Все то же солнце

Анна Беляева, 2023

Евгения Федорова в прошлом олмпийская чемпионка по батутному спорту, а ныне редкатор популярного сопртивного портала "Пьедестал" считает свою жизнь вполне удавшейся. У нее было все: большие победы, успешная карьера, неудачный брак и удачный опыт материнства. Вот сын почти вырос, работа радует, о давних спортивных победах она и сама забыла. А бывший муж… внезапно возвращается из небытия, внося смуту в душу молодой женщины и неожиданное напряжение в умы и сердца ее близких людей…

1

— Евгения Алексеевна! Евгения Алексеевна! — невысокая темненькая женщина за тридцать ловко нырнула в один из коридоров, ведущий под трибуны, и злорадно хихикнула.

Что ни говори, а более радостного события, чем “наколоть” собственного коллегу, наверное, нет, и не было в ее жизни. Конечно, главному редактору популярнейшего в интернет-пространстве спортивного портала пьедестал.рф, а в прошлом чемпионке мира и олимпийской чемпионке по прыжкам на батуте Евгении Федоровой стоило бы и пожалеть молодого или не очень (не разглядела) собрата по профессии, но не любила она прессы, хоть сама принадлежала к той же братии. Тем более не любила прессы, которую не ждала, а больше нее — только журналистов, норовящих ухватить за локоть в самое неподходящее время и в самом неподходящем месте.

Поздоровалась с контролерами на входе в раздевалки и разминочный зал, помахав перед их носами аккредитацией, на что, кажется, они вообще не отреагировали, и двинулась дальше.

Иногда создавалось впечатление, что за двадцать лет ничего в их мире не изменилось: те же звуки, те же запахи, та же деловитая суета тренеров и спортсменов. Только твой поезд побежал дальше, а они остались на перроне. И вроде все понимает, даже знает: спорт спрогрессировал, многое стало иным, и в подготовке, и в инвентаре, и в реабилитации, и в правилах, а все равно, вроде, и так же.

Завернула за очередной поворот и вышла на троих топчущихся под дверями раздевалки. Кудрявая шатенка первой увидела Евгению и махнула рукой. Когда-то вместе тренировались, а теперь Соня тренирует, а она пишет и снимает, и тренировки, и соревнования. В общем, освещает, так сказать, популяризует в том числе и их вид спорта.

— Видала, как мы летать умеем — центр-мат? — усмехнулась тренер, обнимая журналистку.

— Да, вообще, красавец, конечно! — фыркнула последняя, отвечая на объятия. — Сильно страдал по потерянному счастью?

— Да как же! — Соня махнула рукой. — Его не проймешь! Весь в тебя!

— Чемпионом будет, — к женщинам подошел невысокий, плотный мужчина под шестьдесят, крепко обнял Федорову. — Не грусти, мать, сделаем из твоего оболтуса человека.

— Только тебе и верю, Константин Василич!

Она и правда верила, может быть, только ему. Ладно, ему и старшему тренеру их школы, но Елены Данииловны сегодня не было со спортсменами.

Невольно, прячась в объятиях собственного наставника, вспомнила, как эти же руки крепко держали и кружи за помостом, а сам тренер кричал:

–Женюра, мы чемпионы!

Сложнее всего оказалось осознать вот это маленькое: “Мы чемпионы!” Точнее, первое «сложнее всего» было в этом, потом добавилось еще много разного. Когда скручивала завершающий винт, вдруг подумала: “Если сейчас чисто встану, все! Все сделала!” Мысль влетела и вылетела в пустоту, а ноги в тот же момент спружинили в полотно батута.

Вот тогда и было счастье, огромное, настоящее, больше которого на той олимпиаде уже не случилось. Василич кружил после оценок на руках, кричал, что она чемпионка, что они — чемпионы, а счастье было в последнем приземлении, в том, докрученном в воздухе, винте. Прошло больше двадцати лет, но все так и осталось.

Потом был отходняк, слава, звездная болезнь, снова отходняк, попытка стать тренером и окончательное успокоение в мире журналистики. Она не так плохо прошла свои медные трубы, как могла бы, хотя и не без потерь.

— Стас! — махнул головой старший из мужчин. — Загляни к этому балбесу, где он там потерялся?! Дольше девок красоту наводит!

Только помощник тренера, парнишка лет двадцати-двадцати двух двинулся в сторону дверей раздевалки, как оттуда показался молодой человек на полголовы выше Стаса и почти на голову выше остальных своих педагогов.

— Что ты там столько времени возился?! — проворчал Константин Васильевич.

— Мам! — парень не обратил никакого внимания на ворчание наставника. — Видела, как меня в конце понесло, но я вывернулся?!

На женщину ее же собственными глазами глядел симпатичный подросток.

— Было бы чем хвастаться! — фыркнула Соня. — Ты, вроде, гордишься этим?

— Но я же не улетел за батут?! — резонно отметил парень.

— Еще не хватало! — теперь уж возмутился и Василич. — Мать, воспитай разгильдяя!

Вся эта шутливая перебранка, конечно, была не всерьез. Настоящий разбор будет вечером на тренировке. Свое не самое плохое место спортсмен взял, тренерам, пожалуй, не стоило сильно горевать, хотя брак спортсмена — это и их брак в работе. Если не технической, то психологической.

Евгения и сейчас не знала, куда отнести семнадцатилетнего Макара: к последствию звездной болезни, славы или отходняка, но любила своего парня самозабвенно и желала ему только успеха. Большего, чем у нее.

Русоволосый, темноглазый, в отца скуластый и в мать глазастый мальчишка стал «звездой», не успев толком ничего выиграть. Сначала, потому что был сыном олимпийской чемпионки, подающим надежды в том же виде спорта, потом, потому что надежды стали удивительным образом оправдываться, а дальше, потому что парнишка был обаятельным в обоих родителей, легким по характеру в отца и ясномыслящим в мать. Мечта — да и только!

— Ты его забираешь? — Соня взглянула на бывшую одногруппницу.

— Угу, — кивнула та.

— В шесть тренировка, — напомнил Василич.

— Угу, — в тон матери ответил юноша.

К стайке, окружающей Макара, подбежал руководитель пресс-службы соревнования:

— Евгения Алексеевна, у выхода фанаты, — предупредил женщину.

Та посмотрела на сына. Оно, в общем, лишнее, но у него поклонницы с тринадцати лет, вроде не испортили, а обижать девочек тоже жалко.

— Каркуш, ты устал? — уточнила у сына.

— В пределах разумного, — Макар уже переключился на беседу с тренерами, так что или не услышал слова подошедшего, или не придал им значения.

— Порадуем твоих девчонок-поклонниц? — уточнила Жена.

— На то мы и кумиры, — привычно ответил молодой человек.

Ну, как вот это расценить? То ли звезду все же словил пацан, то ли они теперь все такие? По себе Женя отлично помнила, что звездная болезнь забирается под кожу медленно, почти незаметно, шаг за шагом. Ты остаешься долго милым с фанатами, приятным перед камерами, только друзья почему-то начинают перешептываться за спиной: “Федорова-то, совсем зазвездилась!” Появляется неожиданный вакуум: приходишь на тренировку — ты отдельно, другие спортсмены — отдельно. Даже тренеры — и те отдельно. Обижает, конечно. Чемпионка же! Ты им славу на тарелочке положила к ногам, а им — плевать. Так и начинается, да…

— Каркуш, — мать держит своего ребенка, который уже перерос ее почти на полторы головы под локоть, — как ты сегодня?

— Ну, ты ж видела, — пожимает сын широкими плечами. — Тренеры вечером разберут на молекулы. Да и по делу, если подумать.

Красивый мальчик, похожий куда как больше на своего отца, чем на нее, вечное напоминание о смешном, горьком и странном периоде под названием “безрассудная юность”. Это же надо так умудриться за три года успеть влюбиться, пожениться, родить, развестись, разлюбить… В последнем, если подумать, женщина уверена не была, но, наверное, разлюбила, иначе не развелась бы, терпела до сих пор. Спортсмены — люди терпеливые: и боль, и ругань, и пренебрежение, и унижение стерпишь, пока идешь к успеху. Выходит, разлюбила!

Улица встретила весенним майским воздухом и криками девчачьих голосов:

— Макарушка! Макар-суперстар!

Отступила подальше, чтобы дать сыну разобраться с автографами, а заодно подумать, как обогнуть эту стайку визгуш и выбраться к машине. В кармане куртки завибрировал мобильный.

— Слушаю, — переключилась с уличной суеты на диалог по телефону женщина.

— Привет, котенок! — иногда, чтобы понять очевидное, нужно вернуться в прошлое: у Макара голос его отца, раньше не замечала.

Женя смотрела в пространство, толком не слыша, что говорит голос в трубке, искала связи с действительностью. Сделал еще шаг в сторону, разглядела запаркованный автомобиль. Все, она здесь. Она, Евгения Федорова — редактор портала “Пьедестал”. В четыре у нее совещание, в 6 летучка по вопросам надвигающегося полумарафона в Подмосковье. Опять ведь все попытаются отлынить! Оно и понятно — не чемпионат мира по футболу. Вон ее машина, сто метров по прямой. Вон ее сын, раздающий автографы девочкам и снимающийся на телефоны поклонниц. А голос в мобильном — прошлое. Сбросила вызов.

— Макар, поехали! — позвала молодого человека, небрежно приобнявшего кругленькую девочку лет пятнадцати.

Юноша обернулся на голос, кивнул, отправил воздушный поцелуй фанаткам и пропел:

— Все, зайки, люблю и обожаю, но я побежал! Режим!

Сделали легкий крюк, чтобы обогнуть группу, продолжавшую пищать от восторга, что кумир рядом, забрались в авто и парень выдохнул.

— Вот ведь неугомонные, — покачал головой. — Минимум трое уже который раз за автографами лезут. Будто готовятся кредит взять на мое имя без моего ведома!

— Так и оставят тебя без трикошек, — хихикнула мать, заводя мотор.

Сын откинулся на спинку автомобиля и прикрыл глаза. Все-таки устал. Да и не удивительно: время отдыха. Организм спортсмена лучше любого хронометра знает время: сон, еда, тренировка, отдых, еда, тренировка. Забыл, выбился из графика — все, разладится техника, потеряется концентрация. Макару пора было отдыхать.

— Я тебя высажу и поеду на работу, — инструктировала ребенка. — Поешь, в холодильнике суп и котлеты.

— Линка разогреет, — кивнул парень.

— Хоть бы день без своей Линки обошелся! — проворчала мать.

— Она хорошая, — показалось, что проговорил сквозь дрему.

Лина появилась полгода назад. Девочка-блогер, развивающая свой ютюб-канал. Договорилась с Каркушкой об интервью. Потом пришла показать, что получилось. Потом появилась после тренировки в его спортшколе. Потом Женя насторожилась и пошла к тренерам сына.

— Ходит, конечно, ходит, — покивал Василич. — Уж с месяц, как поджидает его у порога школы.

— Делать-то мне что с этим? — воззрилась на бывшего наставника.

— Презервативы купи и в аптечку положи, — порекомендовал мужчина.

— В смысле? — не поверила услышанному.

— Ну, а ты веришь в возрасте почти семнадцатилетнего парня и восемнадцатилетней девушки в чтение стихов под луной? — философски спросил тренер.

— Так запретите ему! — велела Константину Васильевичу.

— Много ты моих и Аленкиных запретов слушала? — разумно напомнил ей прошлое.

Федорова вздохнула. Прав был собеседник, но потом вяло отбрыкнулась:

— Мне было восемнадцать.

— Мальчику твоему — меньше, — опять суровое возвращение к действительности. — Вы в этом возрасте головой не очень думаете, Женюр. Купи презервативы, чтобы не стать бабушкой к сорока годам.

Кто бы даль сей мудрый совет ее матери, может, сейчас бы ей был не нужен этот.

Даник выпал джокером на волне славы от олимпийского “золота”. Женька была нарасхват у прессы, появившийся очень быстро агент предлагал кучу разной белиберды, которая, однако, приносила приличные деньги. В общем, победа оборачивалась звонкой монетой. И если кто и печалился по этому поводу, то тренеры, а вовсе не Женя и ее мама с папой.

Родителей можно и нужно понять: они жизнь в Женьку вложили. В Женькин спорт. В Женькины старты, травмы, неудачи. И хотели и могли претендовать на свою часть успеха. А чемпионке было и весело, и забавно, и любопытно. И еще — ее выносило в элиту. К людям, которых до этого она разве что по телевизору видела да в соцсетях.

Очередное предложение пришло ранним утром, когда девушка собиралась на тренировку. Агент позвонил и голосом, задушенным от конспиративности и собственной значимости, проговорил:

— Женечка, у нас тут рыбина, от которой ты не должна отказаться!

— Опять ток-шоу? — спортсменка уже начала подуставать от телевизора и говорильни.

— Ха, лучше! — запел соловьем агент. — Я тебе Дэнни Джоя сосватал!

— Чего? — она искренне не поняла

— Ты не знаешь Дэнни Джоя?! — удивился голос в трубке.

— Знаю, естественно! — возмутилась девушка.

Звезда молодежного интернет-пространства, кто его не знает? Дэнни делал интересные легкие клипы, общался с не менее интересными молодыми людьми, собирал миллионы просмотров и сотни тысяч лайков. В общем, это было не просто интересно, а будто сорвать джек-пот в самом дорогом казино Вегаса.

Женька, естественно, согласилась, даже не вникая в детали. Как говорится, хоть голой на полу валяться. Это же не просто известность для фанатов. Это же мега-популярность. Ее будет знать каждый подросток в России и ближнем зарубежье! Ну, и не программа на телевидении, которую смотрят только пенсионеры. Ничего против пенсионеров Женя не имела, но ее тоже можно понять, круто, когда тебя узнают в твоей тусовке, а не хвалит бабушка на лавочке.

Время показало, что хрен редьки, в общем, не слаще: надоели и те, и другие. А история успела начаться, развиться, принести свои плоды, да и закончиться долгим усталым выдохом.

В некотором смысле, Макарушка повторял мамин путь по части личной жизни. Вот только и Лина не была Даником ака Дэнни Джой, да и самому Макарке до олимпийского “золота” пока как до звезды на корове.

Телефон повякивал сообщениями. Знала, что это подчиненные задают вопросы и шлют отчеты. Доедет, посмотрит. Вот ведь времечко пошло, когда приличные люди уже не звонят, а только пишут, а за неурочный звонок можно и по шее получать от абонента. Будто услышав ее мысли, телефон зазвонил. Не снимая одной руки с руля, второй включила громкую связь и приняла вызов.

— Котенок, я в первый раз не вовремя был, да? — вырастет еще немного Каркушка, появится такая же глубина в голосе, хотя, у Даньки она всегда была, что уж там, сын у них попроще вышел, чем оба родители, и в спорте, и в харизме, хотя девчонкам нравился, не без этого.

Тяжело вздохнула и ответила:

— Дань, тебе не кажется, что это перебор? Ты исчез на полтора десятка лет и вваливаешься обычными “привет”?

В трубке повисла пауза.

— Ну, да, конечно, — растерянно отозвался мужской голос. — Наверное, ты права.

— Я права, — отрезала Женя, — въезжая на парковку офисного здания Москва Сити. — Прощай, Даниил Сергеевич!

Тем завершила непонятный разговор, надеясь, что с ним и эпизод “возвращение блудного бывшего”.