Академия власти. Студентка в наказание

Анна Батлук, 2022

Мир, в котором я родилась и выросла, – мир красивой одежды, сверкающих моментоловов и больших денег, – стал для меня недоступен. И дело не только в том, что отец в целях воспитания упек меня в академию. Главное, что я сама стала безвозвратно меняться: привыкла к новому месту, добилась успехов в учебе и наметила путь, который мне придется пройти. Я могла бы чувствовать себя довольной, однако в жизни всегда есть досадное «но»: кто-то решил меня убить. И теперь мне предстоит выяснить, кто эти люди и чем я им так насолила? Продолжение книги «Академия власти. Студентка в подарок».

© А. Батлук, 2022

© ООО «Издательство АСТ», 2022

Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.

Глава 1

Мир, в котором я родилась и выросла, — мир красивой одежды, сверкающих моментоловов и больших денег, — все больше и больше становился для меня недоступен. Я родилась, чтобы стать моделью. Я должна чувствовать на себе восхищенные взгляды поклонников, передвигаться исключительно на новеньких омнибилях и радовать других одним своим существованием. Жаль, что в жизни, оказывается, всегда есть досадное «но». В моей жизни это «но» уперлось в странное обретение магии, дурацкое родительское желание во мне что-то там воспитать, и, соответственно, обучение в Академии власти, и лишение меня денег.

И если за два месяца, которые приходится пребывать в Академии, я более-менее привыкла к этому месту и даже наметила путь, который придется пройти если не до отчисления, то хотя бы к подобию терпимой жизни, — мужчины, с которыми мне необходимо общаться каждый день, все обретение спокойствия сводят на нет.

Мы шагали по парку, прямиком в его заросли — в ту часть, где обычно не боялись появляться только боевики с отделения земли. Полигон был пуст, но с тех самых пор, как проректор запретил мне участвовать в соревнованиях, открыто тренироваться наша команда не могла, а начало состязаний приближалось.

Таматин сказал, что знает идеальное место для тренировки, а потому шагал впереди вместе с Олефом. Следующими шагали Лисса и Эдит, а затем я и Хантер. Официальная легенда гласила, что девушек нельзя оставлять одних, а на деле парням хотелось побольше времени провести со своими избранницами.

— На что ты надеешься? — шепнула я Хантеру, когда вся наша компания растянулась на достаточное расстояние.

— Ты о соревнованиях?

— Да, ты думаешь, Виррас передумает?

— Вот уж точно нет, — фыркнул парень. — Просто все знают, что состав команды утверждается в тот момент, когда все участники выходят на поле. Так что в секрете твое участие нужно держать до начала игры.

Я удивленно уставилась на Хантера, и он понятливо улыбнулся:

— Выходит, что не все.

— И что это значит?

— Мы можем и не включать тебя в список участников — он формальный. Если ты вышла на поле в момент объявления команды, то ты уже участник, и никто тебя с этого поля не сможет вытянуть, пока не будет воздвигнут флаг. Защитный купол просто не даст.

— А-а-а, что-то такое я слышала, — вспомнила я. — А если мы этот флаг за два дня отвоевать не сможем?

Хантер посмотрел на меня с нескрываемым сожалением.

— Ляля, тебе бы описания игр почитать, правда. Правила-то ты выучила, а что с практикой? Не раз и не два бывало, что игроки оставались на поле больше чем на неделю. Для такого случая мы даже припасы с собой возьмем.

О таком развитии сюжета я даже не подумала. В моем понимании схватка между командами должна быть яростной, но короткой, — схлестнулись, вырубили большую часть соперников или соперники вырубили тебя и формально установили флаг в положенное место. Причем делать это просто, ведь враги уже валяются у твоих ног. Но с другой стороны, со мной будут три умелых боевика, а задача максимум — пережить отборочные, так что интересовал только один вопрос:

— Припасы же я носить на себе не буду?

— Нет, мы Таматина напряжем, — фыркнул Хантер. — Хоть какая-то польза от него будет.

— Идеальное место, — громко возвестил Таматин, останавливаясь и внимательно оглядываясь.

Так как мы довольно сильно отстали, пришлось нагонять и смотреть, что же там за идеальное место такое. Для тренировки Кряхс выбрал небольшую полянку, на которой вся наша компания с трудом смогла поместиться без того, чтобы не задевать огромные еловые ветки и непонятно откуда взявшиеся кусты сирени.

— Идеальное для чего? — устало спросил Хантер. — Для тренировки лесорубов? Здесь ровно половина присутствующих — огневики. Ты хочешь, чтобы мы пожар устроили? Срикошетит удар от какого-нибудь щита и даже рассеяться не успеет.

— А чем не тренировка — очистить для себя поляну? — не согласился Таматин. — Потренируемся владеть силой.

Боевики просто устали — только этим я могу объяснить тот факт, что мы с Лиссой пошли дальше, выискивать дорогу среди зарослей, а парни остались объяснять непризнанному гению, почему такая поляна не подходит для тренировки. Догнали они нас довольно скоро, Кряхс постоянно трогал челюсть, а Эдит с Олефом довольно переглядывались. Хантер же, как истинный лидер, делал вид, что ничего не произошло — обычный воспитательный момент.

Подходящую для тренировки поляну мы все-таки нашли и разбились на пары: я — Эдит, Таматин — Олеф. Эдит и Олеф нападали друг на друга, а я и Таматин исполняли роли защитников. Хантер же в это время контролировал процесс и руководил отвлекающими маневрами. Не знаю, но как-то так само собой решилось, что Дангвару особые тренировки не требуются, и его задача — натаскать нас. Лисса же исполняла роль болельщиков — кричала, чтобы Таматина били посильнее.

Сначала все получалось вяло и грустно: Олеф боялся задеть меня, Эдит отвлекался на Лиссу, так что мои примитивные щиты худо-бедно справлялись. Но затем обидевшийся Таматин зарядил Эдиту в глаз далеко не щитом, и началось невообразимое. Эдит посылал в соперников просто волны огня, которые Таматин с успехом отражал; Олеф, не понимающий, к чему такая жестокость, принялся мстить: мои щиты с таким потоком огненных и частично воздушных сил, так как Таматин вошел в кураж, — не справлялись, и Эдиту пришлось частично уйти в защиту. Мы отступали — нас прижимали к деревьям, и вдруг между нами и дуэтом соперников взвились в небо огромные дубы. Вот прямо так, за секунду посреди полянки, окруженной ясенем и вязом, появились дубы. Схватка прекратилась сама собой — Олеф и Таматин скрылись от нас за дубовой стеной. Хантер подошел, чтобы рассмотреть возникшую преграду, Лисса пока приближаться боялась.

— Вот это ты даешь — отвлекающий маневр, — ахнул Эдит. — У тебя и магия земли, что ли, есть? А почему скрывал?

— Это не я. — Хантер нахмурился. — Что происходит?

Крики с другой стороны были неожиданными и потому еще более пугающими. Олеф громко матерился, заставляя краснеть даже Эдита, а Таматин тонко, как-то по-девчачьи завизжал. Мы на секунду замерли, прислушиваясь, а затем бросились на другую сторону дубовых джунглей, выстроившихся в один ряд. Бежали быстро, сопровождаемые криками парней и вспышками огня, которым, по-видимому, отбивался Олеф, но, когда выскочили на другую сторону поляны, никого уже не увидели — ни врагов, ни соратников. По звукам удалось найти пропавших.

Оказалось, что ноги Олефа и Таматина обвили лианы и бодренько так тянут наших друзей куда-то в сторону. И Эдит и Хантер бросились на помощь — у боевиков в принципе нет стремления долго думать и испытывать замешательство. Они принялись помогать Олефу жечь лианы огнем, но сгорала одна ветвь и тут же появлялась другая, еще сильнее и толще. Казалось, будто бы сгоревшие растения просто обрастали дополнительной кожей и спешили отомстить обидчикам. И если лианам, схватившим Олефа, удавалось нанести большой урон, потому что он мог воздействовать на них с близкого расстояния и без боязни повредить себе, то у Таматина дела были плохи. Лианы утащили его в настоящие заросли, а Кряхс, как нестрессоустойчивый знаток, просто визжал и с ужасом смотрел на обвивавшие его ноги растения. Лисса кричала, понимая, что со своей водой, без особых умений, может лишь заставить лианы расти быстрее.

— Да делай ты уже хоть что-нибудь, Таматин! — взревел Хантер, но гения все дальше и дальше утаскивали в заросли лианы.

Я испугалась — на Кряхса мы постоянно ругались, ворчали, да и вообще делали вид, что совсем его не любим. Да, он действительно заносчивый, иногда высокомерный и противный чурбан. Но отдавать его лианам я не собиралась. Не собиралась настолько серьезно, что последовавшие события стали закономерностью.

Я опять почувствовала, как кружится моя голова. Воздух похолодел, и по поляне заклубился туман, обвивая меня огромными кольцами. То, что я потихоньку училась владеть своей силой, шло на пользу: почувствовала вдруг, как быстро и отрывисто вырывается воздух из легких Таматина, как горячо дышат огневики — огонь словно бы проникал во все клеточки их организмов. Я знала, что призванный мною туман способен мгновенно стать густым и плотным и разорвать не только эти лианы на ноге Таматина, но и саму ногу. Не могу объяснить, но я это осознавала каждой своей клеточкой, и при этом не было оглушающего ощущения могущества.

— Ляля! — страшно закричал Хантер.

Я повернулась, но поняла, что парень остался у моих ног, а клубы тумана подняли меня в воздух.

— Все хорошо, — я постаралась улыбнуться, но, судя по испуганным лицам парней, получалось плохо.

Все будто замерло — даже лианы перестали тянуть паникующего Таматина, вот только он, к сожалению, вопить так и не перестал. Я мешкала, боялась вместо растений повредить нашего непризнанного гения, и вот все решилось: лианы щелкнули, в последний раз взметнулись вверх и втянулись в землю, дубы остались на месте, но стали немного меньше размерами, а на поляну вдруг вышел принц Кисьяк.

Его почти не было видно среди замерзшей и пожухлой травы, но это не мешало принцу важно выступать вперед, уперев руки-веточки в бока. Как мне показалось, рост кустика немного увеличился, но могло ли это произойти за такой короткий срок? Хотя он же на растение похож, может, от качества почвы и рост зависит. Как-то сразу я поняла, кому мы обязаны испугом Таматина и дополнительной тренировкой огневиков, и успокоилась. Я помнила, как защищал Радагат принца перед коллегой, и понимала, что серьезного вреда Кисьяк студентам нанести не может.

Успокаивалась я — исчезал туман, и через несколько секунд мне удалось оказаться на земле. Обратила внимание на опасливые и удивленные взгляды огневиков, поежилась и решила, что общение с принцем предпочтительнее.

— Что ты здесь делаешь? — Чтобы быть ближе к Кисьяку, села прямо на землю. — Мы же далеко от стены.

Кисьяк показал на Олефа, который стоял позади меня, затем на Таматина, который лежал на земле и стонал, скорчил злое личико и попрыгал на месте. Походило на то, что парни показались принцу злыми, и я озвучила свою догадку вслух. Кисьяк довольно закивал.

— И ты решил нам помочь? — Принц еще больше обрадовался. — Не нужно было. Это мои друзья, мы тренировались.

Кисьяк открыл в немом изумлении рот, потом что-то быстро застрекотал, как сверчок, но я ничего не поняла и расстроенно развела руками.

— Прости.

Тогда принц устроил целое пантомим-шоу на тему: злые Олеф и Таматин били маленькую меня, а противный Хантер — причем его противность была показана очень красочно — просто смотрел, да еще и палками периодически бросался. Так что герой Кисьяк решил восстановить справедливость и поспешил на помощь.

Хантеру это не понравилось. Даже больше — Хантер серьезно обиделся и нервно вопросил:

— Ляля, это кто?

— Кисьяк, — титул решила не озвучивать. — Он живет у нас в парке.

— Я такого никогда не встречал, — подал голос Эдит.

Таматин заинтересованно приподнял голову — понял, что на гениальные страдания никто не обращает внимания и подкрался поближе.

— Постой-ка, а его появление не связано с этой стеной в парке, про которую все говорят? — это уже умница Олеф. — Что это вообще такое?

И тут подал голос Таматин:

— Представитель мира дендронов, полагаю.

Мы все обернулись на гения. Лисса вообще издала судорожный вздох, который явно демонстрировал ее подозрение, что кустик принес именно гений.

— Об этом говорят характерные насечки на его руках и то, что передвигается он временным переносом корней…

— Об этом говорит то, что куст живой, твою мать! — рявкнул Хантер. — Как это вообще возможно? Как он в наш мир попал? Ляля?!

— Не знаю, — быстро сориентировалась я. — Самой интересно.

Принц ошалело уставился на меня и потряс в воздухе кулачком.

— Да-да, — я не сдавалась. — Даже представить не могу, кто принес его в наш мир. И вообще, может быть, он здесь с родителями, так что огромные дендроны скоро вылезут из кустов и всех раскидают.

Парни с опаской посмотрели по сторонам — свежи были воспоминания о выросших за секунду дубах и силе лиан, и если подобную экзекуцию учинил маленький кустик, то что будут творить огромные бешеные деревяшки?

— А я немного понимаю язык дендронов, — вдруг сказал Таматин. — Изучал, когда было свободное время. Даже не думал, что когда-то пригодится.

Кисьяк радостно застрекотал что-то, а Эдит удивленно пробормотал:

— В свободное время… Я в свободное время гири подкидываю или сплю, но явно не с кузнечиками общаюсь. Он точно ненормальный.

— Да тихо ты, — шикнул восхищенный Олеф. — Я, может быть, тоже так хочу, но из-за того, что боевик, — языки не даются.

Таматин внимательно выслушал принца, кивнул, коротко ответил на таком же языке и повернулся к нам.

— Перед нами принц дендронов — Кисьяк III, — на этих словах принц прямо-таки по-королевски немного наклонил голову, приветствуя нас. — Деревья сообщили принцу, что на территории, выделенной ему для проживания, разгорелся неравный бой. Его высочество бои уважает и решил посмотреть, прибыв на место. А когда увидел, что обижают его знакомую, то разозлился и решил вмешаться. Разумеется, если бой был тренировочным, то он всех прощает.

— А откуда он взялся-то? — Хантер потрепал Таматина по плечу. — И откуда он Лялю знает?

И тут гений поднял на меня глаза и промолчал. Глядя на него, я отлично поняла, что Таматину уже все известно — Кисьяк ему рассказал. А что он еще сказал? Что я была с проректором?

— Не хочет говорить, — медленно сказал Таматин, не сводя с меня взгляда. Кисьяк возмущенно завопил, но гений сделал вид, что не заметил. — Так что у Ляли и спроси, как они познакомились, — Таматин встал и отряхнул колени.

Все с ожиданием уставились на меня. Я неловко улыбнулась и сказала:

— Даже не знаю, что ответить. Я видела его всего лишь раз — он приходил к проректору, когда у нас была тренировка. Думаю, все дело в том, что я единственная не стала на него нападать и задавать глупые вопросы!

Лисса странно взглянула на меня, но ничего не сказала, и за это я была ей благодарна.

— Странное оправдание, — отметил Эдит.

— Его высочество согласен, — отмел Таматин. Все посмотрели на Кисьяка, а он, сделав ротик буквой «О», крутил головой и не понимал, что происходит. — Вот видите? Глупая версия, но правдивая.

— Неважно, — Хантер устало потер переносицу. — Ваше высочество, мы здесь не раз еще будем тренироваться, так что вы, пожалуйста, не вмешивайтесь. Никто Лялю обижать не собирается, я вас уверяю.

Кисьяк величественно кивнул и, высоко поднимая ножки-корни, направился в заросли парка.

— Ну, продолжаем? — с энтузиазмом воскликнул Эдит. — Классная тренировка, ни у кого такой не было точно.

Мы молча уставились на него, всячески демонстрируя ненависть и крайнюю степень озверения. У Олефа из-за прицельного метания Хантером и Эдитом огня были обожжены ноги и руки, Таматин сильно прихрамывал, Лисса не могла разговаривать из-за сорванного голоса. Я и Хантер остались невредимыми, но настроение тренироваться точно пропало.

— Эй, вы чего, — не понял Эдит. — Ну классно же было. Ты, Хантер, зря так рано дендрона отпустил…

На занятие к Радагату я опять отправилась с Таматином. Непризнанный гений был странно задумчив и периодически недовольно на меня посматривал.

— Что не так? — не вытерпела я. — Ты на меня смотришь с таким видом, будто раскрыл убийство, и я в нем главный подозреваемый.

— Преступление-то я, может быть, и раскрыл, — протянул Кряхс. — Вот только ты в нем, скорее всего, жертва.

— Ничего не поняла.

Таматин остановился прямо перед приемной и взял меня за плечи.

— Ляля, признавайся, проректор тебя домогается?

— Что?! — Я чуть не упала, но благо гений меня поддержал.

— Я не задал вопроса, когда ты попросила ходить с тобой на тренировки, я не рассказал никому обстоятельства твоего знакомства с принцем дендронов, хотя тогда ты была вместе с проректором. Но я понимаю, что это подозрительно. И если он обижает тебя, то мы должны принять все меры, чтобы его… остановить.

Я чуть не прослезилась — впервые наш гений подумал о ком-то, кроме себя.

— Нет, Таматин, все хорошо, правда. Меня никто не домогается.

Ну почти. А если проректор и домогается, то очень жаль, что мало.

Гений облегченно кивнул и совсем уж неуверенно залопотал:

— Я читал, что красивые девушки часто подвергаются всяким домогательствам. Я — не красивая девушка, мне тяжело судить, но знай, если все-таки что-то произойдет плохое, ты обращайся ко мне.

— Обязательно, — я не выдержала и обняла Таматина. Так как гений намного выше меня, обнимать пришлось за талию.

— Хватит, хватит, — смутился не привыкший к нежностям Таматин. — Раз уж проректор не последний подлец, то надо не опаздывать к нему на занятие. Где я еще халявный мастер-класс получу?

В кабинет Радагата я и боялась заходить, и одновременно этого хотела. Наверное, я уже настолько привыкла к ежедневным встречам с проректором, что воспринимала это какой-то подпиткой. И речь не о поцелуях совсем — они и были-то не регулярными, а уж теперь… Не удержавшись, я тяжело вздохнула.

— Первым зайти? — неверно понял мой вздох Таматин. — Боишься его?

— Боюсь не его, — туманно ответила я. — Но иди первым.

Таматин гордо поднял подбородок вверх и толкнул дверь кабинета. Я двигалась следом, и потому слова гения для меня явились полной неожиданностью.

— Мсье Симан, рад вас видеть!

— Симан? — Я выглянула из-за Таматина и обнаружила, что вместо Радагата за столом сидит пухлощекий Мароон Симан. Преподаватель по силам воздуха с удобствами устроился в шикарном кресле и только что ноги на стол не забросил. — А где Рада… мсье Виррас?

— Уехал. — Преподаватель со вздохом встал с кресла и потянулся. — Попросил меня подстраховать на индивидуальной тренировке. Только вот, смотрю, не такая уж она и индивидуальная?

— Мсье Виррас разрешал мне присутствовать, — с жаром заверил Таматин. — Уверяю вас, это жизненно необходимо! Я же, как светило университета, должен знать все…

Один взмах руки Симана и Таматин потерял голос, бестолково продолжая шевелить губами.

— Мне-то что, оставайся, — равнодушно сказал Симан. — Только если болтать продолжишь, я тебя голоса не на день лишу, а на месяц. Как ты тогда на занятих выпендриваться будешь?

На день? Таматин теперь разговаривать не сможет? Эту новость следовало сообщить друзьям, да и вообще обвести сегодняшнюю дату в календаре, чтобы в последующие годы отмечать с размахом. Но вслух не могла не спросить:

— А куда мсье Виррас уехал?

Симан побуравил меня недовольным взглядом и через пару минут молчания соизволил издевательски ответить:

— Мне не сообщили, что я должен перед вами отчитаться, так что приступим к тренировке. Тиррос, надеюсь, у вас больше нет желания меня убивать?

— Даже не знаю, — едва слышно пробурчала я. Неужели Виррас прячется от меня? Не хочет встречаться? Можно подумать, что это я его оскорбила. И мне бы радоваться, а вот настроение стремительно портится.

— Что-о-о?!

— Прошу прощения, оговорилась. Желания нет, вообще никакого, — собственный голос звучал как-то горько.

По итогам занятия Мароон Симан сказал, что готов тренировать меня вместе с группой, и не стоит больше утруждать проректора. Как к этому относиться, я не знала, а потому равнодушно пожала плечами и отправилась на тренировку к Каракату. Таматин меня в покое не оставил и двинулся следом. У знатоков сейчас было время, когда они должны заниматься самообразованием, а так как Кряхс самообразован сверх меры, то мог немного отойти от расписания.

— Ляля, ты меня слушаешь или нет? — возмутился Таматин. После Симана устала я безумно и потому шла, с трудом пытаясь наскрести внутри себя силы еще и на гонку на полигоне. Естественно, что в таких условиях обращать внимание на гения, который, как обычно, трепался в режиме монолога, желания не осталось.

— Прости, задумалась, — покаялась я. — Что ты сказал?

— Мне нужна твоя помощь, — неохотно признал Таматин, и от неожиданности я даже споткнулась.

— Слушай, Кряхс, — с угрозой в голосе начала я, — если ты опять довел соседа, то живи в коридоре. Дружба дружбой, но от тебя проблем больше, чем от детей. Не понимаю, когда я родить-то успела.

— Нет, с соседом… все нормально. — По вздоху Таматина я поняла, что не так уж и нормально, но уточнять не стала. Взрослый мальчик, пусть разбирается сам. — Мы достигли определенного взаимопонимания.

— Тогда в чем дело?

Кряхс глубоко вздохнул, набираясь смелости.

— Ляля, побудь моей девушкой?

Я во все глаза смотрела на Таматина — вот точно не подозревала наличия у него ко мне нежных чувств. Что на такое можно ответить? И обижать непризнанного гения не хочется, все-таки отказ ранил бы и кого-то более эмоционально устойчивого.

— Временно, — от Таматина мое замешательство не укрылось. — Не навсегда.

— Объясни. — Я понимала, что совершенно ничего не понимаю.

— В выходной у моей мамы день рождения, — Таматин сделал паузу, в которую я должна была заверить гения, что все поняла. Но я не поняла, а потому взглядом поощрила продолжить. — И приедут почти все родственники. Самое главное, приедут мои двоюродные братья. А они окончили Академию и всегда говорили, что здесь невозможно остаться без девушки. Невозможно, если ты не Таматин Кряхс.

Так вот оно что. Оказывается, нашего гения обижали не в гимназии, а в семье. Странно, но, зная Таматина, вполне объяснимо — на родне свои зелья сильно не поиспытываешь, они и побить могут вполне безнаказанно. По-семейному.

— Э-э-э, Таматин, — гений посмотрел на меня такими умоляющими глазами, что отказать ему было бы издевательством, — мы с Хантером договорились о свидании. Не могу же я сказать, что все отменяется потому, что я еду знакомиться с твоими родителями. Он не поймет.

— Мы появимся только на обеде! Портал будет настроен прямо к дому — так что на дорогу мы совсем не потеряем время. Два часа с моими родственниками — и ты будешь свободна! Неужели вам для свидания целый день нужен?

— Почему бы тебе Лиссу не попросить? — недовольно спросила я, хотя сама уже понимала, что соглашусь. Все-таки Таматин и в соревнованиях в нашей команде согласился участвовать, и на тренировки к Радагату со мной ходил, да и переживал из-за того, что меня проректор домогается. Хотя стоп. А точно ли он искренне переживал? — Таматин, а как давно ты этот план придумал?

— Давно, — признался гений. Но стыда в нем точно не было.

— И к Радагату со мной ходил не из-за того, что щитам хотел научиться?

— Ну-у, в книгах пишут, что нужно помогать людям. Ведь если человек чувствует себя обязанным, то его гораздо легче уговорить на что-то. Ты уже чувствуешь себя обязанной?

Я постаралась дышать ровно и размеренно, чтобы не придушить Таматина прямо здесь. Надо же хотя бы до полигона дотерпеть, так, может быть, Каракат засчитает это за практику по боевым искусствам.

— Таматин, я тебе, конечно, помогу, но давай ты больше не будешь на мне никакие безумные теории проверять. В книгах не пишут, что с друзьями так непорядочно поступать?

— Я мог и не дочитать до этого.