Шизоград. Город абсурда

Андрей Логунов

«Шизоград» – это сборник необычных коротких рассказов в жанре литературного абсурда.Не связанные друг с другом общим сюжетом истории повествуют повседневную жизнь небольшого города, наполненного глупыми и нелепыми ситуациями, в которые попадают главные герои. Описанные особым стилем приключения позволят вволю разыграться воображению каждого, кто решит узнать немного больше об этом необычном месте и смогут дать своему читателю позитивный настрой и вдохновение в различных творческих начинаниях.

Хитрый план*

Выйти не вовремя это ещё целое дело, зайти боком — вот самая главная сложность. Двери механической субстанции на колесах распахнулись перед носом, и народ жадно стал выхватывать и разбирать прохладную атмосферу. Дефицит был не только кислородных бацилл, но и поглотителя избыточного пара плотских станков. На текущем пункте приёма поношенных нарядов выдавливаться никто не собирался. А вот вдавиться проявили интерес аж двое копателей. Один был никому не знаком, второй же познакомился вместе с собой при организации.

Шарипок ввалился, как замазанный тапок, и принял позу на свободном пространстве. Путь был грозный и разнообразный. Все бруски ему хотелось преодолеть за один хлопок, но ведущий банкета, намазывал даже лишнего. Кубики под зонтом прятались от яркой коробки. Изначально Шарипок даже обращал на них рисунок на коже, но с течением разочарования, достал осмотрительность и записал, как ему это удалось. Затруднения в показателях были понятны только подготовленным. Но когда пробки выкинули в костёр, время пошло по иному маршруту. Точки пролетали быстрее самих себя.

Первый перерыв после открытого люка вышел незаметно в поле. Второй был ярче, но свежести никто зарисовать не успел. Пришлось ждать пункт следующего вопроса, который с нетерпением ждали собравшиеся. Линии были чудовищных уменьшений, и приходилось каждый раз срезать пряди. От всей этой увеселительной беседы Шарипок испытал жажду наживы. Жить было не с чем, но влага не испарялась. Субстанция была вся изнутри пропитана сухостью, чувствовалось это и снизу.

Шарипок поправил себя на слове и не смог уместиться в квадратном участке. Пришлось съёжиться в мыслях о главном и зажать лист на месте преступления. Ноги подбирали злоумышленники, и было видно их довольные ухмылки, когда они доставали лекарства из запотевших бокалов зелёных слизней. Шарипок сжимался в образ квадрата и видел круглые очертания своих будущих периодов рождения. Уместиться в обогреватели было сложно, Ступни и ладони — это единственное, что оставалось после выпускного. Зажатые мысли бурлили, как кипящий поток вдоль огней, вырывающихся под звуки тяжёлой макулатуры.

Где-то в образе туманных очертаний возникло явное и яркое предложение поесть пиццу. Шарипок, переваривая все мысли в кастрюле с плоским дном, понял, что скорость была достаточно высокая для выдавливания из себя ответа в нужный период закрытия компьютера. Скверный по пробке вновь дал о себе знать после резкого разворота сознания. У Шарипока поменяли температуру местами в задании и передние карманы. Но тело и сознание, мысли о завтрашних восхождениях переполняли заказы невостребованных и обманутых комментаторов. Шарипок попытался подняться, но его угнетала мысль о сломанном принтере. Эта мысль жарко и едким запахом объедала волосы на ногах.

В какой-то момент времени ему показалось, что его голову прижимает к полу кузница. Но лишь мойка домашних пылесосов вернула чёрные линии на нераскрытых домашних деревянных окнах. Один из посетителей стоп субстанций сделал замечание курьеру о нарушении правил раскрытия речных Фэн-шуй календарей. Все бодро заткнули уши тампонами и освободили розетки для новых победных свершений.

У Шарипока наконец-то возник план: выбраться на один из блокпостов раньше, чем возникнет неоновый свет и пройтись вдоль мигающих микро-лампочек новых прилепленных зажимов. Этот план был неплох, но ёмкость повыше, чем пол и ниже, чем накаченная грудь напоминала пустыми звуками громкие заявления избирателей. Самый пьяный из всех летевших снизу вверх и сверху вниз предложил, что резкий поворот избирательных кампаний, когда антенны падают с самых верхних этажей девятиэтажных построек, увидит успех.

Шарипок не дослушал этого солнца, резко ударила об лица тех, кто пытался прорваться в толпу сначала очереди. Ему было их жалко и весело смотреть те сериалы, которые он пропустил в прошлой жизни. Он достал свои руки в нижних отсеках и стал записывать, перечисляя всех тех, кто впереди садятся и давят на колени, когда этого меньше всего хочется, вставая по утрам и заваривая кофе.

Бахрому сдавали все за одного, главное, что в шапке с цилиндром и с пианино подмышкой. И непонимающие распознавали того, кто пытался переосмыслить автора полёта.

Герой попытался скрыть список от посторонних нюхательных рецепторов на кончиках пальцев. С уникальными узорами вышивки не могли скрыть того, что в сердце содержалось недопитая чашка молока без чайных листьев.

Кто-то указал неверное место на пробке в треснувших ручках. Все засуетились, но уже во втором указании института перепутанные новыми и другими дислокациями в месте продвижения колонны парада независимых групп.

Шарипок переживал, что, даже выполнив свое заветное желание, придётся возвращать все эти забытые надежды обратным ходом, а это фактически означало, что сделать оперативно было нельзя, и он совершенно никак не смог бы. Испуг был такой сильный, что по подоконнику разлеталась мелкая пыльца от неопределившихся цветов западного полушария его города. С этим нужно было оперативно что-то делать, потому что точки дислокации оператор данного супа станционного показания выбирал совершенно разнообразно.

В это самое время, когда Шарипок обдумал план своих преступлений, экспертная группа доделала из бутербродов сувениры и учуяла запах костра по пути выхода на митинг против включенных не в полную меру заурядных устройств. Вынудив отправить второе уведомления, Шарипок погасил свою совесть и на остановке большого парка сделал экстренное замечание всем, кто переходил на другую сторону железнодорожного вокзала. На самом деле, вертелось вокруг большого пальца и единственное, чего не понимал Шарипок: как субстанция, всё ещё нарушая круговорот воды в природе, продолжала выключать дырявые краны на трубах старого периода времени.

Носки с легким прикусом камушков и песка напомнили всем тем, кто был подписан на передачу о здоровом образе света, что план может не сбыться, если повернуть диски и дешёвые провода для зарядки плавленой стороной назад.

Шарипок набрался смелости и решил уточнить место у себя на ладони в крестах. Процесс был тяжёлый, непростой, яркий, ветреный, вызывающий лёгкую тошноту под вторым подбородком. Когда все окружающие субъекты и объекты увидели на горизонте прямую линию, то сразу же побежали, нарушая запреты самого лучшего переднего места, которое только они смогли бы бодро почесать, заходя на вторую ступень разрушения большого сжигания денег.

Звонок раздался так сильно, что заложил несколько уровней запрошенных домов, когда все дружно начали закладывать первый верхний подоконник снежными кирпичами на переднем жарком солнечном компасе. В этот самый момент никто никогда не заметил бы, как форточка на двери была открыта и туда лёгкими движениями поставляли незарегистрированные партии коробок, которые на распродажах могли все купить. Обман рождался именно в тот момент, когда блокировка происходила в неподходящие временные интервалы. По открытым на проезжей части космических лучей внутренним агрегаторам, поломанным звукам пылесоса и всего, что напоминало бы не пророщенные зёрна сельскохозяйственных культур, прошла информация. Домашние условия в никоем мире не подходили, когда смола напоминала слишком высокие неподготовленные создания.

Шарипок смог выполнить атмосферу той задачей, которую он себе представил в далекой-далекой и непомерно разрушенной зоне отдыха. Купающиеся здравомыслящие манекены разрушали то, что оставили их предки лишь на фотографических изображениях. А говорить уже о том, насколько попутчики жидкой криогенный камеры могли нравиться в желе, направляющемся против течения брёвен и листьев, никто не хотел и боялся. Ему пришлось подождать несколько столетий, пока образовался достаточный путь для выполнения его поставленных вверх ногами заброшенных кирпичей. Они крошились в руках и пели гимны, которые законами были запрещены. Но выйти в свет своих мыслей всем удалось в нужный момент.

Когда раздался звук уведомлений и заиграли красками вдоль аллеи посадки бетонных заброшенных взрывов, Шарипок сжал ладонь на своем повторном изображении копий. Уже не нужно было думать о тех изменениях воли, которые обсуждались на ярмарках белых крытых змеев. Волной накрывало снизу прослойку пустых копий между камнями и задумками, активно провести через разменные промежутки стен и тех объектов, которые занимали что-то в своем духе. Разобрав это всё на части, уже можно было бы насладиться коктейлем и двумя булочками пластмассовых миниатюр. Запивать не пришлось, хотя стоимость с каждым новым прикосновением волной взбиралась в ожидании. Шарипок был счастлив и расстроен одновременно. Но к нейтральной составляющей — это было его основным местом работы.