Миры во вселенной. Вопросы без ответов, или Трагедия века

Андрей Петин

На какие безумия готов пойти человек ради новых открытий?..Это роман о давнем, секретном эксперименте, с катастрофическими для группы участников последствиями. Главная героиня, вместе с друзьями – коллегами учёными пытается распутать ореол таинственности, витающий вокруг того эксперимента. В поисках ответов на вопросы она заходит слишком далеко, куда-то за грани реальности и здравого смысла… Книга откроет вам глаза на многие страшные, жуткие вещи и мало кого оставит равнодушным!

Глава 7

Кэрол Линдси вспомнила себя студенткой университета. Такой юной, сдающей нудные, как ей тогда казалось экзамены (впрочем и по сей день некоторые из тогдашних экзаменов кажутся ей ненужными и скучными), ходящей на бесконечные лекции по всяким там естествознаниям и психологиям человеческих взаимоотношений. Она и без того, как думала сама, неплохо знала эту психологию. Ещё она вспомнила немало старых, библиотечных книг по основам и так сказать «глубинам» физических процессов: книги о взаимодействии излучения с веществом, книги по физике полупроводников, а также книги по атомной, ядерной, и различным другим физикам, какие только есть, вплоть до книг по физике космического пространства. Термодинамика тогда и наноэлектроника сейчас, были и есть так сказать основополагающим источником её научного обогащения. В своё время она даже написала целый трактат, посвящённый взаимодействию магнитного поля Земли с приливно-отливными фазами Луны. Причём Кэрол не просто описывала в нём голые факты (известные наверно почти любому школьнику), а именно делала упор на подробное описание, с многочисленными рассчётными и теоретическими выкладками. Сейчас она вспомнила вдруг одного интересного профессора по высшей математике. Мистер Хоскерс (Чак Хоскерс), так звали этого умного, щепетильного, и даже слегка дерзкого профессора. Тем не менее Кэрол ему импонировала, из-за своих стремлений к знаниям, а впоследствии и она сама стала брать пример с этого профессора. И даже нисмотря на то, что он заставил её тогда изрядно попотеть на своём весьма серьёзном экзамене, тем не менее этот факт не помешал Кэрол восхищаться его талантом, в дополнении с постоянным стремлением к самосовершенствова-нию… И всё же она не видела себя математиком. «До Эйнштейна мне далеко, — подумала Кэрол и снова погрузилась в воспоминания о тех давних (как будто прошло уже лет сто) студенческих годах. — Да, весёлые были годы». Кэрол начала вспоминать свою яркую студенческую жизнь, вне стен института. Тогда ей сильно нравился один парень, кстати глава бейсбольной ассоциации института Билл Мэлоун, и ещё раз кстати гроза всех местных (чуть-ли не всего института) девчонок. Многие из них сходили по нему с ума, однако чувства Кэрол к бейсболисту вскоре остыли (хотя правильней было бы назвать эти чувства элементарной сексуальной страстью) и она нашла свою настоящую любовь Дарта Линдси. Кэрол познакомилась с ним на одной вечеринке в честь университета. Только он учился в другом, а именно в Вэбстэрском, находящемся километрах в 7—10 от её Вашингтонского. Вход был по пригласительным, и вообще тех кому не было 18-ти просто не пускали, тем не менее Дарт, каким-то образом подделав пригласительный, смог попасть на ту вечеринку, и так Кэрол с ним познакомилась. Потом начались серьёзные встречи, недвусмысленные речи Дарта о попытке пожить отдельно от родителей у него, а дальше как говорится больше, они поженились… Кэрол постаралась выбросить эти воспоминания из головы, поскольку она и по сей день не могла ни думать о тех прожитых мгновениях жизни, как минимум с благоговением, а затем снова переключилась на институтскую жизнь… В её голове сейчас как-то не произвольно всплыл некий Майкл Рокуэл. Серьёзный, трудолюбивый парень, однако бывший из числа тех неудачников-бедолаг, над которыми постоянно смеялись сверстники и старшекурсники. Его дразнили, обзывали выскочкой и зубрилой, тем не менее, именно на последнего он и походил: всегда ходил особняком со стопкой книг, и постоянно носил очки (подчас складывалось мнение что он и спал в них)…Однако институтские годы прошли и этот Майкл Рокуэл стал выдающейся личностью, также как и Кэрол сейчас учёным, но только с большой, если не сказать с гигантской буквы, и даже затмил собой многих современных, крупных деятелей в области науки. Итак, бывший чей-то объект насмешек теперь поменялся ролями с черезчур смешливыми, и стал свысока смеяться над ними сам. «Вот уж действительно, хорошо смеётся тот, кто смеётся последний. — Кэрол с грустью усмехнулась: — достичь бы и мне его высот…» И именно в этот момент её мысли разрушил удивлённый голос Памэлы Карриген:

— Кэрол, да ты меня совсем не слушаешь!

— 0 чём ты говорила? — улыбнулась та, — я задумалась, прости.

— Уж не о своём ли новом творении?

— Нет Памэла, — улыбка словно застыла на лице Кэрол. — …Я вспоминала сейчас свои институтские годы.

— А меня ты там не вспоминала случайно? — Теперь и Памэла улыбнулась.

— Не успела, — весело отозвалась Кэрол, — ты быстро разрушила всю мою мысленную сюжетную линию.

— Да, а действительно забавное было время, особенно когда мы с тобой сдавали на 4-м курсе экзамен этому злюке Холбергу, помнишь Кэр?

Та кивнула головой и продолжила серьёзно:

— Ты кажется рассказывала мне что-то… наверное что-то важное Памэла, да?

Памэла Карриген была по возрасту примерно как Кэрол, и тоже являлась научным сотрудником этого университета, в одной специализации с ней, словом была её помощницей. Она носила длинные волосы (в отличии от коллеги), была чуть менее стройной шатенкой и в который раз в отличии от Кэрол, так не зацикливалась на работе, как она.

— Да, — ответила сейчас Памэла Карриген. — Я говорила тебе, что к нашему счастью доказала теорию этих провалов во времени. — Она обвела рукой пространство университетского кабинета, в котором они сейчас находились. — Они кругом эти провалы Кэр. — Памэла улыбнулась, а Кэрол следом громко рассмеялась. — Ты над чем смеёшься? — удивилась Памэла.

— Просто об этом мне уже сообщал Кен Браун, ну всё равно приятно это услышать от первоисточника, то есть из твоих уст Пам.

Та усмехнулась:

— А я хотела тебя обрадовать, сюрприз устроить!

— Но ты меня итак обрадовала.

— Но сюрприз то не устроила, — наиграно всхлипнула она, а в следующий момент обе научные сотрудницы вышли из здания университета и уже садились в «додж» Кэрол (они сумели отпроситься у шефа чуть пораньше, т. к. Кэрол нужно было в этот день многое успеть, а Памэла решила съездить с ней за компанию к Берту Сайлонсу…)

— Слушай, вчера к нам приезжал сам Стивен Хокинг Пам, — произнесла Кэрол. В этот момент её машина уже вовсю сливалась с самой толчеёй машин, в среде безумного городского движения.

— Да?…И что он говорил?

— Он сказал, что ему очень понравилась моя теория.

— Это радует Кэрол.

— Да брось Пам, единственное, точнее единственный, кто меня сейчас обрадует (хотелось бы в это верить во всяком случае), дак это влиятельный Берт Сайлонс… А скоро его ждёт приятный сюрприз.

–…И что Кэр, сам Стивен Хокинг сказал тебе это лично?

Кэрол замялась, вспомнив вчерашний инцидент:

— Вообще-то сегодня мне об этом сообщили мои коллеги.

— А что было вчера?

Кэрол снова замялась:

— Просто вчера я, Сэм и Кен ушли чуть пораньше, т. к. мы решили посидеть в каком-нибудь кафе. — Кэрол не горела желанием про это рассказывать, хотя, с другой стороны, Памэла всё равно об этом может узнать от других сотрудников.

— Ясно!

Они остановились на перекрёстке, недалеко от Фонтбоунсского колледжа. Этот колледж находился в пригороде, а следом пролегал прямой участок дороги. Они миновали Сэнт-Луисскую галерею, затем очередной перекрёсток, и наконец свернули с Клэйтон-Роад на главную дорогу, с 2-х сторонним движением. За ней последовал поворот на второстепенную и миновав Вэствуд, вскоре они оказались как раз в нужном месте… За медицинским центром помощи святого Джона их ожидал офис Берта Сайлонса. Здесь же неподалёку, километрах в 2-х, 3-х от этого места находился колледж баптистов штата Миссури, Кэрол ещё успела подумать, что тот выбрал подходящее местечко для своей деятельности.

Они с Памэлой почти одновременно повернули головы вправо, на звук многочисленных голосов, и увидели толпу (человек из ста) протестующих людей. Среди толпы красовались различные лозунги, вроде: «Мы против войны, мы не для этого растили своих детей», «Прекратить тиранию в отношении мирного населения Ирака», «Запретить военный блок НАТО», «Давайте жить в мире с собой и окружающим миром», «Давайте прекратим нарушать экосистему и проводить опыты над природой», и всё в том же духе.

«Да уж опыты, — грустно про себя вздохнула Кэрол, мысленно в тысячный раз возвращаясь в тот давний, покрытый дымкой тайны эксперимент».

— А Сэм посчитал их революционерами, — вдруг выразила она.

— А что нет? — ответила Памэла вопросом и Кэрол удивлённо уставилась на неё:

— И ты туда же!

В следующий момент они уже вышли из машины и направились так сказать в гущу событий… В самом центре толпы, на небольшом возвышении, стоял виновник торжества Берт Сайлонс. Он заметил Кэрол и смотрел прямо на неё.

— Но ведь они не совершают сейчас ничего революционного, посмотри, — Кэрол на ходу указала жестом куда-то в толпу, но Памэла ничего ей не ответила…

Итак, они приблизились к ликующей массе, и Берт, чуть помешкав (как будто что-то для себя обдумывая) спустился со своего возвышения и аккуратно, раздвигая толпу, направился в их сторону. Всё это время толпа выкрикивала возгласы, почти слово в слово повторяющие содержание их плакатов, но сейчас, заметив как их духовный руководитель удаляется, все замолчали и повернули головы в его сторону.

— Помоему он пудрит им мозги Кэр, — негромко произнесла на ухо Кэрол Памэла, боясь, чтоб её не услышали эти люди.

— Стой спокойно Пам, не дёргайся, — также тихо ответила та в её сторону, и тут же засияла приветливой улыбкой, поскольку к ним приблизился Берт Сайлонс, который тоже улыбался, а потому и Памэле Карриген ничего не оставалось, как изобразить на лице светлую улыбку, однако, она получилась какой то неестественной, напыщенной что-ли.

— Здравствуйте прекрасные леди! — начал Сайлонс с приветствия.

— Здравствуйте! — ответила Кэрол за двоих.

— Ну вас я уже знаю, — он посмотрел на неё, а затем на Памэлу: — А вас нет.

— Это моя коллега, прекрасная помощница, — тут же исправилась Кэрол. — Работает так сказать под моим началом, также, как скажем вы работаете под началом сообщества «Мир в мире».

— А вы хорошо меня слушали вчера, я это ценю, спасибо! — Его улыбка на лице стала ещё шире (всё это время он улыбался). — Пойдёмте в мой офис и побеседуем там, — продолжил Сайлонс, а затем добавил довольно громко, обращаясь уже к толпе: — Уважаемые братья и сестры, я скоро вернусь к вам, как только побеседую с этими милыми созданиями. Прошу меня извинить. — Он посмотрел на Кэрол и воскликнул: — А с вами, с такой красавицей, да ещё и с настолько неординарной личностью, побеседовать для меня сейчас будет одно удовольствие. Итак, пойдёмте в мой офис, — он махнул рукой вперёд, и Кэрол с Памэлой тут же направились за ним. Сайлонс пропустил их в свой кабинет, предложил сесть, затем зашёл за ними закрыв дверь, и начал с вопроса: — Выыы Кэрол кажется прибыли ко мне с какой то целью? — Он проследил как они сели, сел сам и закончил: — Выкладывайте, если эта цель гуманна и разумна, я рад буду вам помочь.

— Понимаете, — начала Кэрол, — цель то гуманна, по крайней мере для науки, но это как бы ни совсем то, что обычно ставят за первооснову разговора приличные люди.

— Я кажется догадываюсь, — улыбнулся Сайлонс.

— Да, — произнесла Кэрол несколько нерешительно, и будто сама себе. — Да, это не просто сказать вот так сразу мистер Сайлонс.

— Берт, зовите меня просто Берт, — прервал он её.

— Хорошо, дак вот Берт, я бы хотела заручиться вашей финансовой поддержкой перед изобретением своего прибора, вы понимаете о чём я, если также, как и я вас внимательно слушали меня на вчерашней конференции в нашем университете.

— Да, конечно Кэрол, мне очень понравилась ваша теория, хоть я и не знаток по части ядерной физики, как впрочем не большой знаток и всей науки в целом, но помоему, вы говорили весьма убедительно.

— Спасибо, — без интереса ответила Кэрол.

— Остаётся только надеяться и верить в ваш успех, — подчеркнул Сайлонс. — Я хочу от чистого сердца пожелать вам успехов в вашей разработке. Побольше бы таких людей как вы, и возможно люди бы переоценили свои духовные ценности и стали меньше воевать. — Последнее он произнёс задумчиво и продолжил, неожиданно меняя тему: — А откуда Кэрол вы узнали о моём так сказать «золотом тельце», если не секрет? Заранее прошу извинить меня за бестактный вопрос, если что, — он постарался улыбнуться (из чувства приличия).

— Из последних выпусков «Daily News» и «USA Today». Вы разве не читали эти газеты Берт?

— Всё времени не хватает, и потом Кэрол, если честно, то там сейчас вообще почти нечего читать. Эти наглые журнальишки, в последнее время особенно, готовы подбросить в народ любую «утку», лишь бы не упасть в грязь лицом и не потерять репутацию в глазах своих читателей. По мне, дак они уже потеряли репутацию в тот самый момент, когда перешагнули грань между вымыслом и бредом.

— Это вы правильно подметили, — улыбнувшись произнесла всё это время молчащая Памэла Карриген.

— Они и раньше то писали сенсации, в которые почему-то с трудом верилось, — произнёс Берт Сайлонс, — небось и про меня сейчас написали половину из того, чего нет на самом деле. Да им фантастику надо писать, а не о политике, шоу-бизнесе, катастрофах, войнах и науке.

— Вот вы снова и подвели меня к науке, — улыбнулась Кэрол. — Не хочу показаться навязчивой, но вы совсем недавно не ответили на мой вопрос Берт. Вы сказали я так красиво всё описала в своём докладе, что полагаю вы будете не против помочь мне материально, а я в свою очередь сделаю всё возможное, чтобы мой прибор был изобретён в скором времени с наилучшим эффектом, правда! Дак что вы об этом думаете Берт, да, или нет?

Тот задумался:

— Не могу сказать вам однозначно Кэрол… Не хочу вас расстраивать, но… если б вы скажем со своими коллегами вступили в мои ряды, в таком случае мы бы оба добились желательного эффекта друг для друга.

— Значит вы мне отказываете?

— Ну почему же?

— Вы предлагаете мне своего рода сделку, но я, хоть и ценю ваши стремленья сплотить людей всего мира, тем не менее не смогу в этом учавствовать, в силу определённых обстоятельств.

— Понимаю, — с грустью произнёс Сайлонс. — Работа! Эта выматывающая работа.

— Ну почему же, — улыбнувшись повторила Кэрол его слова. — Вполне приличная работа, если б не зарубание на корню всех моих последних новаций и идей со стороны шефа (Кэрол почему то только сейчас стала настораживать эта его недоверчивость, «что-то здесь явно не чисто, — подумала она, будто только вот вот очнулась от долгого дурманящего сна… Может Сэм был и прав тогда…!»)

— Как можно не верить столь замечательной женщине как вы? — тем временем произнёс Сайлонс.

— Спросите у шефа Берт, может он вам и скажет, — засмеялась Кэрол.

Неожиданно Сайлонс задумчиво посмотрел на неё:

— Скажите Кэрол, а что вы имели ввиду, когда упоминали на конференции о других мирах, описывая их? Помните вы говорили о каких-то серых громадинах с открытыми дверями… о какой-то странной обстановке напоминающей будущее?

— А, это я просто привела образный пример, — быстро нашлась Кэрол.

— Нооо, впрочем ладно… хотя нет, не ладно. Позвольте полюбопытствовать, мне правда это очень интересно? Почему вы решили, что в тех мирах обязательно должны стоять именно серые дома, и не должно быть никакой цивилизации, как у нас?

«Да потому что мой дядя был там и видел всё это, — про себя взорвалась Кэрол».

— Знаете Берт, вообще конечно в тех мирах могут быть не только серые дома, как я говорила, там могут быть и точь в точь такие же города как у нас, и населять их могут точь в точь такие же люди, а в другом случае это… первое, что мне пришло на ум Берт, дак это серые громадины.

Сайлонс как-то недоверчиво посмотрел на Кэрол:

— Интересно, а есть ли в тех мирах как у нас другие планеты, галактики, туманности, квазары? Кстати насчёт квазаров, а также мельчайших элементарных частиц, вы ведь вчера утверждали Кэрол, что всего этого возможно и не существует на самом деле, но я не понимаю?

— Очень просто Берт. Я отвечу на ваш вопрос. Наиболее ближайший квазар от нас например находится на самом краю нашей галактики, а именно на млечном пути. Не знаю, сколько мегапарсек это составляет, но для сравнения приведу вам такую, прямо скажем не укладывающуюся в голове информацию, впрочем, по космическим масштабам-это пустяк. Итак, свет проходит через всю нашу галактику от края до края, за период более 30 тысяч световых лет. Как вы думаете, может ли современное оборудование, даже ловящее сверхкороткие волновые диапазоны в несколько миллиметров, или имеющее хорошую оптику, засечь какой-либо подозрительный объект с такого невообразимо дальнего расстояния? То же и с частицами Берт! Их деление, как я упоминала на конференции-бесконечно. Учёные то и дело выводят частицы одна меньше другой, но лично я считаю, что пока в человеке живёт жажда к открытиям, подобное будет повторяться до бесконечности.

— Н-да, — выразил Сайлонс. — Тем не менее это всё так сложно. Скажите Кэрол, а к какому времени вы планируете изобрести свой прибор?

— Точно не могу сказать, но надеюсь что до конца этого года… Итак Берт, мы с вами славно побеседовали, и вот снова плавно подошли к нашей общей цели. Так сказать к животрепещущей стороне вопроса. Согласны ли вы мне помочь? Только пожалуйста Берт, ответьте мне на сей раз без ухода от темы.

— Хорошо, но только насчёт ухода от темы, — он слегка улыбнулся, — я делал это специально, чтобы просто побеседовать с такой женщиной, как вы! Не знаю почему, но вы мне симпатизируете как человек, — и Кэрол просто вынуждена была сказать ему спасибо. — А насчёт вашего предложения… не знаю, я подумаю.

— То есть вы говорите как бы и да и нет?

— Я не говорю да, но я и не говорю нет, — весело отозвался тот.

— Хорошо, — Кэрол тактично улыбнувшись встала. — Приятно было побеседовать с таким культурным, порядочным человеком, как вы. До свидания Берт.

— До свидания Кэрол. Надеюсь вы не обиделись и мы с вами ещё увидимся, чтобы также мило поболтать о науке… да хоть вообще обо всём на свете. — Он подмигнул ей: — И помните, я не говорю да, но я и не говорю нет!

Кэрол рассмеялась:

— Вы хитрец. Это вы меня специально манежите, но в любом случае, если представится вдруг свободная минутка, я приду.

Они с Памэлой вышли, а Берт, закинув руки за голову и разлёгшись на стуле у своего стола, задумчиво улыбаясь, посмотрел на закрывшуюся за ними дверь.

— Интересный тип этот Берт Сайлонс, — уже в машине (когда они находились на Манчестер-Роад) вдруг ожила Памэла Карриген, выражая своё мнение. — Вроде как ты сказала, он и вправду похож на культурного человека, а не на революционера, но…

— Но почему тогда он ведёт такую интересную политику в отношении понравившегося ему человека? Ты это хотела сказать? — улыбнувшись продолжила за неё Кэрол.

— Примерно да.

— Время покажет, как-нибудь заскочу к нему ещё. Ведь согласись Пам, если человек хочет отказать, то как правило говорит об этом напрямую.

— Не всегда Кэр, бывают случаи и подобные этому, — и тутже она попросила её высадить, когда они въехали в Кирквуд. Памэла сказала, что ей здесь нужно ещё заскочить в один магазин, впрочем её дом располагался недалеко от этого места… Итак Памэла предложила Кэрол вместе, за компанию сходить в этот магазин, но та отказалась, мотивируя это тем, что должна ещё успеть заскочить к дяде, а затем к Дилану Шэллмэну. И в следующий момент они попрощались, а Кэрол свернула на Кирквуд-Роад (с одной стороны дороги располагался Кирквуд, а с другой Глендейл, и Кэрол вскоре остановила машину, миновав их)…Мэлвилл встретил её больницей дяди. От этой больницы ей почему-то всегда было слегка ни по себе. То ли сказывался сам факт того, что больница была для умалишённых, то ли то, что в ней лежал её собственный дядя, то ли унылый вид этого здания, то ли всё вместе взятое одновременно… Кэрол зашла внутрь, и сразу направилась к дежурному врачу:

— Здравствуйте. Я бы хотела попасть к Рику Моррису, — на ходу начала она.

— А кем вы ему приходитесь?

— Племянницей.

— Одну минутку. — Врач набрал какой-то номер и произнёс: — Тут к Рику Моррису племянница. Что? Пропустить? Хорошо, — он положил трубку, посмотрев на Кэрол: — Вообще то сегодня неприёмный день мисс, но врач разрешил ненадолго, минут на 10—15.

— Думаю этого времени мне хватит.

— Ладно проходите, вы знаете куда идти?

— Да, спасибо, я уже бывала здесь. — Она прошла до конца коридора, поднялась на второй этаж, и вскоре оказалась у дверей дяди. Там «караулил» другой врач, повидимому к которому сейчас и звонил дежурный.

— Здравствуйте, — культурно начал врач. — Вас предупредили что свидание разрешено ненадолго?

— Да.

— Хорошо. — Он открыл дверь и перед Кэрол предстала мрачная, обитая войлоком палата. — И ещё, — неожиданно вспомнил врач. — Я понимаю, возможно вам это будет не очень приятно слышать, но совсем недавно ваш дядя вёл себя несколько… несколько не так, как подобает обычному человеку, понимаете? И нам пришлось успокоить его лекарствами. Иного выхода не было.

— Он как сейчас? — с порога спросила Кэрол посмотрев на врача, боковым зрением она увидела своего дядю, сидящим неподвижно в углу.

— Как вы сами видите спокоен. Ну проходите, беседуйте, — он прикрыл за Кэрол дверь.

Кэрол примерно с минуту постояла в нерешительности (её дядя никоим образом на неё даже не отреагировал), а затем уверенно подошла к нему: — Здравствуй!

Тот промолчал.

— Как дела? — Снова молчание, и как раз в самый неподходящий момент, когда Кэрол уже отчаялась было услышать от него что-либо (из-за подействовавших лекарств) Рик Моррис неожиданно произнёс:

— Ну что Кэрол, ты им так ничего и не говорила?

Она вздрогнула:

— Относительно чего дядя?

— Относительно всего, что я видел.

— Дядя, как я могу им об этом рассказать?

— Почему ты не заберёшь меня отсюда Кэрол? Ты ведь знаешь, что я не псих.

— Дядя, я сделаю всё возможное, чтобы забрать тебя отсюда, правда!

— Они считают меня ненормальным и накачивают какими-то лекарствами. Кэрол, такое ощущение, что они хотят поскорее от меня избавиться.

— Дядя, я же сказала что вытащу тебя, дай мне лишь небольшое время, потерпи пожалуйста.

— Сколько ещё ждать Кэрол?

— Я не знаю. Ну хочешь я прямо сейчас поговорю с врачами.

— Думаешь они тебя будут слушать?

— Во первых: ты же сам об этом просил, а во вторых: что ты хочешь дядя, — не выдержала племянница. — Прийти, рассказать им, как совершил короткое путешествие по параллельному миру, и получить от них картбланш, вплоть до выписки из больницы? — И тут же она поняв, что слегка переборщила, извинилась.

— Ты не понимаешь Кэрол, ни ситуацию, ни меня, ни…ты ничего не понимаешь, — он произнёс это с какой-то задумчивой грустью.

— Дядя, вот как раз кто-кто, а я тебя сейчас и понимаю, как никто другой, и готова повторить, помоему в третий раз, более того, я готова даже поклясться, что вытащу тебя отсюда, в любом случае, чего бы мне это не стоило. Не будь я наслышана, хоть и очень поверхностно об этом злосчастном эксперименте, я бы тебе не верила, а так верю. И потом… это была моя вина дядя, раз уж об этом зашла речь. Не взбреди мне в голову эта глупая идея с магнитным полем, ты бы не стал говорить никому о проникновении в те миры, и следовательно сейчас не находился бы здесь. Это была целиком моя вина дядя, прости, — повторила Кэрол и опустила голову.

Дядя какое-то время молча смотрел на неё, словно думая простить её, или нет, а затем произнёс:

— Не вини себя Кэрол, ты ведь отказалась от участия в том эксперименте, а вот я вляпался в него, по своей же глупости сам, никто меня не принуждал. Погнался за славой, и вот результат. Так что если где и кроется главная вина, дак это во мне… Слушай Кэрол, а кто ещё из твоих знакомых знает об этом?

— Ллойд, Дилан, Лиза, Кен… Сэм Гэбриэл, — первые имена она перечислила не задумываясь, но на последнем запнулась. — Дилан и Лиза, как утверждают пришли в лабораторию в последний момент. Они отключились, лишь зайдя в здание. Настолько сильным было магнитное поле. Соответственно действующих лиц той трагедии они не видели. Но видели и знают наверняка, впрочем это знаешь и ты, что лаборатория находится в соседнем штате, в Эдвардсвилле, рядом с южным Иллинойским университетом, по крайней мере находилась. Я там была, но никакой лаборатории не обнаружила. И как в старом, добром анекдоте, никто в тех краях ничего об этом не знает, я интересовалась… Дак вот, а что касается упомянутых ранее Кена, Сэма и Ллойда, то они и вовсе там не были. И вообще, что за безумие произошло в тот день, что о нём нигде не афишируют?

Рик Моррис промолчал.

— А почему ты спросил об участниках дядя? — вдруг насторожилась племянница, возвращаясь к прошлой теме.

— Просто… я подумал Кэрол, что если б они все стали надоедать врачам, меня бы возможно выписали отсюда.

— 0 чём ты говоришь дядя? Это глупо и смешно. Да они не выпустят тебя даже и в этом случае. Ты разве не помнишь, что подобное уже было совершено? И где результат? Я буду действовать по другому дядя, я даже знаю способ. — Тут она задумалась, а затем продолжила, словно спохватившись: — Да, у нас ведь совсем мало времени… скажи дядя, для меня это очень важно. А ты не вспомнил сейчас хоть что-нибудь из того эксперимента? Хоть какие-нибудь незначительные детали? Раньше ты говорил, что ничего о нём не помнишь.

— Да Кэрол, недавно ко мне стала возвращаться память о том, какие-то воспоминания, а затем снова пустота.

— То есть, — удивилась племянница.

— Я не знаю, как это объяснить. Главное я помню были какие-то проблески в памяти и всё. Кэрол, говорю тебе уже во второй раз, что всему виной эти препараты. Такое ощущение, что после того, как меня стали ими накачивать, последние обрывки из тогдашнего происшествия стираются в моей голове окончательно, понимаешь?

— Понимаю дядя, кажется понимаю, — задумчиво произнесла она. А про себя подумала: «понимаю, что совсем ничерта не понимаю…»

— И ещё они дают мне какие-то таблетки, — продолжил дядя, — но я их только держу во рту, а затем незаметно выбрасываю, смываю в туалете.

«Но врачам то зачем это нужно? — снова задумалась Кэрол. — Остаётся только сделать из всего этого вывод, что то, что тогда произошло, каким-то образом связано с некой секретной информацией. Не иначе. Впрочем это итак очевидней очевидного, — тупо подумала Кэрол последнее…»

Её размышления прервал Рик Моррис:

— Значит и ты, как утверждаешь, ничего не знаешь о том эксперименте Кэрол?

— Нет, ничего дядя. Не знала, и не знаю сейчас. Никто ничего об этом не знает, чёрт побери. Ладно ты, Дилан и Лиза, но ведь имеются же и другие участники. Так почему же они не объявляют о себе? Или что, они все погибли? Или боятся об этом рассказать? Или…

— Или не могут, — за неё продолжил Рик Моррис. — Поскольку также, как я сейчас, помнят лишь о мощном, магнитном поле, и всё.

Неожиданно Кэрол резко задалась вопросом, будто боясь его забыть:

— Но почему, почему дядя ты забыл именно детали и участников эксперимента? Меня ведь ты помнишь к примеру. Значит ни в одних препаратах дело!

— Тогда в чём ещё? — Рик насторожился, ожидая услышать ответ, но Кэрол и сама его не знала.

Она пожала плечами:

–…Или может они добавляют в свои лекарства какие-то особые компоненты, которые способствуют отключению одной области мозга, скажем ответственной за болезненные воспоминания прошлого, но при том не нарушают общего баланса функций головного мозга. Кто его знает дядя? Медицина, как и наука, шагнула далеко вперёд. — Кэрол задумалась: «А может мозг отключается сам, не желая помнить ужасных последствий в подобного рода, ситуациях».

— Да, — неожиданно произнёс Рик Моррис. — Точно!

— Что точно дядя? — не поняла Кэрол.

— Они добавляют в свои лекарства какие-то компоненты.

— Но ведь я только предположила. Я же не Господь Бог, я точно не…

— Да, так и есть, — спокойно заверил её дядя, и Кэрол не стала с ним спорить. Зачем спорить, если точного ответа она всё равно не знает?

— Дядя?

— Что?

— Ещё одна вещь меня очень беспокоит. Помнишь где то с недели две назад ты говорил что тебе стали сниться какие-то кошмары?

— Да.

— А что именно?

— Это, это нечто безумное Кэрол. Это сложно описать, — в словах её дяди промелькнуло нешуточное волнение. — Я, я не…

— Ты не можешь об этом сказать дядя?

Вместо ответа Рик посмотрел на неё, о чём-то раздумывая, и наконец произнёс:

— Это другие миры… Это какие-то фантастические реалии… Это что-то не земное точно.

— А что именно?

— Это… в общем мне снится какое-то непонятное место, горизонт…

— Серые дома за горизонтом? — осторожно спросила Кэрол.

— Нет хуже, там вовсе нет домов. Теперь мне снятся какие-то бескрайние поля, я иду по ним, пытаясь приблизиться к горизонту, а когда приближаюсь…

— Что тогда дядя? — в её словах сквозило напряжение.

Рик Моррис собирался уже было ответить, как дверь неожиданно открыл врач:

— Время. Вы превысили лимит, — сухо отрезал он.

— Можно ещё 5—8 минут? — попросила Кэрол.

— Слушайте мисс, больному сейчас нужен отдых, а ваше долгое присутствие только усугубляет ситуацию, — с долей возмущения в голосе произнёс врач.

— Нет правда, мне хватит этих минут, прошу вас, пожалуйста!

— Ну хорошо, — чуть поколебавшись с неохотой разрешил врач, закрыл за собой дверь и Кэрол с нетерпением тут же обратилась к дяде:

— И что там тебя так беспокоит… за горизонтом?

Похоже сейчас Кэрол волновалась за дядю больше, чем сам Рик Моррис за себя.

–…Существа!!!

Кэрол встрепенулась:

— Ссущества за горизонтом? — Но тут же племянница попыталась его утешить: — Знаешь что дядя, мне и самой порой снится всякая чушь, как впрочем и любому человеку.

— Ты что правда не понимаешь?…Вот уже много дней подряд мне снится одно и тоже, причём всегда обрывается на том… на том месте, где я приближаюсь к горизонту.

— В тот момент когда ты видишь этих существ? «Да, наверное из меня не выйдет утешитель, — думала Кэрол».

— Ни совсем, я их не вижу, точнее вижу, но издалека и не могу разглядеть. Это какие-то мельтешащие точки, как рой пчёл. Их полчища, полчища издающих непонятные звуки точек, я решил назвать их существами, а как их ещё назвать?…Они заполонили собой всё небо… зелёное небо.

От последнего Кэрол стало совсем ни по себе… «зелёное небо. — Она вся внутренне напряглась. — А вдруг на дядю и вправду отрицательно повлиял тот эксперимент? Ну само собой отрицательно. Здравомыслящему человеку не могут постоянно сниться кошмары, причём одно и тоже. Значит у него и вправду произошли какие-то негативные изменения в голове, и значит я напрасно усомнилась в благих намерениях врачей. Но опять же, накачивать человека лекарствами лишь с той целью, чтобы он забыл об эксперименте, слишком человеколюбиво, а значит и подозрительно. Или я просто склонна всё видеть в детективном свете. Я ничего не понимаю, — метаясь в догадках готова была закричать Кэрол».

— 0 чём ты задумалась? — неожиданно произнёс Рик.

Кэрол улыбнулась:

— О тебе. Я беспокоюсь за тебя дядя… Кстати, как тебя здесь кормят? Как к тебе относятся?

— Нормально, — однако без интонации ответил Рик Моррис.

— Правда нормально? — Кэрол посмотрела ему в глаза, пытаясь определить обманывает ли он её сейчас.

— Правда, — снова без интонации ответил её дядя. — Относятся нормально Кэрол, но эти их лекарства… Кэрол, ты ведь и вправду не считаешь меня психом? Или после этих снов…?

Но Кэрол и сама не знала сейчас, считать ли его здравомыслящим, и тем самым подвергать сомнению положительные намерения врачей, или же надеяться на последних.

— Да, я верю тебе дядя, — произнесла она улыбнувшись. «А верю ли???» — Слушай, может в другой раз тебе принести что-нибудь… почитать например? — сменила она тему.

Но Рик проигнорировал это:

— У меня в последнее время какое-то дурное предчувствие.

— Всё пройдёт дядя, — как-то не в попад ляпнула Кэрол. — А я скоро опять навещу тебя. — И попрощавшись она направилась к двери. Кэрол вышла в коридор, и сразу увидела напряжённое лицо врача. «В чём дело? — внутренне негодовала она».

— Мисс эээ…

— Мисс Линдси, — пояснила Кэрол.

— Мисс Линдси, — повторил врач её слова. — Мы очень обеспокоены состоянием вашего дяди.

— Да о чём это вы, если он и мухи не обидел? И рассуждает он кстати вполне здраво, — как бы с упрёком дополнила Кэрол.

— Вы не понимаете. Сумасшествие может проявляться по разному, или может наоборот сразу не проявлять себя. Достоевский, насколько я слышал был безумцем, а писал при том гениальные произведения…

— Что вы хотите этим сказать?

— Он вам говорил сейчас что-нибудь о своих снах?

— Да, а что он и вам об этом рассказывал?

— Рассказывал и не раз, — с тревогой, или с притворной тревогой (Кэрол ни смогла этого прочитать в лице врача) продолжил тот.

— Хорошо, положем я тоже обеспокоена его снами, но почему вы тогда так упорно хотите, чтобы он забыл о том эксперименте, вкалывая ему какие-то лекарства?

— Это он вам так сказал? Вы кому больше верите мисс Линдси, врачам, или собственному дяде? — двумя вопросами на вопрос ответил тот.

— И всё же почему? — настойчиво повторила Кэрол свой вопрос.

— Да потому что не было никакого эксперимента на самом деле, — не выдержал врач, — а ваш дядя всё это выдумывает, как вы не поймёте?

«А вот тут то ты и не прав абсолютно, был эксперимент, был». Подумав это она посмотрела в лицо врачу, и увидела в нём подтверждение своих опасений.…..Кэрол улыбнулась:

— Значит вот в чём дело!

— Вы к чему клоните мисс Линдси? Ни к тому ли, что мы это делаем намеренно?

— Я ни к чему не клоню, — по прежнему улыбаясь продолжила она. — Я просто задумалась о своём.

— Да поймите вы наконец, мы это делаем на благо вашего же дяди. Мы хотим, чтобы он забыл об этом эксперименте и об этих снах.

— Я понимаю, — соврала Кэрол.

Врач на секунду задумался:

— А ответьте мне на такой вопрос мисс Линдси: что ваш дядя рассказывал вам об этом эксперименте?

«Вот оно, очередное подтверждение!»

— Ровным счётом ничего, — произнесла Кэрол, успокаивая собеседника. — Он ничего о нём не помнит.

— Хорошо, — врач встретил её взгляд. — Надеюсь вы всё же не обвиняете нас в попытках причинить вред вашему дяде?

— До свидания мистер, — вместо ответа улыбнувшись произнесла она, а затем направилась по коридору к лестнице…

«Ну вот она тайна за семью замками постепенно и раскрывается, один замок взломан». — Кэрол думала об этом уже садясь в машину. «Хотя этого и следовало ожидать. Действительно, как же я раньше не догадалась, врачи заодно с…с какими-то высшими структурами. Однако это ещё далеко не разгадка тайны. Это даже прелюдией к разгадке не назовёшь». И чего это она так обрадовалась?…

Кэрол завела машину и тронулась с места.

«Итак, надо расставить все точки над „и“, — продолжила размышлять она, в итоге приходя к конечному мнению. — То, что дяде снятся всякие кошмары, разумным естественно не назовёшь, значит здесь врачи в какой то мере правы, и не с какими структурами они не связаны, я заблуждалась, а отсюда вытекает, что дядя и не был ни в каких мирах. Учавствовать в эксперименте ещё не значит получить должный эффект, проникая в другие миры. Раз эксперимент обернулся трагически и о нём умалчивают, значит никакого проникновения никуда естественно не было, а эту тайну я себе просто придумала, чтобы жизнь стала интересней. Вот и всё, вот и нет никакой мистической тайны за семью замками, а есть просто жестокая действительность, в которой участники эксперимента пострадали, и у них у всех начались какие-то необратимые изменения… в мозгу. Людям кажется, что они видят каких-то существ, проникают в другие миры, на самом деле, из-за нарушения функций деятельности головного мозга у людей начинаются всяческие видения, или галлюцинации, или как их ещё там назвать? Вот она логика и вот он здравый смысл дорогая, а значит врачи здесь правы в полной мере, и я напрасно повела себя в больнице, как полная идиотка, — продолжала думать Кэрол, уже подъезжая (по дороге округа штата) в Крествуд, к месту, где и жил Дилан… — Но в любом случае эксперимент хоть и объясняется по законам логики, всё равно остаётся тайной…»

Кэрол свернула в переулок между домами и остановила машину… Уже на пороге своей квартиры Дилан встретил её не очень весело:

— У меня проблемы, — мрачно начал он, — проходи.

Кэрол прошла в комнату и увидела там Лизу.

— Привет Кэрол, — невесело произнесла она.

— Привет Лиза. И у тебя тоже какие-то неприятности?

— Да.

В этот момент Дилан зашёл в комнату, казалось ещё более мрачный:

— Я пригласил тебя Кэрол поговорить о каких-то непонятных вещах, происходящих в последнее время. — Неожиданно Дилан остановился, напряжённо всматриваясь куда-то вдаль, в сторону окна…

Кэрол машинально повернула голову, но ничего там естественно не увидела. И тут по её телу пробежал холодок: «Боже… Неужели и Дилан…?»