Ученик ведьмы

Андромеда Васечкина

– Открывай, ведьма!Неслось грозными раскатами из-за двери. Плохонькой такой, державшейся на одном честном слове, да заклинании защитном. – Открывай, тебе говорят! – смело пригрозили сразу несколько голосов. – Хуже будет! Нет, мелькнуло у меня в голове, хуже уже точно не будет… Я, Марфа, волею судьбы перенеслась в мир магии и колдовства. Разве могла я подумать, что являюсь потомственной ведьмой, и что Царь навялит мне в ученики своего непутевого сына? И как его учить, если я сама в колдовстве ни в зуб ногой… эх, ладно, поживем-увидим, и что из этого получится. Обложка от shutterstock

Глава 1

— Открывай, ведьма!

Неслось грозными раскатами из-за двери. Плохонькой такой, державшейся на одном честном слове, да заклинании защитном.

— Открывай, тебе говорят! — смело пригрозили сразу несколько голосов. — Хуже будет!

Нет, мелькнуло у меня в голове, хуже уже точно не будет.

Стоя посреди избушки с выставленным вперед себя ухватом, едва сдерживалась, чтобы не завопить от страха. В окне показалась чья-то давно не бритая рожа с оскалившейся ухмылкой.

— Она здесь! — рыкнул басовито незваный гость.

Ужас ледяными тисками сковывал руки-ноги, и заставил язык прилипнуть к небу. Сильнее сжав ухват, я покосилась на Шиша. Тот чуть нос свой, конопатый из-за печки высунул, и тут же юркнул обратно.

— У, трус! — чуть слышно прошептала я.

Кошка Матрешка, вздыбив угольно-черную шерсть глаз не спускала с двери.

Впрочем, как и я.

— Открывай, ведьма!

В дверь ударилось что-то тяжелое и я испуганно пискнула.

Ох, дверь, моя дверюшка, выдержи, прошу тебя, родимая, выстой осаду. К слову сказать, уже третью за ту неделю, что живу здесь. Местные что-то совсем страх потеряли. Видимо прознали, что новая ведьма в колдовстве ни в зуб ногой. Вот и решили от нее, то есть от меня, избавиться, покуда в силу не вошла и власть свою черную над деревней не взяла. А как от ведьмы избавится? Знамо дело, на костер ее, и сжечь, а белы косточки по ветру развеять. А мне, не больно хочется, чтобы меня жгли, удовольствие сие сомнительно. Вот и приходится осаду держать.

За неделю до этого…

Ранним майским утром, в шесть тридцать по местному времени, видавший виды поезд пыхтя и отдуваясь остановился возле платформы небольшого населенного пункта под весьма аппетитным названием…

— «Оладушки»! — зычно озвучил на весь вагон проводник, ловко вставая возле двери.

Я послушно поднялась с довольно жесткого и неудобного сидения и на затекших ногах поковыляла к двери вагона.

Проводник и немногочисленные пассажиры с интересом посмотрели на меня, успев в подробностях оценить мою одежду и огромный чемодан, плавно катившийся позади на колесиках. Хороший чемодан, красивый, а главное, что вместительный.

— Благодарю, — мило прощебетала я, когда проводник помог спустить сие произведение искусства на перрон.

Тот приподняв фуражку, ловко забрался обратно в вагон, и поезд тронулся дальше. Видимо никто кроме меня в «Оладушках» выходить не собирался. Осмотревшись по сторонам, и оценив местность: по правую сторону от платформы стелился сизый в это время суток лесочек. Надеясь, что мой путь лежит другой дорогой, посмотрела налево. Узкая тропинка вилась среди низкой травы в сторону видневшихся чуть в стороне домиков.

— Ясно, — кивнула я довольно. — Значит мне туда!

Поудобнее перехватив ручку чемодана, спустилась по бетонным ступеням платформы на утоптанную тропку и бодро отправилась в путь-дорогу.

Жаль, что нет такси, сейчас я бы не отказалась даже от самого захудалого жигуленка с дребезжавшими расшатанными подвесками.

В столь ранний час по дороге мне встретились лишь несколько женщин, разного возраста, но все как одна пышнотелые, румяные и смешливые. Те, что постарше, осуждающе качали головами, устремив взгляд на мой наряд, а те, что помоложе, наоборот, сверкали глазами. Еще бы! Платье от лучшего кутюрье столицы, самого модного цвета этого сезона, цвет нежной зелени, на тонких бретелях, длинна чуть выше колена. На плечи наброшена легкая кофточка светло-серого, почти кристального цвета… непрактично для деревни, но зато подходит к моим глазам.

Узкая тропинка постепенно расширилась и превратилась в довольно широкую дорогу, изрытую ямами разного калибра, от мелких, до крупных, в одной из таких лежала, довольно похрюкивавшая свинья, нежась в теплой жиже.

Наконец добравшись до деревеньки, я свободно выдохнула. Все, на месте! Дальше мои ноги не желают спутать ни единого шага. Сейчас узнаю у местных, нет ли здесь гостиницы, размещусь, позавтракаю, приму душ, отдохну, а уж потом буду разбираться.

Но увы и ах, меня ждало глубокое разочарование. Во-первых, гостиниц в деревне нет. Можно, конечно, сторговать угол у какой-нибудь добросердечной бабушки, но все удобства, пардон в огороде, под кустиком. Во-вторых, сей населенных пункт назывался «Сметанкино», а до «Оладушек» мне нужно было свернуть с тропинки налево.

— Черт бы подрал эти «Сметанкины», да «Оладушки»! — в сердцах прошипела я, а местная продавщица в крошечном магазинчике, где я расспросы устраивала, как-то странно побледнела. Дедок, толкавшийся возле винных полок, тот и вовсе икнув, сполз по стеночке.

— Чур! Чур меня! — прошелестел он, мелко-мелко крестясь на потускнувшие купола небольшой церквушки, видневшейся из широкого окна.

Пожав плечами, и прикупив в дорогу бутылку минералки, пирожков, я отправилась обратно искать ту самую заветную развилку.

Прошатавшись из стороны в сторону добрых полтора часа, и окончательно выбившись из сил, я устало присела на большой камень и вытянула уставшие ноги.

— Пипец! — от души произнесла, разглядывая пыльные балетки.

Скинув с плеча объемную сумку-авоську из мягкой светлой кожи, достала бутылку минералки и открутив крышечку с наслаждением отпила чуть ли не половину. Нет, я бы выпила бы больше, чего тут пить-то, всего-то 0.5, но вовремя вспомнила, что до ближайшего туалета топать и топать. Закрутив крышечку и закинув бутылку обратно в недра сумки, извлекла пирожок.

— Доброго времени суток, красна девица!

Бодрый мужской голос раздавшийся так внезапно из-за спины заставил подпрыгнуть на гладкой поверхности камня.

— Ой! — резко повернулась я, чтобы посмотреть, кто это.

Позади меня стоял невысокий мужчина, я бы даже сказала маленький. Ростом доставал мне лишь до плеча. Склонив голову к плечу, он, улыбаясь от уха до уха, явно ждал от меня ответа.

— Здравствуйте! — торопливо вскочив с камня, я ухватилась за единственный шанс спросить дорогу. Ибо за те полтора часа, что я блуждала вдоль тропы, мимо меня даже мышь не проскакивала. — Скажите, пожалуйста, как пройти до «Оладушков».

— Заблудилась, — констатировал факт мужичек, кивнув каким-то своим мыслям.

— Угу, — жалобно протянула я, делая глаза у кота из мультика про Шрека. — Вы ведь поможете мне?

— А то как же! — словно удивился тот, даже брови вскинул. — Провожу тебя до деревеньки, обязательно.

— Ой, вот спасибо большое! — обрадованно засуетилась я, подбирая валявшуюся в траве сумку, и подхватывая чемодан за ручку. — Буду вам благодарна.

Несмотря на то, что еще было утро, солнце палило как на солнечных курортах Африки. Скинув кофточку, и перекинув ее через сумку, я шла за милым человечком и мечтала лишь об одном: скорее принять холодный душ.

— А ты по делам тут, или как? — спросил мой провожатый, стреляя светло-ореховыми глазами, на веснушчатом лице. Весь он был какой-то мягкий, пастельного оттенка, от волос пыльно-рыжего цвета, до одежды, состоявшей из удобных льняных брюк, и рубашки без пуговиц. На ногах мягкие башмачки из какого-то неизвестного мне материала.

— По делам, — охотно призналась я. — Приехала устраиваться на работу переводчиком.

— Переводчиком? — удивленно вскинул брови мужичек, взглянув на меня как на редкого зверя.

— Ага, — кивнула я с гордостью.

— Это с какого на какой? — деловито вопросил провожатый.

— С английского на русский, — отозвалась я.

— А, понятно. Жить-то есть где? В деревнях-то с гостиницами туговато будет.

— Да, мне вот адрес дали, по которому я должна явиться, там и жилье, сказали выделят, — кивнула я, и вновь вернулась мечтами в уютную комнату с видами на речку и заливные луга, покрытые ковром разноцветных цветов… легкий ветерок, раздувает тонкие занавески, и чтобы обязательно душ был с теплой водой.

— Ясно-понятно, — сверкнул глазами мужичок. — Это хорошо, ежели так.

Едва заметная в траве тропинка постепенно расширилась, внезапно превращаясь в добротную, мощеную дорогу. Хм, это когда она успела? Удивилась я. Ведь еще минуту назад, прежде чем мы прошли мимо двух высоких, древних сосен, тропа была едва заметна в траве. И вот прямо с места в карьер, мощеная, добротная дорога. Как, как такое возможно? Чудеса, не иначе!

— Ну, вот мы и пришли, — сказал мой провожатый, обводя вокруг себя рукой. — «Оладушки»! Иди, вперед не сворачивая с дороги до трех елей, а затем, поверни налево, там будет нужный тебе дом.

— Большое спасибо! — от души поблагодарила мужичка, и тут спохватилась. А ведь я же совершенно не знаю, как его зовут. — Чуть из головы не вылетело, я же не знаю вашего имени!

— Терентий, — охотно отозвался тот, улыбаясь своей приятной улыбкой.

— А меня — Марфа, — улыбнулась я, пожимая протянутую ладошку. Мяконькую, словно пышечка.

— Очень приятно, — кивнул Терентий, и помахав мне рукой, направился к небольшому домику, из огромной трубы которого валил дым. — Если что, заходи, рады будем принять тебя у себя в доме.

— Спасибо! — помахала я вслед Терентию, и с довольной улыбкой направилась в указанном направлении.

Но радость моя была не долгой. Жители деревни, кто бы не попадался на пути, провожали меня таким диким, полным ужаса взглядом, что мне, честно сказать становилось как-то не по себе. Дети прятались за калитки, женщины прижимались к заборам, а мужчины волками смотрели вслед так, что мороз пробирал по коже. Странные они какие-то, подумала я, не обращая внимания на местных. Нет, а что, у каждого свои причуды, каждый по своему сума сходит.

Добравшись до трех елей, и свернув налево, я прошла еще несколько сот метров и уперлась в низкий плетень с раскрытой калиткой в три плохо приколоченные доски. За плетнем раскинулся довольно добротный, ухоженный сад. Яблони, груши и вишни цвели пышным цветом, радуя белоснежной пеной цветов. Клумбы буквально тонули в разноцветии первоцветов, пчелки кружили над пестрыми островками, жужжа в золотом свете пробивающихся солнечных лучей… и вот среди всего этого великолепия стоял самый худший дом, что я видела в своей жизни.

— Приехали, — мрачно констатировала я, и настроение резко ухудшилось.

Глава 2

Не веря собственным глазам, я крепко, до боли в глазах зажмурилась, но увы и ах, стоило мне вновь разомкнуть ресницы, видение развалюшки не исчезло. Дом, а вернее покосившаяся изба с поросшей бурым мхом крышей и полуразвалившейся трубой, зиял наполовину разбитым окном.

— Нет, — качнула я головой, отказываясь верить тому, что видела. — Это, наверное, какая-то ошибка. Терентий, определенно что-то напутал!

Поставив чемодан на ровную, песчаную тропинку, медленно обошла домишко со всех сторон. Старый фундамент из красного кирпича разрушился до основания, и черные, растрескавшиеся бревна вросли в землю. Дверь просела и не закрывалась до конца… так и скрипела от легкого ветерка. Со всех четырех сторон было по окну. И лишь одно из них сохранило свой первоначальный вид — белая краска обрамляла кристально чистое стекло. Так как занавесок не было, я осторожно заглянула внутрь домика. Что-то мелкое, тощее метнулась в сторону печки.

Взвизгнув, я опрометью метнулась от дома к старой яблоне, и испуганно схватившись за щеки, медленно опустилась на лавку.

— Жуть какая! — прошептала я, силясь унять зашедшее в бешенной пляске сердце.

Интересно, чтобы это могло быть? Мышь? Хотя нет, для мышки существо было крупнее. Может, крыса? Скривившись, передернула плечами. С детства терпеть не могла этих мелких гаденышей, у них такие мерзкие хвосты, а эти усики, ходившие ходуном.

— Бррррр, — меня аж передернуло. — Нет, все же Терентий отправил меня не в ту сторону.

Порывисто поднявшись с лавки, и подхватив свой чемодан, решительным шагом направилась прочь от отвратительного дома. Выйдя обратно к трем елеям, я растерянно заморгала, так как дальше пути не было. Лишь овраг заросший молодой порослью крапивы.

— Вот тебе и чай с плюшками! — от досады даже нос зачесался. — Вот тебе и Оладушки!

С правой стороны раздался едва слышный шорох. Скосив глаза, я нахмурила брови. Тощий мальчишка лет восьми сидел на ветке дикой яблони и с таким испугом таращился на меня, что аж дурно сделалось. Да, что же я такого сделала, что от меня в этой деревушке как черт от ладана шарахаются? Неужели мой вид городской модницы их так корежит? Если бы я была одета в замызганный халат, тапочки на босу ногу и платок повязанный на манер «а-ля колхоз», было бы привычнее, что ли? А вот, нет, вам, фигушки! Я не собираюсь под кого-то подстраиваться! Если не нравится, пусть не смотрят, глаза завяжут и вообще!

— Эй, ты! — окрикнула я его. — Иди-ка сюда!

Мальчишка, икнув, чуть ли с ветки не свалился, но вовремя опомнившись, еще крепче обхватил шершавый ствол руками, и вытаращил на меня глаза, цвета переспелого крыжовника.

— Я? — пискнул он, как-то неуверенно.

— А кто же? — уперла я руку в бок и отбросила надоедливую прядку волос от лица. — Разве ты видишь здесь еще кого-нибудь? Лично я, нет!

Мальчишка чуть живой спустился с яблони, и одернув свободную рубашонку, бочком подошел ко мне.

— С-слушаю, вас, — пролепетал он робко, словно всю решимость на ветке оставил.

— Скажи, милый ребенок, как тебя зовут? — постаралась придать голосу немного тепла и приветливости. Хотя, в сложившейся ситуации, далось мне это с превеликим трудом.

— Васёнок, — еще тише прошелестел мальчишка.

— Вася, значит, — кивнув, улыбнулась мальчугану. Уж больно забавный он был. Худенький, сквозь ткань рубашки аж плечики проступают, лохматый, словно буйная копна светлых волос, выгоревших на солнце расчески не знала. Но вот глаза, огромные, зеленые, были прекрасны.

Мальчик кивнул, соглашаясь быть Васей, и сложив по-сиротски тонкие ручонки на животе, продолжал молча смотреть на меня снизу-вверх.

— Вот, что, Вася, скажи мне, нет ли за этим оврагов какого-нибудь здания?

— Нет, — удивился моему вопросу Васёнок. — Только заросли крапивы, да болотина. Лягушки там по весне знатно квакают! Такие концерты дают, закачаешься!

Но меня лягушачьи концерты не больно привлекали.

— Скажи, кто владеет вон той развалюхой? — кивнула я в сторону видневшегося дома, разочаровавшего меня до глубин души. — Есть там хозяева или нет?

— Есть, вроде бы, — неуверенно ответил мальчик, уже смелее на меня глядя.

— А ты знаешь кто? — не отставала я, хотя Васёнок уже весь извертелся на месте словно волчок, явно желая убежать и играть с мальчишками на полянке, откуда раздавались радостные крики и смех.

— Д-да, — кивнул он.

— И кто? — начинала терять терпения я.

— Ведьма, — ответил мальчик, глядя прямо мне в глаза.

Я фыркнула, видимо это была какая-то шутка. Но мальчишка даже не улыбнулся. Ну, ладно, ведьма, так ведьма. Наверняка моя нанимательница была бабой злой и противной, вот и прилепилось к ней это неприятное прозвище.

— А где сейчас, эта ведьма? — спросила я Васёнка.

Мальчик вздрогнул, словно от холода, провел руками по тонким плечикам и ответил, как-то уж больно неуверенно.

— Не знаю я, — затем добавил, еще более не увереннее. — Пропала вроде как… третьего дня.

Что?! Аж взвилась я. Как это пропала? Как это пропала! Да еще третьего дня! Она же вот, сегодня звонила мне часов в пять утра, когда я тряслась в электричке по дороге в эти богом забытые Оладушки!

— Как пропала? — не веря собственным ушам вымолвила я.

Пожав плечами, мальчишка молча уставился на босые ноги, перебирая пальчиками песок на тропинке.

Вот вам и конец сказке! Уперев руки в бока, я медленно осмотрелась по сторонам, словно в дурном сне, меня окружали сосны да ели. Лес, кругом лес и деревушка в две улочки с диковатыми жителями. И тут меня осенило. Точно! Это розыгрыш! Глупый розыгрыш моих родителей! Ну, точно, так оно и есть! Отец, рассердившись на дочь свою неразумную, что перечить осмелилась и замуж отказалась идти супротив воли, лишил ее доступа к картам банковским. И заявил, или замуж, или иди сама себе на красивую жизнь, ну, или хотя бы на хлеб заработай. Ну, вот я и решила, где наша не пропадала, языками владею исправно, да не одним, а сразу тремя. Разместив анкету в несколько крупных компаний дней пять ждала терпеливо ответа. И дождалась-таки. Некая Марина, связалась со мной, и предложила выгодное предложение, от которого я не смогла отказаться… и вот я здесь, в глухой деревушке за тридевять земель от лучших курортов Европы. Нет, точно, это отец все спланировал! Зачем, спросите вы? А я отвечу, чтобы наказать зарвавшуюся дочь. Мол вот тебе, получай! Никому не нужны твои услуги переводчика, и придется плестись обратно домой, в родные пенаты.

Надо же, еще и актрису нанял для сего представления! Как вспомню эту гладенькую дамочку с яркими, алыми губами и черной гривой волос, так аж зло берет! А голосок-то какой, шелково-елейный.

Скрипнув от досады зубами, подхватив чемодан, я быстрым, размашистым шагом направилась обратно, прочь от этой избы-развалюхи, прочь из деревушки этой неприветливой!

Стой! Словно что-то одернуло меня, заставив замереть с приподнятой ногой. Так, стоп! Если я сейчас сдамся и вернусь обратно домой, то значит признаю свою никчемность и бесполезность! И папа, торжествуя, хохоча как Мефистофель таки настоит на свадьбе с противным Виталиком, сыном своего делового партнера. Брррр, мерзкий парень, чем-то хорька напоминает, такой же тощий, вытянутый и пронырливый.

Но, если я не вернусь домой, с поникшей головой, то где-то нужно будет жить.

— Вась, — повернулась я к мальчишке, который бочком уже пытался улизнуть.

— Слушаю, — встрепенулся тот, делая вид, что все время тут и стоял.

— Скажи, в Оладушках точно нет никакого съемного жилья? Может угол кто сдаст, у меня есть деньги.

Мальчик задумался, затем отрицательно качну головой, произнеся коротко и уверенно.

— Нет.

Вот же попадалово! Как сказал бы мой младший брат. Ладно, слегка закусив губу, я развернулась и решительно направила стопы к избушке. Хотя бы воды напьюсь из колодца, посижу под яблонькой, доем пирожки, отдохну. А затем попробую связаться с Мариной, и стрясу с нее ответы на все интересующие меня вопросы.

Я шла сердито-задумчиво, перебирая ногами, и уже возле самой калитки заметила, что Васёнок топает за мной, правда держась на почтенном расстоянии. В глазах зеленых как крыжовник, адская смесь страха и любопытства. Словно ставку сам с собой сделал, войду я в дом или нет… определенно этот парень знает гораздо больше чем говорит.

Толкнув разболтанную калитку, бросила тяжелый чемодан в траву и устало опустилась на лавку.

— Вась, ты ел сегодня? — отчего-то спросила я мальчишку.

— Нет, — охотно отозвался тот, заинтересованно на меня глядя.

— Тогда тащи воду из колодца, и будем завтракать, — посмотрев на солнце высоко висевшее над головой, поспешно поправила. — Обедать уже.

Мальчик словно только этого и ждал. Быстро схватив блестящее, явно новенькое ведерко, мухой метнулся к колодцу, набрал воды и принес к круглому столику.

— Вот, — смущенно подсел напротив меня.

Я в это время достала из сумки купленные пирожки, радуясь тому, что купила с запасом, и положила их на чистый носовой платок, раз никакой тарелочки у нас не было.

Васёнок как голодный зверек набросился на пироги, словно несколько дней не ел.

Откусывая от пирожка и запивая его ледяной, аж зубы свело, водой, я смотрела на избушку и с ужасом вспоминала то странное существо, метнувшееся от окна к печке. Теперь-то я было более чем уверенна, что это точно не крыса. Но что? Может быть кошка?

Мяяяяу, раздался тоненький голосок, и в подтверждении моих мыслей из дома вышла большая, пушистая кошка. Ее глаза словно изумруды, а шерсть сама тьма… черная, лоснится на солнце. Это наталкивало на мысль, что за зверьком явно ухаживали.

— Милая, ты голодная! — улыбнулась я, когда кошка, вскочив на лавку рядом со мной, потянулась к пирогу. — Ешь.

Раскрошив остаток пирожка, я предложила угощение кошке. Та долго не заставила себя уговаривать, и мурлыча набросилась на еду. Странно, если это кошка Марины, то отчего та не взяла зверька с собой, если пропала, как сказал Васёнок третьего дня?

Глядя как два голодных существа ловко уминают пирожки, я покосилась на дверь избушки, вдруг оттуда еще кто появится? Но нет, все спокойно, больше ни каких сюрпризов не случилось. Поднявшись на ноги, я направилась к домику. Смело толкнув дверь, я вошла внутрь.

Глава 3

Как только глаза привыкли полумраку, я несмело осмотрелась. Ну, что я вам скажу, обычная деревенская изба, с печкой, деревянным кухонным столом, лавками вдоль стен, шитые коврики из разноцветных лоскутков, занавеска непонятного линялого цвета отгораживала закут с простой кроватью, опять-таки деревянной. У печки на низком столике стояли рядками крынки, плошки, чугунки и прочий раритет. Под потолком висела керосиновая лампа.

— Да ладно! — не поверила я собственным глазам. И на всякий случай пошарила взглядом по стенам и потолку в поисках проводки. — Быть того не может!

Но увы и ах, мои опасения подтвердились. Электричества в том доме не было от слова совсем!

— Офигеть! — аж опешила я. — А как же мне на связь с этой дамочкой-то выходить?

Спешно покинув избушку, я окрикнула Васёнка, тот уже умял все пироги и собирал крошки.

— Вася, Вась! — голос мой предательски дрожал, и я прочистила горло, чтобы придать ему уверенности. — Вася!

Мальчик поднял голову и робко улыбнулся, глядя на меня в ожидании вопроса.

— Чего?

— Васенька, скажи-ка мне, дружок, как в деревне освещают дома?

— Так, поп местный и святит, еже ли надобно, — ответил мальчик, явно не поняв вопроса.

— Нет, не освящают, а освещают, ну, светло чтобы было… — попыталась объяснить я.

— А! — мальчик сконфузился, покрывшись румянцем. — Ну, так лучины жгут, свечи, а кто побогаче, лампы имеют, масляные, или керосиновые!

Керосиновые! Тихо вздохнула я, это что же, выходит, что владелица развалюхи была довольно зажиточная бабенка, если под потолком у нее лампа керосиновая болтается.

— Ясно, — мрачно констатировала я. — Про интернет и мобильную связь, я так понимаю, лучше не спрашивать.

— А что это такое? — живо заинтересовался Васёнок.

— Да, так, новейшие технологии, — отмахнулась я, ибо нечего голову мальцу забивать «ерундой».

— Заморская? — глаза у Васёнка так и сияли, как два изумруда.

— Угу, заморская, — сокрушенно кивнула я, подсаживаясь на лавку.

Посидев с минуту, я решительно взялась за телефон, и чуть не разрыдалась. Так и есть! Связи нет, да еще и батарея предательски выдала почти полную разрядку аккумулятора.

— Блин, да за что мне такое? — всхлипнула я, но вовремя опомнилась и не дала слезам пролиться. Не хватало еще макияж испортить, и репутацию… Васёнок хоть маленький, но все-таки мужчина.

— Помочь, может чем? — спросил мальчик, поняв по-своему мое подавленное состояние.

Чем? Вот чем может помочь мне этот милый ребенок? Удивилась я, но все-таки кивнула.

— Угу.

И мальчик, засучив рукава принялся за работу. Схватив ведро, он потащил его в дом. Затем долго возился на крыльце, выметая пыль и обметая паутину. И так ловко у него это получалось, что мне даже стыдно стало. Покончив с крыльцом, Васёнок натаскал из сарая дров.

— Вот, — устало вытирая со лба выступивший пот, шаркнул ножкой по тропинке.

— Спасибо, тебе, Васенька, — от души произнесла я, и вновь чуть не разрыдалась, на сей раз от умиления. Из всей деревни лишь двое были ко мне добры и приветливы — Терентий, и Васёнок.

— Да, пожалуйста, — улыбнулся малыш и подсел на лавку, явно не спеша уходить.

Ну и ладно, все не одной здесь куковать. Собрав волю в кулак, я промокнула платком краешки глаз.

— Ладно, давай-ка мы с тобой поищем на огороде каких-нибудь пряных трав, салатик, и будем готовить обед.

— Давай! — обрадовался мальчик. — А то пирожки были вкусные, но их так мало.

— Ничего, сейчас мы с тобой пиццу сварганим, и макарон с сыром, — пообещала я.

Прошуршав весь сад-огород, и не найдя среди моря различных травок-кореньев ни одной съедобной, я лишь диву далась. Да кто же в саду сеет подобную пакость? Сплошь отрава!

— Очешуеть! — выругалась я.

— А что это такое? — тут же задал вопрос любопытный мальчик.

— Слово не хорошее, — ответила я, и добавила. — Не повторяй его, не бери дурной пример.

— Ладно, — пообещал Васёнок, но по его довольному тону, я поняла, что малец запомнил, и уже взял на вооружение новое, доселе не известное ему словечко. И мало того, применит его при любом удобном случае.

— Пошли в дом, может у прежней хозяйки остались какие-нибудь запасы круп, муки и масла.

К счастью и мука, и соль, и масло нашлось тут же, словно по волшебству. Стояли прямо перед моим носом на первой попавшейся полке.

— Отлично! — сгребая баночки с нужными ингредиентами кивнула я. — Еще бы уксус яблочный…

Не успела я договорить, как небольшая склянка появилась все на той же полке. И не просто появилась, сама по себе, нет! Чья-то тонкая рука с длинными ногтями поставила ее и тут же растворилась в воздухе, словно ее и не было.

Сказать, что я испугалась, считай ничего не сказать. Я была не просто в шоке, я была в таком ужасе, что даже пошевелиться не смогла. Страх парализовал тело от макушки до кончиков пальцев ног, заставляя язык прилипнуть к небу. Баночки с продуктами сами по себе выскользнули из рук и упав на пол, покатились кто под лавку, кто к порогу.

— Ч-т-то это такое? — прошелестела я побледневшими губами, тараща глаза на склянку с уксусом.

— Уксус, — раздался тихий, мужской голос. — Яблочный, как ты и просила.

Сказал голос… просто голос, обладатель которого до сих пор оставался невидимым глазу. И этого мне хватило, тихо выдохнув, я потеряла сознание, погружаясь в спасительную тьму.

Что-то холодное, коснулось моего лица, и я, поморщившись, с трудом разомкнула веки. Надо мной расстилалось весеннее ясное небо, птички весело щебетали в ветвях старой яблони.

— Где я? — пролепетала, что первое пришло в голову.

— Тут, — раздался детский взволнованный голосок.

На какую-то долю секунды яркий свет заслонило знакомое личико.

— Вася? — поморщилась, дотрагиваясь до макушки. Шишка знатная назревает, с грецкий орех, точно!

— Ага, я! — обрадовался мальчик, сидя возле меня на коленках.

— Что произошло? — спросила я, с трудом принимая сидячее положение. Голова сразу пошла кругом заставляя прислониться в краю лавки.

— Ты упала, вошла в дом и… упала, — пояснил Васёнок, тараща и без того огромные глаза.

Ну, то, что упала, это мне помнилось, а вот, то что произошло до этого, вызвало волну ужаса.

— Там… там, был чей-то голос, — прошептала я, испуганно тараща глаза в сторону приоткрытой двери.

— Ну, был, и что с того? — раздался все тот же голос, по левую от меня сторону.

Перепугавшись, я завопила, подскакивая и вновь падая на землю, но на сей раз чьи-то сильные руки успели подхватить меня за талию, не дав рухнуть кулем в траву.

— Что… что это такое?! — сорвав голос хрипло вякнула я, тараща глаза на бледные, тонкие руки с синеющими жилками вен, и длиннющими, словно у дикого животного ногтями.

Фыркнув, обладатель сих рук осторожно посадил меня на лавку, и наконец-то дал себя рассмотреть. Это оказался ужасно тощий парень, ростом примерно, как я, с всклокоченными рыжими волосами и довольно симпатичным лицом. Молочно-бледная кожа, рассыпь веснушек, и красные глаза… так, стоп! Красные? Хм, а разве такое бывает? Ну, разве что, парень носил цветные контактные линзы.

— Ты кто? — спросила я парня, быстро приходя в себя от легкого шока.

— Шиш, — скромно ответил тот и улыбнулся. Зубы у него были роскошные, белые, ровные, лишь резцы несколько выходили за рамки, словно волчьи клыки.

— Шиш, значит, — кивнула я, словно это что объясняло.

— Ага, — кивнул тот, и сложил руки на тощем пузе, едва прикрытом краем рубахи. — Домовой.

— Домовой, — кивнула я, и истерический смешок вырвался сам по себе. — Ясно-понятно!

— Ага, домовой, — еще раз улыбнулся парень, и добавил, склонив голову на бок. — А мы, это, эту, как ее, пиццу есть будем?

И тут меня прорвало, слезы словно сами по себе брызнули из глаз, а рыдания сдавливали горло, заставляя задыхаться от безысходности. Действительно, влипла я по самые уши…

Шиш тихо вздохнув, щелкнул пальцами и прямо передо мной появился глиняный стакан, наполненный водой.

— Попей, станет легче, — пообещал он, вновь показывая в улыбке звериные клыки. Ага, словно от этого мне должно быть спокойнее.

Отмахнувшись от предложенной воды, я, вытирая катившиеся по щекам слезы, с трудом поднялась на ноги и начала медленно пятиться в сторону калитки.

Прочь! Скорее прочь от этого проклятого дома и его обитателей. Васёнок и Шиш недоуменно переглянулись.

— Ты куда? — спросил последний, вскинув рыжие брови.

— Д-до-м-мой! — пискнула я, и развернувшись, опрометью бросилась со двора.

Не успела выскочить за калитку, как неведомая сила буквально отшвырнула меня обратно к старой яблоне. С визгом я опустилась на траву, растянувшись плашмя.

— Больно, — сквозь слезы прошипела я, ощупывая руками лицо, искренне надеясь, что от столкновения с энергетическим щитом и землей, оно не слишком пострадало.

Шиш как-то противненько хихикнул, перебирая носовой платок, лежавший на столике. И тут меня осенило.

— Это ты! — возмущенно вскричала я, уставившись на странного парня, заявившего, что он домовой.

— Что я? — издевательски вскинул бровь тот, сверкнув красным взглядом.

— Сделал так, чтобы меня обратно отшвырнуло! — еще больше распаляясь заявила я.

Пожав тощими плечами, Шиш провел рукой над платком, и тот растворился, словно его и не было.

— Эй! Не смей! — задохнулась от ужаса я, но все-таки бросилась к домовому. — Верни мою вещь!

— А ты отними, — дерзко дернул краешком рта Шиш, и поднявшись со скамейки, не спеша направился к дому.

Ах, ты дрищенок! Возмущенно подумала я, краснея и бледнея от такой дерзости, но еще больше от страха перед сим магическим существом. Если бы он был обычным парнем, то так бы оттаскала за волосы, мама не горюй! А сладить с самим домовым, пусть и заморышем, мне было не под силу. Вон, как он меня от калитки обратно швырнул, все тело теперь синяками покроется.

— Шиш! — сердито топнула ногой я.

— Чего? — повернулся тот возле самого порога, лукаво сверкая глазами.

— Ведь ты просто так меня не отпустишь? — прищурила глаза, и постаралась придать голосу уверенности.

— Неа, — подтвердил тот мои догадки.

— Ясно, тогда скажи, что тебе от меня нужно? Деньги? Мой отец богат, он заплатит…

Домовой еще больше раскрыл глаза удивленно таращась, а затем запрокинув голову, звонко рассмеялся.

— Деньги? О, нет! Меня не интересуют бумажки вашего иномирья, поверь, здесь они роли не играют.

— Тогда что тебе нужно? Золото? Камни? — не сдавалась я.

— Нет, все это у меня есть, полные сундуки в кладовых ломятся от злата серебра.

— Тогда что?! Что тебе от меня нужно? — буквально взвыла я от безысходности.

Сверкнув алым взглядом, домовой коротко вымолвил.

— Ты.

Глава 4

— Я? — теперь пришла моя очередь удивляться и выгибать брови.

— Именно, — подтвердил кивком Шиш.

— Кхм, — потерла я переносицу, не боясь повредить макияж… хотя, какой к черту макияж, после всех моих рыданий и падений лицом вниз в траву. — Позволь поинтересоваться, зачем?

И тут домового словно прорвало. Плотина рухнула, и посыпался словесный горох, оставалось лишь внимательно слушать, стараясь не упустить сути.

— О, Великие боги! — вскинул Шиш худые руки к небу. — Она еще спрашивает! Меня бросили на произвол судьбы! Прежняя хозяйка дома словно испарилась… хоть и была она злой и вредной, но хоть такая была! Поддерживала дом своей силой, а что теперь? Теперь дом совсем рухнет, погребет меня и мои сокровища под руинами! Погибну ведь, а никому и дела нет! Я трое суток как на иглах сидел! Мало того, что никто меня не кормил, так еще и спать не мог! Все ждал, ждал, а хозяйка как в воду канула! И вот, наконец появилась ты! Я вздохнул свободно, подумал, что наконец заживем как положено, так нет! Ты решила куда-то бежать!

— Минуточку, позволь перебить, — решила встрять я, прервав нескончаемый поток причитаний. — Не куда-то, а домой.

— Ты уже дома, — парировал Шиш.

— К себе домой, — поправила я, и зачем-то добавила. — В свой мир.

— А чем тебя этот не устраивает? — домовой пробкой подскочил и выставил вперед подбородок, на котором я смогла рассмотреть начинающий бледнеть синяк.

— Всем, — коротко ответила, не вдаваясь в подробности, чем мне может быть мил мой собственный мир, с интернетом, мобильной связью, ночными клубами, торговыми центрами, курортами и прочими благами цивилизации.

Домовой отвернувшись, пожал плечами. Рубашонка, как я успела заметить кое-где была порвана. Так и захотелось спросить, как же он за домом следит, если рубашку собственную починить не может.

— Не могу, — словно прочитав мои мысли буркнул Шиш. — Говорю же, хозяйка была злая и вредная. Не давала мне неделями еды приличной, только кашу на воде, да хлеба краюшку… а уж про нитку с иглой, я вообще молчу.

— Магией же можно, — робко предположила я, так как ни в зуб ногой в этих фэнтезийных штуках.

Домовой фыркнул, закатив глаза.

— Ага, как же! Колдовать я могу только если хозяйка с меня кандалы снимет! А какая ведьма, по доброй воле это сделает? — быстрый взгляд в мою сторону. — Только если молодая, да неопытная.

Кандалы? Я с интересом уставилась на руки домового. Что он тут несет? Нет ни каких кандалов. Даже браслета, или цепочки нет.

— Зеленая еще, стало быть, — усмехнулся тот, махнув на меня рукой. — Ладно, идем в дом, буду тебя устраивать на ночлег, да дальнейшее проживание.

— Еще чего! — возмутилась я.

— Пока ничего, — устало ответил Шиш, скрываясь в избушке.

— Может, зайдем, глянем? — раздался детский голосок рядом.

И только тут я вспомнила про Васёнка! Оказывается, мальчик все это время находился здесь же.

— Васенька! — бросилась я к мальчику. Ведь он был единственным свидетелем того, что я не сошла сума и в дурку мне рановато. — Вася, ты тоже видел этого… Шиша?

Мальчик кивнул, задорно улыбаясь.

— Ага! В каждом доме есть домовые, они защитники, а если хорошенько попросить, то и накормить могут.

Недоверчиво посмотрев на приоткрытую дверь избушки, я с сомнением покачала головой. Вряд ли этот домовой в силе нас накормить, если сам такой тощий.

— Что-то сомневаюсь я в этом.

— Почему? — удивился Васёнок. — Он же ведь дал тебе муку, масло и даже уксус, яблочный, как ты просила.

— Тогда отчего сам не наел бока? Или в этом доме все худое?

Васёнок посмотрел на меня и с видом старичка, пустился разъяснять мне, непосвященной в дела магические.

— Нет, чтобы домовой поел, его нужно угостить, сам он ни за что не возьмет и крошки, не имеет права.

Если честно, то мне после этих слов стало как-то жалко Шиша… прежняя хозяйка голодом морила, и, судя по застарелому синяку, скорее всего еще и била частенько.

— Ладно, — вздохнула я, направляясь к избе. — Идем готовить пиццу.

Васёнок радостно подпрыгнув, схватил за ручку мой тяжелый чемодан и с усилием потянул его к избушке.

— Не надорвись! — пожалела я малыша, с улыбкой наблюдая за галантным джентльменом, которые менее часа назад трясся при виде меня аки чудовище увидел.

— Не-не! — ответил тот отдуваясь. — Я сильный!

Переступив порог, я чуть не споткнулась. Это надо же как изменилась избушка за каких-то пятнадцать минут. Кругом ни пылинки, пол вымыт и натерт до блеска. Вся посуда сверкает чистотой, свежие полотенца и салфетки аккуратными стопочками лежат на краю тумбочки. Стол накрыт белоснежной кружевной скатертью, по центру ваза с веточками ароматной белой сирени.

— Чудеса! — вырвалось у меня.

— Не благодари, — скромно отозвался Шиш, выставляя на стол небольшие фарфоровые чашки.

— И когда только успел? — продолжала недоумевать я, оглядываясь.

Пожав плечами, домовой расставил тарелки и уселся в большое, явно не по росту кресло-качалку рядом с печкой. Так, а откуда это оно взялось? Я же помню, что ранее его здесь не было.

Качнувшись пару раз, Шиш ответил, явно читая мои мысли.

— Это мое, персональное, еще от прабабки прежней ведьмы досталось в подарок… но я и про тебя не забыл. Загляни за занавеску, там мой подарок.

Недоверчиво посмотрев на домового, я подошла к занавески отгораживающей закут с кроватью от основной избы.

— Ого! — вырвалось у меня. — Это как так? Такое вообще возможно?!

— Угу, если с домовым дружить, и не такое будет! — пообещал Шиш, подходя ко мне и подталкивая легонько в спину, чтобы я переступила порог собственной комнаты. — Иди, осмотрись.

Да, это была полноценная комната. Небольшая, но уютная. Два просторных окна с бархатными занавесками и прозрачным, тончайшим тюлем. Одно выходило видом в сад, а второе на полянку, усыпанную мелкими белыми цветочками. Ручей с перекинутым через него мостиком весело журча делил ее на две части. Не удержавшись, я распахнула одно из окон, и в комнату ворвался свежие ветерок, шевеля тюль.

— Какая красота! — восхищению не было предела.

Тяжелый шкаф, туалетный столик с большим зеркалом и кровать были изготовлены их черного дерева. Пуховые перины, подушки и одеяло порадовали не меньше.

— Я старался, — Шиш потупил красные глаза в пол и шаркнул ногой. — Вещи помочь разобрать?

— А это разве входит в обязанности домового? — хихикнула я. Получив утвердительный кивок, вежливо отказалась, не хватало еще, что бы посторонний мужик перебирал мое белье. — Нет, спасибо, я сама… потом. А сейчас приготовим вкусный обед из того, что найдется в твоих закромах.

А в закромах нашлось не мало! Так что окромя пиццы Маргариты, я приготовила макароны с сыром, мясо в горшочках с овощами и гречку на гарнир с маслом и жаренным луком, и салат.

Уплетая угощение за обе щеки кто во что горазд, Васёнок и Шиш, словно соревновались между собой, кто больше съест. Я же ограничилась салатом и пиццей. Посматривая по сторонам, диву давалась, как же менялся внешний вид избушки, с количеством съеденного домовым. Казалось, что стены стали светлее, и даже несколько выше. Мало того, разбитое стекло одного из окон само по себе затянулось.

— Оче… — начала было я, но бросив быстрый взгляд на Васёнка, продолжать не стала. — Ничего себе!

— Что такое? — дернул бровью Шиш, не отвлекаясь от еды.

— Дом, он меняется! — поделилась я своими наблюдениями.

— Так и должно быть, — встрял Васёнок. — Чем больше заботы о домовом, тем лучше дом.

— Ага, — сообразила я. — Чем больше и вкуснее кормить домового, тем шикарнее плюшки.

Иномиряне видно не поняли сей каламбур, ибо недоуменно переглянулись, но сильно заморачиваться не стали, вновь налегая на еду.

Налив себе в чашку чая, заваренного на лесной земляники, я взяла кусочек яблочной пастилы. Вкусно, сразу видно, что домашняя, а не из супермаркета.

После позднего обеда, я решила прогуляться в саду и заглянуть на тот лужок, что был виден из окна моей спальни. К тому же с посудой помогать не пришлось. Шиш просто повел рукой, и все тарелки, чашки и миски сами собой уже чистые стояли на полке. Круто, чего уж тут говорить!

— Я могу погулять? — спросила я у домового.

— Конечно, — отозвался тот, с сытым видом устраиваясь в своем кресле.

Переступив порог избушки, я медленно направилась вдоль садовой тропинки, полюбовалась ровным грядками тюльпанов, нарциссов и других не менее красивых цветочков. Завернув за угол домика, я с удивлением уставилась на густые заросли крапивы.

— Не поняла, — удивилась я. — А где лужок?

Лужка с веселым ручейком как не бывало. Странно. Может с другой стороны обойти. Что я и поспешила сделать. Обойдя дом, опять же уперлась в заросли крапивы.

Это открытие несколько покоробило меня, как же так? Из окна открывался такой чудесный вид, а на деле все, как всегда. Один обман и пускание пыли в глаза. Шиш видимо с помощью магии создал красивую иллюзию, чтобы я осталась в этом доме… в этом мире полном магии. Но нет, меня на мякине не проведешь. При любом удобном случае, сбегу. Выкраду свой платок и сбегу!

Медленно подойдя к низкому заборчику с покосившейся калиткой, я осторожно переступила невидимую черту. И, о чудо! Меня не отшвырнуло обратно к порогу или не подняло и шваркнуло о сыру землю. Значит, все-таки можно покинуть территорию ведьминой избушки! И сегодня же ночью я это сделаю!

Прогулявшись вдоль забора, я свернула на тропинку, ведущую к деревне. Молодая мамаша с двумя маленькими детьми тут же прыснули прочь, едва меня заметив.

— И вам, доброго здоровьица, — буркнула я.

Нет, а кому понравится, что от него шарахаются как от больного проказой? Нет, конечно в период пандемии народ уже ко всему привык, но не до такой же показушности? Но мамашка даже не обратила внимания на мои слова, только пятки сверкали. Странные они здесь какие-то… одним словом, иномиряне! И тут меня как громом поразило. Так ведь это же я для них чужая, пришлая, к тому же одета не так как они, веду себя не так как они, к тому же из другого мира. Сама-то вон как перепугалась, видя магию Шиша в действии. А вот Васёнок, местный, он даже внимания на это не обратил! Присев на пенек, я подперла кулаками щеки. Уверенность в том, что нужно бежать прочь из Оладушек, крепла с каждой секундой. Все, решено, сегодня же ночью делаю ноги.

Глава 5

Не спеша прогуливаясь по широкой улице деревушки, я внимательно осматривалась по сторонам. Народ кто в испуге жался к забору, кто старался прошмыгнуть мышью мимо, а кто и вовсе крестился глядя вдогонку. В ответ улыбаясь, я помахивала деревенским рукой, мол, и вам здравствуйте!

— Марфа!

Как вдруг окрикнул меня приветливый голос, и я повернулась радостно.

— Терентий!

— Гуляешь? — спросил мой знакомец, как-то с опаской бросив по сторонам взгляд.

— Да, решила вот пройтись по деревне, оглядеться, — ответила я улыбаясь.

— И как тебе, здесь, у нас? — лукаво сверкнул тот взглядом.

— Странно, очень странно и не привычно, — тихо отозвалась я. — У меня в доме есть домовой.

Если честно, я ожидала, что Терентий поднимет меня на смех, но он деловито кивнул.

— Шиш хороший домовик, слушайся его советов, он дурного не скажет.

Понизив голос до шепота, я чуть ли не умоляя попросила.

— Терентий, выведи меня отсюда! Я хочу домой… — и добавила. — В свой мир.

Понимающе мужичок на меня посмотрел, и я заметила, что в его глазах проскользнуло что-то вроде жалости.

— Я бы помог, если бы мог, — ответил он так же тихо. — Но увы, не могу этого сделать.

— Но почему?! — чуть ли не взвилась я. — Ты же был у того камня, когда я металась в поисках треклятой тропы!

— Был, — не стал отрицать тот.

— Значит, ты можешь покидать этот мир?

— Могу, — ответил тот. — Но только в определенное время, а это не каждый день бывает.

Я нервно затопталась на месте, тиская в руках солнцезащитные очки.

— А когда это будет в следующий раз?

— Не скоро, — уклончиво ответил Терентий.

— А когда наступит тот час, ты меня возьмешь с собой? — всхлипнула я.

Вновь жалость проскользнула в глазах мужичка. Посмотрев на меня в упор с минуту, он кивнул.

— Возьму, обязательно, возьму, — сказал он.

А мне почему-то показалось, что сказал он это только ради того, чтобы утешить, как-то успокоить меня.

— Спасибо, — прошелестела я похолодевшими губами.

Холодно, отчего-то мне стало так холодно, а кофта осталась в избушке. Проведя лихорадочно дрожащими руками по плечам, я развернулась и не попрощавшись побрела обратно. Пойду, может Шиш чаем горячим напоит.

Терентий, посмотрев мне вслед, свернул к небольшой лавчонке, откуда только что вышел какой-то тощий мужик, и едва завидев меня, тут же рванул обратно в дверь. Спасибо, хоть не орал во всю глотку «Памагите»!

— Ты где была? — бросился ко мне домовой, едва я переступила порог избушки.

— Гуляла, — сдавленно произнесла я, изо всех сил силясь не зарыдать.

Шиш бережно усадил меня за стол, придвинув стул, как истинный джентльмен, и засуетился как старая бабка.

— Замерзла же! Вон, как всю колотит! Сейчас чай налью!

Тут же большая чайка горячего, ароматного чая по волшебству появилась у меня перед носом.

— Варенья бы надо… малинового! — домовой исчез, чтобы появиться вновь, держа в руках склянку с вареньем.

И вот я уже пью горячий чай в прикуску с малиной и роняю горькие слезы, под удивленные взгляды Шиша и Васи.

— Что случилось? — спросил малыш, придвигаясь ближе. — Тебя кто-то обидел из деревенских?

Я истерически хохотнула. Ага, как же! Осмелились бы разве? Они как трусливая свора по углам только от одного моего вида шарахались, чуть ли не в обмороках от ужаса.

— А что же тогда? — правильно рассудил мой смех Васёнок.

— Ничего, Васенька, ничего, — прошелестела я, и чтобы не завопить в голос, сунула в рот ложку варенья.

А вот домовой, видимо понял, что у меня на душе творилось, или как обычно, мысли мои прочел, паразит.

— Ага, все понятно! — холодно вымолвил он, скрестив руки на груди, вперивая в меня алый взгляд. — Сбежать, значит, решила? Думала, если дом тебя отпустил, то сможешь уйти?

Я не ответила, лишь мысленно зашипела. Вот же гад, все-таки в мысли влез!

— Так вот, Марфа, ничего у тебя не выйдет, — все тем же холодным тоном произнес Шиш. Пламя в печке яростно полыхнуло, а лампа под потолком вспыхнув, наоборот погасла.

Даже как-то жутко стало, я замерла с поднесенной ко рту ложкой варенья, а Васёнок сжался в комочек.

— Почему? — робко пискнула я.

— Потому что, — рявкнул Шиш и исчез.

— Обиделся, — констатировал Васёнок, слезая со стула.

Обиделся? Ха, подумаешь, какая цаца! Сердито засунув ложку с вареньем в рот, я раздраженно отхлебнула чай.

Мальчик тем временем достал из кладовки упаковку желтых свечей и расставив их в высокие стаканы, зажег.

— Так светлее, правда? — склонил голову на бок, улыбаясь.

От этой честной, светлой улыбке у меня даже как-то на душе стало легче и теплее.

— Правда, Васенька. Я даже не заметила, что на улице стемнело… спасибо.

Просияв улыбкой, мальчик взял кусок остывшей пиццы и вышел на улицу. Набросив на плечи кофту, я последовала за ним. Не хочу сидеть в доме в противным домовым. А на улице розовый закат, тихое пение соловья и кваканье лягушек в пруду, или быть может болоте. Так мы и просидели с Васёнком до первых звезд на небе.

— Ну, мне пора, — поднявшись с лавки, попрощался мальчик. — Пойду домой, а то ругать будут.

— Тебя проводить? — собралась подниматься я, но он меня остановил.

— Нет-нет! Я сам! Я тут, рядом живу, в кузне.

— Ну, хорошо, — улыбнулась ему я. — Ты не пропадай, заглядывай в гости.

Счастливая улыбка осветила личико мальчишки, и кивнув мне, побежал прочь по тропинке сверкая пятками.

Посидев еще немного на лавке под яблоней, я пошла в избу, которая на какое-то время станет моим домом.

Утро началось вовсе не с чашки горячего кофе. Кто-то изо всех сил колошматил в и без того хлипкую дверь.

Жалобно застонав, засунула голову под подушку, но толку ноль. Стук не прекращался.

— Да кого это в такую рань принесло? — прошипела я, не раскрывая глаз шаря босыми ногами тапочки.

Так не найдя их, плюнула, встала и прям босиком, и в пижаме направилась в избу, на ходу ругая обидчивого домового. Мог бы и сам открыть, так нет, засел в засаду и носа не кажет.

— Да, иду я, иду! — крикнула как можно громче, чтобы перестали в дверь ломится. — Иду!

Отомкнув заржавелый засов, я толкнула дверь.

— Ой! — послышалось на крыльце удивленное.

Видимо по лбу попала, а так и надо! Не будут по утрах ходить и девушек будить, особенно тех, кто не в настроении гостей принимать.

— Ну, кто такие и чего надо? — хмуро бросила взгляд на двух мужчин, явно неместных.

Да и не деревенских, вроде бы, оценила я внешний вид визитеров. Высокие, статные, в красных бархатных кафтанах с серебряным позументом. В руках шапки, так же красные, с меховой опушкой. Тот, что нос потирал, держал в руках какой-то свиток с огромной сургучовой печатью.

— Ну, так чего надо, господа? — спросила я, упирая руку в бок.

Мужчины потоптались, переглянулись, о чем-то живенько пошептались. Затем тот, что по носу получил, прочистив горло, зычно проголосил, протягивая сверток мне.

— Послание от Царя-батюшки, местной ведьме!

Чуть не задохнувшись от возмущения, я схватила сверток и замахнулась им на метнувшихся в сторону мужиков.

— Я тебе сейчас покажу, ведьму! Горлопан пучеглазый!

Те испуганно попятились, оступились и чуть не свалились с крыльца.

— Что ты, матушка, что ты! — промямлил один из них.

— Матушка?! — опешила я. — Это я-то матушка?! Да я моложе вас в два раза! Вон из моего двора! И что бы больше носа своего здесь не показывали! Иначе… иначе в жаб превращу!

Пригрозила я, ну, а что, раз я ведьма, то пусть получают порцию адреналина. Матушка, им видите ли!

В сердцах захлопнув дверь, и заперев ее на засов, топая направилась обратно в свою комнату, на ходу бросив на себя взгляд в большое зеркало. Хм, подумаешь волосы на голове овином, а на лице маска зеленоватого цвета. Так она помогает красноту снять, а я вчера полночи прорыдала, и никак не могла без нее обойтись, иначе весь день в леопардовых пятнах ходить буду. Отбросив свиток, я подсела к зеркалу и принялась наводить красоту, а то еще кого-нибудь до кондрашки доведу своим видом.

— Матушка! — недовольно фыркнула я. — Придумали, тоже мне!

Пока наводила красоту, расчесываясь и стирая салфеткой маску, окончательно проснулась. Посмотрев в сторону удобной, мягкой кровати, тихо вздохнула. Ладно, поваляться еще и днем успею. Сейчас нужно завтрак на скорую руку приготовить, кофейку сварить. Интересно, Шиш все еще дуется, или как? Раздернув занавески, посмотрела на цветущий лужок с ручейком. Солнце светило, пригревало, и денек обещал быть теплым.

Чемодан вчера так и не разобрала, только вытащила кое-какие необходимые вещи, и он до сих пор сиротой лежал в углу комнаты.

— Ладно, — махнула рукой, набрасывая поверх пижамы теплый халат.

В доме было еще прохладно, видно, Шиш был экономным домовым, и печь топил только когда потребуется.

Толкнув дверь, вышла в избушку. Осмотрелась.

— Шиш, — позвала я, искренне веря, что все вчерашнее мне не привиделось и не приснилось. — Давай завтракать.

В ответ ни звука. Точно, все еще дуется. Ладно, и как мне теперь завтрак готовить? Печь-то топить я не умею.

Взяв в руки ухват, осторожно потыкала им в зияющее черным жерло русской печки.

— Н-да, проблема, — проворчала, ставя ухват на место. — А я хотела оладья поджарить, яичницу с сыром…

Но нет, все равно не повелся на мои вкусности заманухи… так что теперь самой придется сухую крупу жевать.

Прошарив закрома, я нашла яблочко. Одно, но зато какое! Румяное, наливное, сок сквозь тонкую кожицу аж светиться… само в рот так и просится. Ладно, по утрам много кушать вредно, решила я, поднося плод к лицу.

— Стой! — раздался встревоженный голос домового, а сам он прошел в закрытую дверь с кошелкой в руках.

— А? — повернулась я, недоумевая.

— Не ешь яблоко! — секунда, и Шиш уже рядом, выхватывает яблоко из рук.

— А тебе жалко? — обиделась я.

— Да, жалко, — ответил тот, пряча яблоко в небольшой сундучок.

— Жмот, яблоко пожалел! — оскорбилась я, отходя в сторону и садясь за стол.

— Тебя, жалко! — отозвался домовой. — Яблоко-то, отравленное!

Я так и осталась сидеть с открытым ртом. Вот дела! А ведь завозись где мой домовой, так я уже бы схрумкала яблочко за милу душу… и валялась бы мертвой посреди избы.

Глава 6

Первое, что мне захотелось сделать, после того как шок прошел, это придушить собственными руками Шиша.

— Что? — чуть слышно пролепетала, пару раз моргнув, как кукла. — Как это отравленное?

— Ну, так, — ответил равнодушным тоном, словно отравленные продукты питания в этом мире были в порядке вещей. — Отравлено и все.

— Шиш, — коротко выдохнула я, затем, взяв себя в руки, иначе точно бы удушила поганца на месте, добавила, более спокойно, ну, это мне так показалось. — Зачем держать в доме отравленные яблоки?

Мой вопрос вызвал неподдельное удивление у домового. Перестав мерно выкладывать продукты из кошелки, он уставился на меня как на полоумную.

— Как это зачем? Мало ли, вдруг пригодится.

— Пригодится? — так и осела я. — Пригодится?!

— Ага, — подтвердил наглый тип. — Чего так орать-то?

Опешив от такого спокойствия домового, я покосилась на продукты, лежавшие на столе. Молоко в крынке, свежий творог, масло, пирожки и половина сдобного каравая. В животе предательски заурчало.

— А эти-то продукты, надеюсь, не отравленные? — ехидно спросила, беря теплый еще пирог.

— Эти, нет, — ответил Шиш, ловко разливая молоко по чашкам. — Можно есть смело.

Вспомнив, что домового нужно пригласить к трапезе, я кивнула, указывая на место, напротив.

— Присаживайся, позавтракай со мной.

Домовой жест оценил, зарумянился от приятности.

— Спасибо, — усевшись на стул, тут же набросился на еду.

Жаль, кофе не было, тихо вздохнула, допивая молоко, мысленно плюя на жирность. От пережитого стресса, я и так скинула за секунду килограмм пять, не меньше.

— Был кто? — вдруг поинтересовался домовой, насторожено водя взглядом по сторонам.

— Нет, — ответила я, беря еще пирог, с яйцом и свежей зеленью.

— Точно? — не отставал Шиш. — Просто, я чувствую энергию двух смертных.

— А! — вспомнила я. — Да, были два мужика, странные такие, в кафтанах, усатые и с бородами. Один меня матушкой назвал, и ведьмой.

Покраснев от обиды и волны возмущения, накрывшей меня с головой.

— Ясно, — кивнул Шиш. — Чего нужно было им не сказали?

— Притащили какой-то свиток, видно для твоей прежней хозяйки, которая сгинула третьего дня.

— Уже четвертого, — тихо вздохнул домовой, подбирая крошки творога с тарелки. — А где свиток?

Жуя, я махнула рукой в сторону спальни.

Шиш щелкнул пальцами, и свиток появился перед нами на столе. Кусок пирога с трудом пролез в горло. Нет, нужно заканчивать домовому с этими магическими шутками, иначе я сума сойду.

— Не сойдешь, — как бы между делом ответил тот, вскрывая печать и разворачивая свиток. — Ага! Послание от Царя-батюшки!

— Угу, — кивнула я, накладывая себе творожка на блюдце. — Эти, усатые так же сказали. Шутка, наверное…

— Да какая уж, тут шутка! — усмехнулся домовой. — Печать, видишь?

— Да, — кивнула я утвердительно. — И что?

— А то, что царская она, — торжественно заявил домовой и бегло так пробежался по тексту. — Ого, вот оно что!

— Что? Что там написано? — вяло проявила заинтересованность я.

— Если коротенько, то Царь-батюшка, отправляет к ведьме на обучение, своего единственного сына!

— Ясно, а я-то тут причем? — спросила я. — Все вопросы к прежней хозяйке. Я тут временно, пока Терентий меня не выведет из этого мирка… ну, недели на две.

Шиш лукаво сверкнул взглядом, и еще более торжественно объявил.

— Нет, Марфа, это как раз-таки твое дело! Это к тебе едет царский сын на обучение!

— Да как же так? Сказано же, к ведьме!

— А ты разве еще ничего не поняла? — хихикнул вредный домовой.

— Нет, а что я должна была понять?

— Ты — ведьма!

И этот туда же! Хотя, если подумать, то да. Ведьма, еще какая! Хихикнула я, вспоминая как дерзко и нахально вела себя в школе, затем в институте. А как ставила на места зарвавшихся девиц… а домашний персонал, так тот и вовсе за глаза, громким шепотом, называл меня… ведьмой!

— Шиш, я, конечно, не подарок, но это не значит, что я злобное существо, — пустилась в объяснения.

На что домовой с легкой улыбкой покачал головой.

— Нет-нет, твой характер здесь совершенно не причем, хотя, с возрастом он может резко испортиться, но это просто неизбежно, — развел он руками, с зажатым пирожком. — Жизнь в одиночестве на отшибе и боязнь деревенских сделают свое дело… но это не столь важно. Говоря ведьма, я имею ввиду твою суть.

— То есть? — насторожилась я.

— Ты ведьма, самая настоящая ведьма… магическое существо, такое же как я, и половина здешних…

— Да иди ты! — в сердцах отмахнулась от него. — Никакая я не ведьма! Я самая обычная девушка из другого мира.

— Серьезно? — выгнул бровь дугой Шиш, и многозначительно на меня посмотрел. — А как же ты прошла через портал? Смертные этого сделать не могут… они просто дальше пройдут по лесной тропе.

Я медленно протолкнула глоток молока.

— Меня Терентий провел, — коротко вымолвила, чувствуя, как начинают холодеть руки и ноги.

— А как ты могла увидеть Терентия, проводника между мирами, если не магическая? Поверь, Терентия не каждый может видеть, а уж смертные и подавно!

Облизнув губы, я вскочила со стула и забегала по комнате.

— Шиш! Хватит меня пугать! У меня и так нервы на пределе! Я тебя-то, воспринимаю как плод моего воображения, а ты еще тут страстей нагоняешь! Еще раз повторяю — я не ведьма!

— Ведьма! — коротко приложил домовой, заталкивая остаток пирога в рот. — Только еще зеленая. Неопытная. Но это исключительно из-за того, что жила вдали от мира магии, в самой обычной семье… хотя, если покопаться в прошлом твоих родных, то должен найтись кто-то, от кого ты унаследовала магический дар.

Злость пронзила меня насквозь словно молния. Дыхание перехватило, воздуха стало так мало, что я, захлебнувшись, хватанула его ртом.

— Я не ведьма! — хрипло выдохнула я, чувствуя, как на кончиках пальцев побежал легкий разряд тока. — Ой!

— Вот, уже начинается! — торжественно объявил домовой.

— Что начинается? — чуть ли не плача спросила я, рассматривая руки с аккуратным маникюром.

— Магия просыпается… но ты не переживай, я помогу тебе освоится в этом мире и принять свою суть.

Медленно закачав головой из стороны в сторону, я попятилась к двери.

— Нет! — слезы медленно покатились из глаз. — Это не правда! Это ложь!

Шиш поднялся из-за стола, и направился в мою сторону. Странно, но сейчас он казался чуть выше и шире в плечах чем вчера, но это слезы искажают вид.

— Марфа, — ласково произнес он. — Не бойся, просто прими себя такой, какая ты есть. Ты ведьма, и это правда.

Да, психоаналитик из домового ахти какой! Успокоил, нечего сказать. Вот каково это слышать мне, случайно оказавшейся в этом странном мирке, да еще и застрявшей на неопределенное время. Нет, мой мозг отказывается в это верить! Терентий… он проводник между мирами. Это именно он привел меня сюда, это по его вине я здесь! Да, так и есть! Мне нужен этот мелкий мужичонка! И раз он привел меня в этот мир, то и выведет! Прямо сейчас!

Зло вытирая катившиеся слезы, я толкнула дверь избушки. Вспомнив, что все еще не переоделась, замерла на долю секунды на пороге, затем, тряхнув головой, решительно переступила порог и как была, в пижаме, халате и тапках направилась по тропинке в деревню, на поиски этого проводника хренова!

Спешно шагая по деревушке, я уже внимания не обращала, что от меня народ шарахается как черт от ладана. Да и не когда мне было любоваться на деревенских. Дела поважнее были. Над местной пекарней поднимался парок, словно приглашая зайти и купить булок, пирожков и прочего. Здесь же вертелся Васёнок. Едва завидев меня, мальчишка с радостным выражением лица метнулся ко мне.

— Здравствуй, Марфа!

Сиял как пятак мальчик, но я лишь кивнула на приветствие.

— Здравствуй.

— А куда ты идешь? — увязался малец за мной словно хвостик.

— Вася, извини, малыш, но мне сейчас жуть как некогда, — на ходу бросила я, маршируя к дому Терентия.

Но мальчик, словно, не замечая раздражения в моем тоне, в припрыжку бежал следом.

Наконец дом проводника, распахнув идеальную калитку, я протопала по ровной тропинке, поднялась на чистое крыльцо, толкнула деревянную дверь. Без стука, да, невежливо, но что делать, я была зла на этого хитрого мужика. Нет, он же мог в конце-то концов объяснить мне, что попала я в этот мир не просто так, и что выбраться теперь мне отсюда нереально.

— Терентий! — с порога вскричала я, взглядом выискивая проводника в просторной, светлой избе. — Где ты?

На меня уставились три пары любопытных, и несколько напуганных глаз. Дети, два мальчика и девочка сидели за столом, застыв с ложками в руках, которыми, судя по всему еще секунду назад активно работали.

— Нет его, — прошелестела молодая, красивая женщина с румяным, словно яблочко наливное лицом и длинной, светло-русой косой. Видимо жена Терентия, а это, судя по всему его дети. — Ушел еще на рассвете.

Силы оставили меня, и я, сев прямо на пороге, горестно зарыдала.

— Ну, что вы, что вы, — тут же захлопотала добрая женщина, бросаясь ко мне и помогая подняться. — Сюда, вот так, садитесь… сейчас чайку налью, и сразу полегчает.

Васёнок, как я успела заметить, уже сидел за столом, и ел кашу… когда это успел?

Жена Терентия поднесла мне чашку с густым, ароматным чаем. Я сделала глоток, удивительно, но мне действительно стало легче.

— Светорада, — представилась красавица, усаживаясь за стол напротив меня. — Я старшая дочь Терентия.

А, ясно, а то я уж было диву давалась, что у такого неказистого мужичка такая красавица жена.

Кивнув, я сунула нос в чашку с чаем.

— Марфа, — словно чужим голосом буркнула. Видно от рыданий сегодняшних охрип, да от волнений.

— Я знаю, — успокаивающе ответила Светорада, делая незаметный жест рукой мелким, и те схватив по большому пирогу, брызнули на улицу, увлекая за собой Васёнка. — Не печалься, все обязательно утрясется. Батюшка придет, и ты все вопросы ему задашь, а он на них ответы даст.

— У меня только один, — посмотрела я на красавицу. — Как мне покинуть этот мир!

— Путь из этого мира в твой, лишь один, через портал, но открывается он лишь раз в сто…

— Лет? — внутри у меня все оборвалось и вмиг похолодело. Я лавки под собой не ощущала.

— Да нет же! — словно колокольчики зазвенел смех красавицы. — Раз в сто дней! К осеннему празднику батюшка тебя и выведет на тропу.

— Правда? — с робкой надеждой прошелестела я.

— Ну, конечно! — горячо заверила меня Светорада, подливая в чашку еще горячего чайку и накладывая на тарелку пирожков, да оладушков.

Ну, раз так, то можно спокойно дожидаться конца лета… правда, меня волновал один вопрос: что делать с учеником ведьмы, царским сыном.

Глава 7

Немного успокоившись, я решила вернуться домой… вернее, в избушку на краю деревни, которая до конца лета заменит мне дом. Васёнок как хвостик скакал следом, жуя большую ватрушку. Да и я без гостинцев не осталась. Дочь Терентия всучила мне большой кулек с пирогами, и маленький туес с сушеными травками для чая.

Переступив порог избы, я споткнулась и чуть не выронила из рук пироги.

— Шиш! — вскричала ошарашено. — Что это?!

Домовой деловито высунулся из-за печки, весь в саже, всклокоченный как банный веник.

— Ступа, — коротко пояснил он, пару раз удивленно моргнув.

— Это я вижу, что ступа! — пояснила я, положив свертки на стол.

— Тогда зачем спрашиваешь? — искренне недоумевал домовой, вытирая руки, испачканные сажей о тряпку.

— Как это зачем?! — в свою очередь офигела я. — Что эта ступа делает посередине избы? Тут и так места мало, не протолкнуться, а еще вот это, как памятник славянскому зодчеству стоит!

Домовой лишь усмехнулся, вытирая сажу с хитрой морды.

— Нет, ты чего это ухмыляешься-то? — насупилась я. Ишь, деловой, приволок ступу, водрузил ее на почетное место во главе угла, еще и усмехается. Обидно, даже как-то. — Откуда она здесь взялась? Ты приволок?

— Отож! — кивнул Шиш, улыбаясь довольно, словно кот наевшийся сметаны в отсутствие хозяйки.

— Зачем? — устало выдохнула я, усаживаясь за стол, где уже во всю орудовал Васёнок, уплетая пироги с молоком.

— Как это зачем?! — рыжая бровь взлетела ввысь, да дерзко так. — Чинить ее надобно, вот я и чиню.

— Ясно, а во дворе чинить ее никак, не? — откусив от пирожка, посмотрела на домового.

— Нет, что ты! Что ты! — замахал на меня руками рыжий наглец. — Народ увидит, и шуму будет хоть ворон гоняй.

Довод был весьма себе убедителен, и я сдалась.

— Ладно, чини, но потом убирай ее туда, откуда взял, ясно? — как можно тверже произнесла я, изображая из себя хозяйку.

— Отож! В чулан затащу, она там все время стояла.

— Садись с нами чай пить с пирогами, — вспомнила я, что домового к столу пригласить нужно.

Шиш не заставил себя уговаривать, и быстро подсел на лавку напротив меня и Васёнка.

— В пекарню зашла? — поинтересовался он, заталкивая пирог в рот.

— Нет, дочь Терентия угостила, — призналась, беря еще пирожок и кусая от него.

— Ясно-понятно, — кивнул домовой. — А с проводником, как я понимаю, ты не виделась?

— Нет, — зло буркнула я, клацнув зубами о край кружки.

Кивнув, Шиш продолжил жевать, но уже молча.

Наевшись, я поплелась в свою комнату. От волнения у меня разболелась голова, и поэтому решила прилечь. Ведь так толком сегодня и не выспалась, и этому поспособствовали двое царских прислужников. Матушка! Ишь, чего удумали! Обида едко и остро кольнула сердце, и я посмотрела в зеркало, вдруг в этом мире и правда на старуху столетнюю выгляжу… хотя нет, зеркало врать не станет, отражение все так же молодо и цветуще, как и вчера.

Сбросив с ног тапки, забралась в кровать и закрыла глаза. Тут же мозг атаковал ворох разных мыслей. Как я тут буду жить? Что я тут буду делать? Как сообщу родителям, что застряла в волшебном мире? Сын еще, царский на мою голову свалился. Как я его буду учить, если сама ничего не знаю? Если он в ученики к ведьме подался, то значит, что у него к магии способности имеются, а ежели так, то не раскусит ли он меня? Перевернувшись на другой бок, я крепко зажмурилась. Нет, это просто невозможно! Рывком сев, и подтянув к груди колени, уткнулась в них лбом.

— Черт бы подрал эту дамочку, что втянула меня в эту историю! — простонала тихо, зарываясь руками в растрепанные волосы. Рыдания предательски сжали горло, слезы начинали щипать глаза.

— Марфа, — раздался тихий, вкрадчивый голос Шиша из-за двери.

— Чего тебе? — буркнула сердито, спешно вытирая слезы.

— Я тут все починил, ступу убрал в чулан, — сообщил домовой.

— Хорошо, спасибо, — я вновь вытянулась на кровати, закрывая глаза, в надежде, что домовой уйдет.

Но не тут-то было. Вредный парень, кашлянув в кулак, поинтересовался.

— Ты вещи-то разобрала? Или подсобить?

Еще чего! Я аж подскочила, вещи ему, понимаешь ли мои разбирать вздумалось!

— Эй! Ничего не смей там трогать! — подорвалась поспешно с кровати.

— Так, ведь порядок в доме должен быть, — промямлил домовой, топчась за дверью.

— Я сама разберу свои вещи, — покосилась украдкой на объемный чемодан. — А ты своими делами занимайся…

— Ладно, — как-то не шибко весело ответил Шиш, но явно не собирался оставлять меня в покое. — А ты точно сама вещи-то разберешь? А то, я, это за радость помогу.

— Разберу! — сердито топнула я ногой, закатив глаза к потолку. Вот же ведь неуемный какой! Видать, приспичило посмотреть на белье из другого мира. — Вот прямо сейчас этим и займусь.

В подтверждение своих слов, я вытащила чемодан на середину комнаты и распахнув шкаф, принялась раскладывать и развешивать одежду. За дверью тишина, видимо дотошный домовой убрался восвояси, или делами, какими полезными занялся. Разобрав вещи, тоскливо посмотрела на пустой чемодан, и вздохнув, затолкала его под кровать. Ближайшие сто дней он мне не пригодится. Спать расхотелось, делать нечего, в этом мире ни сотовой связи, ни интернета нет… телефон зарядить тоже нечем.

— Шиш! — позвала я, выходя из комнаты в избу. — Где ты?

— Здесь, — охотно отозвался домовой, высовываясь из-за угла печки.

— Скажи, чем местные досуг свой скашивают? — поинтересовалась я, усаживаясь на лавку возле окна, и подпирая кулаками щеки, совсем как местные кумушки.

— В саду, али в огороде работают, ухаживают за высадками в полях, — охотно стал перечислять домовой, загибая пальцы с длинными когтями. — Хороводы водят, песни поют.

— А кроме этого? — вздохнула не весело, прекрасно понимая, что хороводы водить и песни петь меня не возьмут, ибо ведьма я, а в саду-огороде спину гнуть мне самой, что-то не больно хочется.

— На ярмарки ходят, — сверкнул глазами Шиш. — Там есть возможность и товар посмотреть, и себя показать.

— Отлично! — оживилась я. — Шоппинг! Вот, это то, что мне сейчас необходимо!

— Ну, ярморочные дни, у нас обычно каждый десятый день, — почесал кончик носа домовой. — И тебе несказанно повезло! Как раз завтра с утра в столице будет праздник.

— Ага, — согласилась я, но вышло это у меня как-то кисло. — Повезло, так повезло! Ладно, значит, завтра с утра мы пойдем на ярмарку. Вась, ты с нами?

— А то! — подпрыгнул малыш от радости. Глазенки так и засияли от предвкушения. — Я люблю ярмарки! Там карусели будут! И много угощения! А еще бои кулачные!

Улыбнувшись, я посмотрела на домового, тот заметно напрягся, словно предчувствуя подвох с моей стороны.

— Шиш, — медово протянула.

— Чего? — коротко ответил тот, подозрительно прищурившись.

— Скажи-ка, мне, друг мой, как у вас здесь с оплатой дела обстоят? Какие тенге в ходу?

— Золотые, серебряные, медяки, все царем батюшкой заверено, — перечислил домовой.

— Ага, значит пластик здесь явно не проканает, — вздохнула я.

— Если ты про деньги своего мира, то нет, за них ничего купить не выйдет, — согласился домовой. — Еще и на смех поднимут, ежели не на вилы.

–Н-да, — поежилась я, так как от этого заявления, мне стало, как-то не по себе. — Ну, и нравы у вас тут.

— Нравы, как, нравы, — пожал плечами домовой.

— Ладно, бумажные могу тоже даже не вспоминать, — махнула рукой.

Домовой кивнул подтверждая.

— Это верно!

— Шиш, миленький, а что же мне тогда делать? Ведь, глупо думать, что без копейки в кармане мне что-то продадут.

— Ага, но ты вполне можешь просто ходить и разглядывать товар, — дал емкий совет домовой.

— Хм, а что, если я что-то захочу купить? Или покататься на карусели, яблок медовых попробовать?

Васенок смотрел то на меня, то на Шиша, и в его глазах было столько тревоги, что за душу брало.

— Ну, меня позовешь, куплю я тебе пару яблок, — поморщился Шиш, и поспешил скрыться за печкой.

Нет, меня, такой поворот не устроил. Что значит, его позовешь?! Нашелся благодетель.

— Шиш, — позвала я еще вкрадчивее.

— Денег не дам! — послышался из-за печки ворчливый ответ.

Вот же, а! Догадливый какой! В сердцах топнула я ногой.

— Ну, почему?! — возопила я, воздев руки к потолку. — Мне же всего-то пару медяков-то и нужно.

Рыжая всклокоченная голова показалась из-за печки.

— ВСЕГО-ТО?! ПАРУ МЕДЯКОВ?! — глаза так блюдца, толи от возмущения, толи удивления.

— Ну, да, всего пару монеток — подтвердила кивком, думая, что так удивило домового.

— Ты знаешь, какие это деньжищи?! Яблок бочку купить можно! Тебя, не знающую цену деньгам, живо обманут!

— Не обманут! Я знаю, как себя защитить от мошенников! — настаивала я, упрямо упираясь в самостоятельность. К тому же ну, не люблю я, когда за меня кто-то платит.

— Ты в этом уверенна? — дерзко усмехнулся Шиш, выгибая скептически рыжую бровь.

— Да.

— Сомневаюсь.

— Ну, Шиш, я же не насовсем прошу, а в долг. Царь заплатит за своего сыночка, я тебе сразу же все и верну.

— Ладно, — на удивление быстро сдался домовой. — Вот, тебе два медяка, сдачу вернешь.

На ладони домового появились два блестящих кругляка.

— Договорились! — кивнула я, сгребая монеты, и пряча их в карман пижамы.

— Вот, и посмотрим, как ты в этом мире с деньгами управишься, — ухмыльнулся Шиш, и, прежде чем скрыться за печкой, дал дельный совет. — Составь список всего необходимого для обучения царского сына. Завтра купишь.

Так, стоп! А что необходимо для обучения царского сына? Ручки и тетради? Учебники?

— Нет, — буркнул домовой, уже из-за печки. — В библиотеке все есть… и книги по магии, и ингредиенты.

— Тогда чего же нужно купить? — озадачилась я.

— Одежду, Марфа, одежду подходящую! — простонал домовой. — Или ты думаешь, что можно до осени расхаживать в той одежде, что ты с собой пронесла?

— А чем она плоха? — пришел мой черед возмущаться. — А покупала ее в бутиках, а не на рынке в Задрищенске.

— Но в этом мире, она не годна, ты в ней, как бы помягче сказать… чужая.

— Я и есть, чужая! — тихо вздохнула я, усаживаясь за стол, где Васенька орудовал, подъедая пироги да булки.

— А должна стать своею, — высунулся Шиш, и подмигнул. — И тогда шарахаться от тебя не будут.

— Ладно, учитель, давай обед готовить, — фыркнула я, взлохматив светлые волосы на голове Васёнка.

ГЛАВА 8

На утро проснувшись в хорошем расположении духа, я долго перебирала гардероб, подбирая более-менее скромный наряд для посещения ярмарки. Придирчиво отбросив очередное платье созданное лучшим кутюрье Парижа, устало присела на край кровати.

— Н-да, не думала, что лучшие новинки этой весны будут валяться без дела, так как вряд ли местные доярки оценят их по достоинству.

— Марфа, завтрак на столе! — торжествующе провозгласил Шиш, проходя мимо и барабаня в дверь комнаты.

— Иду, я, иду! — отозвалась я, бросив тоскливый взгляд на пустое нутро шкафа, так как все его содержимое грудой валялось на кровати.

Есть и правда жутко хотелось, толи от волнения, толи от усердия, с которым я рылась в вещах.

Покинув комнату, я вышла в избу, и устроилась за уютно накрытым столом. Сквозь щели в двери пробивался солнечный свет, в распахнутое окно тянуло свежестью утра, а птички напевали свою песенку.

— Вот, плюшечки, сметанка, молочко, творожок, оладушки, — перечислял домовой, топчась, напротив.

— Присаживайся, раздели со мной трапезу, — спохватилась, вспомнив, что Шиша обязательно нужно пригласить.

— Не откажусь! — домовой тут же подсел к столу, и густо намазал блин сметаной и вареньем.

Но не успела я откусить от пирожка, как в дом без стука забежал Васёнок.

— Доброе утро, Марфа! — сияя как пятак провозгласил он, подсаживаясь к столу. — Доброе утро, Шиш!

— Доброе утро, Вася! — чуть ли не хором ответили мы с домовым.

Удивляясь, как это малец вовремя к приему пищи поспевает, я выпила чашку травяного чая, заев его парой пирогов. Малец ел от души, словно его дня три не кормили.

— Марфа, мы пойдем на ярмарку? — поинтересовался он, между блинами и пирогами.

— Обязательно! — кивнула я. — Только, мне идти не в чем, ибо не думаю, что местные кумы оценят мои наряды.

— Вот и я о том же! — поднял вверх перст указующий Шиш. — Царевича в чем обучать будешь?

— В домашнем халате и тапочках на босу ногу, — буркнула, допивая чай. — Ладно, ешьте, а я еще посмотрю…

— Я уже обо всем позаботился, — кивнул покровительственно домовой. — Посмотри вон в той корзине.

Не переставляя удивляться, я подошла к лавке возле окна и заглянула в корзину. Под тонкой тряпицей лежали какие-то вещи, явно неношеные, чистенькие, яркие.

— Спасибо, — улыбнувшись Шишу, и подхватив корзинку, отправилась в комнату, переодеваться.

Домовой знал толк в моде, кхм, в местной. Вытряхнув вещи на кровать, повертела в руках длинную, почти до самых пят сорочку из тонкой шелковистой на ощупь ткани. Горловина была отделана мелким речным жемчугом, на подобие ожерелья, рукава так же были перетянуты жемчужными нитями. Быстро сбросив пижаму, я облачилась в сие великолепие.

— Красота! — похвалила от души, закрутившись перед зеркалом. — Нимфа греческая!

Но увы и ах, пойти в этом я не могла, ткань просвечивала, поэтому пришлось поверх сорочки натянуть просторный сарафан синего цвета с золотой бейкой по краям и скромной отделкой в виде вышивки по подолу.

— Не, ну, ничего так, — похвалила я сама себя, придирчиво рассматривая отражение.

Дополнив наряд парой жемчужных серег, и закрутив волосы в высокий пучок, нанесла макияж, легкий, нюдовый. Иначе и правда на костер поволокут раньше времени. А так, если не буду отсвечивать, так гляди и продержусь до осени, а там поминай как звали! Вернусь в отчий дом, и признаюсь, от чистого сердца и всей души, что папа как всегда был прав, ничего-то у меня не получается, руки из одного места, и удачное замужество мне не повредит. Буду где-нибудь на жарких островах потомство растить, не без помощи нянь, естественно.

Перекинув через плечо сумку-авоську тысяч так за двести, я, сунув ноги в туфли, благо подол скрыл великолепие, вышла с гордо поднятой головой из комнаты.

— Ой, Марфа! — вскрикнул Васёнок, вставая с лавки, и откладывая не доеденный пирог. — Какая ты красивая!

Зарумянившись от похвалы, я улыбнулась мальчику, смотревшему на меня с таким восхищением, что слезу прошибает от умиления.

— Спасибо, Васенька, — затем посмотрела на домового, тот рассматривал меня придирчиво, словно я экспонат на выставке, а он его творец. — Идем?

— Угу, — кивнул медленно Шиш, обойдя меня по кругу. — Сойдет, только вот, зря подмалевалась, у нас не принято.

— Еще поучи меня! — насупилась я. — Я нюдовый сделала, он почти невиден.

— Хм, а покой его делать, этот нюдовый, ежели его почти не видно? — задал вполне логичный вопрос Шиш.

— Нужно, — гнула свою линию я. — Он подчеркивает достоинства, выделяет глаза… ладно, идем уже! А то так до вечера простоим здесь как истуканы, споря о вреде и пользе макияжа. Кстати, на чем мы поедем? Столица далеко?

— Ну, верст так сто точно будет, — ответил домовой, выгибая бровь, чтобы посмотреть на мою реакцию.

— Что?! — испугалась, и одновременно растерялась я. — Как это сто верст? В наших, это сколько будет?

— Много, — сверкнул белозубо Шиш.

Не успела я рта раскрыть, как вредный домовой подошел к незаметной доселе дверке в стене сбоку от печки, и широким жестом распахнул ее. К моему удивлению, хотя, как я думала, меня уже было невозможно чем-то удивить, за дверкой оказался целый город!

— Прошу, — жестом указал Шиш. — Столица Тридевятого царства!

Словно зачарованная я смотрела на широкую, шумную улицу, наполненную ароматами пирогов, жареного на вертеле мяса. Веселый люд сновал взад-вперед, толкаясь и смеясь. Кто-то тащил мешки, да корзины с купленным товаром, кто-то животных, а кто-то просто так бродил, народ посмотреть, да себя показать. Мимо, совсем рядом прошел высокий парень, с шапкой набекрень, в нарядном кафтане и красных сапогах.

— Ой, Шиш! Тут все точно так, как на картинках в моем мире! — восторженно вскричала я, хлопнув в ладони.

— Ага, именно, — буркнул домовой, легонечко подталкивая меня в спину. — Давай, иди уже, я не могу портал вечно держать открытым!

Васёнку, которому было обещано и карусели, и пироги, так сказать хлеба и зрелищ, так же не терпелось поскорее оказаться в столице Тридевятого царства. Мальчик переминался с ноги на ногу за спиной, и сопел от волнения.

Набравшись смелости, видано ли, чай не каждый день через порталы прохожу, шагнула вперед, и оказалась на мощенной брусчаткой улице залитой солнечным светом.

— Ух, ты! — прошептала, осматриваясь по сторонам, и не забывая крепко придерживать сумку, в которой приятно позвякивали медяки, мобильный, да, здесь он был совершенно бесполезен, но без него я чувствовала себя такой одинокой, такой потерянной. — Это… это просто волшебство, какое-то!

— В смысле, какое-то?! — возмущенно фыркнул Шиш. — Это и есть волшебство!

Повернувшись на голос домового, я чуть не упала. Шиш! Тощий доселе парень, невзрачный такой, с копной рыжих нечесаных волос, сейчас переменился, в лучшую сторону. Да, он все еще был тощим, но уже более статным, даже ростом выше, волосы блестели жаркой медью на солнце, а глаза словно изумруды. Одет он был в белую рубашку, синие штаны в мелкую светлую полоску, легкий кафтан из тонкого голубого сукна и серые сапоги. Шапку держал в руках, и видимо не знал куда ее деть.

— Шиш, да ты, прям красавец у меня! — похвалила я внешний облик домового.

— Благодарствую за похвалу, — кивнул тот, явно польщенный.

— А от чего ты дома так не выглядишь? — медленно шагая и вертя по сторонам головой спросила я, цепко держа Васёнка за руку, чтобы в этой толкочее не потерять его.

— Так и дом у нас не ахти какой! — буркнул в ответ домовой, уверенной рукой направляя меня в потоке людей. — Вот дом выправится, и я стану другим… а сейчас, я под смертного замаскировался. Нельзя нам, домовым в своем облике на людях показываться. Опасно.

— Ясно, — кивнула я, засматриваясь на рассыпь бус из переливчатых, самоцветных камней разложенных на лотке, словно самая обычная бижутерия. Чего тут только не было! И серьги, и ожерелья, каким может позавидовать королева Англии.

— Шиш, неужели это все настоящее золото? — не поверила своим глазам, рассматривая украшения с камнями размером с фундук. — И камни настоящие, да?

— Конечно! — кивнул домовой, настойчиво подталкивая меня прочь от купца торгующим златом-серебром. — Тут все настоящее, не то что в твоем мире.

Я успела зацепить ожерелье с синими и зелеными камнями.

— Сколько стоит? — спросила я у мужика, протягивая ему понравившееся украшение.

— Сто златых! — торжественно ответил тот, подкрутив пышные усы.

— Златых… — убито прошептала я, вспоминая, что у меня только медяки. — Шиш, миленький! Одолжи мне сто златых, до зарплаты, я тебе все верну с процентами!

Отобрав у меня украшение, домовой вернул его купцу, тот, поняв, что толку от нас не будет, сразу потерял интерес к нашим персонам, продолжая расхваливать свой товар перед честной публикой.

— Идем, Марфа, идем! — толкал меня перед собой жадный Шиш, явно оправдывая свое имечко.

— У, жмот! — проворчала я, все еще оборачивая на купца и его сверкающий товар.

— Иди, иди, не оглядывайся! — прошептал домовой. — Ты и так слишком выделяешься из толпы, не хватало, чтобы тебя раскусили… поверь, моих сил не хватит, чтобы тебя защитить!

— Почему? — заволновалась я, ибо магия домового доселе казалась мне всемогущей.

— Потому, что сейчас я нахожусь вне дома, откуда и черпаю свою силу, — пояснил Шиш, проталкивая меня сквозь толпу в сторону небольшого рубленного дома. — Нам сюда.

— А как же карусели? — насупился Васёнок, начиная упираться ногами о брусчатку. — А обжорные ряды?

— Цыц, — шикнул на него домовой. — Сейчас дела сделаем, и будут тебе и карусели, и обжорные ряды, и все, что душе будет угодно.

Мальчик сопел, но упираться перестал, к моей радости, так как, не смотря на свою худобу, был не легенький.

Мимо на лошади проскакали добры молодцы, все как один в нарядных кафтанах, в шапках с ястребиными перьями. Звонкие шпоры то и дело понукали игривых лошадей. Шиш потеснил нас с Васёнком ближе к стене, что бы не зацепило случайно, а затем быстро раскрыл дверку домишка, и впихнул нас прежде чем молодцы успели рассмотреть красну девицу, да и примотаться к ней, то есть ко мне.

В избушке, несмотря на то, что окна были большими, да прозрачными, было темно, хоть глаз выколи.

— А, Шиш, пришел, — раздался скрипучий, словно несмазанная телега голос. — Ведьму с собой приволок?

— Ага, — буркнул в ответ домовой. — Привел.

— А старую, куда дел? — ехидно осведомился голос из дальнего угла. — Съел, небось?

Я крепко зажмурилась, а затем по одному раскрыла глаза. Ну и шуточки у бабульки, подумала я, устремив привыкший к темноте взгляд в тот угол, где находилась старуха… и тут мой язык, с которого вот-вот был готов сорваться ехидный ответ, буквально прилип к нёбу. На меня, свесив ноги с печки, взирала самая настоящая Баба Яга!

Глава 9

Ой, мамочки! Волосы буквально встали дыбом. Не сводя испуганного взгляда со старухи, я попятилась, наткнувшись спиной на домового. Совсем очешуел, приволок меня к сказочной злодейке, которая, к тому же питается детьми. Вася! Крепко схватив мальчика за руку, прижала его к себе, мало ли что.

— Сама знаешь, пропала она почитай уже как четыре дня, — пробормотал Шиш, подталкивая меня в крошечную комнату. — Проходи, Марфа, нечего в дверях топтаться.

— Да, да, проходи, проходи! — заухала как сова на ветке Баба Яга. — Под порогом у меня покойник закопан, чего доброго схватит тебя, такую молодую, да сочную! Мяско свежее он любит!

Пока я ошарашенно взирала на полоумную бабуську, соображая, шутит та, или нет, домовой прошел к окну и присел на лавку возле окна.

— Мы пришли к тебе по делу, — произнес он, не обращая внимания на ехидный смех ведьмы.

Резко оборвав смех, старуха заинтересованно на него посмотрела своими крохотными глазками-буравчиками.

— Ну, слушаю тебя, — произнесла она, деловым тоном.

— Царь решил своего сына на обучение прислать, — начал Шиш, но ведьма оборвала его.

— Ну, как в воду смотрела! — вскричала она, хлопнув себя по тощей ляжке. — Вот, прям как чуяла, что сынок у царя, того, нашего роду-племени! Вот как знала!

— Ну, да, видимо так оно и есть, — кивнул, соглашаясь Шиш.

— А от меня-то чего нужно? Ведь как я понимаю, Ваньку к ней, пришлют, — Яга вытянула в мою сторону длинный, узловатый палец. — Так?

— Так, — кивнул Шиш, и озадаченно потер переносицу. — Ну, почти так.

— И что же не так, в этом почти так? — старуха явно забавлялась, болтая ногами в лаптях и то и дело сверкая взглядом в мою сторону.

— Марфа новенькая, появилась в моем доме вместо пропащей ведьмы. И понятное дело, она не умеет колдовать.

— Ага, и ты хочешь, чтобы я ее споренько научила? — склонила голову на бок Яга, как большая черная ворона.

— Хотелось бы, конечно, но не успеешь. Царский сын со дня на день заявится, а учиться годами нужно…

Вот-вот, к тому же я не собираюсь вечно торчать в этом сказочном мире. Подумала я, рассматривая ступу, метлу, вязанки дохлых мышей, пучки вонючих трав и другую ведьмовскую атрибутику.

— Эй, молодка! — внезапно обратилась ко мне ведьма. — Подь сюды!

От неожиданности я аж подскочила.

— Я? — ошарашено, испуганно и растерянно посмотрела на старуху.

— Ага, ты, — кивнула решительно Яга.

Сделав несколько шагов к зловещей бабке, застыла словно вкопанная возле печки. Старая ведьма внимательно меня окинула взглядом с ног до головы, оценивая внешний вид, а возможно и внутренний… кто знает, какие у нее способности к экстрасенсорным способностям.

— Хороша! Статная, красивая… я тоже была такой когда-то… но не суть дело! Ты представляешь, что такое быть ведьмой? Настоящей ведьмой, а не ряженной шарлатанкой, коих в вашем мире пруд пруди?

Она знает о моем мире! Мелькнула радостная мысль, и сердце в груди забилось сильнее. Что если, Яга сможет помочь мне вернуться домой? Кивнув, я пролепетала.

— Д-да, я, как-то на Хэллоуин наряжалась ведьмой, — ох, ты ж, ёжики, чего я несу?

— Забавная, — усмехнулась ведьма. — Ладно, помогу я тебе, дам три вещи волшебные, с их помощью ты сможешь и злу противостоять, и царевичу пыль в глаза пустить.

С этими словами Яга проворно спрыгнула с печки и поковыляла в противоположную сторону.

Шиш довольно задрал вверх палец, улыбаясь во весь рот. Паразит, дома я ему еще устрою головомойку за подобного рода сюрприз. Страху я здесь натерпелась, жуть, да еще ребенка потащил с нами… что если Яга заприметит Васёнка, выследит и съест? Прижав мальчика к себе сильнее, я уже как-то передумала просить помощи у ведьмы. Береженого бог бережет, лучше подожду до осени.

Яга долго рылась в своих закромах, чем-то гремела, что-то перекладывала с места на место. Наконец вернулась к нам, держа в костлявых руках веретено, ступку с пестиком, и блюдце.

— Вот, держи, — щедро протянула она мне сие богатство.

— Спасибо, — ответила я, взяв протянутые вещи.

— Веретено поможет нечисть от дома отогнать, — начала перечислять способности скарба ведьма. — Ступка сама изготовит любое зелье, да порошки магические… ну, а блюдечко, с голубой каемочкой, покажет все что в мире творится, предупредит, быть ли быть беде, али пронесет.

Вот так подарки, так подарки! Обрадовалась я, особенно блюдечку.

— Но, там еще должно быть вроде и яблочко наливное, ну, это, которое по блюдечку катится, — предположила я.

— Угу, — Яга ловко запрыгнула обратно на печку. — Правду баешь! Было яблочко, только вот мыши его сожрали.

— А как же тогда оно будет показывать? — сникнув, я забросила ценные артефакты в сумку, благо та была объемной.

— Так любое пусти, оно и покатится! — по-доброму улыбнулась Яга, и отчего-то перестала быть страшной и злой.

Кивнув старушке, я посмотрела на домового. Тот поднялся с лавки и низко поклонился ведьме.

— Спасибо, выручила! Во век не забуду твоей доброты.

— Идите уж! — махнула на это рукой Яга. — Только как закончишь в этом мире с делами, не забудь все вернуть!

— Конечно! — радостно сказала я, выходя из темной лачужки на залитую солнцем улицу, полную шумного люда.

Вдохнув полной грудью свежего воздуха, наполненного ароматами свежих пирогов, я вдруг поняла, как проголодалась. В животе предательски заворчало. Солнце над головой переместилось… хм, интересно, сколько времени мы проторчали в избушки Бабы Яги? Часа полтора, не меньше.

— Народ, — повернулась к Васёнку и Шишу. — Кто за то, чтобы отведать свежих пирогов с чайком?

— Я! Я! — закричал мальчик радостно.

— Давно бы пора, — проворчал вредный домовой.

— Тогда вперед! Есть здесь приличное кафе? — завертела головой по сторонам, в поисках того самого кафе, или, хотя бы крохотной забегаловки.

— Есть, — произнес Шиш. — Только не по нашу честь.

— А что так? — насторожилась я. — Дорого все?

— Нет, просто, понимаешь, в нашем мире, у мужчин прав куда больше чем у женщин, а у детей и того меньше.

— Ясно, — нахмурилась я, понимая, что фиг нас с Васёнком пустят в местную забегаловку.

Васёнок приуныл, низко опустив голову, он переминался рядом, крепко держа меня за руку.

— Ладно, тогда, предлагаю купить пирогов навынос, и схомячить их по дороге, или устроиться на лужайке, — весело предложила я, позвякивая медяками. — Кто за?

— Я! — вновь оживился Васёнок, да и Шиш ухмыльнулся одобряюще. Видать, мозг, у меня по его мнению, все же имеется.

Сказано-сделано! Накупив большой кулек горячих пирогов, бубликов, да кренделей, мы устроились на лавке вдоль дороги и приступили к трапезе. И, нужно заметить, мы не одни такие были. Несколько семей состоящих из баб и детей, так же уминали свои припасы глядя на ярморочную суету.

— Все-таки интересно здесь, — похвалила я гуляние, так как от пирогов и теплого молока раздобрела. — Нужно чаше выбираться в свет!

— Ага, а то мы так и не покатались на карусели, — подхватил Васёнок.

— Дела нужно было делать, — одернул его Шиш, заталкивая пирог в рот целиком, и беря еще.

Откусив от бублика, я вертела головой, любуясь хороводом из юных дев в ярких сарафанах. И тут затылком почувствовала чей-то тяжелый взгляд. Повернувшись, успела заметить, как высокий, хмурый мужик в темном кафтане и бурой шапке резко сорвался с места и пошел как ни в чем небывало вдоль раскинутых шатров с товарами, да пузатыми самоварами. Вяло жуя, я смотрела ему вслед.

— Ты чего? — чутко уловил мое волнение домовой.

— Да, мужик какой-то на меня таращился, — прошептала в ответ, передернув плечами. От этого тяжелого взгляда до сих пор мороз по коже пробегает.

— Какой? — завертел головой Шиш.

Но как на грех, мужик уже растворился в толпе.

— Ушел уже, — ответила я, напрасно высматривая высокую фигуру в темном.

— А как выглядел? — не отставал Шиш.

— А пес его знает! Высокий, борода в половину морды лица, шапка надвинута на глаза, кафтан явно ношенный.

Домового мой ответ явно не удовлетворил, так как он продолжил допрос с пристрастием.

— А сможешь узнать при встрече?

— Наверное, — равнодушно пожала плечами, кусая бублик. — Хотя, все мужики в этом мире одинаковые, в этой повальной модой на небритость… а что?

— Ничего, — буркнул по своему обыкновению Шиш. — Вдруг это ведьмак, желающий очистить землю от нашего брата, да от вас, ведьм.

— А они, что, существуют? — прошелестела я, бублик в миг стал каким-то ватным, да пресным.

— Марфа! — покачал сокрушенно головой Шиш. — Ну, сама подумай, ежели я существую, ты существуешь, то уж смертный, точивший зуб на нас, подавно! Ты, разве забыла, в каком сейчас мире?

— Забудешь, тут, как же! — бросила недоеденный хвостик бублика бежавшей мимо мелкой собачке. — Так, давайте домой собираться, что-то мне не по себе.

— Идем, — охотно согласился домовой, собирая остатки пирогов в узелок и возвращая крынку из-под молока толстой молочнице, с румянцев во всю щеку.

Надо ли говорить, что даже Васёнок, и тот поспешно согласился покинуть место гуляний.

Но к моему величайшему разочарованию, Шиш не смог открыть портал назад, так как на данный момент находился все дома! Я как обухом по голове огретая присела на лавку.

— И что теперь? Как домой-то добираться?

— Пешком, — пожал равнодушно домовой.

— Сто верст? — глаза в миг наполнились слезами.

— Ну, сто, не сто, а с часик потопать придется, — ехидно усмехнулся Шиш, забрасывая на спину узел с покупками.

И пришлось нам с Васёнком топать послушно за вредным парнем. Это надо же, так набрехать, что столица от деревушки за сто верст стоит! Вот погоди, у меня, дай только вернуться, и я тебя проучу, как издеваться надо мной, бедной иномирянкой, которая плохо разбирается в магическом мире, от слова совсем.

Как бы бодро мы не шагали, но дома оказались почти затемно. А виной всему мои дорогие туфли. Да-да, все именно так, как вы думаете, ноги мои не выдержали нагрузки и были стерты до волдырей.

Шиш как мог помогал мне в пути, несколько раз мы делали остановки, и Васёнок прикладывал к моим горящим от боли ногам лопухи подорожника. Когда мы наконец доползли до калитки моего временного прибежища, я горько разрыдалась, толи от радости, толи от осознания того, что в этом мире мне точно будет совсем не сладко.

Войдя в комнату, не раздеваясь рухнула на кровать, с намерением пролежать так до возвращения Шиша, который отправился провожать домой Васёнка. Но когда он вернулся, я так и не узнала, так как провалилась в полный страха сон.

Глава 10

Проснувшись утром, с трудом раскрыла глаза. Ноги болели, но ужасно хотелось есть, и пить. Осторожно пошевелив больными ногами, села на кровати.

— Ой-ой, как же больно! — слезы брызнули из глаз, так мне было себя жалко.

— Марфа, ты уже проснулась? — раздался бодрый голос Шиша из-за двери.

— Можно так сказать, — всхлипнула, сбрасывая по одной несчастные ноженьки с кровати на мягкий коврик. Боль тут же пронзила острыми иглами. Можно представить, как мучилась русалочка из сказки Андерсона. Только она терпела эту боль из-за любви, а я от дурости. — Ой!

— Больно, да? — сочувствия в голосе домового ни капельки, только ехидства, мол, вот, говорил я тебе, бестолковой девке, а ты по-своему все сделала, вот теперь и получай.

— Да, — слезливо пискнула я.

— Очень? — привязался вредный домовой.

— Угу, — слезы горячими ручейками скатились из глаз.

— Ладно, — вздохнул Шиш, через какое-то время тишины. — Помогу я твоему горю… можно войти?

— Входи, — согласилась охотно, хотя в данный момент я была готова на все согласна, лишь бы помог магически залечить мои бедные ножки.

Домовой вошел с какой-то корзинкой в руках, прикрытой чистой тряпичкой.

— Ложись, сейчас будем лечить твои мозоли, — скомандовал он.

Я послушно забросила ноги обратно на кровать и откинувшись на высокие подушки, замерла в ожидании.

Домовой вытащил из корзинки крохотную склянку наполненную какой-то белой, приятно пахнущей мази. Подцепив деревянной лопаткой лекарственное средство, не спеша намазал на мои кровяные раны. Щипало, я шипела, но терпела, ведь иного лечения в этом мире мне вряд ли возможно получить, даже за большущие деньги.

— Терпи! — дал дельный совет Шиш, орудуя лопаточкой как заправский лекарь. — Сейчас все пройдет.

— Щиплет! — всхлипнула я, вцепившись пальцами в покрывало.

— Перещиплит! — буркнул Шиш. — Будет уроком тебе… в следующий раз что-то менее неудобное обуешь.

— Лапти? — не упустила возможности съязвить. Нет, что ни говори, а есть во мне что-то вредное от ведьмы. Смолчать бы, а я не смогла, вот прям тянуло гадость ляпнуть.

— Можно и их, — кивнул простодушно Шиш. — А так, я тебе ботиночки из кожи ягненка купил, мягкие, красивые.

Ууууу, до чего же милый, заботливый Шиш! Нужно будет побаловать его шарлоткой, или пиццу испечь, ведь как я успела подметить за эти несколько дней, сие итальянское блюдо страсть как полюбилось ему.

— Спасибо, ты очень добр ко мне, — вновь прослезилась я, но уже на сей раз от умиления.

— Приходится, ведь от твоего здоровья зависит состояния дома, а уже от дома, завишу я, — пояснил домовой, убирая лопатку и мазь обратно в корзину. — Чем здоровее ты, тем красивее дом, и сильнее моя магия. А судя по тому, что тобой уже заинтересовались, она нам еще пригодиться.

— А, ясно, — протянула я. — А мне показалось, что ты просто решил позаботиться обо мне.

— Так и это тоже! — горячо заверил меня Шиш. — Жалко мне тебя стало, ты всю ночь стонала, да плакала. Хоть волком с тобой вой, так тоскливо стало вдруг. Хотел полечить, но в твою комнату не могу зайти без приглашения. Вот, просидел всю ночь под дверью с лекарственными средствами.

Нет, точно милый! Слезы навернулись на глаза, но я смахнула их решительно. И, о, чудо! Ноги мои перестали болеть и ныть! Кровавые раны под толстым слоем белой пасты затянулись сами собой.

— Вот это скорость! — пошевелила босыми ногами рассматривая ступни. — Они пропали!

— Так естественно! — сухо ответил домовой. — Это лучшая мазь во всем царстве! И я отжалел его щедро для тебя.

— Шиш! — бросилась я обнимать ошарашенного домового. — Ты просто прелесть!

— Кто бы сомневался! — проворчал польщенный домовой.

Раз ноги мои больше не тревожили меня, я, быстро умывшись прохладной водой и почистив зубы, направилась в избу, на кухонной зоне по моей просьбе уже стояли необходимые для готовки пиццы продукты. И, так как я была добрая, то с охоткой приготовила целых пять больших пицц, с разными начинками. А также сварила миску лапши из остатков теста, с овощами и курицей.

Шиш уплетал угощения за милу душу, только за ушами пищало.

— Не жадничай, — улыбнулась я, откладывая на тарелку по куску каждой пиццы, для Васёнка. — У нас еще один едок имеется. Да, кстати, что-то он задерживается. Уже день вовсю, а от него ни слуху, ни духу.

— Утром он тоже не заглядывал, — отозвался Шиш, посматривая в оконце на виднеющуюся тропинку от калитки.

— Хм, странно, — произнесла я начиная волноваться. — Может тоже ноги стер?

— Да нет, — качнул головой Шиш наваливая себе в тарелку лапши. — Я вчера его провожал, и он не казался мне больным. Скакал восторженно как молодой козлик.

— Может устал, и спит еще? — продолжала я строить предположения.

— Не думаю, — уверенно тряхнул головой Шиш. — Деревенским редко удается поспать всласть.

— Тогда что же могло помешать малышу прийти на завтрак, хотя сейчас время уже считай, что обед!

Доев, Шиш пообещал, что как только управится с делами, сходить домой к мальчику и справиться о его здоровье у местного домового. Ведь как я поняла, в этом мире в каждом доме, имелся свой магический хозяин.

Подошло время ужина, но мальчик так и не пришел. Я начинала волноваться.

— Ты точно его до самого дома проводил? — пристала я к Шишу, чинившего какую-то странную штуку похожую на самовар, но только деревянный.

— Угу, — промычал тот, так как в это время держал в зубах мелкие гвоздики.

— Прям с рук на руки передал? — не унималась, нависая над домовым.

— Угу, — кивнул тот.

— Точно?

Выплюнув гвозди в ладонь, домовой ответил, как на повестке дня, четко и громко.

— Точно! Я довел его до дома, подождал пока Васёнок не скроется в дверях, и для верности постоял его за кустом. Все было в порядке, мальчик больше не выходил на улицу, в доме погас свет и наступила тишина.

— Ясно, а что тебе сказал тот домовой, что в доме Васи живет? — не отставала я.

— Что он дома, делами занят, — как-то неуверенно ответил Шиш.

— И ты ему веришь? Как хорошо ты знаешь этого домового? Не брехло ли он?

— Ну, как тебе сказать, за своего хозяина, мы, домовые горой стоим!

— Понятно, значит веры нет этому домовому, он и наврет с три короба, покрывая тыл хозяина, — фыркнула гневно я, хватая с вешалки легкую кофту.

— Ты куда? — тут же напрягся Шиш, оставляя свой «самовар» в сторонку.

— Пойду прогуляюсь в деревне, заодно про Васю поспрашиваю у местных. К Терентию загляну.

— Сиди дома, нечего тебе по улицам одной шастать, особенно если тебя ведьмак заприметил, — домовой встал перед дверью горой, не желая меня отпускать.

— Шиш, тебе, что, наплевать на Васю?! — я была в шоке. — Я, вообще-то думала, что он тебе нравится.

— Нравится, и мне на него не все равно, — горячо заверил Шиш. — Только и на тебя мне не все равно! Вдруг с тобой что случиться? Потерю двух ведьм за столь короткое время мы с домом не перенесем!

Ага, вот же, эгоист, не перенесет он, видите ли потерю двух ведьм! Вскипела я, даже удивительно, что пар из ноздрей не повалил как у Цербера. И ведь не выпустит добровольно! Я помнила, как летела от калитки, когда пыталась сбежать из странного дома и его обитателей. Нет, здесь нужно действовать хитростью.

— Ладно, — быстро сдалась я, бросая кофту на спинку стула. — Убедил, но как быть с Васей?

— Закончу дела, и вместе сходим, — Шиш с подозрением посматривал на меня, гадая, отчего я так быстро сдалась.

— Хорошо, тогда можно мне в саду погулять? — улыбнулась я самой сахарной улыбкой. Это было мое секретное оружие, даже мой папочка-тиран, и тот поддавался ее чарам, но вот на домового, отчего-то не подействовало.

— Нет, — хмуро буркнул тот, возвращаясь к своему деревянному самовару.

— Как это нет?! — аж подпрыгнула я от неожиданности.

— Нет, и все! — твердо вымолвил Шиш, сверкая взглядом.

— Почему?! — возопила я, вскинув руки в отчаянном жесте.

— Знаю я, ваш ведьмовской род. Стоит только выйти за порог, как ты сразу же в деревню побежишь, Васёнка искать.

Вот же холера догадливая! Хотя, сколько ему лет? Сотня, тысяча, может он на своем веку не одну такую как я повидал, вот и насквозь видит.

— Ну, Шиш, миленький! Ну, не могу я вот так сидеть сложа руки и просто ждать. Вдруг ребенок в опасности!

— Он у себя дома, какая опасность может его там поджидать? — удивленно вскинул брови домовой.

— А я почем знаю? — развела руками в стороны. — Но, знаешь, чувство у меня какое-то нехорошее.

— И у меня тоже, — тихо промолвил домовой, с опаской посматривая в сторону двери.

— Тогда бросай свой самовар, и идем к Васёнку! — схватив Шиша за руку, с силой потянула его за собой, но он, вот же упрямый, даже с места не поднялся. — Шиш! Идем же! Ну, идем же!

— Тихо! — буркнул мой сторож. — И не самовар это, а магическое оружие против ведьмаков. Доделаю его, и ни один из них не сможет отыскать наш дом. Будет его с пути сбивать, кругами водить, путать.

Да, признаться, вещь стоящая, но жизнь мальчика беспокоила меня гораздо больше чем своя.

— Вещь, конечно, хорошая, но я так переживаю за малыша! — взмолилась я. — И я буду осторожна, правда.

— Нет, — Шиш был решителен и непоколебим.

— Ух, вот же черт упрямый! Так и не позволил мне выйти из дома! — металась я по комнате, куда меня буквально занесло магией домового. — Ну, ничего! Не на ту напал!

Переобувшись из уютных тапок в балетки, распахнула широкую створку окна. Дело простое, пара секунд, и вот она я уже на улице. Пригнувшись, побрела крадучись вдоль стены покосившегося домишка. Мимо окна выходящего на тропинку, ведущую к калитке, все же не решилась идти, а срезав угол, перелезла через низкий забор, подставив под ноги какое-то корыто.

— Вот и все! Вот и ладушки! — показал по-детски язык в сторону дома, быстро потрусила в сторону деревушки, радуясь, то все прошло без сучка и задоринки.

Глава 11

Быстрым темпом добравшись до деревушки, я сбавила шаг. Вечер плавно входил в свое правление, небо потихоньку темнело, на горизонте алым горело закатное солнце. Красиво, но сейчас мне было не до любования местными красотами. Нужно найти Васёнка, и выяснить, что же с ним случилось.

Местные кумушки с опаской на меня посматривали, а мужики с неодобрением, ясно дело, где это девке в штанах ходить? Да еще в коротких, по самое колено!

— Хихик, смеркается, нечисть вышла на охоту, — раздался довольно задорный детский шепоток у меня за спиной.

Я резко обернулась, кучка местной шпаны бросилась в рассыпную… еще бы, вдруг в жаб превращу, или козликов. Надо бы, да, жаль, что не умею! Показав им вдогонку кулак, я с красными от возмущения щеками отправилась дальше. Женщины заталкивали в калитки детей, и сами проворно прятались, выглядывая тем не менее в щель. Видно любопытно им было, куда же это я иду, да еще в столь позднее время. Вот ж дрянные людишки! И ведь не спросить про местожительство Васёнка. Всего за пару минут улица опустела.

— Вот же гадство! — в сердцах топнула я ногой, и остановилась напротив большой добротной избы, видимо здесь жил кто-то богатый, по местным меркам. Дом был похож на терем, в два этажа. На первом, хозяйственные помещения, а вот на втором с решетчатыми окошками в резных наличниках были хозяйские покои.

— Здравствуй, Марфа, — раздался до боли знакомый голос у меня за спиной.

— Терентий! — я аж подскочила от радости.

— Я, — улыбнулся провожатый меж мирами.

— Здравствуй! Как же я рада тебя видеть! — от всего сердца промолвила я.

— Рад слышать это, — улыбнулся Терентий. — На днях ты грозилась меня чуть ли не четвертовать.

Мне стало немного стыдно за свою не давешнюю импульсивность.

— Извини, но сам посуди, что я должна была чувствовать? — попыталась оправдаться.

— Знаю, понимаю, — кивнул мужичок. — Сочувствую. Как только наступит первый день осени, я приду за тобой, отведу домой.

— Родители мои, там, наверное, с ума сходят, — всхлипнула я.

— Не думаю! — покачал головой Терентий.

— Как так? — удивилась я. Да, мои родители не самые образцовые, но все-таки их волнует судьба собственного дитя.

— Дело в том, что время идет только здесь, в твоем мире все еще тот день, когда мы только встретились. И твои родители даже не заметит твоего исчезновения. А когда ты вернешься, то на часах будет все тоже время.

Вот так дела! Немного оживилась я. Ну, ежели так, то тогда ладно, подождем, поживем до осени.

— Терентий, ты меня утешил, серьезно, как камень с души упал размером вон с ту корову!

— Искренне рад, что смог помочь тебе, — низко поклонился Терентий, и тут же сверкнул взглядом лукаво. — А позволь задать тебе вопрос, отчего ты замерла напротив дома нашего воеводы? Аль по делам пришла?

— Ох, Терентий, я даже не знала, что здесь воевода живет, — честно ответила мужичку, — Признаться, я даже не видела этого дома раньше, вот, словно как гриб после дождя он тут вылез.

— Ясно-понятно! — кивнул добродушно провожатый. — А что же тогда гуляешь по деревне в такое позднее время?

— Я Васю ищу, — вновь всхлипнула, еще больше в сердце колыхнулась тревога за мальца.

— Васёнка? Так он живет на кузне, неподалеку от моего дома.

— Идем! — я направилась уверенно в сторону этой самой кузни. — Я должна знать, что с мальчиком все в порядке.

Мужичишка едва поспевал за мной, придерживая рукой шапку на голове, но мне было некогда ждать.

Кузня была расположена позади добротного дома с крепкой крышей и широким крыльцом. Во дворе бегали дети. Из дали был слышан их заливистый радостный смех. Васенька скорее всего заигрался с братьями-сестрами, вот и не пришел, мелькнула мысль, а на душе сразу полегчало. Приблизившись к дому, я стала всматриваться в веселых ребятишек, одеты они были достаточно хорошо, в новые рубашки и штанишки, на ногах ботиночки… что резко контрастировало с бедной одежонкой Васёнка.

— Уф, Марфа, еле нагнал тебя! — отдувался Терентий, с веселой смешинкой в глазах.

Я, перевесившись через низкий палисадник, стала всматриваться в ребятню. Васёнка среди них не было.

— Эй, мелочь, — позвала громко детей.

Те дружно оборвав смех и веселье, в унисон оглянулись.

— Вы Васёнка не видели? — успела спросить я, прежде чем меня оглушил истошный детский визг.

Секунда, и дети с диким ором бросились прочь от забора вглубь двора.

— Папа! Папа! Ведьма пришла! Ведьма!

Не успела я оскорбиться и закатить глаза, как из-за угла дома вышел огромный мужик в грязной полотняной рубахе и кожаном фартуке. Рост примерно метра два, в плечах широк, довольно статен, светлые волосы были мокрыми от пота и перехвачены синей лентой. Довольно симпатичен, даже красив, но вот мода эта бородатая… В руках, похожих на пивные кружки кузнец держал железный прут.

— Это ты, что ль, ведьма? — рыкнул он так, что пробрало до мурашек.

— Ну, я, — отозвалась несмело, ибо каждому первому объяснять, что не ведьма я, уже язык устал… да и не верят. Один пес ведьмой называют.

— По что пришла детей пугать? Я за такое озорство каленым железом могу меж глаз приложить! — насупился кузнец, стискивая железный прут сильнее в кулаке.

Точно, может, екнуло у меня где-то под ложечкой. Но стараясь страху не показывать ответила.

— Да не пугаю я их, сдались мне они по рублю за пачку! — вышло дерзко так, сама от удовольствия зарумянилась.

— Тогда чего под забором моим отираешься? — сдвинул брови кузнец.

— Я просто спросила про мальчика, Васёнка, он вроде здесь живет…

— Живет, и что тебе за дело? — кузнец еще суровее посмотрел на меня.

— Так переживаю за него, — мягче ответила я, чтобы не злить нервного мужика еще больше. Дикие они здесь все, малость неуравновешенные… к психиатру бы им, да где его взять в столь дремучих местах.

— Переживаешь? — светлые брови взлетели вверх к ленте на лбу. — С чего бы это?

— Просто переживаю, не видала его сегодня, вот и волнуюсь, не случилось ли чего с ним.

— Понятно, — кузнец оценивающе окинул меня взглядом с ног до головы, а затем ответил, повернувшись ко мне спиной, и направляясь обратно в кузню. — Иди к себе, ведьма, все с ним хорошо.

— А я что-то сомневаюсь в этом, — осмелела я. — Мне бы хотелось повидать его.

Кузнец, резко оглянувшись, усмехнулся, гадко так, мерзко.

— С чего бы это? Ты ему кто? Мать, али бабка?

Нет, вопрос, конечно был вполне справедливый, но вот как объяснить этому остолопу, что я действительно за Васю переживаю. Ведь дня не было, чтобы малыш не прибегал ко мне, а сегодня раз, и нет его.

— Мы друзья, — коротко ответила, смерив свою гордыню. Эх, если бы не мальчик, я бы устроила ему скандал на всю деревню, да такой, что уши свои увидел бы красные от стыда.

— Друзьяяяяяя? — издевательски протянул кузнец. — Это кто же по своему разумению с ведьмами дружит?

— Ты, полегче на оборотах-то, — внезапно проснулся во мне гнев праведный.

— А то что? — вскинул издевательски бровь кузнец.

— В козла превращу! — так же дерзко ответила я.

— Идем, Марфа, идем, — Терентий взял меня за руку и потянул за собой. — Ничего хорошего не выгорит. Идем.

— В козлаааа? — кузнец аж побелел от злобы. — Ах, в козлаааа?!

— Ага, ну, если ты не хочешь в козла, то могу и в барана, — упиралась я, не желая идти с Терентием. — Или крысу!

— Марфа, идем! — Терентий усиленно тянул меня за собой, уводя от дома кузнеца. — Идем.

Но кузнеца уже несло. Швырнув железный прут в сторону, он, легко перепрыгнув через забор, кинулся за нами следом с перекошенным от ярости лицом.

Ойкнув, я припустила вперед Терентия, успев вовремя влететь в открытую дверь, которую распахнула заботливая красавица Светорада. Ее менее проворный отец едва успел проскочить в избу, и захлопнув дверь, засов задвинуть.

— Ох, Марфа, право слово, не помрешь ты своей смертью! — проронил он, как только отдышался.

— Почему? — так же тяжело дыша вопросила я, обмахиваясь берестяным веером лежавшем на столе.

— Слишком уж у тебя язык длинный, — присел на лавку Терентий.

Это да, не отнять ни прибавить! Вечно ляпаю что-то на свою голову последнее время.

— Что произошло? — встревоженно вопрошала Светорада, ловко и споро накрывая на стол. Видимо это было у нее в привычке: гость на порог, угощение на стол. — Чего это так кузнец разбуянился?

Я, поглядывая в окошко из-за занавески, аж примерзла к полу, по ту сторону на меня уставился кузнец, багровый от ярости, и грозил кулаком.

— А он, окно выбить не сможет? — с опаской спросила я, отходя подальше в угол, и надкусывая пирог с яблоком.

— Не должен, — ответил Терентий. — У нас с ним вроде нет ни каких дрязг.

В подтверждение этих слов, в дверь ударилось что-то тяжелое. Видать ополоумевший кузнец решил взять избу штурмом. Пирог выпал у меня из рук, и его благополучно подхватила мелкая собачонка хозяев.

— Угомонись! — дала совет ему Светорада, приоткрыв в двери крошечное оконце.

— Отдайте мне ведьму! — грозно потребовал кузнец.

— Она наша гостья! А ты иди, по добру по здорову, или я воеводе на тебя пожалуюсь! — не менее грозно ответила смелая девушка. — Ясно тебе?

— Ясно, — сквозь зубы прошипел кузнец, и вот скотина! Выйдя за ворота, сел на поваленный ствол дерева.

Видимо караулить меня решил, сникла я. Что же теперь делать? Пирожок колом встал в горле. Если бы я была сейчас у себя дома, в своем мире, то папа выслал бы для меня охрану. А тут что?

— Да что там у вас произошло-то? — повторила Светорада упрямо, которая решила утолить свое любопытство.

— Я пошла Васёнка искать, а этот кузнец, стал спорить со мной, ну, я и нахамила ему в ответ… в козла пообещала превратить, так он и взбеленился как демон.

Дочь Терентия прыснула со смеху.

— Прям в козла?

— Угу, — вздохнула я.

— Ой, Марфа, если бы ты знала, ведь в прошлом, когда Иван был маленьким, его местная ведьма, та, в чьем доме ты сейчас живешь, в козленочка смеха ради превратила, а вот как расколдовать, не помнила! Вот и маялся он пока его по доброте душевной волхв из столицы не расколдовал.

Ну, тогда понятно, чего взбеленился кузнец! Я ему на больную мозоль наступила, да еще и станцевала на ней от души потешаясь над детской травмой мужика.

— Ясно, но я же не знала об этом! И как мне теперь домой-то добираться? Сидит же, караулит проклятый! А еще про Васю хотелось бы узнать, все ли у него в порядке.

— Знаешь, что, — хитро прищурилась мудрая не по годам девушка. — Про Васёнка я братьев попрошу разузнать, а домой тебя Шиш переправит, только наш Кнопушка ему весточку передаст, так он сразу же и примчится.

Так и вышло. Домовой Терентия живо смотался через портал к Шишу с докладом, и уже через пару секунд тот буквально пинком забросил свою хозяйку домой, где ждала ее грандиозная головомойка.

Глава 12

Сидя на стуле перед оравшим Шишом, я виновато кивала, соглашаясь с каждым пунктом претензий сыпавшихся на мою голову словно из рога изобилия. Да, я действительно не думала, убегая из дома, и уж точно мозг был в отключке, когда я затеяла перепалку с кузнецом. Теперь этот громила на меня зуб будет точить до конца жизни…

— Марфа! Ты хотя бы иногда вообще думаешь головой? — вопросил домовой, устало опускаясь на лавку.

— Нет, — пожала я плечами. — Она у меня исключительно для того, чтобы зимой шапку носить.

— Птьфу! — от души плюнул Шиш. — Ладно, будет и мне уроком. Поставлю решетки на окна.

Я встрепенувшись уставилась на Шиша.

— Еще чего! Я разве пленница?

— Нет, конечно, но это только ради твоей безопасности. Кузнец мстительный мужик, к тому же ведьмак где-то рыщет поблизости. Нужно быть настороже и держать ушки на макушке.

— Так ты же свой самовар наладишь, и он нас не найдет! Так ведь? — робко промолвила я, с замиранием сердца, ведь насчет ведьмака я и сама забеспокоилась.

Кузнеца еще как-то можно успокоить, сковородой по голове, к примеру… а вот ведьмак, посерьезнее будет враг. Блин, вот угораздило же меня застрять в этом мирке! Одна, без родных и подруг, и горе излить некому, кроме Шиша. Домовой, он, конечно толковый парень, но разве поймет, что лак с ногтей вот-вот облупится, шампунь закончится… и, да, кстати, я же кроме как холодной водой пару раз умылась, а хотелось бы ванну принять, или хотя бы душ. Иначе дух от меня в скором времени аки как от козла пойдет. Украдкой принюхавшись, к подмышкам, тихо вздохнула. Пока вроде норм, но это все благодаря дезодоранту. А как закончится тот, что делать?

— Шиш, ладно, я все поняла, — примирительно подняла руки. — Больше без твоего ведома из дома ни ногой.

— Хотелось бы в это верить, — домовой ворчливо уселся обратно на низкую лавочку и продолжил копаться в супер защитном оружии под кодовым названием «Самовар».

А я налила себе в чашку горячего чая и набросив на плечи кофту, вышла в сад. Сидеть на крыльце не больно хотелось. Оно хоть и чистое, но больно низкое, создавалось впечатление, что сидишь на земле.

Устроившись на скамейке под старой яблоней, осмотрелась по сторонам. Темно, хоть глаз выколи. Над головой светит луна, большая, оранжевая словно тыква, а вокруг словно светляки бисер звезд. Крупные, яркие, в городе таких нет. Где-то далеко дружно квакают лягушки, выдают такие трели, хоть уши затыкай. Горячий бок чашки согревает мои руки, а босые ноги в тапках утопают в мягкой траве. Красота, так бы и сидела до самого утра, но, боюсь, что замерзну до костей. К тому же прошлую ночь спала плохо, и хотелось бы хорошенько выспаться, хотя, от переживаний за Васёнка, вряд ли получится. Мальчика я так и не видела, а слова злобного кузнеца меня не убедили в том, что у Васи все хорошо.

— Да не переживай ты, — раздался тихий голос Шиша. — Завтра разберемся.

Кивнув, я с тоской посмотрела в ту сторону, где находилась деревушка. Отсюда ее не было видно, так как моя избушка находилась на отшибе, разросшиеся кусты сирени, да молодой ельник затянул весь обзор. Но так и лучше, не хочу, чтобы местные в сад ко мне заглядывали, да в окна глаза ломали.

— Шиш, надо бы нам дом с тобой в порядок привести, — вдруг решительно заявила я.

— Ты сейчас это серьезно?! — ошарашенно произнес домовой. В его голове затеплилась робкая надежда.

— Ага, серьезнее некуда! Раз я здесь застряла до самой осени, то жить хотелось бы не в трущобах, а в приличном доме. С теплой водой, ванной, просторной гостиной с выходом на террасу.

— Терем отгрохаем? — задорно засучил рукава домовой.

— Нет, терем — это не мое, — поморщилась я. — У нас будет лучше.

— Сразу говорю, что как в твоем мире, я не смогу, — махнул рукой Шиш. — Я же не видел, как там в этих твоих террасах, да гостиных. Мне картинка нужна, чтобы воспроизвести.

— Но, ведь мою комнату ты вполне по-современному обустроил, — возразила я.

— Я случайно подсмотрел во дворце, когда на присягу к еще прадеду нашего царя ходил, — признался Шиш.

— Ясно, — кинула я. — Значит, будем импровизировать. Я не плохо рисую, когда-то давно мечтала стать модным дизайнером, вот и проверим, на что способно мое воображение. Надеюсь карандаши, и чистая бумага в этом мире имеются?

— Попробую достать, — оживился Шиш.

— А сейчас, идем спать, — выплеснув остывший чай в траву, поднялась с лавки.

Где-то тихо хрустнула ветка, и домовой словно сторожевой пёс выскочил вперед меня и протянув руку, наложил на калитку защитное заклинание, произнеся его на каком-то непонятном мне языке.

— Мало ли, — прищурился он во тьму. — Вдруг не просто собака ошивается, или ночной зверь на охоту вышел.

Мне вдруг стало как-то не по себе. Передернув в миг озябшими плечами, я поспешила скрыться в избушку. Она хоть и была мала, да не внушала особого доверия, но там, под магией домового я могу быть в полной безопасности.

Заперев дверь на засов, и крючок, задернула занавески на всех оконцах.

— Да, все-таки решетки нам не помешали бы, — произнесла я, забираясь в холодную кровать, с мыслью, что все-таки Шиш точно экономит на дровах. Мог бы и подтопить малость, ночи сейчас еще холодные.

Закутавшись в пуховое одеяло до самого носа, с мыслями о центральном отоплении, я провалилась в сон.

Утро по своему обыкновению началось вовсе не с чашечки горячего кофе. Стук в дверь, уже который день хладнокровно и безжалостно вырывает меня из теплого кокона сна.

— Да кто там, такой бойкий! — проворчала я, зевая, шлепая босыми ногами по чистому полу в сторону входной двери.

Проверив для надежности запоры, спросила громко.

— Кто?

— Тетенька Марфа! Тетенька Марфа! — раздался дружный хор детских голосков. — мы с вестями о Васёнке!

И я, трясущимися от волнения руками принялась отмыкать запоры. Чего уж бояться, это были дети Терентия, посланные с весточкой по научению Светорады.

— Да-да, слушаю вас, — широко раскрыв дверь, пригласила детей в дом. — Да вы проходите, проходите!

Дети, немного поколебавшись в дверях, все-таки вошли, аккуратно обтерев ноги о коврик у порога.

— Садитесь, я сейчас вам чай налью, — и тут вспомнила, что самостоятельно разжечь печь не могу, а Шиш, как обычно по утрам на базар отправился за покупками по хозяйству. — Ох, печь-то!

— Я разожгу, — вызвалась старшая из ребятни девочка, и ловко так захлопотала у печки.

Быстро выставив на стол плошки с вареньем, сдобные рогалики, блины золотистые, испеченные рано поутру моим заботливым домовым, и моченые яблочки.

— Ну, что там с Васей? — спросила я с замиранием сердца усаживаясь напротив детей, сидевших рядком на лавке.

— Беда! — хором произнесли дети. — Васёнка заперли в сарае, за провинность.

— Какую еще провинность? — покраснела я от гнева. — Это самый послушный ребенок, какого я знаю!

Дети, переглянувшись, сунули носы в чашки с горячим чаем из лесных трав.

— Так он по ярмарке гулял… с вами, — пояснила девочка, что ранее хлопотала у печки. — А его там увидел отец жены кузнеца, и все как на духу ему и выложил! Вот, кузнец и наказал Васёнка. Мы ему под сарай еду подали, и попить, пока никто не видел, а то голодно ему там совсем.

Меня аж в холодный пот пробрало. Вот же гад! Как был козлом, так им и остался!

— У меня слов нет! Собственного ребенка взаперти без еды и воды! Мать-то куда глядит? Дала бы кузнецу по башке сковородкой за такие выкрутасы!

Дети вновь переглянулись, и девочка вновь пояснила.

— Так не мать она ему, она вторая жена кузнеца, только за своих детей зуб кому хочешь выдерет, а Васёнок ей не нужен, обуза он для нее.

— А кузнец, тоже хорош! Собственного сына в угоду этой самодурке гнобит!

— Так и ему он не родной! — вновь поспешила пояснительная бригада. — Он от первой жены ему остался.

Конец ознакомительного фрагмента.