Блюз ночного дождя

Анна Антонова

Они полгода проучились в одном классе, не замечая друг друга. А потом была вечеринка, на которой Антон сказал, что она не такая, как все… Он очень красиво ухаживал, и Аля, конечно, не устояла – влюбилась без оглядки. Но почему, поняв это, Антон сразу к ней охладел? Неужели все было неправдой с самого начала? И что теперь делать с никому не нужной любовью? Аля решила убедить парня, что нельзя играть чужими чувствами…

Глава 1

Я в искусстве

Але хотелось, чтобы каникулы поскорее закончились. Вот что значит перейти из обычной школы в киноколледж! Здесь и всяких дураков не в пример меньше, и учиться гораздо интереснее, столько всяких оригинальных предметов — режиссура, актерское мастерство, киноведение… Физики-математики, конечно, тоже никуда не делись, но они стали фоном для более увлекательных вещей: этюдов, репетиций и спектаклей. Кстати, одним из них — «Святочным вертепом» — Алин класс блистательно закончил первое полугодие и встретил Новый год.

И сейчас, когда зимние каникулы остались позади, она направлялась в колледж и переживала: как ее встретят одноклассники? Прошлой осенью много всего произошло: она успела влюбиться в Ваську, а потом разочароваться в нем. Оказалось, на самом деле ему нравилась другая девчонка, Лиля, а за Алей он ухаживал, только чтобы вызвать ее ревность^[1]…

Вспоминать об этом было неприятно. Аля думала, все осталось в прошлом — на новогоднем вечере у нее словно глаза открылись, она впервые посмотрела на Ваську не замутненным влюбленностью взглядом, вдруг поняв, что из себя представляет сей персонаж. Почему же она так нервничает, ожидая и боясь встречи с ним? Вроде бы за каникулы ей удалось привести себя в чувство и забыть этого типа, недостойного ее внимания!

Аля даже сходила в парикмахерскую и коротко постриглась, прочитав в Интернете, что смена имиджа немало способствует изменению не только внешности, но и «внутренности». Сейчас она об этом опрометчивом шаге здорово жалела. В голове и правда прояснилось, словно вместе с волосами она оставила на полу парикмахерской балласт мешающих спокойно жить мыслей, но как она теперь покажется на глаза классу? Кошмар, целое полугодие вместе проучились, а она все еще стесняется, будто новенькая!

Сколько ни готовила себя к встрече с Васькой, а столкнулась с ним неожиданно. Аля плелась вверх по лестнице, всячески оттягивая свидание с любимым классом — специально вышла заранее, чтобы морально подготовиться, — а он вприпрыжку несся вниз и едва не сшиб ее с ног, затормозив в последний момент.

— Привет! — бросил он и, не дав Але ответить, сразу заметил: — Постриглась?

— Угу, — пробормотала она и собралась запоздало поздороваться в ответ, но он бросил:

— Прикольно, — и побежал дальше.

Аля осталась на лестнице в полнейшем ступоре — какой же он симпатичный! В белой рубашке, выглядывающей из-под ворота свитера, с вечно взлохмаченной челкой, пронзительно-стальными серыми глазами… Аля смутно чувствовала: про стальные глаза она не сама придумала, а где-то прочитала, но что делать, если глаза у Васьки именно такие? «Кстати, почему он сломя голову из школы несется за несколько минут до начала урока?» — задумалась она и с радостью поняла, что ей это больше неинтересно.

Ее появление в классе никакого фурора не произвело — народ вяло откликнулся на «привет». Аля даже расстроилась: вообразила себя звездой экрана и сцены! Она прошла между парт и плюхнулась за последнюю у окна, благо, учеников здесь считали творческими личностями и давали права и свободы — например, сидеть можно было где угодно и с кем угодно, меняясь местами хоть каждый урок. Аля успела вовремя: едва она опустилась на стул, в класс вошла преподавательница по режиссуре Ирина Юрьевна, а следом за ней — надменный сухопарый дядька, которого они раньше не видели. Загремели отодвигаемые стулья, класс поднялся.

— Садитесь, садитесь! — замахала руками Ирина Юрьевна. — Я тоже очень рада всех видеть! Надеюсь, вы хорошо провели каникулы и полны сил для новых подвигов?

Ответом стал невнятный гул.

— Вижу, что полны, — кивнула она. — А поможет вам в этом новый преподаватель по актерскому мастерству…

Дверь приоткрылась, и на пороге нарисовался Антон.

— Извините, — немало не смутившись, с достоинством сказал он, неторопливо оглядел класс, увидел свободное место рядом с Алей и направился к ее парте.

Аля заметалась, но деваться было некуда — Антон уже плюхнулся рядом, посмотрел на нее из-под свисающей на глаза кудрявой челки и проникновенно сказал:

— Привет.

Аля ответила сдавленным голосом. Перед ее глазами словно замелькали кадры кинохроники: часы бьют двенадцать, все вокруг орут, а Антон наклоняется к ее уху и шепчет: «С Новым годом, Алька!» Она даже подумала, что он ее поцелует, но до этого дело не дошло. Вскоре народ разошелся по домам продолжать празднование, в каникулы они не встречались и не созванивались, и Аля не придала всему этому значения — сочла частью новогоднего безумия. Получается, была не права? Но почему он тогда не проявлялся все каникулы…

— Новый преподаватель по актерскому мастерству… — повторила Ирина Юрьевна, но закончить ей опять не дали — в класс просочился Васька в компании Лили.

В отличие от Антона они не стали привлекать к себе внимание, молча прошмыгнув за последнюю парту по соседству с Алей. Она прислушалась к себе — не екнуло ли сердце? Ничего не екнуло, — с радостью поняла Аля. Значит, она на верном пути к выздоровлению.

— Новый преподаватель по актерскому мастерству Иосиф Петрович, — наконец договорила Ирина Юрьевна слегка раздраженно.

Все недовольно зашумели.

— А как же Василиса? — пробасил широкоплечий здоровяк Славик.

— Василиса Александровна, хочу напомнить, ваш преподаватель по теории рекламы, — строго сказала учительница, — она просто с вами новогодний спектакль ставила. Директор посмотрела его и решила, что класс совсем не в том направлении развивается — какая-то комедия, хиханьки да хаханьки. А ведь актерское мастерство — это не забава, а серьезный труд. Поэтому теперь с вами будет заниматься Иосиф Петрович.

Класс заворчал, но мнение ребят никто спрашивать не собирался — Ирина Юрьевна пожелала новому преподавателю удачи, а ученикам почему-то терпения и покинула кабинет. Славик поднялся и начал складывать вещи в сумку.

— Хотите покинуть занятие? — осведомился Иосиф Петрович.

— А мы разве не в актовый зал пойдем? — удивился Славик. — Сцена там.

Преподаватель едва заметно усмехнулся.

— Я видел ваше новогоднее представление, — он насмешливо выделил это слово, и Аля обиделась — ну да, представление, во втором отделении они шуточный цирк показывали, все правильно. — И думаю, что на сцену вам рановато. Позанимаемся пока в классе. Открываем тетради, пишем заглавие: «Общая теория режиссуры и актерского мастерства».

В классе росло недоумение, но возмущаться в открытую никто больше не решался — новый препод наводил оторопь и словно гипнотизировал их, как старый седой удав стайку глупых юных кроликов.

— Записали? Пишем дальше: «Надо любить искусство в себе, а не себя в искусстве». Знаете, кто это сказал?

Повисла тишина, а потом раздался голосок Лили:

— Станиславский?

— Хоть кто-то знает, — недобро усмехнулся Иосиф Петрович. — Чувствую, придется с вами повозиться. Записывайте название книги «Моя жизнь в искусстве». Чтобы к следующему уроку все прочитали.

— А автор кто? — пискнул кто-то из девчонок.

Он вздохнул и ответил, даже не повернувшись на голос:

— Станиславский.

К концу сдвоенного урока обида Али на то, что новый препод походя забраковал всю их прежнюю деятельность, поутихла. Слушать про Станиславского с его жизнью в искусстве оказалось неожиданно интересно! Она, конечно, фамилию эту знала, но вот чем сей товарищ знаменит, представляла туманно.

Выяснилось, что Станиславский перевернул на уши всю систему театрального искусства: раньше существовала школа представления — когда актер просто изображал персонажа, а он изобрел школу переживания — по ней актер должен вживаться в образ и переживать все то же самое, что чувствует его герой. Аля со стыдом поняла: их предновогоднее творчество относилось именно к первой категории — Станиславский точно крикнул бы свое знаменитое: «Не верю!»

— Аллушка, что загрузилась? — шепотом спросил Антон.

Аля вздрогнула — за каникулы она успела отвыкнуть от этого дурацкого обращения. Во всем Антону надо выпендриться!

Она пожала плечами и продолжила строчить в тетради.

— Аль, — не отставал он. — Классная стрижка!

Но она была так увлечена новым предметом, что даже не обратила внимания на столь явный успех у представителей сильной половины человечества.

— Записывайте домашнее задание, — диктовал преподаватель. — Одиночный сценический этюд на тему «Неожиданный телефонный звонок». Основная задача — «я в предлагаемых обстоятельствах». То есть вы должны досконально продумать свои действия, максимально подготовить обстановку, чтобы органично, без натуги существовать в предлагаемых обстоятельствах до телефонного звонка — его буду давать я. Кстати, дополнительное задание звукооператорам — мне сказали, у вас есть такая специальность — подготовить техническое оснащение для звонка.

По классу пронесся вздох досады, а Аля лишний раз порадовалась, что она продюсер. В самом начале учебного года им предложили выбрать специальности, и теперь в их классе кроме звукооператоров и продюсеров учились операторы, режиссеры и художники.

— Звонок должен стать центральным событием этюда, — заключил препод и посмотрел на часы — урок кончался. — Мы, конечно, позанимаемся сначала теорией, но начинайте готовиться к переходу на практику. Все, о чем мы будем говорить на уроках, старайтесь применить к своему будущему этюду.

— Извините, — подняла руку звукооператор Ленка. — А мы только за звук отвечаем? Этюды не надо будет показывать?

— Этюды надо будет показывать всем, — отрезал Иосиф Петрович, и на этой жизнерадостной ноте наконец-то прозвенел звонок.

Заглянув в новое расписание — вечно к нему так долго привыкаешь в начале четверти! — Аля даже обрадовалась, что сейчас будет банальная алгебра. Актерским мастерством она на сегодня была сыта за глаза и за уши.

Примечания

1

Подробнее читайте об этом в книге Анны Антоновой «Звезда новогодней ночи» («Гадание на снежинке»), издательство «Эксмо».