Мои псевдореальности

Андрей Николаевич Ларионов

Вселенная меняет свои границы и очертания, и мы сами проектируем ее. Наши желания, мысли, поступки, чувства формируют наше будущее. Главный герой книги – Андрей Ковалев проходит целый цикл испытаний и череду сменяющихся реальностей, что заставляют его отыскать истины настоящего, прошлого и будущего.

Псевдореальность тринадцатая: Мир вечной зимы

На этот раз пошло что-то не так, как обычно. Ковалев не вернулся в свой земной мир, после того как его застрелили полицейские у банка он застрял в каком-то холодном мире вечной зимы, где плачущие люди в сорочках брели куда-то за горизонт в поисках весны.

— Весна! Ищу весну! — хрипели люди отчаявшиеся со слезами на глазах простирая руки в небу в поисках тепла и света.

Андрей был одним из них, не знал, что с ним происходит. Ощущая еще большую остроту всех прошлых переживаний, мучился сейчас от нехватки любви со стороны девушек, со слезами вспоминал последние дни разлуки с Марией Лелман, думал о проблемах близких, о том, что он тащит вместе с ними этот крест жизни долги и службу что досталась Андрею от дяди. Иногда его слезы были вызваны воспоминаниями о смерти отца, сестры и других, кого он похоронил за свою жизнь.

— Как отсюда выбраться? — спрашивал Ковалев иногда у других бредущих босыми ногами по снегу людей, когда его рассудок в какой-то момент выбирался из пучины отчаяния этого мира.

— Никак, я здесь уже много веков брожу по снегам… — сквозь плач отвечал бывшему грабителю один парень какой-то. Он был из прошлого, далекого прошлого, который застрял в этой реальности навсегда. Андрея пугала мысль, что он никогда не увидит близких, не переживет дальше другие реальности, так как попал в этот ловушку-мир, будет бродить, замерзая от холода и ждать весны, которая никогда не придет сюда. Там откуда-то сверху из тумана белых облаков неслась печальная музыка от заоблачного музыканта, который развлекал своих обитателей, таким образом, вечных полузамерзших странников этого мира.

— Выход должен быть отсюда! — Говорил Андрей сквозь слезы, обращаясь опять к тому же парню с печальным лицом.

— Нет же говорю тебе, друг мой, — человеку было явно плохо.

— Откуда ты? Как ты сюда попал? — поинтересовался Ковалев прошлым собеседника.

— Я из древнего Рима, самого величайшего города этого мира. Был гладиатором-рабом, завоевал почти свободу свою сражениями и боями на арене, однако, меня убил раб из Мавритании, потому я попал в этот мир…

— Ты не пытался, не поддаваться ментальному психологическому давлению этого мира и попытаться найти выход отсюда? Потому что-то то, что влечет нас за снежный горизонт, просто издевается над нами. Мы никогда не найдем весну, одержимые этой идеей, в этом мире льда, снега и холода. — Ковалев научился подавлять в себе печальные воспоминания, которые вызывали слезы.

Тоску о весне и любви, он душил самым изощренным способом, в голове представлял себе, что он сейчас находится в периоде теплого мая, гуляет по какой-то аллее, со своей любимой девушкой, он ее держит за руку. Нет никакого снега кругом, нет этих бесконечных просторов без жизни и тепла.

— Я пытался, но не смог. Это мне кажется бесполезно в этом мире. Как вырваться из мира ловушки? Куда ни иди, кругом только снег и холод. — Констатировал факт римлянин.

Вокруг действительно были лишь пределы ледяных пещер, а также снежные равнины засеянные снежинками от края до края, от востока до запада, от севера до юга.

— Как тебя зовут?

— Гай. А тебя? — молодой человек с сильным атлетическим телом перестал плакать, осмысленно посмотрел на русского парня.

— А меня Андрей. Я погиб в двух тысячи четырнадцатом году нашей эры, это в далеком будущем, о котором тебе совсем ничего неизвестно. И родом я из северной страны Россия. Там половину года такие же снега, там холодно зимой, но жарко летом.

— Не слышал о такой стране… Ты верно из рода варваров. Ты выглядишь, как человек с севера, только без бороды. На арене иногда сражались варвары, которых ловили в снегах, они были яростны в бою, сильны в теле и выносливы.

— Есть такая страна, она далеко на северо-востоке от Рима находится. Это самая огромная страна, какая-либо существовала на земле, ее не пройдешь, не проедешь, бескрайние просторы тянутся от Ледовитого океана, до субтропиков Черного моря, от Камчатских гор и Тихого океана, до Балтийского моря. Из глубин древности эта страна расширялась, росла, пока не захватила одну пятую суши.

— Похоже, твоя империя еще более величественная, чем мой Рим. Но это неважно, как нам выбраться из этой реальности?

— Я думаю, может быть, попробовать не следовать зову миру и не идти никуда, а попробовать выкопать в снегу убежище? — Предложил Андрей первое, что пришло ему на ум.

— Заоблачный музыкант слишком хорошо играет, нельзя вот так перестать слушать его и не плакать? — отвечал ему Гай.

— Стой! — Русский сконцентрировался и остановился, чувствуя, как босые ноги утопают в снегу. За руку он удерживал римлянина. Остальные люди в белых сорочках начали удаляться от них, пока они не остались там одни. В небе вдруг что-то заскрежетало, порядок мира был нарушен. Двое вместо того чтобы искать весну и плакать, рыли теперь убежище в снегу. Руки Андрея просто отваливались от холода, но он продолжал разгребать снег и вгрызаться в него. После часовой работы, они уже сидели в тоннеле под снегом, продолжали прокапывать проходы в надежде выбраться из этого заснеженного мира.

— Я больше так не могу, я опять плачу, меня влечет искать весну, — сквозь слезы кричал Ковалеву Гай.

— Хватит плакать, Гай. Мне тоже сейчас очень грустно, но мы должны собраться силами и выбраться из этого мира. Мы не можем здесь застрять навечно. Понимаешь ты меня или нет? — убеждал грабитель своего нового друга.

— Да-да, я понимаю. — Бывший гладиатор успокаивался, забывая про весну, начинал рыть во льду и снегу проход, который помог бы выбраться ему из этого мира.

С неба музыка становилась громче, музыкант старался заставить их плакать и вернуться на поиски весны в этом мире вечной зимы, но они отказывались уже повиноваться.

— Как же я ее любил. Как ее любил… Любимая прекрасная Атанасия, хочу вернуться к тебе. — в полголоса говорил римлянин, продолжая рыть тоннель в снегу.

— Кто такая Атанасия?

— Это девушка-рабыня, которая удовлетворяла меня, каждый раз после боя. Мне никого кроме нее не хотелось любить. Я верил, что смогу одолеть Мавританца и уйду на свободу с Атанасией, буду заниматься земледелием, и у меня будут свои дети. Конечно, же, сын, который будет уже свободным римлянином, и который будет легионером, расширять границы нашей великой империи.

Ковалев слушал слова Гая, постепенно погружался в его мир чувств, желаний и мечтаний. Он тоже хотел быть счастливым, мечтал о свободе и любви. Они с ним были похожи, оба искали любовь, счастье и боролись за свободу, пытались сбросить оковы рабства он свои, а русский финансовые и обязательства.

Снаружи было пусто и бело. А тут под снегом сумеречно и довольно тепло. Андрей пошарил бесплодную землю, вдруг нащупал какое-то железное кольцо. Дернул за него, это была дверь, уводящая куда-то под землю.

— Гай, я что-то нашел. Мы спасены! — ликовал он как ребенок.

— Что это? — всматриваясь в темноту подземелья, спросил Ковалева гладиатор.

— Это выход из мира вечной зимы, — ответил он, и первым спустился в это темное беспросветное логово. Куда вел этот тоннель, Андрей не знал, однако, он знал, что это шанс, чтобы не застрять навсегда в снегах, в слезах ждать новой весны и мучится по поводу прошлых переживаний. Звуки инструментов заоблачного музыканта стихли, как только дверь закрылась. В темноте они стали осторожно пробираться вперед…