Дочь капитана Гранта

Анна Беглар

Что делать, если на свой двадцать шестой день рождения ты получаешь неожиданный подарок – контрольный пакет акций крупного холдинга? И приносит его не волшебник в голубом вертолете, а умирающий юрист этого самого холдинга. Прыгать от радости или кричать от ужаса? Здравый смысл говорит: не ввязывайся в игру, правил которой не знаешь. Тебе все равно не победить. Откажись и живи своей прежней жизнью. Вся беда была в том, что здравый смысл и Лиза Орлова никогда не ладили….

I

Май 2013 года.

Рано или поздно любой человек задается вопросом, для чего он собственно, пришел в этот мир. По мнению родных и друзей, я пришла в этот мир, чтобы окончить институт, найти работу, выйти замуж, родить ребенка и благополучно скончаться лет в восемьдесят. По мнению отдельных личностей, чьи подвиги я имела счастье осветить в питерских СМИ, я родилась с исключительной целью — испортить их и без того несладкую жизнь, и они бы не возражали передвинуть мою кончину лет на пятьдесят вперед. Чего от себя ждала я сама, сказать было трудно.

Пока что, я пыталась на должном уровне описать встречу губернатора с потерявшим надежду на городское самоуправление электоратом, проходившую в рамках предвыборной кампании. Статья рождалась в муках уже часа четыре. Телефон периодически напоминал мне о том, что готовый материал давно должен быть у Семена Прянишникова, который приведет его в соответствие и вывесит на портал.

Откинувшись на спинку стула, я со вкусом выругалась, помянув добрым словом бессменного редактора нашей газеты Владу Полежаеву, чуткую и добрую женщину, которая через день обещала, что скоро от меня повесится и повторяла:

«Лизхен, ты, как Иван-Царевич с гайкой из старого анекдота, ей-Богу. И сама вляпываешься, и нас под монастырь подводишь. Если бы не рейтинг, убила бы давно!»

Рейтинг для Влады — это святое, а я — та курочка, которая с риском для жизни, добывала золотые яйца. По крайней мере, я ею была, пока не решила написать репортаж о небольшом металлургическом комбинате, входящем в холдинг «СтеллА». Мои осведомители отыскали документальное подтверждение истинных причин банкротства прежде процветавшего комбината, а я не поленилась довести эту информацию до сведения прокуратуры и общественности. На комбинат разом нагрянули надзорные органы всех мастей, включая разом прозревших хозяев. И если прокурора главный фигурант по фамилии Стрельцов особо не опасался, то хозяйский визит его серьезно озадачил, и ему стало не до газеты в целом, и меня в частности.

Влада, с трудом пришла в себя после прочтения репортажа, пообещала уволить Прянишникова, который за ящик пива пропустил материал на портал без ее обязательного визирования, и велела мне больше не попадаться ей на глаза. По крайней мере, пока я не выучу про кого можно писать статьи, а про кого нет. И сидеть бы мне без работы, если бы Прянишников по-тихому не переадресовал мне заказ из другого издания на статью про губернаторский визит.

Я потерла уставшие глаза и внимательно перечитала последний абзац. Подумала немного и допечатала несколько емких по содержанию, но далеких от истины, посулов народного избранника. Все. Пусть люди радуются обещанным переменам, Сёма получит материал, а я пойду спать. Как-никак завтра мне стукнет двадцать шесть лет, и неплохо бы походить в этот день, если не на счастливого, то хотя бы на выспавшегося человека. Даже если этот человек практически безработный борец за чужое светлое будущее.

Примерно час я провертелась с боку на бок, пересчитала бесконечную череду баранов и овец и уже не чаяла отправиться в объятия Морфея, как на меня накатил тяжелый сон, больше похожий на глубокое забытье.

Я снова лежала в узкой холодной яме и беззвучно крича, смотрела, как на меня катится земляной оползень. Самое страшное — я не могла проснуться. В детском доме меня будили подруги или нянечки. Сейчас спасал лабрадор по имени Чарльз.

Я медленно села в постели. В горле саднило. Значит, я опять кричала. Лицо опухло от слез. Чарльз запрыгнул на постель и ткнулся мокрым носом мне в щеку. В блестящих карих глазах светилось беспокойство.

И кто придумал, что животные глупее людей? У меня не было более благодарного слушателя и защитника, чем этот пес, подобранный во время командировки в Сочи. Чарльз знал все стандартные команды, в квартире вел себя крайне деликатно. Кроме того в ходе все той же командировки, отыскал в багаже одного весьма благонадежного гражданина пакет наркотиков. Оперативники уговаривали оставить лабрадора служить в полиции, но я отказалась. Оставила свои координаты, на случай если объявится хозяин, и увезла пса с собой. С тех пор прошло пять лет. Мы с Чарли — верные друзья, и ничего не напоминает о том, что у пса был другой хозяин, кроме одной детали. Чарльз раз в месяц бегает на вокзал и встречает поезда. Посидит, подождет, пока выйдет последний пассажир, и медленно уходит. Кого он однажды так и не дождался, мне уже не узнать.

Я приласкала собаку и предложила отправиться на утреннюю пробежку. Была бы моя воля, я бы весь день провела где-нибудь в лесу, подальше от цивилизации. Дышала бы воздухом и наслаждалась природой. Но вместо этого мне предстоял поход в ресторан, куда подруги пригласили меня праздновать мой день рождения.

Мои девушки — психолог-переговорщик с гордым римским именем Юлия и не менее гордой русской фамилией Трубецкая, гроза криминала всея Руси следователь Валерия Лисовская и обворожительная домохозяйка Вероника Светлова дружно решили, что меня пора начать вывозить в свет. Точнее выпихивать в свет, поскольку сама я с места не тронусь. Дружили мы давно. Еще с детского дома. Тогда Юлия была Дарьей, а Вероника — Тамарой. Приемные родители поменяли девочкам имена, и нам с Валерией пришлось приложить немало усилий, чтобы отыскать их. Возможно и не нашли бы, не попади я в Семью, где слова «невозможно» не существовало.

К обеду поздравления пролились библейским потопом. Удивительно, но позвонила даже Влада. Она уведомила, что пока не простила мне моей глупости, но надеется, что я поумнею и вернусь к работе, когда все уляжется. К счастью появилась Трубецкая, и уведомить Владу, что умнеть в мои планы не входит, я не успела. Расцеловав в обе щеки и вручив подарок, Юлия прошествовала в спальню, уселась на мою любовно заправленную кровать и поинтересовалась:

— Влада звонила?

— Ага. С праздником поздравляла, — Я приложила к себе брючный костюмчик горчичного цвета. — Как думаешь, ничего?

Юлька прищурила голубые глаза:

— Ничего хорошего. Надень платье.

— Выпускное?

Подруга подкатила глаза к потолку и простонала:

— Подруга, ты меня пугаешь! Твоему выпускному платью только моль порадуется. Ты женщина или кто? Неужели не хочется ну хоть чуточку мужского внимания? Тебе нужно платье! Длинное и роскошное! Ну, или маленькое черное, на крайний случай… До вечера еще времени много. Едем в торговый центр!

— Не хочется мне никакого внимания. — честно ответила я. — Я себя и так великолепно чувствую. Не забывай, я теперь безработный журналист и шикарное платье в списке первоочередных расходов не значится.

— Бей посуду, я плачу! — сурово оборвала мои причитания Юлия. — Сделаю себе подарок на твой день рождения. Хочу хоть раз увидеть подругу в романтическом образе! Приобретем что-нибудь, такое, какое и надеть больше некуда, — вдохновенно вещала Трубецкая.

— Опять романов начиталась? — прозорливо осведомилась я. — Зачем мне платье, которое надеть некуда?

— Все, собирайся по-быстренькому, — она полезла в сумку. — Я сейчас Нику вызову. Она в моде в сто раз лучше нас с тобой разбирается.

Я было открыла рот для дальнейших возражений, но Трубецкая уже орала в трубку, призывая Светлову на помощь. Я махнула рукой и вернулась к изучению своего гардероба.

— Все, — Юлия спрятала мобильник. — Через полчаса будет. И не надо так на меня смотреть. Лучше расскажи, какие у тебя планы на будущее? Будешь опять правду искать или собираешься начать жить, как все нормальные люди?