Глава 16
Львов, май 1941. Богдан Курилас с удивлением узнает, что полковник Ваврик в совершенстве владеет не только украинским языком, но и русским «кирзовым»
Полковник вытащил из ящика толстую папку и раскрыл ее.
— Существует так называемое Каирское чудо, описанное в нескольких источниках. Суть его такова. Ежегодно в последний четверг марта толпы народа валят на местное кладбище, чтобы посмотреть на чудо, когда мертвые оживают. Земля как бы корчится в родовых муках — то рука из нее вырвется, то нога выдвинется и снова исчезнет, кое-где появляется и голова, и смотрит широкими глазницами. Бывает, что и тело появляется, но только по пояс, потом, обессилев, возвращается обратно в землю.
— Это похоже на обычное мошенничество, — покачал головой Курилас. — Группа людей соглашается принимать в этом участие, их присыпают землей, а затем они играют свои роли.
— Я знал, что вы так скажете, — неизвестно почему обрадовался полковник. — Но есть описания очевидцев. Филипп Камерарий, известный ученый, советник гессенского курфюрста и вице-канцлер Альтдорфского университета описал это явление в книге «Centuria historica» в 1628, изданной в Лейпциге, и еще Симон Гулар, женевский пастор и поэт — в книге «Histoire admirable de nostre temps», изданной в Париже в 1607 году. Могу назвать еще несколько источников, но все они сводятся к одному выводу — это не мошенничество. Все эти очевидцы могли приблизиться, хорошо рассмотреть головы мертвецов, услышать вылетающие из их былых уст звуки. Более того — почувствовать сладковатый трупный запах. И это можно, конечно, театрализовать, но мертвецы при приближении к ним называли имена тех, кто осмелился подойти. Они обращались лично к упомянутым Камерарию, Гулару и к не упомянутым Шуленбургу и другим. И что особенно интересно: обращались к ним на их языках! Хотя там похоронены были одни лишь арабы. Понимаете? А секрет весь в том, что там тоже когда-то пролилось молоко Богородицы.
Курилас кивнул.
— Допустим, что так и было. Однако мне бы хотелось ознакомиться с этими источниками.
— Без проблем. Мы все для вас подготовили. Вам поручается отследить сигналы, оставляемые явлениями Богородицы.
— Каким образом? — удивился Курилас.
— А вот каким. Слышали ли вы о книге Еноха? Конечно, слышали.
— Не только слышал, но и читал. Правда только первую.
— Значит, вы не читали вторую книгу Еноха «Книгу тайн» и третью «Книгу небесных дворцов»?
— Нет.
— А была еще четвертая — «Книга Пречистой Девы».
— Никогда о ней не слышал, — удивился Курилас.
— Четвертая книга Еноха — существует только в коптском варианте. Там, между прочим, расписано, когда и где Богородица должна появиться. Все это, конечно, зашифровано в тексте. Но… благодаря уже известным ее явлениям можно попробовать расшифровать будущие. Вы же расшифровали тексты индейцев какчикель. Расшифруете и эти.
И полковник протянул профессору манускрипт в кожаном переплете.
— Заметьте, я передаю в ваши руки бесценную реликвию, которая существует только в одном экземпляре. Итак, вы получаете оригинал. Прошу обращаться с ним, как можно деликатнее. К сожалению, сделать копию не удалось. Даже с помощью электрофотографии…
— Электрофотографии? Впервые слышу.
— Хе! — полковник подскочил от радости. — Такого устройства ни у кого нет. Даже в Америке. Правда, мы его именно оттуда и получили. Там один изобретатель Честер Карлсон еще в 1938 году создал электрическое копировальное устройство. Наши разведчики получили чертежи, и мы это устройство собрали здесь. Оно, правда, сначала хорошенько чернило бумагу, но наши умельцы его усовершенствовали. Работает безупречно. Но четвертая книга Еноха ему оказалась не под силу. Дело в том, что манускрипт написан на пергаменте из кожи птицы Nyctanassa carcinocatactes — это давно вымерший вид цапель. Книгу невозможно ни сфотографировать, ни скопировать другим способом. Можно только переписать от руки. Но у нашего научного сотрудника, которому было поручено сделать рукописную копию, сначала отнялась правая рука, а потом остановилось сердце.
Курилас осторожно коснулся переплета, хотя уж горел от желания немедленно погрузиться в манускрипт. В то же время возникли сомнения, боязнь, что это отвлечет от чего-то более важного. Конечно, придется оторваться от научной работы, которую он писал, но с другой стороны, чем это не повод для встречной просьбы? «Почему я стесняюсь? Если от меня что-то требуют, то и я могу?» — подумал он.
— Тогда я бы вас хотел попросить, — начал он робко.
— Пожалуйста, мы поможем всем, что в наших силах. Ваше благополучие в наших общих интересах.
Профессор не стал оспаривать мнение об общем интересе и продолжил:
— Мне в квартиру подселили целых три семьи, они очень шумные. Я не могу работать в таких условиях. И еще одно… На днях арестовали нашу служанку за мелкую ссору с квартирантами. Нельзя ли ее вернуть? Потому что, знаете, нам с женой бегать по магазинам да выстаивать очереди очень тяжело и отнимает немало времени.
— Нет вопросов, — на удивление быстро отреагировал полковник, взял телефонную трубку, накрутил три цифры и скомандовал по-русски: — Кравцова ко мне. — Потом улыбнулся Куриласу и сказал по-украински: — Сегодня ваших квартирантов уже не будет.
— А ку… куда они денутся? — у профессора перехватило дыхания от неприятной догадки.
— Найдем им другую квартиру. А здесь для вас еще один сюрприз, — и он положил рядом с манускриптом папку. — Там внутри продолжение хроники Ольгерда.
— Что? — удивился Курилас. — Она же была утрачена!
— Вы правы. Потеряна. Однако нашлась. Теперь у вас есть все для того, чтобы разыскать Деву, — Он развернул папку, перевернул несколько пергаментных листов и показал пальцем на довольно четкое изображение всадников на последней странице манускрипта.
— Прошу обратить внимание на эту печать. Что вы видите?
— Вижу двух всадников на одной лошади.
— А если повнимательнее?
Профессор наклонился к картинке на пергаменте.
— А! — удивился он. — Тут три всадника!
Полковник довольно улыбнулся.
В дверь постучали, Ваврик крикнул: «Заходи!» В кабинет вошел военный.
— Лейтенант Кравцов по вашему приказанию прибыл.
— Вот тебе адрес, — Ваврик протянул бумажку. — Там три фамилии. Всех нахер выселить. Сейчас же.
— А… а куда? — растерялся тот.
— А посмотри там, чья квартира освободилась. Кажется с Личаковской вывозили кого-то… Вот туда тех и засунь с их барахлом. И закрой дело по прислуге товарища профессора.
— То есть снять все обвинения? Но она обозвала старую большевичку…
— Знаю, «старой шваброй», — улыбнулся полковник. — А ты считаешь ее молодой шваброй?
Кравцов громко расхохотался.
— Никак нет, товарищ полковник.
— Ну, так пусть прислуга возвращается на прежнее место работы.
— Есть.
Лейтенант отдал честь и вышел. Ваврик подождал, пока закроется за ним дверь и обратился к профессору, который только мгновение назад с удивлением прислушивался к этому судьбоносному диалогу и не мог не поразиться той легкости, с которой полковник переходил с грамотного украинского на кирзовый русский и обратно.
— Как вы думаете — кто эти всадники?
— С первого взгляда показалось, что это сарацины, так как они ехали в поход по двое на коне.
— Возьмите, — полковник протянул лупу и с нескрываемым самодовольствием следил за каждым движением Куриласа.
Профессор поднес лупу к печати:
— Теперь вижу, что это крестоносцы.
— Все мужчины? — спросил Ваврик.
— Похоже, что все… А кто же еще?
— А посмотрите внимательнее — здесь полковник уже торжествовал. — Разве вам не кажется, что крестоносец посередине — женщина?
— Откуда это видно?
— Потому, что она прижалась к переднему грудью и даже голову положила на плечо.
— Так, может, он того…
— Гомосексуал?
— Почему бы и нет? Они существовали еще и в античности. А во всех замкнутых средах, тем более в орденах, это практиковалось.
— Да. Но не в этом случае. Передний рыцарь, как и тот, что сзади, имеют открытые головы. Капюшоны плащей заброшены за спину. У переднего и заднего шлемы привязаны к седлу, и волосы у них до плеч. А вот у этого, что посередине, капюшон закрывает голову, видно только узкий профиль лица. Ответ прост…
— Вот оно что! — удивился Курилас. — Это действительно женщина, которой надо спрятать свои волосы, поэтому она в капюшоне. Итак, это рыцарь Ольгерд и та таинственная дева?
— Именно!
— Кто же тогда третий?
— Возможно, тот, кто потом убьет Ольгерда в Киеве. А, возможно, еще один охранник девы. Кстати, я обещал вам рассказать о парусах на корабле, которым Дева плыла в Новый Свет.
Полковник положил на стол фотографию старинного рисунка, на котором хорошо был различим корабль, девушка со знаменем, а на парусе красовались три всадника на одном коне. Правда, эти всадники больше походили на древнегреческих воинов, чем на рыцарей.
— Это тот корабль из Атлантиды? — спросил Курилас.
— Именно тот!
— Позвольте… но я не понимаю… Атлантида ушла под воду еще до нашей эры, а Богородица.
— Да, вы правы, — снова обрадовался полковник. — Богородица — это уже наша эра. Но мы же с вами говорили, что Дева вечна. Или в образе египетской богини Маа, или шумерской богини Инанны, или аккадской богини Иштар. Она была всегда. И история ее жизни всегда повторяется.
