Заратуштра, или Хождение духа Ницше. Второе издание

Андрей Константинович Гоголев, 2023

Книга задумана как нестандартная по форме хрестоматия по курсу «Религиоведение»; представляет собой остросюжетный роман не без элементов мистики с описанием как всех мировых, так и региональных религий и учений, но очерчиваемых исключительно на функциональном, то есть на высшем, и, порой, на трудно усваиваемом понятийном уровне.Сюжетная канва заимствована из романа Ницше «Так говорил Заратустра». Все понятийные ряды религий и учений излагаются исключительно на основе первоисточников; этот роман – «Для всех, и ни для кого».Главный герой, основав, по мнению автора, самое понятное и самое по изложению изящное на планете вероучение, сталкивается в своих скитаниях как с самыми мрачными, так и с самыми передовыми идеями мироустройства. Накопив в земных странствиях опыт снятия всех маскировок с любых перевоплощений Зла, в своей новой жизни герой романа будет готов явить миру новое учение Добра.Предлагается второе, существенно доработанное издание романа.

Часть

III

. Сквози Неопознанного Совестью и дребезги Единства

Озеро разума

Дождь, внезапно вскочив утром, очень долго никак не мог спросонья вспомнить, где находится его мягкое ложе грёз. Но вот он наконец унялся.

Разъяснилось. На скользкой глине ноги упорно старались убежать от их владельца в стороны, и только теперь Заратуштра оценил полезность подарка Жреца — посоха, на вершине которого четыре луча в ободе солнца напоминали о коллегии богов его родины, а четверо более тонких лучей — о главных жрецах системы храмов, соединяющих в единый строй знания Озера разума его родины.

Память, получив пищу в избытке от вчерашней встречи, усиленно работала, раскладывая увиденное и услышанное в свои ячейки-хранилища. Но её хлопоты не были обременительны и не мешали Заратуштре услышать гул роя своих мыслей, опять отпросившихся в полёт времени.

Жрец, как и Мастер, увещевали его никогда не заглядываться в себя, не увлекаться копанием в своём Я, но больше смотреть вне себя, стараться увидеть пусть не всё, но многое, познать увиденное, но для того только, чтобы караван с товарами полученного опыта, в том числе и опыта общения с предками, можно было направить к страждущим по первому их зову, к тем, кто хотел поделиться итогами своего исполнения соглашений с природой и, одновременно, желал получить невидимую им ранее торбу с самым дорогим товаром.

Любой мог прийти за советом к жрецам; при этом просящий совета понимал, что он получает своё, испокон веку ему принадлежащее на праве наследия знаний общих предков. Поэтому ни обычному жителю долин реки Ра и ни одному жрецу и в голову не приходила мысль при расставании настаивать на использовании весов, тех весов, на одной чаше которых был бы товар знаний, а на другой — товар от плодов земли и плодов рук человеческих; продажи не было, был возврат законно причитающегося.

В заслугу жрецу любого из храмов земель Ра ставилось лишь то, что он, наследуя по крови способность слышать голос предков и Мать-землю, способность видеть не собственно людей, не стенки сосудов — их тела, но содержимое — их души, — усердно заполнял свой разум всем виденным и слышанным им, как в мире дольнем, так и в стране Яви. Затем он старался из накоплений духовных общений выбрать то, что можно было бы облечь в слова и уже через эти слова донести до людей знания предков, помочь людям выбрать нужные и использовать их на благо живущих.

Но многим понятиям Яви не было описаний словами дольнего мира, и тогда жрец подбирал звуки людской речи, связка которых была бы наиболее близка по звучанию звенящим волнам общения духовной благости. Так рождались новые слова, на объяснение людям значений которых и уходило время тех бесед, которые потом будут называться проповедями; и это время ложилось одной из необходимостей, по которой строились храмы, — ветры и лёд ещё не забыли свою былую силу в этих краях.

Потом, много веков спустя, смотрящие²³, полностью утеряв свою связь с миром предков и поэтому даже и близко не поняв истоки и цели тех давних проповедей, перепутав историю своего клана с историей народа, упрямо будут продолжать вещать людям уже давно объяснённое жрецами; их же мысли и мечтания об ином мире перерастут в месть миру существующему, и они станут в конце концов этому миру тем, чем исходно и могли быть, — раками.

*

Полёт времени прервался в закоулках памяти Заратуштры в поиске источника глухо доносившихся стонов, луч его разума внезапно выхватил творения ученика, Неопознанного Совестью, обруч предательства которого и сдавливал до хрипоты его чувство справедливости.

Доро́гой к порту он уже видел плоды его потуг: несколько экзальтированных крестьян, очевидно впавших в наркотический транс, усердно, но без какого-либо осознания, талдычили имена-благородства, коих новоявленный мобед понапридумывал для новоявленного бога аж о семи десятках²⁴; потом они сняли свои кусти — пояса, составленные из многих нитей и трёхкратно опоясывавшие их длинные рубахи, — и, взяв их за концы, начали исступлённо стегать ими землю, причитая: «уйди, Ахриман, уйди, собака, уйди, собака, уйди, собака, уйди, собака…», выпадением в беспамятство заканчивая свою «молитву»²⁵.

Без сожаления оставив не одну свою шкуру лицемерия содранной на спицах отбора магов для занятия должности мобеда и наконец став Главным магом, Неопознанный Совестью подло распустил слух, что он приходится единоутробным братом Заратуштры и продолжателем истинного его учения, а также преемником учения не его только. Он сконструировал себе новое имя, взяв за основу Имя Того, кто только начинал свой Путь Спасения на закате солнца, став называть себя Иса-Два-стар, видимо, этим «Два» желая показать, что Второй — это он, продолжатель дела Исы, а окончанием «стар» он убеждал всех услышать свою «родственность» с Заратуштрой, — с Золотой Звездой, с Золотым Сириусом. Исадвастар был настолько жаден до власти, что хотел «убить» сразу не одного, не двух, но сразу трёх «зайцев»²⁶

Провоцировавшиеся им приступы болезни человеческой психики Неопознанный Совестью стал называть главной молитвой своего учения, литургией. В ней крестьяне находили миг забвения — ибо только в этой психоделической молитве можно было хотя бы часть горестного настоящего быстро отодвинуть в прошлое. Собственно, на это и была направлена кипучая энергия Исадвастара, меж делом вразумлявшего паству: «Ты не должен грабить! Ты не должен убивать!», «теперь ты должен молиться новому, самому справедливому среди богов — Хаоме!», «Ахура-Мазда уже умер! Родился новый бог-предводитель — Митра!», «Коллегий богов и вождей больше нет! Пришли Единый бог и единый царь!» Эти призывы он называл священными; перед ними требовалось преклонять колена и головы, к ним подходили разувшись.

Но не стало ли на свете больше разбойников и убийц, как не тогда, когда эти слова особенно настойчиво повторялись? Говоря «ты не должен грабить», будущий изгой подразумевал совсем отличное от им изрекавшегося: «ты не должен грабить награбленного властителем!» — вот был истинный смысл фразы Ивадвастара; грабить же иные народы ради корысти (и его личной корысти!) при этом не возбранялось; слова «ты не должен убивать» представляли собою лишь запрет на крайние степени насилия над тусовками воцарившихся у власти бандитов и вымогателей, но которые сами не стеснялись топить в крови любое инакомыслие, назвав с молчаливого одобрения смотрящих оное ересью, за отстаивание которой предполагалась только смерть. Вся эта свора дружно уселась на шею крестьянам²⁷. Иных же, тех, что поклонялись другим богам, теперь убивать было не можно, но нужно, так как новым кумиром божественного статуса всем предписывалось есть и насыщаться, есть, есть и опять бесконечно насыщаться плодами труда иных народов, вплоть до рвоты, отбросив все угрызения совести.

Наступала Эпоха Моли, — период царства отвратительного создания, объедающего память предков, причём всегда, когда она долго бывает невостребована; и особенно на Моль нападает жор в эпоху, когда прекрасное любого вида становится достоянием немногих, то есть в периоды царства демократии для демагогов²⁸, тогда, когда красота не способна стать спасительницей мира.

Однако заряд былой мудрости народа и заложенных Заратуштрой зёрен родовой гордости пророс-таки отвращением к чаше позора своего Я, позора и унижения народного самосознания, обнажив обязательства людей перед памятью предков и истоками Добра. Нельзя быть беременным чужим ребёнком, бессмысленно навязывать народу чуждые ему формулу веры и моральные устои; и люди восстали.

Дворец царя Виштаспы, в котором успел обосноваться и Неопознанный Совестью, был снесён в пыль, толпы озверевших от запаха крови людей громили и жгли всё, что хоть каким-либо образом могло напомнить им гнёт ненавистных. Так сгорели почти все книги, — записанные царским писцом слова Заратуштры. Исадвастар же со своим престарелым отцом и многочисленным семейством хабиру поспешно бежал и, пинаемый всеми, спрятался наконец в городе у слияния двух рек, у ворот Третьего моря, в царстве Аккады.

Страна пещеры зверей Заратуштры в ужасе застыла от вида содеянного, обмякла, готовясь к новым испытаниям, как будто зная, что уже очень скоро, никем не останавливаемые, войдут на её земли воины последователей Третьего, неся на своих знамёнах полумесяц для его свадьбы со звёздами Спитамы²⁹.

И только Исадвастар не отчаялся. В городе, так ему напоминавшем город Пёстрой коровы, он, будучи таким же пришлым для этого народа, как и Спитама для горцев, механически решил повторить то же, что и Заратуштра: собрать воедино все известные поверья народов Двух рек, смазать противоречия между верованиями привнесёнными им остатками учения огнепоклонников и предать затем забвению памяти свой убогий образ, который ходил за ним неотследно всё последнее время.

Однако горький опыт подсказывал: ошибки Заратуштры повторять не стоит.

Люди одного этноса непременно должны быть друг другу комплиментарны не по основам близости ума, но по основам духа, по основам рождения в общем окружении предков, то есть по основам разума, ибо ум есть лишь способность понимать и соображать жизненное, ум легко захватывается соблазнами, но задача разума, как высшей формы ума, состоит в способности различения истинного от ложного, и, наконец, в принятии решения о том, что не следует делать, а что делать надлежит непременно — в укрепление Добра; разум — сущность человеческой души.

На уровне интуиции это отлично понимали друзья Заратуштры, стараниями которых была запущена для передачи всем и вся от начала и до конца выдуманная ими история о трагическом исчезновении в младенчестве единственного сына Дугдав и Парушаспы, муках одиночества и смерти стариков-персов от горя и возвращении затем Спитамы из дальних странствий в лоно родного этноса. Это было наивно. Да, обмануть сознание людей — реальная задача для выполнения на коротком временнóм отрезке, но попытка обмана духа нации бессмысленна; рано или поздно дух одёрнет сознание, снимет с него поволоку наносной шелухи и заставит пройти обряд омовения историей своего народа!

Да, Заратуштра был рождён вне горских земель, и поэтому не мог быть комплиментарен местным населенцам в полной мере. Однако его учение смогло улечься в сознании народа, в сознании преданных ему учеников; всякий взгляд толпы, который всегда настроен в своём первом шаге на отбор «свой-чужой», не мог ошибиться. Настораживал только коллективный разум толпы базарной площади города Пёстрой коровы.

Но что же Исадвастар? Тот сказал себе: зачем же искать разделяющих идеи где-то вне своего рода, когда кто может быть более предан и верен учителю, как не собственные дети и внуки, коих к тому времени уже тринадцать народилось у него! Впрочем, внучка в расчёт не шла.

Эта идея показалась Неопознанному Совестью блестящей. Внутриклановая, корпоративная религия с верой в единого бога — вот гарантированный путь к успеху. Да и момент для начала пути — более чем удачен: Заратуштра уже не в счёт (но как же он в этом ошибался!), да и Нагорная проповедь ещё не произнесена ни Первым, и ни Третьим из идущих.

*

Только познавший неудачи может стать избранником Хитрости. И первым её фаворитом стал Исадвастар в тот момент, когда его озарила конгениальная сатане идея:

«Нельзя, ни в коем случае нельзя навязывать народу забытьё своего прошлого, предлагая с новой идеей начать свою жизнь с чистого листа! Это всё одно, как если бы дать голодному лишь часть от буханки хлеба, спрятав бóльшую половину за пазухой, — он не насытится и, поняв, что стал обладателем лишь части, неминуемо захочет стать обладателем целого; и он будет искать и искать, пока не найдёт, если даже ему придётся переступить черту; а если ему и не дадут найти, то, всё равно, голодными снами о целом он изведёт и себя и всех окружающих.

О, эти сны! Как может сознание, лишённое связи с предками и лишённое уважения к ним, из кончика «хвоста слона» достроить образ предков — образ самого «слона», не видя того, что было… спрятано за пазухой? Неминуемо ослепшие народы будут выстраивать химеры: своё Начало один будет представлять в виде дракона, но другой народ будет полагать иначе, говоря, что от шакала соседи произошли: ведь «хвостик» так очевидно напоминает им об этом! И это — достаточное основание к тому, чтобы все народы перессорились, постоянно слыша от соседей много «нового» о себе³⁰.

Ни в коем случае нельзя выстраивать Историю народа от нового начала, но только от всеобщего Изначалья! Точка ZERO — не проститутка, которую можно свободно передвигать на Оси Времени и для каждого народа по-своему!

И пусть это Начало будет общим для всех, и это Изначалье дам всем я — Исадвастар, но пусть из только что созданных чад Создатель в Своё Число отберёт лишь лучших человеков; не все будут избранными Им, ибо я вложу в уста нового бога слова: «Этот народ Я образовал для Себя, он будет возвещать славу Мою». Из этой фразы будет следовать простой и единственный вывод: все остальные народы тот бог создал не для Себя и только в качестве Instrumentum vocale, то есть неодушевлённых предметов, обладающих лишь даром речи.

Следовательно:

с остальными народами (как единственно и останется полагать Его «избранным»!) и цацкаться не стоит, ибо, что может стоить мусор без цены?!

можно будет смело и безо всяких угрызений совести заниматься откровенным грабежом других народов, «испрашивая» у неизбранных и вещей серебряных, и вещей золотых, то есть всего того, что по определению принадлежит избранным и исключительно им, и только лишь по какому-то недоразумению оказалось в руках Instrumentum vocale;

годы мира нужно будет превратить только в короткие антракты истории человечества, ибо чем скорее перебьют друг друга Instrumentum vocale, тем большее жизненное пространство останется для избранных;

домом своим можно будет смело считать всю планету Земля, ибо о каком местечковом местоположении нации и о каких границах-преградах, о какой Отчизне может идти речь, если Бог печатью единственности именно «избранных» пометил?! Родина избранного народа — вся планета!

И образ нового бога я не только создам, но и клятву с него возьму:

Слушай, народ Мой! — Грянет глас Нового бога, — Клянусь дать тебе города, которых ты не строил, с домами, наполненными всяким добром, которых ты не наполнял, с колодезями, которых ты не высекал, маслинами, которых ты не садил и будешь есть и насыщаться… И поступите с остальными народами так: жертвенники их разрушьте, столбы их сокрушите, рощи их вырубите и истуканов их сожгите огнём.

Если состряпать из уже известного и вычитать из табличных текстов преданий народов Аккады только то, что будет цементировать мой собственный род, народившееся затем потомство будет априори водружать самосознание выше какого-либо иного людского сообщества. Всем идущим к Добру останется только поле, усеянное сирыми и убогими — Insrumentum Vocale, мусором без цены, — ибо поле избранных будет уже занято, и вспахивать его будет плуг моего бога! Нет! Уже нет смысла погружать своё имя в Историю как «звезды Второго Исы»! Я буду зваться внуками своими Отцом избранных, а по праву этой избранности и Отцом всех множеств!

А эти идущие стеною гнева против богов-демиургов, — и не соперники они мне: и где только мне это удастся, я постараюсь, чтобы они были восприняты людьми как ниспровергатели прошлого и строители новых зданий на новых фундаментах, как возносящие хулу на истинную Историю народов, презрительно поминая их прежнюю веру отцов язычеством. Никому и в голову не придёт потом, что они ниспровергали именно «Изначалье», выстроенное только для избранных моим богом, а не дополняли они Проект богов Первопричин для всего человечества, имеющего Начало жизни от избранных ими для спасения от Потопа: что слово начало, что слово Начало — кто заметит разницу в написании одной буквы?!

Известиями же купцов о мудреце Кун Фуцзы, отвергающем любую религию и признающем только то учение, которое способствует укреплению государства и силы духа человека, можно пренебречь — ведь он «играет» не на моём поле идей; он — не соперник (Но как же он ошибался! Именно с этого момента Неопознанный Совестью не стал также опознаваться и Разумом)»

Исадвастар настолько утеряет свой разум, что в своём Первозаконии составит список десяти самых страшных грехов, среди которых первым поставит угрозу своего Патрона народу хабиру «Да не будет у тебя других богов против Меня, ибо я Господь, Бог твой, Бог ревнитель», но только на шестом месте — и как же это символично! — он вспомнит о грехе убийства. О этот Ревнитель законности! Говоря о грехе убийства Он лично, и только на страницах Интродукции к Саге хабиру ухайдакает аж 717 тысяч своих заблудших избранных. Назидая же своей пастве не произносить ложного свидетельства, этот Бог поначалу установит край лет жизни не избранных на планке в 120 лет, своему же перволюдину даст помелькать пред Очи Свои аж 930 лет, за которые тот умудрится создать потомство исключительно уродов, так как зачато оно, по версии Исадвастара, будет от жены этого недоумка, созданной из его же генетического материала, ребра — с тех пор никто не придумал более тесного кровнородственного брака по сути самого с собой, как и не может существовать более ужасных последствий восстания генов в плодах от такого брака. Самому же Отцу множества Бог его, в который раз нарушая свои же обещания, аж 175 лет жизни в дольнем мире отведёт.

Другие же наставления этого Ревнителя — «Не кради» и «Не желай дома ближнего своего», — но уже после смерти Исадвастара его внучата распишут во Второзаконии самыми яркими красками Чёрного мира, предварительно искорёжив сознание хабиру идеей о том, что Бог поставил их племя выше всех народов, которые Тот сотворил, в чести, славе и в великолепии, и что хабиру будет отныне святым народом у Него.

Но Исадвастар, или чёрная тень его, осознавая, что его личный авторитет может и недобрать сил для уверования паствой в суть пересказ им обещаний их нового местечкового Бога, он заставил Бога те слова подтвердить лично, и Тот отгромыхал с Неба: «Этот народ Я образовал для Себя, он будет возвещать славу Мою»; затем и клятву дав своему народу: «Слушай, народ Мой! Клянусь дать тебе города, которых ты не строил, с домами, наполненными всяким добром, которых ты не наполнял, с колодезями, которых ты не высекал, маслинами, которых ты не садил и будешь есть и насыщаться… И поступите с остальными народами так: жертвенники их разрушьте, столбы их сокрушите, рощи их вырубите и истуканов их сожгите огнём»

Но люди планеты до сих пор так и не поняли: кто есть Бог у народа хабиру — Тот, кто восседает на Троне их воображения, или же тот, кто является Его суфлёром?

Меж тем все последователи фаната инцеста, первого средь хабиру служителя культа, племянника Отца множества, сделают потом всё для того, чтобы из столь ласкающих самолюбие обещаний Бога люд хабиру сделал выводы, только в единственном варианте сподобные.

Из базового посыла следует простой, единственный, но жуткий для сил Добра по своим последствиям вывод: все иные кроме хабиру народы тот местечковый Бог образовал не для Себя, а только в качестве Instrumentum vocale, то есть в качестве неодушевлённых предметов, обладающих лишь даром речи.

Соответственно, народу, избранному этим местечковым Богом, но потом получившего новую должность Бога-Отца в изувеченном учении Первого, должно быть дозволено абсолютно всё:

с остальными народами даже и цацкаться не стоит вообще, ибо что может стоить мусор без цены?!

можно смело и безо всяких угрызений совести заниматься откровенным грабежом других народов, «испрашивая» у неизбранных и «вещей серебряных», и «вещей золотых», то есть всё то, что по определению принадлежит избранным и исключительно им, и что только лишь по какому-то недоразумению оказалось в руках Instrumentum vocale… «А вы же — народ Мой — нарядите ими и сыновей ваших и дочерей ваших, и оберёте народы!» — заголосили внучата Исадвастара;

годы мира нужно превратить только в короткие антракты истории человечества, ибо чем скорее перебьют друг друга Instrumentum vocale, тем большее жизненное пространство останется для избранных;

домом своим нужно смело считать всю планету Земля, ибо о каком местечковом местоположении нации хабиру и о каких границах-преградах, о какой Отчизне может идти речь, если Бог-Отец печатью единственности только «избранных» пометил?! Соответственно, Родина избранного народа — вся планета!

Меж тем, новоявленный же Отец множества о шестидесяти шести тогдашних членах этого «множества», быв человеком действия, провозгласил истоком четыре принципа общения своей паствы с любыми иными народами вне зависимости от дальности или близости их верований:

Наш Господь, Бог наш, благословляет нас: мы будем давать взаймы многим народам, но сами не будем брать взаймы; и вследствие того господствовать будем над многими народами, а они над нами не будут господствовать.

Прощать долг иноземцам запрещается! Прощать долг можно только ближнему своему, но только верующему в нашего Бога, и лишь только на седьмой год действия кредита.

Не ешьте никакой мертвечины; иноземцу отдайте её, он пусть ест её, или лучше продайте ему мертвечину, ибо мы народ святой у Господа Бога нашего.

Наш Господь, Бог наш, благословляет нас: за милость будут воспринимать народы, когда женщины наши будут выпрашивать у соседок своих вещей их серебряных и вещей золотых, и одежд; а вы же — народ Мой — нарядите ими и сыновей ваших и дочерей ваших, и оберёте народы!

Но как же Исадвастар оказался столь творчески плодовитым и смог воедино собрать в столь обильном количестве содержимое машин ассенизаторов древности, разбросав затем полученное по всем сусекам Земли?

Право же, люди были так слепы душой, что очень быстро забыли что именно изначает восьмая заповедь в устах местечкового Бога «Не кради»: ведь красть можно лишь что-то чужое, но если это «чужое» лишь по какому-то странному стечению обстоятельств оказалось в руках не избранных, то какое же это «чужое»!

Поэтому без какой-либо тени сомнений Исадвастар пробрался в хранилище драгоценностей и священных книг Шумер и Аккады³¹, откуда, прихватив часть сокровищ и таблички книги «Когда боги, подобно людям…», он принялся за «творческую» переработку диалога бога Эйа и Атрахасиса, положив результат в основу интродукции будущей Саги распятой Совести; понятно, что уже с иными действующими лицами, заговорчески орудовавшими во исполнение плана спасения немногих.

И вот лишь один оригинал из искорёженных затем образчиков:

— Корабль, который ты построишь,

Шириною длине да будет равен!

Назови его именем «Спасающий жизни!»…

Возьми зерна и добра, что имеешь,

Жену, семью, родню, рабочих.

Тварей степных, травоядных и диких

Я пошлю к тебе, к твоим воротам…

— Я никогда корабли не строил.

Чертёж на земле начерти ты.

Очертанья увижу, корабль построю.

Но нет ничего тайного. Аккадский царь, воспитанный на преданиях и священных письменах предков, бережно хранимых в сокровищнице Ашшурбанапала, получив донесение о новоявленном «Отце множества» и его похождениях, был взбешён.

Он ещё раз положил перед собою Седьмую табличку с изложением учения «Когда вверху…» и прочитал:

В первый же месяц, в день седьмой

и пятнадцатый,

Я совершу обряд очищенья.

Один из богов да будет повергнут,

Да очистятся боги, в кровь окунувшись.

Из его плоти, на его крови

Да намешает Нинту глины!

Воистину божье и человечье соединятся,

Смешавшись в глине!

Чтоб вечно мы слушали стуки сердца,

Да живёт разум во плоти бога,

Да знает живущий знак своей жизни,

Не забывал бы, что имеет разум!

«Этот пришлый — беженец от гнева огнепоклонников — пытается воззвать из праха повергнутого бога! Он потерял свой разум! Мне не нужны могильщики, занимающиеся труположеством. Пусть они уходят, но пусть в компенсацию изгнания хабиру никто не отнимет у них того, что этот «Отец множества» прихватил с собою из драгоценностей сокровищницы», — постановил правитель Аккады, так и не разобравшись до конца, из глины на крови кого именно были созданы все люди.

Этот приказ окончательно сломил здоровье престарелого отца Исадвастара, и вот, после его похорон Неопознанный Совестью и Разумом сдвинул свой клан хабиру — то есть пришлых разбойников и убийц — в края сказочных богатств, в надежде «испросить» там вещей серебряных и золотых, которых было бы достаточно для оснащения армии основателей самой закрытой локальной веры на планете, той армии, воины которой смогли бы посчитаться и с царём Аккады, и с другими народами, до которых уже дошла весть о причинах их изгнания, и не желавших приютить хабиру³² на своих территориях.

Так были заложены основы неисчислимых несчастий и горя, сопутствующих этому множеству, страданий пути хабиру, так и тех, на территорию государств которых ступала нога последователей и проповедников духа учения Отца множества одной крови, являвшихся лишь пеной этого народа, но не самим народом.

*

«…да, это так», — вспомнил свои слова Заратуштра; и слова те, произнесённые им у пещеры его зверей, тогда не обрывали его фразу, как подумал тогда Неопознанный Совестью; там было продолжение, мысленно обращённое к нему: «…да, это так. Когда упадочная прослойка деморализованных людей восходит на ступень наивысшего рода, то это может произойти только за счёт противоположного им рода, рода сильных и уверенных в жизни людей. Именно так распадаются государства».

Так, отлетая своим сознанием в будущее, видел в дымке, но ещё не догадывался Заратуштра, что и его народ с огромным трудом, и только через тысячу лет сбросит наконец груз не свойственной и чуждой ему морали, восстановит свою Историю и память предков, полностью отдав свои предпочтения веры Подвигу Первого, очищенного в своих описаниях от рыков прислужника Созидающего Чёрные звёзды и дополненного теми прорывами к Разуму, которые совершат другие идущие.

Не догадывался он и о том, что в этой победе над мракобесием, жестокостью и двуличием будет значительная толика и его заслуги, а его народ, вспомнив истоки свой мудрости, найдёт очень простые способы защиты ото лжи любой извне навязываемой ему якобы Истины:

так как Бог есть только предположение, то предположения людей должны ограничиваться лишь рамками мыслимого; иначе: если земля — твой дом, бессмысленно ждать, чтобы кто-то пришёл и вымел мусор из него;

измышление мира сплошных вымыслов может привести только к тому, что ценности реального мира утонут в вымышленных ценностях вымышленного мира;

в мире недостаточно любви и благости, чтобы их можно было расточать существам, которые созданы лишь воображением; если что-то где-то прибыло, то что-то где-то убыло: расточая любовь лишь образам своего воображения, люди расточают любовь, причитающуюся всем сущностям реального мира;

нельзя чтить сущность непостижимого выше смысла Земли и смысла жизни на земле;

поверить можно только в такого Бога, который умел бы танцевать под музыку откровений Истины;

у настоящей Истины должен быть смех;

благословление исходит от души через глаза. Зачем нужны тогда при благословлении руки и уста?

Так думал и улетал на крыльях своих мыслей Заратуштра, так виделся он Разуму, так видел он Разум и Волю.

Круг Единства и падение богов Первопричин

Из рассказа Пастыря Заратуштра вынес предварительное уяснение: люди этого континента, идущие узким путём, в отличие от жрецов храмов людей Ра, предпочитают учиться смотреть в себя, отвернувшись от многого, чтобы затем сразу увидеть и понять всё многое из обновлённого себя. Обладание же полной способностью видеть многое приходит, по их мнению, в ином мире, мире иных пространственно-временных координат, в нирване.

Но зачем в том призрачном мире будет нужно знание причин страданий мира дольнего, мира людей широкого пути и, собственно, кому именно будет нужно и полезно Там знание о многом этого мира среди живущих Там…нет! не живущих, а пребывающих в нирване в образе иной сущности, отличной от человеческой? Кому из идущих широким путём может помочь опыт, накопленный узкоколейными созданиями, уводящими свой разум в точку, в Единицу, к истоку отсутствия времени вообще и, соответственно, к истоку отсутствия вообще каких-либо чувств, так как бессмысленно вести речь о страданиях и счастье в отсутствие времени? Ни клешей-омрачений, ни дхарм человек, вошедший в нирвану, не видит, в состоянии нирваны человек пребывает в вечном спокойствии.

Стать сверхчеловеком, очередным буддой лишь для того, чтобы им стать, — какой толк? Стать поводырём отсутствия страданий, поводырём Ничто, неподвижностью в Неподвижности, не созидая ничего — какой толк? Или… Или же толк в том, чтобы войдя в нирвану умчаться в иные уголки Космоса, став Буддой на планете где-то у кромки Вселенной, так как единовременно в брамфатуре Земли не могут существовать два будды? — вот были вопросы Заратуштры, которые отмели все ощущения им текущего прошлого и обрушили Спитаму поначалу к Истоку исходной Мысли, а в обратном полёте предложив короткую посадку в недалёком будущем.

*

Распаковавшись из Единицы, из первичной сущности, той исходной Первопричины, которую иные люди называют Господином богов, первые боги, создав на Земле человека всесильным порывом Ветра от своего выдоха³³, уединились в своём местопребывании, отгородившись от чад своих многими пространственно-временными слоями созданных ими же миров восходящего ряда; затем боги Первопричин приняли к своим заботам иные космические миры. В память о себе они оставили людям минимум начальных знаний, достаточных для обустройства жизни, а также компас моральных норм для того, чтоб не сбились чада с дороги к Дому, к породившим их; и для того ещё, чтобы, в конечном итоге, через людей и их опыт обустройства новой планеты и силами этих божественных квартирьеров включить Землю в перечень звёзд к тому моменту, когда все люди станут сверхчеловеками и пополнят Число зажигающих новые Светила Вселенной, пополнят Число воинов армии борьбы с Императором Анти-Космоса, чей смертельный час мог наступить только при Абсолютном Свете. Ещё в сам Проект человека боги Первопричин заложили ни при каких условиях не истребляемый квант психики, отвечающий за возбуждение любопытства — главный насос пополнения разума; над много чем и ещё они потрудились.

Но и Созидающий Чёрные звёзды не дремал. Его Империя могла прирастать только от непродуманности действий богов Первопричин. И он примчался, как только увидел первую Зарю Вселенной от лучей самосветящихся, увидел приятный цвет их кожи, грациозность перемещений; его засквозило от повеявшего ветерка собственных похорон.

Потом подумал он: «Слишком просто! Богам Первопричин, как они посчитали, было достаточно сделать несущих Зарю счастливыми, элементарно не дав им иного знания; потому самосветящиеся и зажили только радостью, то есть имея только радость в качестве пищи».

«У них мало знаний! — заключил Созидающий Чёрные звёзды. — Этот промах богов, опрометчиво отгородивших своих малых детишек от всяких «ужасов», дорого им встанет!»

И вот у этих живых существ Второго поколения, пребывавших в Отгороженном саду без слуха о том, что творится за его оградой, однажды — и надо же! и «почему то» так неожиданно! — появился в распоряжении сок земли, по вкусу напоминающий мёд… дальнейшая история, поведанная некогда ему Мастером, была теперь известна не только Заратуштре.

А что боги Первопричин?

Они, поручив надзор за содеянным богам второй волны, вручив самосветящихся на попечение демиургам, этой Троице недоумков — Элю, Яалдабаофу-Небро и Сакласу, пьяным ветром взбалтывающего воды, — удалились в иные миры Вселенной. На этом они и успокоились: с нас и того довольно, решили они! и как тихо! Ляпота!

Но разве могли эти никчёмные чиновники в стане богов Первопричин предположить, какой силе им придётся противостоять и какой мощи катастрофа ждёт людей?

С каждым новым Поколением всё в большей и большей степени к своей исходной и единственной сущности от Добра, стараниями Демона — искушённого Созидающим Чёрные звёзды и затем поверженного бога — люди стали добирать её оборотную сторону, в их Четвёртом Поколении и Зло и Добро заняли в их сущностях равновеликие доли; наступила Эпоха Гнусной посредственной Середины, Эпоха Моли, момент истины Средневековья до времён Мартина Лютера, суть идеологем которой была озвучена стараниями «О Великолепного!», то есть Аристотеля. Но демиурги упустили проход точки невозврата, и наступила эпоха Смешения. И только тогда боги Первопричин «проснулись».

Нет, они не стали удалять неудачников-демиургов от исполнительной власти — кто и когда видел чиновника, который лишился бы кресла и само́й своей природной принадлежности к альфа-чиновничеству, к сообществу, где царит базовый принцип «Кукушка хвалит петуха за то, что хвалит тот кукушку»? — нет, наоборот совсем: они осчастливили своих конторщиков советами — Им ведь с Горы далеко видать: они создали комиссию, наметили план «Дорожной карты», издали Указ, на том и успокоились, предварительно расчекрыжив в свои каморки бюджет той «Дорожной карты».

Но ни демиурги, ни боги Первопричин ничего не могли противопоставить Злу: ведь они никогда не переживали и не могли переживать ни людских страданий, ни слишком простых для понимания богов людских радостей — откуда? Ведь они воспитывались в Отгороженных садах-паиридааэза! У них никогда не было собственного опыта решения какого-либо Дела, о способах воплощения в реальность полезных Дел они не имели никакого представления; они никого и ничему не могли научить лично, а вопрос любого из их подчинённых «Если я сделал что-то не так, то покажи как сделать именно так?» вводил их в ступор. Нет, они отнюдь не были кретинами, но оказались в их роли сев на руководящую табуретку не своего уровня, даже не имея элементарного багажа практики, которая имеет способность запустить внутреннюю систему опознавания Зла загодя.

Уже с первого дня после вторжения Созидающего Чёрные звёзды Боги Первопричин проявили полную неспособность слышать стоны людских несчастий и, следовательно, оказались в неспособности понять причины их возникновения; тушить этот пожар горя им было нечем. Собственно, глухота Совести богов-демиургов, переросшая в хронический понос интеллекта, и стала одной из причин успеха плана Вторжения! Так демиурги стали средством достижения цели Созидающего Чёрные звезды, так началось перерождение их безучастности в соучастие его планам, их падение и их предательство идеям Добра.

Но что же было тогда причиной глухоты богов Первопричин?

Земной ад правителя

Жил-был один правитель на Земле, и вот этот правитель удумал: он размножил свои глаза и уши, спрятав их в домах своих подданных; затем он затворился от взоров людских и только и делал, что требовал отчёты от своей слухаческой своры: «А что люд сегодня обо мне сказал? А не посмотрел ли сегодня он на мой лик криво?»

Не то чтобы народ не любил своего правителя — он был высоко, но им всё более и более становилось непонятно, чем именно он там руководит? Всё больше закрадывалось у люда сомнение, что, он на самом деле, не руководит, а урководит.

К тому времени всех подданных того правителя его ручные смотрящие уже давно приучили: «Ты — ничто, Бог есть всё; и всё, что происходит на земле, — по его воле!» Вот подданные и решили: «Бог далеко, а этот, выдающий себя за бога, как бы и недалече. Так зачем я буду поминать Его имя всуе? — нам же запретили это! — я лучше имя его самозваного ставленника на земле попомню отборной бранью на каждой свой оступи, считая его, и только его причиной моих несчастий».

Отгороженный был почти безразличен народу, поскольку этот кшатрий изначально был нанят ими лишь для охранения их имущества и изведения нищеты страты беспомощных в ноль, и только! Пусть он купается в золоте — думали люди, — лишь бы не трогал и не мешал нам жить своими пошлыми наставлениями и фантазиями, да что б о неимущих заботился реально. Но каждый раз, когда кто-то, к примеру, неукувырно падал, он вспоминал его самым непотребным словом. А кого ещё поминать?! — не себя же любимого! И каждый раз все эти ругательные пассажи трудами слухаческой своры ложились на стол правителя отчётом.

Это был ад! — столько сил тратить на служение электорату, а выслушивать изо дня в день одно и то же от этих неблагодарных! Быдло!

Вскорости тот властитель заставил каждого пить свою же кровь, когда пытался кто-то оградить себя-любимого от слов своих и переложить на него — объявившего себя правителем «Вселенной» — причины своих бед. Так вместе со смотрящими он воспитал двуличный народ, с двуличной моралью, а истинные заказчики его трудов, которым он давал окормляться вволю за счёт народа, его же и попытались ухайдакать потом. Но опоздали в своих намерениях вернуть былые прибытки, ибо лейб-юристы и лейб-ниндзя гарантировали кшатрию режим неприкосновенности пожизненно.

Хотели ли боги Первопричин судьбы того правителя? Кто их мог упрекнуть, что заткнули они уши свои, слыша через затычки только общий фоновый шум голосов с земли? С тех пор никому не удалось достучаться до них…

Что-либо вылечить можно, лишь установив причину болезни и зная свойство лекарств, уничтожающих её причину. Но боги Первопричин уже не были в состоянии быть лекарями, у них полностью атрофировался опыт даже простого сельского фельдшера; они были слепы даже в попы́тках понять, что такое сопереживание в отсутствие опыта такового. Они были бессильны перед человеческой стихией страстей, которая стараниями ставленника Созидающего Чёрные звёзды разбушевалась до немыслимых пределов; за людским шумом и вакханалией страстей Боги Первопричин перестали слышать даже друг друга! И однажды, не выдержав грохота с земли, Они дали волю своей обиде, — так подумали тогда люди, или так им внушили думать ставленники демиургов — смотрящие; так родились некоторые мифы Аккады, которые Исадвастар как вычитал в библиотеке Ашшурбанапала, так и услышал от местных жрецов.

Но в другом истинная причина гнева была! Боги Первопричин подумали, что земные создания уже утеряли Их заветы в себе, боги предположили, что в людских телесных оболочках вовсе и не люди-от-бога теперь на земле обитают, но ставленники Демона; и разве можно жалеть свои отходы, ставшие Числом Зла? Какую ценность представляют их тела, если они являются сосудами зла? Человеческая память сохранила последовавшие тогда события как Всемирный Потоп.

Но боги Первопричин погорячились: они хотели как лучше, но получилось как всегда. Так как они были сами в неспособности отобрать всё самое лучшее живое на планете, они поручили этот отбор потомку генетической катастрофы, дальнему плоду смешения ребра с частью того же ребра.

Потом каялись все.

Выжившие не стали помнить зла, за погибель близких они не стали мстить богам Первопричин забвением их имён; нет, они продолжали их почитать, отдавая дань уважения тем, кто избрал их в малости для спасения, как они думали, божественного дара — их монад от Добра. Люди проявили благородство и незлопамятность, боги Первопричин также не стали поминать прошлое; их отношения с людьми стали строиться на доверии и уважении. Они стали едины в общем горе.

Поэтому люди Ра стали понимать слово «вера» именно в значении «доверие», доверия и уважения в первую очередь к памяти людей, отобранных богами Первопричин для генерации их Пятого Поколения. Отобранные для спасения своих монад-фраваши и были избранными, теми действительно немногочисленными народами, про которые только и можно сказать, что они единственно избранные, и кроме избранных богами и не было иных после Потопа!

Молитва (точнее, те слова, которые вскорости стали называться молитвой) для них не была обращением к богам, — они не канючили счастья от неба! — но служила только как акт поклонения избранных и их предкам, как акт поклонения тем людям Четвёртого Поколения, кто устоял перед искушениями сатаны и тем был спасён.

Молитвы людей после-Потопной эры, а реально просто их слова благодарности всегда были пятитактны: сначала славили предков семьи, потом — основателя Рода, затем духа всех племён их храма, духов всех земель народа реки Ра и, наконец, Духа всей земли — Макоши. Именно тогда и был рождён знак пятиконечной звезды, количеством лучей которой отражалась пятитактность молитв.

Их никто не нравоучил: «Нельзя свои проблемы перекладывать на призрачных существ!» В этом не было надобности, они это знали от самого акта своего нового рождения!

Те слова «молитв» растворялись в ангелах–посланниках Воды, уносились дорогой странствий Заратуштры к Первому морю, которое и через свои подземные рукава, и путём союза с Огнём и Ветром питало обращениями людей истоки Великих Сибирских рек, уносивших слова признательности и просьб на Север, туда, откуда когда-то и пришли в долины реки Ра предки Заратуштры — из страны за Северным ветром, из Гипербореи.

Ангелы — посланники северных вод возвращали народу Ра весть от его предков по пути через холодный океан к заходу Солнца и, далее, через реки, впадающие в Океан. Так замыкался Круг Единства, Великий Круговорот Мудрости. Так сообщество людей Ра получало приращение своего опыта использования сил Природы.

Термин «религия» у живущих на берегах Ра отсутствовал. Было учение, учение предков, которое сводилось к духообщению мира дольнего с миром Яви, общению, способностью к которому обладали в полной мере только жрецы, в которые отбирались люди, обладающие даром общения с ангелами вод; но, хоть и в разной мере, частью таких способностей владели практически все³⁴. Общество осознавало себя как собрание людей у алтарей избранных богами их первых предков; именно то собрание людей и получило у южных племён имя Уттаракуру — Северной страны Куру, в которую так стремилось попасть племя Мастера.

Боевое крыло Ложи строителей

Но живущие в холоде не могли не вызвать хронический насморк у соседей, однако те выбрали отнюдь не лучший способ его лечения.

Заратуштра увидел: сила боевого крыла их ложи строителей — отрядов воинствующих, возомнивших себя аж тенями богов-демиургов, — добилась перевеса. Первым делом они отстроили мосты через полноводные реки — охранные крепости прежних порядков вещей; затем они пробрались полчищами обезумевших толп через эти мосты на южную окраину тех, кто когда-то дал им приют, разлив среди наивных населенцев огромные жижи упорствований в невежестве, густо замешанном на нищете. Так безумные водители обезумленных ими же толп прозвались мостостроителями³⁵.

Этому натиску русы противопоставили, прежде всего, свой интеллект. Они искали бескровный способ отстоять своё Я и нашли: Православие — термин своей древности, проСлавление Прави — наследники Эпохи ведических храмов приспособили к своему представлению об учении Первого, к законам их взаимоотношений с Природой; в пришлом сочетании ахинеи слов «три ипостаси» — три hippos — им услышалось упоминание о животных солнца, о Тройке небесных коней; с помощью этой аллегории им было проще уяснить аббревиатуру-понятие ТЕоС — уже давно им известные Три Его Стати-воплощения: Созидателя Добра, Разрушителя Зла и Хранителя традиций. И родилось новое государство со своим собственным богом — Новая Русь.

Меж тем, тучи с Запада рассеялись. Но только на короткое время, которое потребовалось людям захода солнца для осознания того, что верят они, по сути, в другого бога. Но скоро термин Православие стараниями смотрящих у русов преобразовался, и они стали понимать его как истинное и единственно правильное славие Его, но в чём именно та правильность веры состояла осознавал из людей Ра мало кто, ведь хомотриалы³⁶ и смотрящие уже повсеместно приступили к разделу собственности, к первому переделу мира, и не было в их действиях уже никаких национальных особенностей кроме как идеи исключительности одной нации, идеи «Москва — Третий Рим». Аксиома Достоевского-Ницше была предана забвению. Так началось противостояние людей одного Истока.

*

Так думалось и виделось Заратуштре, но так и не надумалось найти ответ на иные вопросы:

«Если душа человека может после смерти воплощаться даже в животном — как утверждал Пастырь, — тогда что именно происходит с душой между моментом, когда она покидает человеческое тело, и моментом, когда она начнёт определять поведение своего нового тела, в которое она вселилась?

Кто сохраняет человеческую душу для его следующего перерождения в состоянии, в котором та душа впервые отлетела от тела? Где хранилище душ находится? Кто хранитель? Что является сосудом для хранения людских душ?

Да, и вот, и к чему? Не потому ли на свете так много зверей, что они должны уметь по-разному видеть бога? Собирать взгляды о Себе и о Делах своих со всех возможных точек и форм бытия — не есть ли это идеал управления?

К чему готовятся боги Первопричин? И нет у них тайного плана?»

Пастырь ушёл от ответов на эти вопросы. Быть может, принц нашёл ответ?

Примечания

23

Смотрящий, т.е. епископ — от греч. έπίσκοπος (έπί = наверху + σκοπος = смотритель, наблюдатель), то есть поверх-народа-смотрящий.

24

В поисках благороднейших имён Бога были замечены не только зороастрийцы. Придумав этот «ход» первыми и набрав имён числом 72 (по числу глав важнейшей религиозной службы — литургии «Ясна», за вычетом имён «Ахура» и «Мазда»), «огнепоклонники» заложили традицию: у иудеев тех имён 94, у мусульман — 99. Причём эти «99» получились, похоже, задвоением суммы чисел «7» и «2» в те времена, когда числа записывались буквами авестийского алфавита, в котором мусульмане просто не разобрались. К числу сур в Коране (114) число «99», понятно, не имеет никакого отношения.

25

Кто найдёт принципиальную разницу с обрядом самобичевания в христианстве?

26

В Коране Иисус Христос поминается под именем Иса (повторяемость имени 49 раз). Его имя фигурирует среди шести главных пророков ислама, коими считаются: Адам (повторяемость в Коране — 25 раз), Ной (Нух — 42), Авраам (Ибрахим — 63), Моисей (Муса — 128 раз), Иисус Христос (Иса) и Мухаммед… В Авесте [«Сотворение основы» (Бундахишн)] имя Исадвастар носит один из трёх сыновей Заратуштры.

27

Например, в начале XVI каждые две германские семьи крестьян кормили одного монаха и ещё кучу захребетников-во-власти. Точку поставил Мартин Лютер, люди восстали. Но закончилось всё жуткой кровью 1535 года. Впрочем, эта кровь и стала той «рекой», которая навсегда отделила земли немцев от Ватикана, и которая понесла затем Германию к высотам цивилизации.

28

Демагог (греч.) — букв. вождь народа.

29

Зороастрийские маги носили конической формы колпаки, усыпанные изображениями пятиконечных звёзд. В Европе времён инквизиции конические колпаки являлись предметом одежды несчастных, приговорённых к сожжению на костре во время проведения аутодафе.

30

Центральный храм Мекки был уставлен тремястами шестьюдесятью образами богов всех известных тогда религий — для того, чтобы каждый приезжающий в город купец имел возможность помолиться своему богу. Но Мухаммед снёс все изваяния, оставив для поклонения лишь чёрный метеорит (Хаджар Асвад, «Чёрный Камень»), поместив его в чёрный куб Каабы… После чего бывший пастух с большим трудом спасся от гнева жителей Мекки. Так в 622 году начался отсчёт истории арабского мира, эра хиджры. До 622 года об истории арабов достоверно не известно ничего, и практически никому это и не интересно. Точно также как до 862 года и о Руси мало что известно, ибо только в 6370 году от СМ «Русь от тех варяг прозвашася, сице бо Варязи звахуся Русью». Как именно жили русские люди аж 6370 лет до своего «начала» — неведомо, и никто из оркестра, исполняющего ныне «Симфонию власти и Церкви», и знать того не желает.

31

В те времена, по данным пророка Ездры [Езд 6:1], книги хранились в том же помещении, где хранились и драгоценности.

32

По мнению Майкла Гранта [32], термин хабиру (беженцы, разбойники, повстанцы) отражал своим смыслом настроение аборигенов Междуречья и Аравии к пришлым на их земли кланам, уцелевшие члены которых впоследствии стали и ассоциировать себя с хабиру, то есть с евреями… «И пришёл один из уцелевших, и известил Аврама Еврея…» [Быт 14:13], но далее этот термин употребляется в ТаНаХе (то бишь в Ветхом Завете) очень редко: всего пятнадцать раз на более чем 1000 страницах. То есть народ ТаНаХа не очень-то и гордился своим, не автохронным именем.

Стоит здесь, однако, привести мнение и Ивана IV Грозного (Послание Полубенскому, 1577): «Один только Евер не присоединился к их делу… От его имени и называются евреи».

33

Что может быть более эффективно для хранения микробов при длительной транспортировке, как не само тело-сосуд сущности «богов Первопричин»?! В прямом смысле выдохнув основы жизни на поверхность Земли, разве не могли они таким образом дать старт её развитию на планете? И не отсюда ли пошла вакханалия перемешки понятия Дух (то есть ветер, или выдох по-гречески) и понятия Жизнь, дарованная Духом? Почему нет?

34

Об остатках той веры на Руси митрополит Макарий докладывал малолетнему Ивану IV совершенно удивительные факты: см. Псковскую вторую летопись под 1534 годом — http://www.lifeofpeople.info/themes/?theme=16.3.16.s#article5

35

Термин pontifex (лат. букв. — мостостроитель) — вообще-то является именованием всякого епископа. Во времена Беды Достопочтенного (Bede Venerabilis) римская церковь внятно прописывала правило расходования трети даров паствы на строительство мостов [8] — очень даже профессиональный «Генеральный штаб» был в Ватикане тех лет! Впоследствии именование pontifex maximus закрепили за собой папы и традиционно его сохраняют.

36

Хомотриалы — существа и якобы даже люди, накопление пищи (1), вещей (2) и поглощение услуг (3) для которых является их три-едино-трёх-ипостасной фикс-идеей, сверхцелью всей их жизни.