Файролл. Разные стороны

Андрей Васильев, 2014

После приключений в Архипелаге вроде ничего уже не может выбить героя из седла. А вот и фигушки, дела в Раттермарке закручиваются не такие уж простые и мирные. И у каждой из сторон назревающего конфликта есть свои виды на Хейгена, не самого усердного и сильного игрока, и если уж по честному, не самого лучшего из представителей рода человеческого.

Глава четвертая

в которой все что-то пытаются друг другу доказать

— Даша, что с вами случилось? — я с улыбкой подошел к стойке ресепшн — Откуда эта печаль в глазах?

— Эльза, будь добра, проводи посетителя нашего здания туда, куда ему надо попасть — Ядвига демонстративно не повернулась ко мне лицом, она явно знала, кто стоит у нее за спиной.

— Да я и сам знаю, где выход — громко сказал я — Но я как-то и не спешу, Илья Павлович просил его подождать, а стало быть, у меня есть целых пять минут на то, чтобы еще раз попробовать завоевать сердце одной из самых красивых девушек «Радеона».

— Я так думаю, что сто долларов решат вопрос более эффективно, чем сто слов. Тем более, что они для нее будут не лишние, безработным всегда нужны деньги.

Ядвига, наконец, соизволила повернуться ко мне лицом, и я слегка внутренне содрогнулся, увидев ее глаза. Нет, глаза были большие, красивые, темные, польки вообще очень красивы, причем в любом возрасте. Но, ежики курносые, сколько же в этих глазах было ненависти ко мне, я уж и не знаю, за что она так меня не любит. Нет, мне объяснили причины, но это все для состояния «недолюбливаю». Здесь же была именно ненависть в чистом виде, подсердечная, непроходящая.

А зря ты, прекрасная пани, в таком ключе беседу повела. Я, конечно, не Робин Гуд, защитник всех обиженных и угнетенных, к тому же, вполне возможно, что ты очень даже верно назвала Дашкин прайс, но мне очень не по душе когда вот так, походя, из тупой злобы и элементарной стервозности на людей ярлыки вешают, особенно когда прекрасно знают, что тебе не ответят тем же, просто потому что силенок не хватит. И из меня быдлячество, бывает, лезет, чай не графья, но такие штуки я себе сроду не позволяю без особой надобности. Вот когда на место надо кого-нибудь поставить, или там для пользы дела, но вот так, походя… Терпеть не могу!

— Аааа, это видимо тот самый господин Никифоров? — процедила Ядвига, глядя на меня снизу-вверх — Новый фаворит руководящего состава, который настолько забывчив, что свой социальный пакет три месяца забрать не мог.

— Четыре, пани Ядвига — оскалился я в улыбке — Да, вот как-то не было особой нужды в нем о, представьте себе.

— У богатых свои причуды — склонила голову к плечу полька — Нам не понять.

— Да ну что вы, просто действовал по принципу «Не жили хорошо — и нечего начинать» — скромно шаркнул ножкой я.

— А что же тогда вы его все-таки забрали?

— Решил, что пора начинать, дела-то идут в гору, руководством обласкан, перспективы в наличии — с готовностью ответил ей я — Да что мы все обо мне да обо мне. Что это вы Дашеньку мою обижаете, а?

— С чего это она ваша? — разве только что не оскалилась Ядвига — Вы даже не сотрудник «Радеона»!

— Ну, это не мешает мне, как уже и было сказано, надеяться на благосклонность со стороны прелестной Дарьи — улыбнулся я и решил немного обострить беседу — Кстати, вы там позволили себе некий намек, и даже назвали некую сумму, достаточную для того, чтобы привлечь внимание этой милой девушки. Позвольте дать вам совет, даже два. Во-первых, не следует подгонять других под свой собственный образ жизни, не все продают свое тело. И во-вторых — я так понимаю, что вы назвали свою привычную таксу, и мне кажется, что вы себя недооцениваете. Вы ведь очень даже неплохо выглядите, ну да, немного блекловата шея, да и грудь, увы, подкачала, но это сейчас решаемо, остальное же более чем. Опять же я слышал, что польки весьма недурны…

Фшшш! Я еле увернулся от ногтей этой фурии, если бы не обостренное ожидание чего-то подобного, получил бы я четыре кровавых борозды на щеке.

— Да в чем дело-то? — еще раз увернулся я от просвистевших около лица пальцев с кроваво-красным лаком на ногтях — Я подумал, что вы с девушками беседуете, так сказать в порядке обмена опытом…

— Гнойкотварць — прошипела Ядвига, тяжело дыша и буровя меня глазами — Тебе это с рук не сойдет, курва!

— Да ладно — ухмыльнулся я, при этом, не расслабляясь ни на секунду, и внимательно следя за ней — И что ты сделаешь? Уволишь меня?

— Я буду ждать — пообещала Ядвига — Я дождусь того момента, когда можно будет тебя убить, я умею ждать. Да что там, почему буду? Я уже давно этого жду.

— О как — раздался голос Валяева — Стало быть, ты хочешь убить нашего общего друга, пани Ядвига. Как интересно, а? Илья Павлович, ты слышал это?

— А то — Азов очень внимательно посмотрел на побледневшую женщину, которая видимо уже крайне жалела о сказанном — Гораздо интереснее, что она вкладывает в слово «давно». Ядвига Владековна, а не пройти ли вам со мной на несколько минут, а?

— Да ладно вам, Илья Павлович — Ядвига явно уже вошла в норму — Вы прекрасно знаете, что я предана «Радеону», и знаете это лучше, чем кто-либо другой.

— И, тем не менее, я все-таки попрошу вас пройти со мной — Азов слегка закаменел лицом — Для нашего взаимного спокойствия. Парни, не ждите меня, я задержусь.

Валяев явно был очень доволен произошедшим, а я, глядя на его лицо, понял, что меня в очередной раз отпользовали, причем по полной. Он только что моими руками сделал пакость человеку, которого недолюбливал и сейчас несомненно сейчас был вполне счастлив. Вот шельма, а? Я думал, что он сразу пойдет за мной, а он просто стравил нас и созерцал за всем из-за угла. И теперь он весь в белом, а я… Ну уж нет, и я хоть что-то из этого должен выжать.

— Илья Павлович — окликнул я Азова, ведущего Ядвигу к лифту, деликатно придерживая ее под локоток.

— Что тебе? — обернулся ко мне безопасник.

— У меня просьба есть небольшая. Я полагаю, что сразу после беседы с вами пани Ядвига наверняка пожелает уволить вот эту девушку, Дарью — я показал на Дашку, порядком побледневшую и с очаровательными веснушками, ярко обозначившимися на ее точеном носике — Просто так уволить, только чтобы мне хоть как-то насвинячить и зло сорвать на ком-то. Илья Павлович, можно вас попросить…

— Я все понял, Киф, я за этой Дарьей присмотрю — кивнул Азов, недовольно поморщившись — Хотя и не одобряю, у тебя и так все нормально в этом плане. От добра добра ищешь.

— И я пригляжу — добавил Валяев — Ядвига, ты меня знаешь, я ведь каждый день буду проверять, все ли с ней так.

Полька только усмехнулась, с брезгливостью смотря на него.

— Вот и славно — потер руки Валяев, смотря на садящихся в лифт безопасника и кадровичку — Вот и чудно.

— А ты ведь меня сейчас чуть не подставил, друг — утверждающе произнес я.

— Есть такое маленько, друг, но грех было такой шанс упускать — легко согласился со мной Валяев — И согласись — ведь сработало?

— Сработало — согласился с ним я — А если бы нет?

— И что? — Валяев почесал нос — Я бы вылез, тебя прикрыл, Азов подтянулся… Максимум, девку бы уволили, да и то не факт. А так вот, может и заговор какой Азов раскроет, я с него теперь не слезу.

— Вообще-то странно все это — задумчиво сказал я — Она рулит таким подразделением, в котором выдержка это главное, и вот так сорваться, чуть ли не до мордобоя дойти… Удивительно.

— Она уже с утра была на взводе, я ее видел — кинул в рот жвачку Валяев — Потом ты нарисовался, а тебя она за что-то очень не любит, и сдается мне дело не в том, что ты ей неподвластен. Да плюс ты ее шлюхой назвал, вот кровь у нее и закипела. В общем, звезды сошлись. Хотя врать не стану, сам такое впервые видел, я даже не подозревал, что она тебя так ненавидит. Ты точно ее до этого не видел никогда?

— Ну, не то, чтобы прямо уж шлюхой — мне почему-то стало неприятно то дело, которое я только что провернул. Ну да, врага нейтрализовал, да еще и скрытого, но все равно… Да и не делала она мне еще зла… Я просто выступил слепым орудием в каких-то внутренних давних разборках — Но увидел я ее сейчас впервые, это без вариантов. И подозреваю, что в последний раз.

— Да ладно тебе, сейчас ее Палыч попрессингует немного и отпустит, что ей будет — заверил меня Валяев — Не парься. Иди лучше, забирай свой приз, хотя я тебе, чисто по-дружески, не советую связываться с рыжими, все они ведьмы.

Я подошел к стойке и увидел, что девушки за ней смотрят на меня с легким испугом.

— Ну чего напряглись, девчули? — как можно беззаботнее улыбнулся я — Отпустят скоро вашу Ядвигу Владековну, будет она вас снова строить.

— Зря вы так — тихонько сказал Эльза — Не такая уж она и плохая. А вот нас всех теперь точно уволят, кроме Дашки. И это не слишком честно, если бы не она, ничего бы и не было.

— За что уволят? — не понял я — Вы-то здесь причем?

— Мы видели, как вы ее унижали — почти прошептала себе под нос Эльза — Она не простит.

— Никит — окликнул я Валяева, который уже почти подошел к выходу — Услуга за услугу, а?

— Чего пожелаете, барин? — услужливо изогнулся Валяев.

— Никит, присмотри, чтобы эта змея всю смену в расход не пустила, а? — громко сказал я — Я так понял, что с нее станется.

— Она может — Валяев покивал, соглашаясь со мной — Горда, как черт знает что, кровь, знаешь ли, великое дело.

— Ну, услуга за услугу? — я очень серьезно посмотрел на него, и он явно понял, что я уперся.

— Вот какой ты все-таки высокоморальный, а? — Валяев покачал головой — Что за блажь… Ладно, присмотрю. Ленк, пришли мне на почту список сегодняшней смены, всей, и если что, сразу мне отсемафорь. Телефон мой не потеряла личный?

— Нет — пискнула миниатюрная блондинка, залившись румянцем. Это она, я так понял, от Валяева аборт делала.

— Так, все, Киф, пока, а то ты еще что-нибудь мне подбросишь — и Валяев покинул здание.

Я достал из кармана визитку, еще старую, где я значился корреспондентом «Столичного вестника». Вот же черт, за столько времени не сподобится заказать себе карточки, ну вот что я за лентяй, а? И куда, собственно, Вика смотрит, почему не побеспокоилась?

— Эльза, держите — протянул я ее девушке — И если что — сразу наберите меня, не стесняйтесь. В конце концов, вся эта ситуация мой косяк.

— И даже поздно вечером? — Эльза улыбнулась, причем в первый раз она это сделала искренне — Жена скандал не устроит?

— У меня нет жены — криво улыбнулся я.

— Пока нет — раздался голос Дарьи — Но думаю, что скоро будет.

На редкость самоуверенная девчонка, но какое самообладание — все опять румяная, глаза искрятся, кудри полыхают. Черт, ну какая девчонка, а?

В здание вошли несколько хорошо одетых мужчин, и девочки на ресепшн сразу подтянулись и заулыбались, я же под шумок слинял. Хватит на сегодня наломанных дров.

— Есть будешь? — встретил меня дома звонкий голос Вики — Что таблетки выпил — молодец. Ты же их выпил, а не в унитаз спустил?

— Выпил, выпил — успокоил я ее, стягивая чопперы (зимой предпочитаю носить эту обувь. Добротные, качественные и теплые, и что еще очень важно — их та мерзкая химия, которой посыпают московские улицы, не берет, кожа толстовата даже для нее. И молний нет, ломаться нечему) — За них деньги плочены, чего мне их унитазу скармливать?

Вика выпорхнула в коридор, невесомо коснулась моей щеки чуть влажными губами, и поморщилась, учуяв запах коньяка.

— Опять пил? Слушай, я все понимаю, но ты как в «Радеон» поедешь, так оттуда вечно на бровях возвращаешься.

— Чего это «на бровях»? — возмутился я — Бывало и такое, не отрицаю, но вот сегодня — нет. Трезв и бодр, под свининку полтинничек скушал и все.

— Да? — Вика сдвинула брови — И все-таки постарайся не частить с этим. Ну, пьют они — и ладно, а ты не пей.

— Хорошо — согласился я с ней — Так и скажу — мне запрещают, я не буду.

— Пустомеля — вздохнула Вика — Ладно, чаю хочешь?

— Чаю хочу — сказал я немедленно — С лимончиком и сахару побольше. И покрепче.

Я пил чай с печенюшками, Вика сидела напротив и вздыхала.

— Ладно, хозяюшка, выкладывай, что тебя печалит — не выдержал я — Что случилось?

— Случилось — Вика сдвинула брови — Юшков на работу не пришел, все с ним происходит так, как ты и говорил.

— Позвонил? — уточнил я у нее — Как мотивировал?

— Позвонил Стройникову — быстро ответила Вика — Сказал, что грибами отравился.

— В декабре месяце — хмыкнул я саркастически — Самое время для ботулизма. Что Стройников сказал по поводу голоса, ты же спросила наверняка?

— Глаза в сторону отвел и какую-то чушь нес — Вика снова вздохнула — Вы, мальчишки, до седых волос такие. Другана сдать — западло.

— Это да — согласился с ней я — Я бы тоже не сдал, по любому. Мы не американе какие-нибудь, мы не стучим на своих. Что думаешь по ситуации?

— Я не знаю — Вика поковыряла наманикюренным ноготком стол — Не знаю…

— Знаешь — жестко сказал я — Но не знаешь, как это сделать и как ему об этом сказать. Но ты и не парься, это буду делать я.

Вика облегченно выдохнула, она явно боялась, что увольнять дурачка Юшкова придется ей.

— Но ты будешь в этот момент в моем кабинете — немедленно подрезал ей крылья я — Это как потеря девственности — если хочешь быть начальником, то учись увольнять сотрудников. Неприятно, болезненно, но необходимо, без этого дальше никуда. И самое сложное — это первый раз, потом все происходит куда проще. Многим даже нравится потом.

— Ну и аналогии у тебя — Вика покачала головой — Жуть. Ты сам кого-нибудь увольнял уже?

— Не-а — ответил ей я — Но я знаю, как это делается, видел.

— А с его местом как поступим? — практично спросила Вика — Будем кого-нибудь брать на него?

— Надо бы — допил я чай и выловил ложкой лимон — Пустое место надо сразу заполнять, а то потом его из штатки вымарают и все. А по новой ходить, человекоединицу просить — неохота, даже у моих добреньких хозяев.

— У меня подружка есть — Вика уставилась в потолок — Мы с ней в одной группе учились, у нее тоже красный диплом…

— Я услышал тебя, Вика — ответил ей я — Посмотрим, по идее людей присылают из «Радеона».

— Ой, да ладно тебе — Вика даже подпрыгнула на стуле — Ты коньяк с верхушкой корпорации пьешь постоянно, кто тебе откажет? Позвонишь начальнику отдела кадров или начальнику по работе с персоналом, не знаю, как там это у них называется. Что он тебе, откажет что ли?

Бедная девочка так и не поняла, отчего меня скрючило в приступе полуистерического смеха…

Когда мы уже лежали в кровати, хитрая Вика подлезла под мышку умиротворенному мне и сказала —

— Милый, а может Ксюша все-таки пришлет резюме? Ну, ты его посмотришь, может она еще и не подойдет…

— Пусть шлет — разрешил я — Почему нет, ты ее хоть знаешь, а то опять дадут невесть кого снова.

Укрепляешь свои тылы, сладкая моя, роешь траншеи и раздаешь артиллеристам по чарке водки? Это нормальный ход, принимается. Вот только если мне на Петровича вдруг ставку не дадут по какой-то причине, то фиг я твою Ксюшу возьму. Ну, а если дадут, то глянем на нее.

Уже засыпая, я понял, какая мысль мне не давала покоя несколько последних часов. А с чего я вообще накинулся на эту Ядвигу? С чего я ввязался во всю эту свистопляску? Нет, я помню, что у меня мелькнула какая-то мысль о том, что явный враг лучше, чем скрытый, но это как-то на меня не похоже, я обычно предпочитаю худой мир… Странно это все. Я вздохнул и уснул.

Утром я был накормлен завтраком и таблетками, а также сопровожден в машину, которая помчала меня в редакцию. Видимо я все-таки плебей, поскольку ну вот ни разу меня это не радовало, есть во всей этой фанаберии что-то неестественное, сериальное, картонное что-то. А вот Вика, та наоборот, как должное все это принимала и открытую дверь в машину, и вежливое «Доброе утро, Виктория Евгеньевна», и приветственный кивок водителю у нее выходил каким-то абсолютно отработанным и естественным. Женщины вообще очень быстро ситуационно мимикрируют, они в гораздо меньшей степени рабы привычек, чем мы, мужчины. Хотя, может она к этому всю жизнь шла и теперь как раз оказалась на своем месте?

Юшков был в редакции, он был краснорож и благоухал мятой, по тому, с каким трудом он двигал челюстями, я сделал вывод, что он в себя впихнул целую пачку жевательной резинки.

— Всем доброе утро — сообщил я народу, выслушал все «Здрасьте», «Добрейшее» и «Радуйтесь, православные, красота вернулась», и кивнул Вадиму — Ну что, грешник, пошли?

Юшков молча прошел за мной в кабинет, следом за ним вошла Вика и закрыла дверь.

— Так, Вадя, мы с тобой взрослые люди, так? — начал я неприятный, но неизбежный разговор.

— Так — выдавил из себя Юшков.

— Ну, значит, ты все понимаешь. Я не буду разводить всю эту волынку, вроде «Мы тебя предупреждали», «У тебя был шанс», это ни к чему. Вот бумага, вот ручка, пиши заявление на имя Мамонта. Какое заявление, надеюсь, понятно?

— А если я не захочу? — Юшков мутно взглянул на меня — Силком права не имеете.

— Ну вот — расстроился я — А говорил, что взрослый человек. А куда ты денешься?

— В трудовую комиссию пойду — неожиданно заявил Юшков — Я свои права знаю.

— Ммм, вон как — парень оказался глупее, чем я о нем думал — Иди, прямо хоть сейчас. А мы тогда вот что сделаем. Виктория Евгеньевна, иди к Алле Дмитриевне, кадровичке, скажи, чтобы она прямо сейчас собирала комиссию, будем вчерашний прогул фиксировать.

— Я грибами отравился — глухо пробубнил Юшков.

— Справка от врача есть? — ласково спросил я его — Или иной какой документ?

— Нет, я думал у нас все по-честному здесь — Юшков еще сильнее насупился.

— Да, по-честному. И мы закрывали глаза на твое охламонство целый квартал, прикрывали тебя, думали, что перебесишься, что ты человек. А ты вон как запел, «трудовая комиссия». Будь по-твоему. Одно нарушение у тебя есть, скоро второе будет, никуда не денешься, либо опять прогуляешь, либо поддатый придешь, и в результате по статье отсюда вылетишь, обещаю. А это — волчий билет, тебя даже в ассенизаторы после этого не возьмут.

— Гад ты — Юшков шмыгнул носом — Сам же не лучше, мне порассказывали о тебе. Да и здесь ты не переламываешься.

— Ну да, и у меня такое было — не стал спорить я — Только там разница была кое-какая. Я такую штуку только один раз отчебучил, причем это было в газете, где мне копейки платили. Если бы мне там такое жалование поставили как здесь, думаю, что я вряд ли бы так резвился. К тому же мне этот один раз два года уже вспоминают, а ты в таком состоянии на работу постоянно ходишь, да и в течении рабочего дня тебя фиг найдешь, при этом хоть бы слово кто сказал. Ну, кроме Шелестовой. А что до моей работы здесь — не дай тебе бог делать то, что делаю я, понял? Последний раз спрашиваю — будешь писать?

— Буду — Юшков шмыгнул носом — Рекомендации дашь?

— Нет — жестко сказал ему я — Не хочу никому свинью подкладывать. Поговори с Викторией, может она согласится.

— Нет — колокольчиком прозвенела Виктория — Моя бы воля, я бы тебя еще два месяца назад выгнала.

Юшков взял лист бумаги и ручку и хрипло сказал —

— Хоть текст продиктуйте.

Когда он ушел, Вика потерла щеки и спросила у меня —

— Может, мы не правы, может, не надо было так?

— По-другому никак — мне тоже было невесело — Дальше было бы хуже, ты же это сама знаешь. Да и парень-то вон, с гнильцой оказался. Он знает, что гонят его за дело и все равно начал выеживаться. Если бы не это, я бы может, пошел, с Мамонтом поговорил, пристроил бы его куда-нибудь или попробовал бы ему «по соглашению сторон» пробить, чтобы он три среднемесячных оклада получил. А теперь пальцем о палец не ударю, не стоит он того.

— Тяжело это все — печально сказала Вика.

— А ты как думала? — ответил ей я.

В районе двух, когда Юшков уже всех обошел с «бегунком» и, быстро собрав вещи, покинул редакцию, при этом, даже не попрощавшись ни со мной, ни с Викой, к нам ни с того, ни с сего пожаловал нежданный гость. В редакцию, чуть не снеся дверь, влетел бодрый до отвращения Валяев.

— Привет акулам пера и иным обитателям чернильных морей! — заорал он прямо с порога — А где наш королевский нарвал, где наш мегатойтис редакционный?

— Да здесь, чего орешь? — я высунул голову за дверь — Кофию хочешь?

— Хочу — Валяев остановился у стола Шелестовой — Здравствуй, киса, ты не надумала свести близкое знакомство с обладателем супермоджо?

— Ась? — приставила ладонь к уху Шелестова — Говорите громче, уши заложены! Кого позвать?

— Понятно — хмыкнул Валяев — Ничего, все впереди. Кстати, это тебе, зая.

На стол Шелестовой лег белый узкий конверт, который она небрежно смахнула в верхний ящик.

— Надеюсь, там были не деньги? — спросил я у него, когда он вошел в мой кабинет — Это не тот человек, не то место и не та ситуация.

— Нет, не деньги, это мой очередной ход, — заверил меня Валяев и глянул в щелку дверного проема на Шелестову — Уфф, как меня это бодрит. Вот что я тебе скажу — эта девочка достойный противник, не то, что эти буренки с ресепшн. Только глазами хлопают да боятся всего.

— Да, чем там вчера все кончилось? — скривился я — Надеюсь, обошлось без расстрелов?

— Конечно — Валяев обернулся на шаги за спиной и завопил, увидев мою сожительницу с чашкой кофе в руках — Вика, привет. Все цветешь, все пахнешь, а этот супостат не ценит? Так ты на него тьфу, мы тебе такого найдем — закачаешься!

— Да нет уж — Вика поставила кофе на стол и подошла ко мне, положив руки на мое плечо — Хоть и незамысловатый, да мой.

— Незамысловатый — хмыкнул Валяев — Ядвигу вчера Азов часа два мурыжил, прежде чем отпустил, да и то, только потому, что за нее Елиза впряглась. Она потом на ресепшн бегом, хотела всех, кроме рыжей уволить, а там уже я ее ждал, как чуял, вернулся в здание. Она по-польски минут пять материлась, и даже, по-моему, не только по-польски, под конец я был послан на «курац», уж не знаю, по-каковски это, хотя и понимаю, куда меня послали.

— А что за рыжая такая? — Вика как всегда сумела услышать самое главное в рассказе.

— Да твой Дон Кихот вчера за девицу заступился с ресепшн, которой Ядвига бубну выбивала, делать ему похоже просто нечего, вот и все. Да еще к тому же девка страшная, как моя смерть. Да, для справки тебе, Викусь — Ядвига — это руководитель службы по борьбе с персоналом.

— По работе — уточнил я, хмыкнув.

— Ты ее вчера видел? Это работа? — возмутился Валяев — Я вообще думаю, что ее настоящая фамилия Пиночет. Она Ядвига Пиночет и вчера она, наконец, хоть как-то ответила за кровавые преступления своего режима.

— Ну, теперь понятно, чего ты так ржал — глянула на меня Вика — Самое время ты выбрал для деятельности правозащитника.

— Ладно, зола — Валяев достал из кармана какую-то замызганную бумажку и протянул мне — Вот что, граждане газетчики, вот эту штуку надо дать в ближайший номер, в раздел «Конкурсы», причем в том виде, в котором она написана, ничего не меняя.

— Кит, а ты в курсе, что есть электронная почта, а? — я вглядывался в жуткие каракули, покрывавшие замусоленный лист — Это проще, эффективнее и быстрее.

— Не умничай — Валяев мощным глотком допил кофе — В самый верх давай, на самое видное место, понял? Это важно. Текст для следующей недели я тебе передам или пришлю, хотя сто раз еще увидимся. Ладно, все, я погнал дальше, дел полно.

— Стало быть, прислушался ко мне? — дочитав текст, спросил я Валяева, который уже был у дверей.

— Умные советы приятно слушать — ответил он мне — И, пожалуй, я окажу тебе ответную услугу — дуй домой и ныряй в игру. У тебя времени на квест, о котором мы говорили, осталось с гулькин нос, потом вешаться будешь, но ничего уже не изменишь.

Я посмотрел на дверь, за которой скрылся Валяев, и сказал Вике —

— Вызови мне машину, пожалуйста. Если этот товарищ настолько серьезно сказал, что надо идти — значит точно надо идти.