывались. Или Женя совсем этого не замечала.

Сложно сказать, зачем же тогда она ехала сейчас к Елене Данииловне? Какого совета и размышлений хотела от женщины не более успешной в плане мужчин, чем сама Евгения? Наверное, просто не с кем было больше поговорить, а поговорить было надо, хотя бы проговорить то, что мешалось в голове и не давало ясно понять ситуацию.

Встала на задах спорткомплекса, выбралась из автомобиля и плюхнулась ногами в апрельскую лужу. Замшевые ботинки потонули до верха носов.

— Ба-лин! — ругнулась на свою невнимательность женщина. — Хана черевичкам!

Посмотрела на потемневший от воды ворс. Все-таки она растяпа! Вздохнула и пошла ко входу спорткомплекса “Сокол”, в котором ее и привели к золотой олимпийской медали почти двадцать лет тому назад.