Протокол-17

Инесса Давыдова, 2017

"Протокол-17" – первая часть детективно-приключенческого романа "Слабое звено". Российские спецслужбы выходят на след крупной махинации с акциями инвестиционного холдинга «Эпсилон». В это же время в израильской клинике умирает владелец холдинга Макс Петровский и оставляет акции жене, о которой до оглашения завещания никто не знал. По заданию спецслужб главой безопасности Петровской нанимается агент под прикрытием Руслан Закиров. Для акционеров холдинга Александра Петровская – препятствие в дележке капитала и главная мишень. Ей приходится скрываться и постоянно переезжать. По мере развития событий наследница холдинга и глава безопасности сближаются. Параллельно Закирову приходится вести собственное расследование, которое выводит его на могущественного противника. Справиться ли агент с поставленной задачей, если прошлое Петровской и ее непредсказуемость изрядно усложнят ему работу?

Все события и персонажи являются вымышленными. Любое совпадение с реально живущими или жившими людьми случайно.

Худшие враги — из бывших друзей;

бьют по твоим слабостям,

им одним ведомым,

по наиболее уязвимому месту.

Бальтасар Грасиан

Пролог

В сопровождении адвоката и телохранителей я подхожу к двум офицерам «четверки»¹, курирующим расследование, — крупному мужчине с пивным брюшком и маленькой худощавой женщине. Контрастная парочка стоит в конце коридора, освещенного люминесцентными лампами, одна из которых раздражающе мигает. Меня окатывают надменным взглядом и указывают на ближайшую дверь.

Секьюрити остаются в коридоре, остальные следуют за мной. Комната в форме куба похожа на тюремную камеру — серые бетонные стены отделаны грубой штукатуркой. Здесь еле уместились металлический стол и четыре офисных стула. Атмосфера депрессивная, давящая. Над столом висит лампа с металлическим абажуром, света от которой едва хватает, чтобы осветить стол. Полутемные углы наводят ужас. Мне кажется, что оттуда на меня смотрят демоны, с которыми я все еще воюю. Мне трудно дышать, ослабляю узел на шелковом платке.

На стене передо мной большое зеркальное стекло. Понятно, почему меня посадили именно сюда — из комнаты за стеклом меня прекрасно видно. Я на пределе и не хочу гадать, кто может скрываться по ту сторону зеркала. Оглядываю комнату и морщусь. Даю понять, что мне не нравится выбранная тактика. Ставлю сумку на стол, еле сдерживая дрожь в руках, выключаю мобильник. Стягиваю платок с шеи. Скорее всего, допрос продлиться несколько часов, поэтому я расстегиваю пуговицы пиджака, снимаю и вешаю его на спинку стула. Движения плавные, размеренные.

Мне нужно отбросить все переживания и сосредоточиться. Применяю дыхательное упражнение. Но дышу еле слышно, чтобы никто из присутствующих не заметил моего волнения. Вдох на раз-два, задержка дыхания на три-четыре, выдох на пять-шесть-семь-восемь. Обычно равновесие наступает через три минуты, поэтому я тяну время. Со стороны я все та же непрошибаемая железная леди, за жизнью которой последние семь месяцев следит вся страна.

Авдеев устраивается рядом. По нашей договоренности он должен записать беседу. Позже я собираюсь проанализировать вопросы и нащупать слабые стороны следствия. Главным камнем преткновения стало мое нежелание раскрывать источник получения инсайдерской информации, на которой Макс сделал миллионы.

В коридоре слышатся чьи-то шаги. Я оглядываю еще раз комнату — стульев больше нет. Где-то рядом хлопает дверь, да так сильно, что дрожит то самое зеркало. Через минуту меня охватывает знакомая энергия. Словно любимый сливовый ликер, она теплом разливается по телу и приводит меня в равновесие. Я знаю, кто скрывается за этим зеркалом! Больше я не нервничаю, раз он здесь — я в безопасности.

— Ну что, Александра Леонидовна, начнем с самого начала? — голос агента-женщины звучит с издевкой. Завистливый взгляд сканирует мои брендовые «доспехи».

— Пока вы не начали задавать свои вопросы, спешу напомнить, что Александра Леонидовна бросила все спешные дела и добровольно помогает вам в расследовании, — Авдеев поправляет галстук и вытягивает шею как черепаха. Он был против этой встречи, но я настояла. — Время у нее ограниченно, поэтому задавайте вопросы по существу, без хождения вокруг да около. Все понимают сложившуюся ситуацию.

Фурия дергается и надменно фыркает. Мы с адвокатом переводим на нее вопросительные взгляды.

— Вы здесь потому, что мы заморозили счета «Эпсилона», и не надо делать из своей клиентки героиню, спасшую человечество.

Раньше я от неловкости провалилась бы сквозь землю, но после тренингов того, кто стоит за зеркалом, для меня этот допрос всего лишь неприятная часть работы.

— Я здесь потому…

— Что вы себе позволяете?! — протестующе начинает адвокат одновременно со мной.

Бросаю на Зиновия упреждающий взгляд и заканчиваю реплику:

–… что только вчера прилетела из Цюриха и получила вашу повестку. О закрытии счетов я не знала. Спасибо, что просветили.

Конечно, я знала! Три дня назад мне позвонил управляющий банка, сказал, что получил предписание о заморозке счетов и выделил мне трехчасовой гандикап². За это время мне удалось закрыть основные позиции по текущим делам. Этот ход обезопасил холдинг, но не решил проблему кардинально. Поэтому я здесь.

— Мы ценим вашу помощь, — произносит сэбовец таким тоном, что можно не сомневаться — ничего они не ценят. — Надеемся на открытость и правдивость ваших показаний.

Его напарница поправляет лацканы мешковатого пиджака, окидывает меня брезгливым взглядом и задает вопрос, который я точно не ожидала услышать:

— Где и при каких обстоятельствах вы познакомились с Максимом Петровским?

Примечания

1

«Четверка» (от автора) — Служба экономической безопасности (СЭБ) ФСБ. Четвертая служба.

2

Гандикап — фора. Начальное преимущество, намеренно предоставленное одной из сторон в соревновании, чтобы уравнять шансы на победу при разных силах и возможностях соревнующихся.