Таксофон

Андрей Толоков, 2021

Константин Немирович успешен в профессии, умен, красив и очень нравится дамам, в этом-то и проблема. За «аморалку» крутого московского сыщика ссылают в заштатный городок Прибрежный, где как раз происходит жестокое убийство, да не одно! Череда однотипных преступлений позволяет предположить, что в тихой провинции завелся серийный маньяк. Столичный опер действует смело и мыслит широко, он не боится выдвинуть крамольную версию: преступника надо искать не где-нибудь, а в милиции. Теперь опальному сыщику придется воевать на два фронта: и с маньяком, и с собственным начальством…

Глава третья

Чертовщина

— Я торт дома в холодильнике оставил, — тихо говорил Виктор, наклонившись к уху Немировича. — Подумал, зачем в отдел тащить.

— Правильно, Витя.

— А чё с настроением?

— Не нравится мне, Витя, кое-что, — уклончиво ответил Немирович. — Ты вот что, лейтенант, сгоняй-ка завтра с утра в «Восход». Знаешь, где это?

— Знаю.

— Найди бригадира строителей и выспроси у него: почему Нечипоренко отпустили среди недели. Это первое. Второе: на чём и во сколько уехал Сергей? И третье: говорил ли что-нибудь о жене. Может с кем-то делился. Понял задачу?

— Всё понятно, Константин Сергеевич.

Ближе к вечеру вернулся в отдел Глущенко с операми.

— Результаты есть? — спросил с порога Немирович.

— Нет. Никто Ольгу на Лазо не видел. Но шла она оттуда, — утверждал Валентин. — Там она была. Уверен.

И тут Немировичу пришла в голову мысль. Соседка Ольги вспоминала про какого-то Олега, бывшего ухажёра Ольги.

— Слушай, Валентин, есть у меня идея, — сказал Немирович. — Попробуй вычислить мужчину по имени Олег. Фамилию не знаю, но знаю, что работает телемастером. Много мастерских в городе?

— Телемастерская одна. Теликов-то в городе раз-два и обчёлся. В прошлом году только вышку поставили. Я этого Олега прямо с утра сыщу. Зачем он нам?

— Он был ухажёром Ольги. Раньше, до Нечипоренко. А вдруг они опять связь наладили? А вдруг это он живёт на Лазо?

— Резонно. С утра разберусь. А Обреза, Костя, ты хорошо вычислил.

— Не понял, — переспросил Немирович. — Что за Обрез?

— Нечипоренко, — пояснил Глущенко. — Кличка у него такая. Он до посадки с обрезом ходил. Пацанов пугал. Потом с этим обрезом и на дело пошёл. На грабёж. Так и приклеили ему — Обрез.

— Нет у меня, Валя, уверенности, что это он, — Немирович встал и зашагал по кабинету. — В квартире никаких улик. Пальчиков его нет. Свидетелей тоже. То, что он по пьяной лавочке бегал по двору и кричал «убью», тоже не улика. Мы даже не знаем, от кого была беременна Ольга. Рано выводы делать.

— Ты по-своему прав. Но здесь у нас город маленький. Здесь всё не так как в столице. Кроме Обреза… — Валентин не договорил. Он достал пачку «Беломорканала», заглянул в неё, смял и бросил в урну. — Папиросы кончились. Надо сбегать пока магазин не закрылся. А то придётся вечером вонючую махорку смолить.

— Ты не договорил, — вернул Костя коллегу к разговору. — Ты тоже считаешь, что убийца Нечипоренко?

— Да.

— Даже без улик?

— Улики будут. Вот увидишь. Нож найдём, свидетелей найдём. Не в первый раз. Ты, Костя, не переживай так за него. Обрез человек плохой. Этот убить может. Ты с Фомичём поговори, с участковым. Фомич этого фрукта с детства знает. Так что чуйка тебя не подвела. Правильно ты его задержал. Правильно.

Немирович пожал плечами. Ему казалось, что всё слишком просто. Приступ ревности Нечипоренко привёл к убийству жены. Это бывает в порыве гнева. Костя сталкивался с подобным случаем. Но потом Нечипоренко остыл и пришёл в милицию. Пришёл писать заявление о пропажи Ольги. Зачем? В такой ситуации человек судимый скорее скроется, сбежит. Сергей показался Константину не настолько хитрым и продуманным, чтобы преднамеренно лезть в логово сыщиков. Немирович склонялся к тому, что Нечипоренко не знал об убийстве, поэтому пришёл. Невиновен он, невиновен.

Костя, размышляя и прохаживаясь по кабинету, остановился у окна. Он посмотрел вниз на улицу и увидел, как Вера вышла из отдела и пошла по улице. Наверное, домой. Валентин перехватил взгляд капитана и тоже посмотрел в окно.

— Ты, Костя, на Веру-то не западай, — тихо произнёс Глущенко.

— Я уже это слышал от тебя. Ещё утром. Может, пояснишь?

— Она девушка Сан Саныча Мантуленко. Начальника нашего.

— Девушка или жена? — уточнил Костя.

— Зря ты так, Константин Сергеевич. Мантуленко мужик жёсткий. С ним лучше дружить.

— Я лучше с Верой подружусь, — ответил Немирович, провожая взглядом Мохову.

— Смотри, — тон Глущенко изменился, добродушная улыбка пропала с его лица, — не говори потом, что я тебя не предупреждал.

Капитан посмотрел на Валентина. Складывалось впечатление, что Вера Мохова не девушка Мантуленко, а возлюбленная Глущенко. Настолько Валентин негативно отнёсся к желанию Немировича приударить за экспертом.

— Валь, ты чего? — спросил Константин. — Ты чего так переживаешь. Крепостное право отменено больше века назад. Ладно тебе. Если Вера скажет, что Александр ей дорог, я сразу оглобли разверну. Но она же не противится. Или я не прав?

— Хватит об этом, — оборвал беседу Глущенко. — Может быть, у вас там, в Москве, это и правильно, а у нас так не делают. Всё! Закончили! Телемастера я завтра найду. Я пошёл. До свидания.

Глущенко накинул кепку на голову и вышел.

— До завтра, — уже закрывшейся двери сказал Константин. — Похоже, я с тортиком поторопился. Домострой у них тут, что ли?

Немирович не спешил. Он подождал пока за ним приедет Витя Бауэр и с тортом отвезёт его к дому Веры Моховой.

— Спасибо, Витя, — поблагодарил Константин молодого товарища. — Ты завтра с утра в отдел не приезжай. Дуй сразу в «Восход».

— Слушаюсь, товарищ капитан, — Витя приложил руку к мотоциклетной каске. — Удачного вечера.

— Спасибо.

Немирович направился было к подъезду, но вдруг резко обернулся и махнул рукой Бауэру.

— Стой! — крикнул он, стараясь перекричать рокот мотора. — Глуши!

Немирович подошёл близко и спросил:

— Вить, скажи, а почему Валя Глущенко так разозлился, когда узнал, что я хочу за Верой приударить?

Витя громко выпустил воздух, снял каску и повесил её на руль.

— А вы ему сказали, что идёте к Вере?

— Ну так прямо не сказал, но намекнул. А что, не надо было?

— Он бы всё равно узнал.

Бауэр пошарил рукой по карманам, достал конфетку и собрался развернуть фантик, но внезапно протянул конфету Косте.

— Леденец хотите? — спросил он.

— Нет. Ты на мой вопрос ответить можешь?

— Тут история плохая была, — громко вздохнув, начал Витя. — Валя из-за Верки с женой чуть не развёлся. Влюбился в Мохову. Она вроде как сначала с ним встречалась, всё у них шло хорошо. Глущенко уже комнату снял. А тут вдруг появился Сан Саныч.

— Что значит появился?

— Его из соседнего района перевели к нам начальником розыска. Мантуленко с Валентином ещё со школы знакомы. Сан Саныч на Веру глаз положил. Ну и всё. Валя побоку, а Мантуленко на коне.

— Интересно девки пляшут. Так Вера Мохова девушка нарасхват, так получается? — спросил Немирович.

— Не люблю я её, — нахмурился Витя. — Играет мужиками как хочет. То ли дело моя Надя. Пусть и не писаная красавица, но зато добрая, честная и любить умеет.

— А что же ты меня не отговариваешь от Моховой?

— А зачем? — Бауэр широко улыбнулся, — Вы совсем другой. Я же вижу, не дурак. Вы с ней поиграетесь, потом хвоста накрутите и свободна в чисто поле. А Моховой так и надо.

— Ты, по-моему, меня переоцениваешь, Виктор.

— Не-а! Вы себя со стороны не видите. Вы не влюбитесь. Вам побаловаться и больше ничего не надо. Я же вижу.

— Ты я погляжу, профессор психологии, — Костя хлопнул по-дружески Витю по плечу и добавил. — Езжай. Я пойду, побалуюсь.

Витя громко рассмеялся, надел каску, завёл свой «CZ», и уехал, оставляя за собой кудри песчаной пыли.

Костя поправил причёску и вошёл в подъезд. Квартира Веры Моховой была на втором этаже. Дверь, обитая коричневым дерматином, выглядела по-современному. В Москве такая обивка была у каждой второй квартиры. Костя нажал на звонок. Через несколько секунд дверь открылась. На пороге стояла женщина лет пятидесяти, с хорошей причёской. Одета так, будто собирается выйти из дома. Женщина рассмотрела Костю, задержала взгляд на коробке с тортом, и громко сказала:

— Вера, это к тебе.

— Да! Да! — послышался голос Веры откуда-то из глубины квартиры. — Мама, проводи Костю на кухню. Я сейчас.

— Так это у нас Костя, — сказала женщина и пригласила жестом кавалера в квартиру. — Иди, Костя, за мной.

Мама Веры провела Немировича на кухню. Кухонька маленькая, даже очень маленькая. Женщина указала на стул в углу у окна.

— Садись, — в приказном тоне сказала хозяйка. — Торт давай.

Костя протянул коробку с тортом. Женщина взяла коробку и сказала:

— Не бойся, Костя, в холодильник отнесу. Меня Раиса Семёновна зовут, — представилась наконец-то мама. — То, что я мама этой балахрыстки, ты уже понял.

— А почему вы так её называете?

— А потому, что пора уже мне внуков нарожать, а она… — Раиса отчаянно махнула рукой и исчезла за углом.

Через несколько секунд Раиса появилась снова. Поправила причёску и сказала:

— Ну я пошла. На дежурство опоздаю. Не балуйтесь тут спичками. Она сейчас выйдет, — Раиса Семёновна показала куда-то вглубь квартиры. — Пока.

Константин услышал, как щёлкнул дверной замок. Наступила тишина. Только пластмассовое радио, висевшее на стене, бубнило что-то невнятное женским голосом. Немирович привстал, дотянулся до приёмника и сделал звук громче. «Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев, — говорила поставленным голосом диктор, — начал трёхдневную поездку в Грузию, на празднование пятидесятилетия Грузинской ССР и компартии Грузии». В эту минуту в кухню вошла Вера и выключила радио.

— Ну вот, не дала дослушать, — пошутил Костя. — Дальше самое интересное будет.

— Чего там интересного?

— Как же? Интересно, как это они будут праздновать три дня? Ты только подумай, три дня в Грузии. Шашлык, «Ркацители» и гостеприимные «генацвале». Хочешь в Грузию на три дня?

— Болтун.

Вера поставила на плиту чайник.

— Я за тортом, — девушка исчезла за углом. — Вы поглядите! — воскликнула она, видимо взглянув на торт. — Откуда это? Немирович, вы что волшебник?

Вера вернулась в кухню с тортом в руках.

— Угодил, — по буквам произнёс Костя.

— У нас не продают такие торты, — продолжала Вера. — Ну-ка колись, кто привёз? Откуда?

— Это мой большой секрет. Торт заказывали — получите!

— Ты так и будешь скрывать свои секреты от меня? — Вера поставила торт на стол и наклонилась к Немировичу.

— Костя, а где твоя жена?

— У меня больше нет жены. И это не секрет.

— Почему ты приехал сюда из Москвы?

Костя заглянул в глаза Моховой. По взгляду он понял, что вопрос отнюдь не праздный, ей действительно интересно, почему капитан перебрался из стольного града, где перспектив было в сотни раз больше, сюда, в глухую провинцию. Немирович не хотел врать, но и правды сказать не мог. Он ловко соскочил с неприятной темы.

— Твоя мама меня немного удивила.

Вера поняла, что ответа на её вопрос не будет. Она взяла нож и воткнула его в середину торта.

— Чем она тебя удивила? — спросила Вера. — Бесцеремонностью?

— Можно и так сказать. Кем она работает?

— Она главврач нашей больницы. Это по должности. А по призванию — хирург. Для неё резать по живому, как тебе побриться.

— Теперь ясно. Так это около её владений убили Нечипоренко?

— Да. А ты на что намекаешь?

— Я не намекаю. Я просто констатирую факт. Мне, если можно, чай покрепче.

Вера добавила в чашку Немировича больше заварки и подвинула её Косте.

— Так нормально? — спросила она.

— Да. Спасибо.

Вера откусила кусочек торта. Костя наблюдал за реакцией. Если честно он не был гурманом в сладостях и десертах. Но вот Вера, судя по всему, сладкое любила. Она положила кусочек торта в рот и, распробовав, закатила глаза.

— М-м-м, — промычала Мохова. — Это вкусно.

Чаепитие надолго не затянулось. Очень скоро Вера и Константин перебрались из кухни в зал. Вера нажала на большую белую клавишу магнитофона. Катушки с плёнкой закрутились, и из динамика пригласил к танцу Джон Леннон. « Imagine there's no heaven…», — запел Джон.

— Обожаю «Битлз», — прикрыв глаза, сказала Вера. — И ещё обожаю большие города. Как ты мог променять Москву на Прибрежный?

— Так получилось. Хочу думать, что это ненадолго.

— Так ты всё-таки вернёшься в столицу?

— Думаю, да.

— И правильно.

Вера взяла инициативу в свои руки. Она положила руки на плечи Немировича и прижалась к нему. Костя поддался в танце. Его руки уже гуляли по манящим округлостям Вериного тела. Губы нашли друг друга. С последним аккордом «Imagine» Вера увлекла своего кавалера в спальню.

Когда Костя открыл глаза, на улице было уже светло. Ветерок норовил отодвинуть занавеску, то и дело, прорываясь в спальню. Костя посмотрел на Веру. Она спала, повернувшись к нему спиной. Волосы были разбросаны по подушке. Немирович нежно провёл рукой по обнажённой спине. Вера едва заметно вздрогнула.

— Дай поспать, — прошептала она. — Ещё рано.

Костя осторожно встал с постели, собрал свои вещи и вышел. Дорога домой заняла примерно час. Городской транспорт ещё не ходил, а звонить Бауэру в пять утра было наглостью. Костя пошёл пешком.

Утром в отделе Немировича ждал сюрприз в лице следователя Бычкова. Алексей Иванович стоял около дежурного и нервно барабанил пальцами по своему портфелю.

— Наконец-то, — недовольно воскликнул Бычков. — Хоть кого-то из розыска дождался.

Костя посмотрел на часы. Без десяти восемь.

— До начала рабочего дня ещё десять минут, — парировал Немирович. — Что у вас случилось?

— У меня ничего не случилось, — продолжал нервничать Бычков, — но может случиться, если я не выполню распоряжение Регинского.

Бычков достал из портфеля лист бумаги и протянул его Немировичу. Костя прочитал.

— Повторный обыск? — возвращая бумагу следователю, спросил он. — Зачем?

— Надо, — рявкнул Бычков. — Берите своих оперов и едем на квартиру Нечипоренко.

— Мы вчера там всё обыскали. Одежду его сдали на экспертизу. Надо подождать заключение.

— Плохо обыскали, — дерзил следователь. — Где ваши люди? При Мантуленко такого бардака не было.

Костя бросил на пухлого человека с заклеенной лысиной надменный взгляд. Бычков взгляд перехватил. После этого можно было ничего не отвечать. Немирович вышел на крыльцо. Около входа в отдел остановилась чёрная «Волга». Из автомобиля вышел Глущенко и, попрощавшись с водителем, поднялся на крыльцо здания.

— Привет, Валентин, — протянул руку коллеге Немирович.

— Доброе утро, — Глущенко ответил на рукопожатие.

— Кудряво живёшь. На чёрной «Волге» на работу ездишь, — пошутил Костя.

— Да ладно, — улыбнулся Валентин. — Это товарищ мой Толик Лапшин. Он прокурора возит. Говорит за Бычковым сюда приехал. Алексей Иванович здесь, что ли?

— Что ли. Гонит нас с тобой на повторный обыск квартиры Нечипоренко.

— Ничего удивительного, — Валя достал из кармана пачку папирос, — Каракуль нам никогда не доверял.

— Кто такой Каракуль?

— А! Ты же не знаешь, — Валентин подошёл ближе к Константину. — Это у Регинского такая кличка. Когда зимой его увидишь — поймешь, почему он Каракуль.

Со скрипом распахнулась входная дверь, и на крыльцо вышел Бычков.

— Я поехал в адрес, — начальственным тоном сказал он, — а вы поторопитесь. И участкового подтяните. Шевелитесь, Немирович.

Бычков водрузился на переднее сиденье прокурорской «Волги» и машина уехала.

Квартира Нечипоренко на этот раз была заполнена людьми. Главную роль в этом массовом представлении играл Бычков. Он всё старался сделать сам, зачем ему нужны были оперативники и участковый Павел Фомич, было непонятно. Бычков первым делом вывернул наизнанку шифоньер. Потом заставил Волкова перетряхнуть несколько раз все вещи. Понятное дело, ничего компрометирующего хозяина квартиры не нашли. На кухне та же история. Бычков зашёл в ванную. Костя знал, что и там следователь ничего не найдёт. Вчера Немирович обшарил в ванной каждый сантиметр.

— Понятые, — заверещал Бычков из ванной, — подойдите.

Под ванной, в самом углу лежал свёрток. Это была старая, мятая газета. Бычков убедился, что понятые всё видят и, взяв из угла веник, подвинул свёрток на середину ванной комнаты.

— Смотрите внимательно, — обратился Бычков к понятым.

Следователь развернул газету. В точности описанный судмедэкспертом нож, в виде пики, лежал на газете.

— Чертовщина какая-то, — сказал вслух Немирович.

— Вас что-то смущает, товарищ капитан, — спросил с довольным выражением лица Бычков. — Вы же тут вчера всё обыскали. Куда же вы смотрели?

— Я же сказал, что улики будут, — шепнул на ухо Константину Глущенко.

— Вчера под ванной было пусто, — настаивал на своём Немирович.

— Вчера обыск был проведён формально, — заявил Бычков, завернул нож опять в газету и пошёл в зал писать протокол.

Пока следователь занимался рутиной, Немирович вышел из подъезда и отвёл в сторону участкового.

— Павел Фомич, — сказал Костя, — вы давно знаете Нечипоренко. Мог он убить Ольгу?

Фомич снял выгоревшую фуражку и сунул её под мышку.

— А вы я вижу, сомневаетесь? — спросил он.

— Сомневаюсь. Причём теперь очень сильно сомневаюсь.

— Это хорошо. Значит, правду искать будете. Ну а про Обреза так скажу: он мог убить. Мог. Не буду утверждать, что Нечипоренко это сделал, но человек он жестокий.

Немирович протянул руку Фомичу.

— Спасибо. Я учту.

— А ножа правда вчера не было?

— Не было, — уверенно ответил Костя. — Под ванной точно не было.

— Тогда надо фокусника искать.

Немирович испытывающим взглядом посмотрел на участкового. Похоже, Фомич поверил капитану.

— Сейчас почётная делегация смоется отсюда, — продолжил Павел Фомич, — и приступим. Я по жильцам пройду, а вы… фу ты! Терпеть ненавижу это «выкало»! Давай на «ты»?

— Давай.

— А ты, капитан, во дворе пошукай. Как-то же нож попал в квартиру.

Костя кивнул в знак согласия. Не успели Фомич и Константин договорить, как из-за угла, рыча двигателем, появился Бауэр на своём «CZ». Витя заглушил мотоцикл, снял шлем и обратился к Немировичу:

— Добрый день, Константин Сергеевич. Разговор есть.

Отошли в сторону от любопытных ушей.

— Что узнал? — спросил Костя.

— В среду Нечипоренко попросил у бригадира отгулы. У него действительно накопилось несколько дней. Сказал, что уедет в четверг рано утром. Но вот что интересно, как Нечипоренко уехал и когда, не видел никто.

— Получается, алиби у него нет.

— Получается. Если только найти водителя, что подвозил Нечипоренко, — предположил Витя.

— Где же мы его искать будем? Нечипоренко сам сказал, что на попутке приехал.

— И ещё, — продолжал Виктор, — мужики в бригаде говорят, что с женой у него большие проблемы были. Она уйти от него хотела.

— Ну что ж, понятно, что ничего непонятно, — сделал вывод Немирович.

— А чего непонятного, Константин Сергеевич? Надо давить на факты. Раскручивать Нечипоренко. Нож надо искать, — сыпал предложениями Виктор.

— Уже.

— Что уже?

— Нож уже нашли.

— Где?

— Под ванной.

— Ну вот. Считай, убийство раскрыли.

— Ничего мы, Витя, не раскрыли, — задумчиво произнёс Константин. — Вчера ножа под ванной не было. А сегодня появился. Чертовщина, да и только. Вот если бы там ножа не было, то я бы поверил, что Обрез убил Ольгу. А теперь у меня одни сомнения. Большие сомнения.

— Интересно!

— Значит так, Витя, двигай в отдел, — распорядился Немирович. — Сразу зайди к экспертам. Если экспертиза по одежде готова, забирай. Я тут ещё порыскаю по двору.

К сожалению, ни опрос жителей дома, ни беседа во дворе, ничего не принесли.

— Ты не кручинься, капитан, — водружая фуражку на седую голову, успокаивал Немировича Фомич. — Бывает такое. Ну не заметил ты в темноте свёрток. И на старуху бывает проруха.

— Не было ножа, Фомич, — возражал Костя. — Я не первый день в розыске. Я по-пластунски под ванной пролез. Я бачок проверил, под раковиной посмотрел, даже плитку простучал. Не было там ничего. Понимаешь, ни-че-го.

Василий Фомич кашлянул несколько раз в кулак.

— Хочу верить тебе, капитан, — сказал участковый, — но куда наша вера против фактов?

— Надо понять, как нож попал в квартиру. Поймём — найдём убийцу.

— Выходит, ты не веришь, что Обрез убил?

— Теперь не верю.

— Уважаю, — Фомич протянул руку Немировичу и крепко пожал. — Если я буду нужен, найдёшь.

До отдела Немирович добрался на автобусе. Упитанная кондукторша суровым взглядом оценила сходство фотографии в удостоверении Немировича с оригиналом и дала согласие на проезд даже не фразой, а звуком:

— Угу! — промычала женщина и плюхнулась на своё сиденье около задней двери.

Свободных мест в автобусе не было, и Костя остался стоять прямо около кондуктора.

— А вы, значит, из милиции, — скорее констатировала, чем спрашивала кондуктор.

— Из неё.

— Говорят, — наклонившись к Немировичу, прошептала женщина, — девушек в городе убивают? Это правда?

— Это неправда, — спокойно ответил Немирович.

— Ну да! — многозначительно пробурчала кондуктор и, измерив недоверчивым взглядом сыщика, отвернулась.

Вот что значит маленький город. Только вчера погибла Ольга Нечипоренко, а сегодня уже судачат, что в городе убивают. Да, прав был Глущенко, здесь всё совсем по-другому. И эту особенность маленького городка впредь надо учитывать.

В отделе Немировича уже ждал Бауэр.

— Константин Сергеевич, — возбуждённо встретил капитана Витя, — результаты экспертизы отправили в прокуратуру. Регинский приказал. Я ничего не успел сделать.

— Что ж, день сегодня не наш.

И всё-таки Немирович оказался неправ. Удача улыбнулась сыщикам. После обеда в кабинет вошёл Глущенко, а за ним молодой человек, кудрявый с испуганным взглядом.

— Знакомьтесь, — указал Валентин на парня, — Олег Иванович Панов. Телемастер. Проживает, вернее, снимает квартиру на улице Лазо, 19, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

— А чего такой испуганный? — спросил Немирович.

Олег пытался что-то ответить, но слова с его губ не слетали. Он лишь открывал рот и часто хлопал ресницами. Немирович налил в гранёный стакан воды и подал Панову. Молодой человек выпил и дрожащей рукой вернул стакан Константину.

— Что с вами, Олег? Вы говорить можете? — спросил капитан.

— Он… — Олег показал пальцем на Глущенко. — Он мне… это…

— Что он? Глущенко что? Он наступил вам на ногу? Или что он сделал? — допытывался Немирович.

— Он сказал, — голос Олега дрожал, — что Оля…

Панов побледнел, взмахнул руками и присел прямо там, где стоял. Глущенко еле успел подхватить теряющего сознание свидетеля. Немирович помог усадить Панова на кушетку в углу кабинета.

— Врача бы надо, — сказал Константин.

— Не надо, — возразил Глущенко. — Сейчас оклемается.

Глущенко подошёл к шкафу, достал оттуда тёмно-коричневый пузырёк, открыл его и поводил около носа Панова. Парень дёрнулся и широко открыл глаза. Нашатырный спирт возымел действие.

— Вы в порядке? — спросил Костя.

Олег кивнул несколько раз, как заводная игрушка.

— Вот и хорошо. Говорить можете?

— Могу.

— Чего вы напугались?

— Он, — Олег опять показал пальцем на Глущенко, — сказал, что Ольгу убили. Это что? Это правда?

— Правда, Олег, правда, — подтвердил Немирович.

— А как же наш… — Олег затрясся и заплакал. — Как же наш ребёнок? Его тоже нет?

Теперь многое становилось понятно. Ольга была беременна от Олега Панова. Видимо, поэтому она хотела развестись с Нечипоренко. Той роковой ночью Ольга возвращалась от Олега.

— Почему она пошла домой в такое время? — спросил Немирович. — Почему не осталась до утра?

— Она боялась, — всё ещё дрожащим голосом говорил Панов. — Его боялась. Он мог приехать утром. Она боялась. Это он её убил. Её и моего ребёнка.

Олег закрыл лицо руками и завыл.

— Он знал, где вы встречаетесь?

— Может и знал. Может Строкова проболталась. Это он убил. Арестуйте его.

— Ну вот, — сказал Глущенко, — а ты, Костя, не верил. Закрывать надо это дело. Колоть Обреза и закрывать.

Возразить Глущенко Костя не мог. Нечем было. Всё складывалось так, что виновен в убийстве муж Ольги. У него и мотив, и отсутствие алиби. Вот только прямых улик нет. И нож. Это чертовщина с ножом не давала покоя Немировичу. А Константин очень не любил когда в расследование вмешивается необъяснимое явление. В девяноста девяти случаях из ста это говорило о том, что кто-то заинтересованный переводит стрелки.