Френдзона

Анна Белинская, 2023

– Да что с тобой такое? – жалко сиплю. Степан опускает лицо, бросает взгляд на мои пальцы, которыми я вцепилась в его локоть, и мне приходится тут же отпрянуть, потому что этим взглядом он бьёт меня по рукам. – Я тебя не узнаю, Степ, – сожалеюще качаю головой.– Шесть лет прошло, – напоминает.– Вот именно! Мы не виделись шесть лет и, мне кажется, люди, которые раньше дружили, не так должны вести себя при встречи.Он для меня всегда был лучшим другом.Степа Игнатов – мальчишка, таскающий мне ромашки и растаявшее мороженое.Он уехал практически сразу после одной ночи, которую я не помню, а вернулся спустя шесть лет: повзрослевший, привлекательный, чужой…

Глава 9. Юлия

— И какая у нас программа? — спрашивает Софи, прикладывая к груди белый топ на атласной шнуровке спереди. Подруга крутится у зеркала, а Ди копается в океане барахла, которое она вывалила на ковер в своей комнате.

Я сижу рядом и поочерёдно смотрю на девчонок.

— Держи, — откопав точно такой же топ, как у Софьи, Ди бросает его мне. — Это твой. В шесть за нами заедет джип, — Диана закусывает губу и продолжает рыться в куче шмоток. — Блин! А где мой? — раздражается.

Она привезла нам троим одинаковые белые топы, в которых мы планируем пойти на девичник. Вещи брендовые, и Ди сказала, что они для нее ничего не стоили, может быть, поэтому она так легко ими разбрасывается.

Расправляю свой топ на коленях и прохожусь пальцами по шнуровке. Ощущения приятные и, глядя на Софи, которая успела натянуть его прямо поверх футболки, смотреться на голом теле они будут сексуально.

Я не знаю, как на счет Сони, но думаю эта вещица не станет поводом их разлада с Богданом, поскольку топ ну очень провокационный. Я сама не уверена, что готова его надеть, но об этой неуверенности я боюсь даже заикнуться перед Дианой.

— Круто! Джип с открытым верхом? — восхищается Софья и, получив кивок от Ди, подлетает к нам, усаживаясь рядом. — А что еще у тебя тут есть? — заинтересованно начинает шерудить в Дианкиных вещах.

— Не знаю. Посмотри. Если что понравится, можешь забрать себе, — беспечно отзывается Ди. Она такая. При своем эгоцентризме эта девчонка настолько щедра, что вполне способна отдать последние трусы. — Кстати, пункт отправления отсюда. Так что позвони своим подружкам и скажи, чтобы к шести были здесь. Без опозданий, — по-учительски наказывает Ди. — Сколько нас вообще будет? — уточняет.

Понятия не имею, каким образом на расстоянии ей удалось организовать наш сегодняшний девичник. У Ди воистину вездесущая длинная рука.

— Пятеро, — на автомате отвечает Софья, вытягивая из кургана вещей что-то непонятное. — О! А это что такое? — подруга крутит в руках… кажется, женские трусы.

— Можешь забрать себе! — начинает хохотать Ди. — Гляди, здесь карманчик имеется, — Дианка расправляет труселя, отчего нам с Софи действительно становится виден большой карман, пришитый к переднему месту. — Можно презерватив туда положить, как вариант! На сегодняшний девичник! О! Или лучше надень их на свадьбу, а потом спрячешь туда деньги, которые вам подарят, — Дианка заваливается на бок и сотрясается смехом.

Смеюсь вместе с девчонками.

— Фу! — морщится Софи и брезгливо отбрасывает тряпку. — Они хотя бы чистые?

— Обижаешь, — хмурится Ди и выпячивает нижнюю губу. — На показе нижнего белья с манекена стянула.

— Боюсь представить, как ты это делала, — закатывает глаза Соня. — Так, ладно, с машиной я поняла. А дальше что? Ой, я забыла! — вдруг осеняет Софи. — Нас шестеро. Сару забыли, — морщится.

— Сочувствую, — поджимает губы Ди, и это выглядит так искренне, что они с Сонькой в один голос начинают хохотать. — Не понимаю ее, — продолжает, — согласиться пойти на девичник, не зная ни языка, ни нас толком — глупо. Откуда она вообще взялась? — обращается Ди к Софи, задавая точно такой же вопрос, как недавно Софи мне.

— Они на приеме познакомились, — фыркает подруга. — Еще и маман мне ее с собой подсуропила, — гневается.

Я не знаю, почему девчонки так сразу не возлюбили Сару. Может, она вообще скоро станет их родственницей, когда мой бывший друг детства на ней женится.

И неплохо было бы с ней подружиться.

Лично у меня нет к ней неприязни.

В первый день нашего знакомства, не скрою, была. Но успокоившись дома и разложив всё по полочкам, я поняла, что у меня не должно быть конкретно к ней вопросов. Вопросы у меня имеются к ее парню, ответы на которые мне найти не удалось. Его поведение, его слова и вложенная в руку конфета — все эти дни не давали мне покоя, доводя до закипания.

Я зла на него. Я даже сочувствую Саре, что ее парень такой грубиян и… дурак. Да.

Я вообще не хотела больше сюда приходить и его видеть. И если бы ни приезд Ди и наша сходка конкретно здесь, я бы не ступила сюда ни ногой. По крайней мере до его отъезда.

Я буду вести себя с ним также. А именно — никак. Игнорировать.

И пусть скажет спасибо: я два дня пыхтела над браслетом для его девушки, чтобы Сара не чувствовала себя ущемленной.

— Ладно, забудь про нее. Так что там дальше по расписанию после катания на джипе? — воодушевленно интересуется Софья, примеряя супер-узкие лаковые брюки Ди. — Какая пошлятина, — морщится и отбрасывает штаны в сторону.

— Мы покатаемся, поорем песни, пофоткаемся, а потом… — Дианка понижает голос и прищурено смотрит на нас. — Не скажу! — смеется. — Это будет мой подарок для тебя, сестренка!

— Что-то мне волнительно, — кривится Соня. — Диан, только без стриптизёров и их эротических танцев, пожалуйста.

— Положись на меня, сис, — заверяет Диана.

— Это и пугает.

Обожаю их. Обожаю этих девчонок, и я вновь чувствую укол тоски в сердце. После свадьбы Соня уедет жить в Сочи. Там у Богдана живет отец, которому нужен помощник. У них гостиничный бизнес. А Соня и Бо учились в одной группе на «Сервис и туризм» и хотят вместе попробовать себя в специальности.

Соня легка на подъем.

А я… я близка с мамой.

Я вообще не знаю, как можно уехать из дома и оставить родителей.

Я не смогу.

Никогда.

Мы с мамой — подружки.

С папой — друзья.

Ну как я могу их оставить?

Мой старший брат Никита с женой и сыном живет в Штатах.

После того, как на Олимпиаде он получил свою последнюю бронзовую медаль, брат остался в Америки на пмж.

Его жена — американка, а сын Килиан — не знает русский.

И это печально.

Когда мы ездили к ним в гости больше двух лет назад, мальчик косился на моих родителей, не понимая, кто такие «бабушка» и «дедушка». Сейчас, думаю, он даже и не вспоминает про них.

Мы видимся редко.

И Никитка не особо горит желанием навещать родителей.

А если уеду и я — они останутся одни.

Нет.

Я не смогу.

Я слишком люблю их.

— Черт! Девчонки, уже четыре! Надо собираться! — подскакивает взволнованная Соня. — Так, я пойду искать маму, чтобы она нас накрасила, и предупрежу Сару, чтобы начинала собираться, — на последней фразе Соня гумозится так, словно ее сейчас стошнит.

Подруга убегает, оставляя нас с Ди вдвоем.

Мы молчим, и я чувствую на себе ее внимание.

Она не скрывает его, прогуливаясь по моему лицу кошачьей грациозной поступью.

— Что? — выгибаю бровь.

— Софи сказала, что вы поругались с моим братом.

Серьезно? Она так сказала?

Да Боже!

Мы не ругались!

Он всего лишь оказался самодуром! Вот и всё.

— Нет, — пожимаю плечами, придавая своему виду как можно больше беспечности и равнодушия.

Но внутри меня начинает колбасить. Как только я думаю о Степе, меня начинаем бомбить.

Диана усмехается и прищуривается, прикусывая губу. Блуждает по мне, отчего я хочу закрыть лицо ладонями. Она словно меня читает. Или пытается прочитать.

— Я была уверена, что Стёпыча до сих пор по тебе коматозит, — спустя пару секунд выдает.

Вспыхиваю.

Смотрю на подругу упрямо и молча. Я не собираюсь комментировать эту ерунду. Иногда Ди бывает чрезмерно прямолинейна.

Но не выдерживаю, задавая совершенно идиотский вопрос:

— С чего бы?

— Ой, да брось, Фил. Все вокруг знали о нежных чувствах моего брата. К тебе. Я не открыла Америку!

— Мы дружили! — раздражаюсь и решаю напомнить.

— Ну это ты дружила, — усмехается Ди. — Между прочим, друзья не целуются, — смотрит так, будто уличила меня во лжи.

Я покрываюсь испариной и краской. Я не смогу пойти на преступление. Я выдам себя сразу.

Собираюсь возразить, но я настолько парализована обнародованной так запросто информацией Ди, что сама себя тем самым выдаю.

Откуда она знает?

–Я вас видела. Мне было одиннадцать. Отличить поцелуй от носорога я уже была способна.

Иногда Ди нарушает личные границы. Сейчас как раз тот случай.

И хоть я и понимаю, что она не со зла и без задней мысли, но я была уверенна, что тот единственный случай остался только между мной и Степаном.

Мы были в доме втроем: я, он и мелкая Дианка, которая тусовалась в своей комнате.

По обыкновению мы дурачились на кухне.

Степка вообще был любителем с чем-нибудь заморочиться. Не знаю, как сейчас, но нас, девочек, он частенько баловал блюдами собственного изобретения. И большинство из них были съедобными.

Мы смотрели фильм и решили наварганить горячих бутербродов. Смеялись, подшучивали друг над другом, а потом ни с того ни с сего Степка меня поцеловал. Это было так неожиданно и непонятно. Потому что до этого в свои шестнадцать я ни разу не целовалась. То случившееся и поцелуем-то было сложно назвать: друг просто припал к моим сжатым губам и замер, глядя в глаза. Кажется, что мы целую вечность так простояли, пока моя голова начала внятно соображать, а пол под ногами перестал шататься.

Я отпрянула и провела пальцами по губам, ощущая, как они горят.

— Зачем ты это сделал? — спросила сиплым шепотом.

— Захотел, — капризно ответил.

— Не делай так больше.

— Хорошо, — согласился.

И больше не делал.

Никогда.

Но я все равно была на него зла.

Потому что мой первый поцелуй украл лучший друг, а я хотела вручить его тому, кто меня любит.

Я была наивна.

И немного романтична.

Как все девочки того возраста.

Но да, я не буду скрывать: я видела симпатию Степы. И мне она нравилась. Девочкам всегда льстит мужское внимание, даже если оно и не нужно, и мы не собираемся на него отвечать. Так работает наша природная женственность. Я всегда относилась к Степе как к другу.

Не спорю, иногда наше баловство выходило за рамки: когда я чувствовала на себе его будто случайные касания, во время щекоток — его горячее частое дыхание, ощущала мальчишеское оголтелое сердцебиение, когда, обнявшись, мы смотрели фильмы. Но это было так давно. Так мило и по-детски наивно. Не мог же парень все шесть лет испытывать симпатию к подруге детства? Это же глупо! И совершенно нормально, что у него есть девушка.

Я открываю рот, чтобы объяснить Диане, что тот поцелуй — глупая детская шутка, но не успеваю, потому что в комнату стучат:

— Вы одеты? — за дверью раздается голос одного из близнецов.

— Че надо? — орет им в ответ Ди, странно на меня поглядывая. Так она смотрела в детстве, когда в ее безумной голове рождалась очередная бредовая идея, после которой, как бы сказали близнецы, кому-то наступала «кабзда».

— Мы входим! — оповещают парни и вваливаются в комнату. — Что делаете? — оглядывают нас и кучу разбросанных вещей. — Нам скучно.

— Парни, сделайте фокус — растворитесь в воздухе, а!? — парирует Ди.

— Как смешно! — морщится один из близнецов. — Ух ты, а это что? — замечает брошенные на полу те самые трусы с карманом. Поднимает, вглядывается. — Это карман?

— Да! Забери себе! Будешь складывать туда что-нибудь остроумное, — выдает Диана.

Второй близнец начинает громко ржать, за что получает от брата натянутые на голову брендовые труселя!