Похождения целителя

Андрей Петрович Андрианов, 2022

Защити слабых, вылечи больных, помоги бедным, накажи злодеев. Так учили Ивана с детства переданный бабушкой Ниной потомственный дар целителя, слабенькая магическая сила, тренировки деда Кузьмы. Что еще нужно для старта героя, который, став рано сиротой, попадает в интернат, а тут, как из рога изобилия, падающие на его голову приключения – хорошие и не очень. Еще вечный вопрос, кем быть и где быть? В нашем мире или в том, который случайно нашел?

Глава 4

— Вера Петровна, я почти все вылечил, но нужны специальные травяные настои, которые могу сделать только я, из трав, которые растут недалеко от моего дома в тайге. Их надо уметь собрать и приготовить.

Через пару недель, я бы смог вам их сделать. А вы, пропив их

три дня, забудете о том, что они у вас, когда-то болели. Только маленькая просьба — врачи, про меня, не должны знать, иначе будут проблемы.

— Конечно Вань, я все понимаю, сегодня же, отвезу тебя после занятий домой на своей машине. Там, ты заодно и дом свой проверишь. Как хорошо, когда почки не болят, ты прям волшебник. — сказала Вера Петровна, встав с кушетки и прислушиваясь к своим ощущениям.

У бабушки много трав осталось, она, чуть ли не до последнего дня их собирала. Сделаю директрисе настой, для поддержания организма и улучшающие работу почек, а сам — дом подремонтирую, и в тайгу — на недельку.

С голоду не помру, тайга накормит. Осень — звери жирком запасаются, да и грибов море, хоть косой коси.

После занятий Вера Петровна, как и обещала отвезла меня в Соболиное, зашла осмотрела мой дом и сказала:

— Ну все Ваня, через две недели я за тобой приеду, а ты постарайся — сделай то, что обещал.

Я кивнул в знак согласия, и она укатила на своем синем «Рено».

Зашел к соседке бабе Зине. А та, увидев меня — обрадовалась. Все расспрашивала, как я там живу, усадила за стол и напоила чаем с пирожками.

Потом бабушка Зина пожаловалась:

— Коля, когда вернулся из больницы, узнав, что тебя в интернат забрали — сильно расстроился, теперь вот раз в месяц приезжает. Там на какие-то курсы ходит, хочет в колледж поступать после девятого класса и живет у родителей.

Васька Звягин, где-то в Новосибирске у родственников, вроде куда-то поступил. Учиться. А Даша Тимофеева в Москве, ей, кажется пару лет осталось. Она вроде на переводчика учится.

Вань, я тут недавно простыла, вроде вылечилась таблетками, а кашель-зараза, никак не проходит. Может поможешь? Ты, ведь раньше, многих наших деревенских, и не только деревенских — вылечил.

— Конечно баб Зин, ложись, будем выгонять заразу. — ответил я.

То, что она, еще не вылечилась было видно по ее ауре, в районе груди, а когда я посмотрел своим «Истинным зрением», то увидел, что в легких есть очаги воспаления, да и бронхит, имеет место быть.

— Баб Зин, у тебя пневмония-воспаление легких и еще бронхит. Сильно ты простыла. — сказал я.

— Да вот, после большой стирки, понесла белье, чтобы повесить сушиться и поленилась теплее одеться, а тут ветерок и вот результат.

— Ну все ложись — буду лечить, а то, от воспаления легких, иногда умирают.

С помощью энергии, выходящей из ладони я начал убирать очаги воспаления воспаления на легких, а потом занялся бронхами. Через два с половиной часа бабушка Зина была здорова.

— Ой Ваня, даже дышать легче стало. Ты надолго приехал? — спросила бабушка Зина.

— На две недели, мне тут настойку для директрисы надо сделать, да и в тайгу сходить.

— Вань, может тебе деньги нужны, а то помог, спас меня. — сказала бабушка Зина.

— Баб Зин, ты это брось, ты за моим домом смотришь, так что это я тебе должен и еще я попрошу и дальше за домом приглядывать, вот и весь расчет. — ответил я.

Вернувшись в свой дом, я пошел в сенцы, где сушились травы, которые собрала моя бабушка.

Выбрав нужные, я стал готовить настойку по особому рецепту.

Закончив с настойкой, я поставил ее в темное место, где она должна настаиваться десять дней.

Собрав свой охотничий рюкзак, сложив туда провиант на неделю, достал и почистил ружье, проверил патроны, захватил корзинку для грибов, переоделся и направился в тайгу.

Тайга меня встретила шорохом еловых лап, пеньем птиц. Воздух был наполнен ароматами хвои и прелых листьев, а еще пахло грибами.

Я шел к дедовой зимовке — избушке в лесу. От деревни километров пятнадцать. Мы с дедом туда наведывались в конце осени и всю зиму. Избушка была построена дедом Кузьмой, так, чтобы никому не бросалась в глаза.

Сама избушка стоит на поляне, окруженной с трех сторон высокой горой, в виде буквы «С», а с четвертой густым ельником, с еле заметной тропинкой, в горе, между скалами, еще есть заросший проход, который не найдешь, если не знаешь, что он там есть.

Пока шел, набил полную корзину отборных белых грибов, они тут, как трава в лугах растут, хоть косой коси. В мою корзину, килограмм десять влезает.

Недалеко от зимовья протекала безымянная речка, в трехстах метрах было озеро, где можно охотиться на диких гусей и уток.

Рыбу ловить можно хоть в речушке, хоть в озере, но в озере рыба — крупнее, а в пятнадцати метрах от домика из скалы бьет ключ.

Мы с дедом выдолбили выемку, где скапливалась чистейшая вода, а излишки ее стекали в речку.

В бревенчатой избушке, было все — посуда, спички, соль, сахар, мука и крупа с чаем. Все хранилось в большом жестяном ящике, защищающем от грызунов.

Для сна стояло два топчана, застеленные шкурами, также были одеяла из шкур, печка-буржуйка с трубой, выведенной на улицу.

В общем, живи — не хочу. Только удобства на улице — зато ближе к природе.

Входная дверь, всегда в лесных избушках, открывается наружу, чтобы медведь не вломился, козырек над дверью и пара ступенек предохранял ее от заносов снега.

Когда мы с дедом в последний раз уходили, то заготовили дров полную поленницу возле дома — под навесом и подперли березовой дубиной дверь, чтобы зверь не поселился в доме и ветром не открыло.

Вот, подойдя к домику, я увидел подпертую дверь и сразу стало ясно — никого тут не было.

Оставив вещи дома, я набрал на ключе железный чайник воды и разжег буржуйку.

Затем развесил сушиться грибы

На улице стемнело. Буржуйку трогать не стал — экономя дрова. А зажег пару «Блиндажных свечей», которые могли гореть месяцами.

Делаются они просто.

Берется перфорированный картон и режется на полоски, полоски сворачиваются в плотную спираль и вставляют в жестяную банку.

Из шнура или веревки скручивают фитиль и вставляют в центр спирали, а потом заливают в банку, до самого верху, растопленный парафин.

Затем закрывают банку плотно крышкой, с отверстием посредине, предварительно, вытащив, через отверстие в крышке, фитиль.

И все — поджигай фитиль. Тут тебе и обогрев, и светильник.

Дед Кузьма меня многому научил и этому, в том числе.

Попил чаю с баб Зиниными пирожками и стал готовиться ко сну.

На ночь, оставил гореть одну свечу.

В закрытом помещение, на обогрев хватало ее одной, да и не зима еще.

Уже почти засыпая, меня посетила интересная мысль.

А интересна она была тем, что у каждого животного и человека, есть свой объем жизненной энергии, а что, если научится ее отбирать, высасывая через энергетический канал.

Когда-то я читал в журнале — про энергетических вампиров.

Они, чем-то подобным занимались. Ладно — утром на свежую голову подумаю.

Утро началось с моих ежедневных процедур — проснулся, умылся, помедитировал, сделал разминку, облился ключевой водой, а потом завтрак.

На завтрак согрел и попил чаю с оставшимися пирожками и вспомнил про энергетических вампиров.

Активировал «Истинное зрение» и стал пытаться создать длинный канал. Но до кого?

Никого вокруг не было, только птички на ветке.

Птички, вот к ним я и попробую подсоединить свой канал.

Мысленно представил, как из моего магического источника выстреливает канал и присасывается к ауре птички — получилось. Постепенно стал высасывать ее энергию. Птичка, что-то почувствовала и попыталась взлететь, но когда оттолкнулась от ветки, то начала падать на землю, пытаясь спланировать. Я быстро вернул, забранную у нее энергию, обратно.

Не долетев до земли, где ее ждала неминуемая смерть, она встрепенулась и взмахнув крыльями взлетела. Затем тревожно чирикая, рванула, куда-то за деревья.

Я посмотрел свой источник энергии, он немного подрос.

Увеличил канал от озера магической энергии в астрале — в два раза и мой источник стал расти и тоже увеличился в два раза. Увеличил, еще немного канал, но источник не вырос.

Значит после каждого увеличения канала и источника, нужна прокачка магической силы.

Теперь, надо потренироваться, на ком-то покрупнее.

Я, взял дедовский карабин — на всякий случай, рюкзак — со всем необходимым и пошел охотиться.

Дошел до озера — там плавали дикие утки, но я решил пока их не трогать, и пошел дальше.

Ходил я тихо, как дед Кузьма учил, и на одной из полян увидел изюбря.

На нем и решил испытать свое новое оружие.

Пока шел придумал, как быстро подключаться каналом к жертве. Принцип тут, такой же, как и у заговора или проще говоря — заклинания.

Мой эксперимент с птичкой я назвал словом «Вампиризм», потом научился, чтобы при активации команды «Вампиризм», выстреливался энергетический канал и присасывался к ауре жертвы.

Затем натренировался, с регулировкой количества энергии, которую надо высосать из жертвы.

Этакое моментальное заклинание из одного слова-ключа — «Вампиризм».

Смотрю на жертву, и, как бы кидаю на него «Вампиризм», заранее отмерив, сколько мне нужно забрать энергии и все.

Вот сейчас и решил испытать, как это все будет работать на изюбре. Кидаю мысленно «Вампиризм» на 90 % энергии и мой изюбрь, падает на месте.

Возвращаю ему взятые 90 %, и изюбрь — резко вскочив, рванул прочь с этого места. Работает отлично.

Умей, я это раньше, то прямо в столовой, тогда «Слона» с дружками на 90-95 % завампирил, хотя он тогда бы, ничего не понял и еще сильнее озверел.

Я стал ходить вокруг и наткнулся на большую семью кабанов, в которой было около двадцати особей, разного размера. Я на каждого кинул «Вампиризм» 90%, а когда все упали, то стал возвращать по очереди — обратно.

В итоге прокачав свой источник смог еще немного увеличить свой канал и сам источник.

Подойдя к озеру специально вспугнул уток — не лезть же в холодную октябрьскую воду.

Утки взлетели и когда пролетали над сушей, я выбрал одну и кинул на нее «Вампиризм». Утка, как «сбитый летчик», колом пошла вниз, упав в кусты. Где я, ее благополучно подобрал.

Вернувшись в избушку, сварил утиную похлебку. День удался на славу.

Утром, после завтрака, накопав червей возле ключа, взяв удочку и изготовив самодельный кукан, я пошел на озеро — половить рыбу.

Прихватив по дороге сухое полено, чтобы было на чем сидеть, я подошел к своему любимому затончику.

Место было прикормлено. Тут, не доставал мелкий карась, а водился здесь сазан, который хоть и не часто, но клевал на дождевого червя.

Закинув удочку, я поудобней устроился на полене, заранее накидав на него камыша, чтобы моей пятой точке — было удобно и комфортно.

Какое это блаженство, смотреть на поплавок и слушать звуки природы, дышать ее чистейшим воздухом.

Вот, где-то правее, за камышами, крякают утки. Плещется крупная щука, гоняющая мелочь.

А вот, раздался низкий булькающий звук, истошно закрякала утка и что-то, опять булькнуло. А остальные утки, с громким кряканьем, стали взлетать, хлопая крыльями.

Это сом подкараулил свою добычу. Мы с дедом, пару раз пытались его поймать, но он, рвал тросики на закидушках и чоблаках — как нитки и ломал крючки.

Дед Кузьма махнул рукой, сказав, что пусть себе живет.

Вспоминая то время, у меня было такое чувство, что все это происходило со мной, в какой-то прошлой жизни.

Вот мой поплавок дрогнул и плавно пошел в бок, уходя под воду — подсечка и красавец сазан на пару килограмм у меня в руках.

Смена наживки и новый заброс, следующую поклевку я ждал почти час, потому что подошла крупная щука и разогнала всю мелочь.

Второй сазан при поклевке положил поплавок на воду, но тоже был пойман. Размер, как под копирку. Ну все — мне хватит. Я почистил рыбу — не тащить же рыбьи потроха домой.

Дома сварил из одной рыбы уху, чтобы пару дней обедать, а вторую запек на костре — это еда, на ужин и завтрак.

С утра ярко светило солнце. Позавтракав, я вместо прогулки, решил обойти по внешней стороне нашу гору — это около двенадцати километров.

Я ни разу эту гору не обходил, хотя собирался это сделать, еще в десять лет, но дед меня одного не пускал, а ему самому — было некогда.

Пройдя густой ельник по тропинке, я свернул вправо и пошел почти вплотную к горе. Змеи, гревшиеся на солнышке шипя, неохотно покидали камни возле горы. Пройдя километра четыре, я наткнулся на свежий медвежий след, и он мне очень не понравился, от слова — совсем.