Френдзона

Анна Белинская, 2023

– Да что с тобой такое? – жалко сиплю. Степан опускает лицо, бросает взгляд на мои пальцы, которыми я вцепилась в его локоть, и мне приходится тут же отпрянуть, потому что этим взглядом он бьёт меня по рукам. – Я тебя не узнаю, Степ, – сожалеюще качаю головой.– Шесть лет прошло, – напоминает.– Вот именно! Мы не виделись шесть лет и, мне кажется, люди, которые раньше дружили, не так должны вести себя при встречи.Он для меня всегда был лучшим другом.Степа Игнатов – мальчишка, таскающий мне ромашки и растаявшее мороженое.Он уехал практически сразу после одной ночи, которую я не помню, а вернулся спустя шесть лет: повзрослевший, привлекательный, чужой…

Глава 8. Степан

Втягиваю в дом два чемодана со шмотками младшей сестры.

Еще два прикатит отец. Он во дворе загоняет тачку в гараж.

Когда мы ждали багаж Ди, я не думал, что половина курсирующих на ленте баулов принадлежит моей сестре.

На вопрос, для чего ей столько вещей, ели она прилетела всего на неделю, Диана ответила в свойственной ей манере: «Я что, должна каждый день ходить в одном и том же? И не завидуй так громко».

Закрываю за нами дверь и смотрю на сестру, падающую на пуф в прихожей.

— Ну и жара, чокнуться можно, — Ди стягивает с головы шляпу и бросает ее на пол.

В аэропорту, куда мы поехали вдвоем с отцом, чтобы встретить Ди, я долго ржал над ее головным убором.

Из гейта Ди выплыла так, что под полями ее шляпы уместились два корейца, выходящие следом, а внимание всех встречающих и провожающих аэропорта мгновенно переключилось на сестру, поскольку в нашем небольшом южном городке так не ходят.

Но Диане, конечно же, до звезды.

— М-м-м, — сестра тянет носом ароматы, доносящиеся из кухни, и сбрасывает босоножки на бесконечной шпильке. — Пахнет фирменной игнатовской курицей, — хохотнув, заключает Ди.

Оно так и есть.

С раннего утра все на ушах.

Принцесса же должна приехать.

Мать даже близнецов припахала помогать готовить.

И Сара тоже должна была. По крайней мере я оставил ее с матерью. Потому что они хотя бы как-то контактируют на иврите.

— Дочка! Приехали! — появляется мама.

Дианка влетает в расправленные в стороны руки мамы, а я смотрю и поражаюсь: когда моя младшая сестренка успела так повзрослеть? Ди девятнадцать, и я больше не вижу в ней той мелкой щекастой рыжей девчонки, строящей по стойке смирно всю нашу семью. Я вижу взрослую, яркую кудрявую девушку, строящую по стойке смирно любого попавшего в зону её очарования.

Они с мамой раскачиваются из стороны в сторону как подружки. Они абсолютно не похожи между собой. Ди вообще ни на кого не похожа в нашей семье, но мама рассказывала, что ее еврейская бабушка по отцовской линии была рыжей.

— Герман, малыш, привет! — через плечо мамы Диана замечает еле выползающего на брюхе бульдога, но, услышав голос сестры, срывается с места с такой скоростью, что оставляет после себя следы, как от жженых покрышек. Никогда не видел, чтобы Герман так бегал. — Что это с ним? — хмурится Ди и поворачивается ко мне.

А я…

Я ржу.

Год назад Ди случайным образом забыла бедолагу в погребе, я как раз приезжал на летние каникулы. Парень просидел в темноте и холоде несколько часов и, думаю, после этого его психика слегка пошатнулась.

Следом за Германом из кухни вываливаются близнецы.

— Полундра. Сушите весла! Диана приехала, — ржет, кажется, Пашка.

— Шухер, пацаны, сейчас рванет! — поддерживает его второй.

— Я культурно и вежливо прошу вас обоих исчезнуть из поля моего зрения, — закатывает глаза Ди, а затем обращается к матери. — Мам, ты чем их кормила? Дрожжами?

— Чем удобряли, то и выросло, — улыбаясь, мама игриво пожимает плечами.

— Жесть, — брезгливо морщится Ди. — Их же не прокормишь.

— Эээ!!! Мы два растущих организма, — возмущаются близнецы.

— Вы два растущих дебилизма, — фыркает Ди, а мама обречённо качает головой.

Ну началось!

У близнецов и Дианы — три года разницы в возрасте, и всё детство прошло в их вечных препираниях. Но пацанов двое, а Ди — одна, но это не мешало ей давать просраться обоим.

В принципе, у нас с Софи было также, но я уступал сестре.

— Мам, заметь, она первая начала, — жалуется Мишка.

— Диан, а ты корону привезла? — подкалывает сестру Павел.

— Она всегда на мне, — Ди делает движения руками над головой, словно поправляет корону, и высокомерно задирает подбородок.

Но в данном случае к сестренке не подкопаешься. В восемнадцать лет моя сестра получила титул «Мисс Поволжья». После этого она заключила контракты с модельным агентством и брендовым салоном одежды в Москве, став их эксклюзивным амбассадором. Сегодняшняя жизнь Ди — это постоянные перелеты, фотовспышки, позирования, локации и восхищенное внимание. Короче то, к чему Принцесса привыкла с детства.

— Дашь погонять? — хохочет Пашок.

— Облупишься. Закатай губу.

— Диана, мальчики! Перестаньте! — шутливо сокрушается ма.

— Ты не настолько красивая, чтобы так хамить, — близнецы отбивают друг другу «пятюню».

Диана кривится.

— О ваше чувство юмора можно порезаться, — парирует Ди. — Ладно, засранцы, идите сюда, — расправляет руки, в которые близнецы мгновенно влетают.

Дианка заливисто визжит, когда братья начинают подбрасывать сестру.

— Что здесь происходит? — Сонька замирает на лестнице, а затем, увидев нашу компанию во главе с Принцессой, срывается вниз галопом. — Дианка!

Девчонки обнимаются и расцеловывают друг друга в щеки. Близнецы присоединяются к ним и, образовав кольцо, мои братья и сёстры утыкаются лбами, весело щебеча.

Оборачиваюсь, наблюдая за тем, как с отца стекает три пота, когда он вкатывает чемоданы Ди.

Взглянув на своих дуркующих взрослых детей, отец мягко улыбается и подходит к маме, обнимая за талию.

Не сдерживаюсь, подхожу и заключаю обоих в объятия.

Черт.

Мне так кайфово.

Как же я скучал по этому игнатовскому семейному идиотизму и теплу.

В Израиле мне начало казаться, что я очерствел.

Оказалось, мне просто нужно было вернуться домой.

Иногда нужно вернуться домой…

— Разве в семье был еще один ребенок? — Диана смотрит поверх головы Сони.

Мы все замолкаем и прослеживаем за ее взглядом, который обращен на переминающуюся у лестницы Сару.

Я отрываюсь от родителей и подхожу к своей девушке, с которой за эти дни у нас образовалось перемирие.

А все потому, что эти дни я проводил время с ней: мы покатались на речном трамвайчике, я познакомил ее с нашим городом и свозил на байк-шоу, но самое главное — основной раздражитель Сары и мой личный кошмар уже несколько дней не появлялся в нашем доме. Не скажу, что меня это корежит, но, зараза, злит, когда, занимаясь сексом с одной, я, захнах, кончаю с другой.

За это я чувствую вину перед Сарой.

Беру девушку за руку и заглядываю в её лицо. Оно еще бледное, но уже не зеленое.

В этом я виноват тоже.

Позавчера траванул свою девушку арбузом, который взял, как сказала мать, в «непроверенном месте».

Мне-то пофиг, я как мясорубка, а Саре досталось.

— Диан, моя девушка Сара, — и пока у Ди от удивления вытекают глаза, на иврите представляю Саре свою младшую сестру.

— Девушка? А с Юлькой че? — брякает язык без костей Ди.

Твою же мать.

Вся легкость, возникшая минутою ранее, улетучивается мгновенно, образуя в груди вместо себя черную дыру.

— Диана, — пихает ее в плечо мама и смотрит осуждающе.

— Наим эльхакир отха!* — машет сестре Сара.

— Хай! — натянуто улыбается Ди и смотрит на меня так, что я понимаю: с Дианой Саре не светит тоже.

*Приятно познакомиться! — с иврита