Марибор. Тайник власти

Андрей Мартынов

Молодой архитектор покупает старый дом в Лондоне. С другом они находят потайную комнату с документами, указывающими на действие ТАЙНОЙ организации, фактически УПРАВЛЯЮЩЕЙ миром, и исповедью бывшего владельца дома. БРЕД ПОЛОУМНОГО? ВСЕМИРНЫЙ ЗАГОВОР? СТРАШНАЯ ПРАВДА? Друзья сдали весь архив в Скотланд Ярд. Это было ОШИБКОЙ, обернувшейся КОШМАРОМ! Их любимые женщины похищены. Похититель готов дать подсказку, где их ИСКАТЬ, если они взорвут здание Скотланд Ярда! На все 48 часов. ТИК-ТАК, тик-так…

© Андрей Мартынов, 2023

ISBN 978-5-4498-8573-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

События, описанные в этой книге, являются художественным вымыслом. Упоминаемые в ней имена и названия — плод авторского воображения. Все совпадения с реальными географическими названиями и именами людей, ныне здравствующих или покойных, случайны.

Но если это всего лишь плод моего художественного вымысла, почему не может быть так, что это не происходило никогда на самом деле? Или, быть может, не происходит сейчас, в эту самую минуту?

Глава 1 «Синдикат»

По оконному стеклу барабанил дождь, ливший уже несколько часов кряду. В октябре в Туманном Альбионе всегда дождливо, это знает всякий, кто бывал в это время года в Лондоне. Тихое потрескивание дров в камине и аромат свежего чая, наполнивший комнату, делали этот вечер не таким унылым. В креслах расположились два джентльмена. Один из них, пожилой на вид, с седым пробором и пронзительными голубыми глазами, несколькими днями ранее прибыл из Детройта. Был он довольно высок и худощав. Дорогой костюм-тройка, идеально подогнанный по фигуре, и начищенные до блеска ботинки. Галстук с золотой заколкой, увенчанной довольно крупным камнем, гармонировал с бриллиантовыми запонками на белоснежных манжетах. Строгие линии утонченного лица могли запросто передаваться по наследству в какой-нибудь королевской династии, но на самом деле он был выходцем из обычной рабочей семьи.

Его собеседник, сидевший в кресле напротив, тоже на днях прибыл из Штатов, но не из Детройта, а из Чикаго. Он был невысокого роста, очень упитан. Черные пышные усы дополняли копну всклокоченных черных волос. Несмотря на возраст, седина его не брала. Костюм говорил о том, что он более практичен, чем первый джентльмен, и предпочитает менее дорогие вещи, но требователен к их качеству. При этом может совершенно спокойно купить себе целую фабрику по пошиву первоклассных костюмов.

Ближе к камину, греясь у огня, стоял молодой человек в элегантном английском костюме и рубашке с высоким белым накрахмаленным воротничком. Аккуратные тонкие усы подчеркивали его приверженность веяниям моды. Он был выходцем из хорошей английской семьи и получил образование в Кембридже. Его главной страстью были автомобили, которые он ценил больше всего на свете, поэтому он не мог ответить отказом на неожиданное приглашение на эту встречу и упустить возможность поближе познакомиться с седовласым.

Поставив на столик ажурную чашку костяного фарфора, седовласый мужчина встал, подошел к окну и, резко развернувшись и заложив руки за спину, решительно начал свою речь:

— Господа, я собрал вас сегодня для того, чтобы мы позаботились о судьбе мира в целом и наших великих стран в частности. Прошу вас не перебивать меня и выслушать до конца, в противном случае вы можете не так понять мою мысль. Вы согласны?

— Безусловно! Я весь внимание! — бойко отозвался молодой человек.

Сидящий в кресле джентльмен лишь утвердительно кивнул молча и сделал очередной большой глоток горячего чая. Лондон ему был не по душе — слишком сыро и слишком чопорно. Сам он был родом из Германии и отличался свойственной ее нации аккуратностью и педантичностью.

— Итак, — вновь развернувшись лицом к окну, седовласый джентльмен выдержал паузу, всматриваясь в силуэт знаменитой башни. — Итак… Я очень много думал и вел расчеты. Я считаю, что нашему миру грозит большая опасность. Рано или поздно мы столкнемся с проблемами голода и всеми сопутствующими прелестями. Я понимаю, что ни один сенатор или тем более президент не поддержат меня на родине — так же, как, вероятно, и правительство любой другой страны.

Развернувшись, он подошел к огню, сузив круг, и слегка понизил голос — вероятно, опасаясь, что слуги могут что-то услышать.

— Господа, в 1800 году население планеты составляло порядка миллиарда человек. А в 1850 году уже 1,3 миллиарда человек. Более того, наступил 1900 год, и что мне приносят в качестве подсчетов населения? Это уже 1,65 миллиарда человек! Это же немыслимо! Всего за 100 лет население увеличилось в полтора раза!

Сделав шаг, седовласый плюхнулся в кресло и взял чашку с чаем. Сделав глоток, продолжил:

— По моему мнению, население планеты еще лет через сто будет уже около 7—9 миллиардов человек. И это при том, что благородные роды Англии, Германии, Соединенных Штатов будут исчезать из-за отсутствия выбора. Не удивлюсь, что через сотню лет королевский род Англии будет вынужден породниться со своими же подданными. Но все это вам покажется нелепым и смешным по сравнению с основной опасностью! — Выдержав небольшую паузу, седовласый многозначительно вскинул палец вверх и убежденно и жестко вымолвил: — Голод. Когда с востока, из Африки и Азии, хлынут голодающие нищие в поисках хлеба, нам всем придется туго. Я более чем уверен, что большинство из них не будут уметь ровном счетом ничего. Сомневаюсь, что они будут уметь читать и писать. Они окажутся не способны выполнять прилично оплачиваемую работу — которой, к слову, на всех не хватит… И что тогда, вы думаете, они станут делать?

Взор седовласого сначала устремился на молодого англичанина, а потом плавно перешел к усатому джентльмену, который в задумчивости крутил в руках чайную ложку.

— Они начнут грабить и пытаться отнять у нас то, что им не принадлежит, — слова усатого джентльмена прозвучали как приговор без права апелляции.

Дождь все еще барабанил по стеклу, а воцарившееся в комнате молчание нарушалось лишь потрескиванием дров в камине.

— И что же вы предлагаете? — обеспокоенно спросил молодой англичанин.

— То, что я вам предложу, можно рассматривать под разными углами зрения. То, что я вам предложу, вероятно, покажется вам жестким и даже жестоким.

Седовласый взял колокольчик и позвонил. Через несколько секунд распахнулась дверь, и в комнату вошел слуга. Одет он был очень строго, но элегантно: черные брюки, белая рубашка, жилет. Безупречная выправка и прическа. На руках белые перчатки.

— Принеси нам бутылку виски Bowmore, и поскорее.

— Будет исполнено, — слуга развернулся и вышел, тихо закрыв за собой дверь.

— Bowmore — хороший виски. Я думаю, вам понравится. Я специально заказал на заводе несколько бутылок. И вы не поверите, но этот виски отчасти совпадает с темой нашего разговора. Его выдержка уже порядка ста лет! То, что мы сейчас попробуем, было заложено сто лет назад. Его кто-то варил, засыпая туда ингредиенты, дистиллировал, а потом холил все это время. Мы даже не сможем точно узнать, как звали того человека, который стоял у чана, — уже сменилось несколько поколений рабочих на этом заводе, мы знаем только имя основателя! А ведь то, что он сделал сто лет назад, сегодня принесет нам удовольствие. Поэтому я хочу, чтобы мое предложение вы рассматривали исключительно через призму столетия! Не надо пытаться мерить его сегодняшним днем — оно ради будущего. Ради того, чтобы это будущее было у наших потомков.

Раздался легкий стук в дверь.

— Войди, — отозвался седовласый.

В комнату вошел все тот же слуга, держа перед собой серебряный поднос, на котором красовалась бутылка виски, три бокала и небольшая серебряная миска со льдом. Аккуратно поставив на стол принесенное, он ловко собрал на поднос пустые чашки из-под чая и чайник.

— Что еще я могу сделать для вас? — учтиво спросил он у седовласого.

— Иди, мы сами разберемся, — махнул рукой в ответ тот.

Слуга так же тихо удалился, прихватив поднос и мягко закрыв за собой дверь, не издав ни единого лишнего звука.

Седовласый взял бутылку и налил виски в бокалы. Комната наполнилась необычайным ароматом, который играл разными оттенками и рассказывал о долгой истории напитка. Плюхнув в бокалы по кубику льда, седовласый протянул один из бокалов усатому джентльмену, а второй — молодому англичанину.

— Господа, давайте выпьем за то, чтобы мир через сто лет оставался таким же уютным, какой он есть сейчас!

Сделав глоток виски, молодой англичанин посмотрел на огонь через бокал, вглядываясь в его грани, и спросил:

— И все же что именно вы предлагаете?

— Я предлагаю вам в первую очередь спасти мир, а во вторую очередь заработать на этом баснословное состояние.

— Как именно вы это предлагаете сделать?

— Понимаете ли, для того чтобы остановить тотальный рост населения, мы должны его периодически уменьшать.

В комнате повисла неловкая пауза, англичанин в недоумении смотрел на седовласого, а усатый джентльмен как-то странно хмыкнул и сделал очередной глоток виски.

— В каком смысле? — негромко вымолвил англичанин. — Вы что, хотите убивать людей?

— Нет, мой дорогой друг. Я не хочу убивать людей, я хочу спасти наш мир от перенаселения и от всего того, что за этим последует. И да, нам придется пожертвовать людьми для того, чтобы перенаселения не произошло. Вы должны к этому относиться очень просто. Если речь идет о смерти одного человека — это, безусловно, трагедия, и количество скорбящих измеряется его делами при жизни. Но если речь идет о массовой гибели — например, при военных действиях, — то это всего лишь статистика боевых потерь, пусть и скорбная.

— Но… но вы… я не понимаю, как вы хотите это сделать! А вы что молчите? — с пылом обратился молодой англичанин к усатому джентльмену.

Тот странно улыбнулся, допил содержимое бокала и, поставив его на стол, посмотрел на седовласого:

— Я начинаю понимать, зачем вы пригласили меня. Я понимаю, как вы хотите из этого извлечь выгоду! Но я не совсем понимаю, зачем вы пригласили этого джентльмена, — кивнув в сторону молодого англичанина, он повернулся к нему. — При всем моем уважении и почтении к вам.

— Его я пригласил, так как он ярый сторонник прогресса! Вы посмотрите, каких он добивается успехов в пропаганде автомобиледвижения! Ведь англичане, привыкшие к своим каретам и лошадям, все еще недоумевают, когда карета едет без лошадей! — с этими словами седовласый рассмеялся и, взяв бутылку, добавил содержимого в бокал усатого джентльмена.

— Я решительно не понимаю, о чем речь! И при чем тут моя любовь к автомобилю? Объясните уже все без утайки, скажите прямо, как есть! — в черных от природы глазах молодого англичанина пылали отблески пламени камина, при этом было непонятно, что это — огонь дьявольского интереса или праведного гнева.

— Хорошо, я расскажу, какой у меня план на ближайшие лет двадцать-тридцать. Для его выполнения, конечно, придется вложить немного денег, но эти деньги, во-первых, вернутся с лихвой, а во-вторых, я бы их вложил и без возврата, лишь бы у наших потомков был шанс на нормальную жизнь, на жизнь, которой они достойны! Итак, ближе к делу. Я не придумал ничего нового, но хочу использовать старые, проверенные инструменты, которые нам подсказывает сама история существования человечества. А именно, я хочу использовать для сокращения численности населения такие инструменты, как эпидемии, в том числе вспышки различных заболеваний наподобие чумы, и заразные заболевания, которые убивают человека медленнее и не так явно, но при этом обязательно передаются половым путем. Это важно! Ведь для тех, кто ведет достойный образ жизни, это будет нестрашно, а для распутников и тех, кто делает детей без счета и ради моментного удовольствия, это станет достойным наказанием. Второй инструмент — войны. В том числе локальные войны, революции и конфликты различного рода. Например, на религиозной или расовой почве. Таким образом, мы сможем посеять зерна раздора там, где нам надо, чтобы люди сами себя уничтожали. Кроме того, хорошим средством для достижения цели послужат диктаторы и система террора. Вы знаете, кто такой Хасан ибн Саббах?

Вопрос повис в воздухе.

— Нет, не знаю, — покачал головой молодой англичанин.

— Я вам расскажу. Это было около тысячи лет назад. Этот самый Хасан ибн Саббах создал секту ассасинов, которая называлась «Едящие траву». И эта секта почти полтора столетия держала в страхе огромную территорию от Средиземного моря до Персидского залива. Их удалось уничтожить только с помощью многотысячной армии монголо-татар! При этом за сто пятьдесят лет они уничтожили немало народу в угоду своим желаниям и вере. Чем вам не инструмент для сокращения населения?

Снова наступила пауза. Седовласый откинулся в кресле и, закрыв глаза, продолжил:

— Как вы понимаете, успешная фармацевтическая компания может заработать много денег, если будет продавать лекарства от болезней, которые сама разработала и выпустила в мир. Я, в свою очередь, смогу пролоббировать через знакомых сенаторов идею мировой угрозы для США со стороны всех инакомыслящих. И поставить нашей доблестной армии автомобили. Возможно, заняться разработкой военных автомобилей. Что же касается террористов и диктаторов, то им нужно только помочь деньгами на покупку оружия и наемников, а потом они возьмут сами все, что им нужно. А ваша задача, мой молодой друг, — это организация компании и открытие своего производства автомобилей тут, в Великобритании. Я дам вам на это средства и предоставлю собственные разработки. И что не менее важно, я познакомлю вас с талантливым английским инженером. Думаю, он сможет реализовать наши наработки, внеся в них английский шарм. Ваша мечта осуществится, а взамен вы создадите в Лондоне штаб-квартиру нашего Синдиката и завербуете туда необходимых для решения наших задач людей.

Взяв бокал, седовласый сделал глоток и, закрыв глаза, наслаждался вкусом напитка. Тепло разливалось по его венам, и с каждой минутой, с каждой секундой этого вечера он все больше убеждался в своей правоте и безупречности плана спасения мира.

— Вы согласны, господа, участвовать в моей задумке? Вы согласны заработать на этом баснословные деньги? — Приподнявшись немного в кресле, торжественно-заговорщицким тоном он произнес: — ВЫ СОГЛАСНЫ СПАСТИ МИР?

— Я согласен, — спокойно ответил усатый господин. — В конце концов, часть лекарств, которые я сейчас произвожу, вероятнее всего, не помогают людям или помогают очень редко. Сейчас, к сожалению, наши возможности в создании действенных лекарств достаточно ограничены. Но при этом, если мы сами создадим вирус и научимся с ним бороться… создав лекарство… Это поможет нам разрабатывать лекарства против тех болезней, к созданию которых мы не будем причастны. Я — за. Более того, у меня даже есть для этого один немного сумасшедший ученый, который занимается вирусами. Он остался в Германии. Думаю, если его хорошенько профинансировать и создать ему условия для работы в тихом месте, где-нибудь в Альпах, он будет счастлив!

— Отлично, — бодро сказал седовласый. — А вы, мой молодой друг? Что скажете вы?

Англичанин оказался под пристальными взглядами своих авторитетных коллег по делу, которое, возможно, им предстояло. Он не был уверен в своем решении, в нем боролись несколько мыслей. Мысль о том, что перед ним шанс создать свой собственный автозавод и безопасное будущее для себя, боролась с мыслью о гибели множества людей, пусть и из числа тех, с которыми он даже не здоровался и на которых не обращал никакого внимания на улице, проезжая мимо на своем автомобиле, оставляя их в клубах дорожной пыли и выхлопных газов.

— Господа, — начал он осторожно, — то, что вы сейчас предлагаете, одновременно ужасно интересно и страшно. Я понимаю, что, согласившись на это, мы переступим некую черту и окажемся вне закона, вне власти. Единственным нашим судьей будет совесть. Если, конечно, не случится так, что нас поймают и разоблачат. Тогда я даже не представляю, что с нами будет и по каким законам нас станут судить.

— Мой молодой друг, — прервал его седовласый, — поймите меня правильно: нас не должны поймать и уж тем более судить. То, что я вам предлагаю создать, — это как некий мировой регулятор численности населения. Если хотите, в какой-то степени естественный отбор. Давайте на минуту предположим, что не было бы хищников. Что существуют только травоядные животные. Они бы ели траву, листья с деревьев и размножались. Но в какой-то момент листва на деревьях закончится, и трава тоже… Ведь эти травоядные животные заполонили бы все вокруг. И каков в этом случае итог? Они бы вымерли от голода ВСЕ! Да, я хочу, чтобы наш Синдикат выступил в роли хищника, который не позволит травоядным исчезнуть с лица земли. Вы понимаете мою мысль?

— Да, я понимаю вашу мысль, и, видимо, то, что вы предлагаете, хоть и жестоко, но является необходимым для сохранения нас как разумного вида. Я согласен! — с этими словами молодой англичанин разом осушил бокал и сморщился от крепости напитка. — Но предлагаемые методы…

— Вы один из самых прогрессивных людей в Англии. Вы за прогресс, а прогресс может включать в себя не только то, что улучшает нашу повседневную жизнь, но и то, что может предотвратить ее конец. Это сейчас кажется ужасным, но пройдет, возможно, несколько столетий, и потомки смогут сказать нам спасибо. Хотя я подчеркиваю, что Синдикат должен оставаться полностью засекречен и никогда, и ни при каких обстоятельствах, не должны быть обнародованы данные о его существовании и деятельности. Никогда не должна быть выявлена связь между Синдикатом и будущими войнами и террористическими организациями. В противном случае все выйдет из-под контроля и обернется самыми невообразимыми последствиями, о которых я даже думать не хочу!

Седовласый встал и, подойдя к молодому англичанину, посмотрел ему в глаза.

— Представьте себе, мой молодой друг. В любом случае, хотим мы этого или нет, но правительства разных стран будут заниматься разработкой химического и вирусного оружия. Рано или поздно этим могут заняться и страны третьего мира, и тогда новые вирусы выйдут на свет, а лекарств от них не будет. А если все эти вирусы будут разрабатываться под нашим крылом, под надзором Синдиката, мы тут же сможем вести разработку лекарств от этих болезней. Таким образом, когда вирус сделает свое дело и уменьшит численность людей, мы с легкостью достанем лекарство и спасем всех остальных. Вы должны понять, что мы не те, кто хочет погубить наш род, мы те, кто хочет его спасти от краха. Вы понимаете это, мой друг? Вы согласны с этим?

Англичанину не оставалось ничего, кроме как кивнуть. Под гипнотическим взором седовласого он чувствовал себя как мышь перед удавом.

— Вот и отлично! — радостно хлопнул в ладоши седовласый, от чего англичанин даже вздрогнул. — Я предлагаю вам выпить за наш договор. Таким образом мы подведем черту под нашими планами и приступим к действиям.

Взяв бутылку виски, он наполнил бокалы присутствующих.

— За наш Синдикат и за то правое дело, которое он будет осуществлять на протяжении долгих лет ради спасения рода человеческого!

Трое заговорщиков встали и выпили.

— В последнее время я увлекся изучением символики и пришел к выводу, что нам необходим свой символ, своя печать успеха. Поэтому хочу вам представить вот этот вариант, который я счел подходящим для нас.

С этими словами он достал из внутреннего кармана пиджака листок и, развернув, положил его на стол. На листке был изображен белоголовый орлан, с оливковой ветвью в левой лапе и с мечом в правой. На его груди красовался треугольник с глазом внутри. В клюве орлан держал ленту, концы которой взвивались вверх. На ленте была надпись на латыни: «Mortem pro vita».

— Mortem pro vita, — прочел лозунг молодой англичанин. — Смерть для жизни?

— Все верно, вы абсолютно правы. Как вам данный вариант? Надеюсь, вы не против его использования, так как я потратил довольно много времени для составления данного образа.

— Я думаю, что он достаточно хорош. Но давайте перейдем к сути вопроса, — заговорил усатый джентльмен. — Я понимаю, что мне нужно организовать тайную лабораторию и дать возможность творить там лучшим умам, которые есть на данный момент. При этом, помимо разработки вирусов, они сразу должны предлагать и лекарство для них. В целом, конечно, сложная, но выполнимая задача. Но как же нам быть с организацией направленных войн? Террористами?

На седовласого в ожидании ответа устремились две пары глаз.

— Все очень и очень просто. У нас уже есть назревающий конфликт в Европе. Австро-Венгрия и Германия находятся в таком положении, что им необходимо расширять границы и влияние в Европе. Причем остальным это не очень нужно — кто же добровольно отдаст свои земли или доходы? Я думаю, что тут можно спровоцировать большую войну одним маленьким событием. Нужна провокация, и, к сожалению, вероятно, придется пролить кровь монаршей особы.

— И как вы планируете это сделать? — с некоторым недоверием спросил молодой англичанин.

— Довольно просто. Надо нанести точечный удар по Австро-Венгрии или Германии. И поможет нам вот этот саквояж.

Седовласый встал, обошел кресло и достал из-за него дорожный саквояж — коричневый, кожаный, с двумя металлическими застежками. Поставив его перед камином, щелкнул застежками. Взору собравшихся открылось содержимое: саквояж был туго набит пачками банкнот разных стран. Там были доллары, фунты стерлингов, немецкие марки, французские франки и даже российские рубли.

— В этом саквояже деньги разных европейских стран. Всего порядка ста тысяч, если пересчитать на доллары. Ваша задача, мой молодой друг, организовать штаб-квартиру в Лондоне, о чем я уже упоминал, и завербовать туда несколько человек из английской разведки. Прошу вас не жалеть на это денег, вы должны просто их купить. Поможет вам выйти на них один из моих друзей в разведке США, он организует встречу с парочкой потенциальных кандидатов. Далее, снабдив его деньгами, вы дадите ему задание по дестабилизации обстановки в Сербии. Сербский народ и так недоволен австро-венгерской оккупацией, их надо только подтолкнуть. И если нам немного повезет и на территории Сербии появится монаршая или высокопоставленная особа правительства Австро-Венгрии, она не должна вернуться на родину живой. В этом случае, я уверен, начнется война в Сербии, в то время как другие страны Европы не останутся в стороне.

— Но вы сказали, что нужно два человека из разведки? Зачем второй?

— Вы очень внимательный! Второго мы отправим непосредственно в Австро-Венгрию. Там у них есть некий Ленин, он создает в Российской империи движение большевиков. Сейчас он находится в тюрьме на территории Австро-Венгрии по обвинению в шпионаже. Я хочу, чтобы его вытащили из тюрьмы, предварительно поговорив с ним и объяснив, что Синдикат готов его поддержать материально. Освободить из тюрьмы. Если в качестве благодарности он все свои силы направит на свержение власти в Российской империи. Таким образом, мы можем получить большую войну в Европе и развал одной из мощнейших империй мира, что, безусловно, приведет к остановке развития этой страны и погрузит ее на неопределенное время в хаос. Что, как мы с вами понимаем, не может способствовать росту населения.

— С этим понятно, но я бы хотел услышать ваше мнение о том, как вы планируете разрабатывать болезнь. Это вообще возможно?

Седовласый улыбнулся, и в улыбке проявилось что-то зловещее, не присущее его обычному выражению лица.

— Да, этот вопрос весьма интересен. Я надеюсь, что вы, — седовласый обратил взгляд на усатого джентльмена, — сможете нас просветить относительно планов развития этого направления деятельности нашего Синдиката. Расскажите нашему юному другу о возможностях современной медицины.

— Ну что ж, если мы хотим получить что-то типа вспышек чумы, но при этом иметь менее печальные последствия в плане заражения и лечения, то… — усатый сделал небольшую паузу и с выдохом продолжил: — Я бы вспомнил такую болезнь, как инфлюэнца.

— Что это за болезнь? Я про такую никогда не слышал! — с тревогой в голосе спросил молодой англичанин.

— О-о-о, это весьма древняя болезнь, упоминания о ней можно найти с середины XV века. Откуда она появилась — неизвестно, некоторые суеверные люди говорят, что болезнь пришла от звезд. Но суть не в этом, а в том, что она периодически возвращается сама по себе. При этом, по стечению обстоятельств, у нас есть образцы от трупов людей, которые умерли от этой болезни. Если мы сумеем извлечь этот вирус их них и заразить человека, думаю, эффект может быть очень пагубным. Люди заражаются этой болезнью при простом контакте, при разговоре. Вот как мы с вами, например. Если бы кто-то из нас был болен, то остальные уже бы заразились от него и, не зная об этом, пошли бы разносить болезнь дальше. Я пока не знаю, удастся ли моему коллеге-ученому как-то усугубить действия вируса, но могу предположить, что он сделает для этого все возможное.

— Весьма любопытно. Скажите, а второй вид болезни? Тут вы можете что-то предложить? — заинтересованно спросил седовласый.

— Вы о той, что будет передаваться через половые связи?

— Совершенно верно, именно о такой болезни.

— С этим сложнее. Есть сифилис, но он в общем известен, и, наверное, пик его уже прошел. Есть некоторые не смертельные заболевания, передающиеся половым путем, например, мягкий шанкр. В Европе его нет, он в основном распространен в Африке и Южной Америке. Его можно завести в Европу, снабдив им притоны в крупных городах. Он вызовет гнойные пустулы, но они в итоге затянутся, останутся просто уродливые шрамы. Хотя, конечно, с такой женщиной или таким мужчиной уже мало кто захочет удовлетворять свое сладострастие. Болезнь, которая нам нужна, надо разрабатывать, и на это уйдет много времени. Я думаю, что мы сможем это сделать, но результата придется ждать не один год, а возможно, и не одно десятилетие. Хотя все, что мы будем получать, будем испытывать, скажем, в Африке, ведь даже неудачный, на первый взгляд, эксперимент, может породить нечто интересное в итоге. При этом я бы хотел иметь лабораторию не только в Альпах, но и в Африке. Найти и финансировать там какого-нибудь диктатора, а взамен вести эксперименты без лишних глаз и вопросов. Верно?

— Вы совершенно правы. В целом для нас неважно, где создавать власть диктаторов-убийц. Это может быть на территории Африки и Востока или, скажем, Восточной Европы. Даже если это будет Российская империя — отлично. Главное — держать эти точки нашего воздействия подальше от границ наших стран.