Две недели лета

Андрей Валерьевич Степанов, 2023

Мальчик Артемий очень хочет лета и путешествий. Но дни летят быстро, а тепла все нет. Тогда семья решает отправиться к морю. Эта поездка становится для них в некотором роде фантастическим приключением

Здравствуйте. Здра-а-авствуйте! Меня зовут Артемий. Мальчик в футболке с динозаврами. Мне ее купили, чтобы я носил ее все лето. Понимаете? Все лето! Но июнь был такой холодный, что футболка пролежала в шкафу целый месяц. Расстроились все, а я — особенно. Потому что я люблю динозавров. А еще животных. И маму с папой. И путешествовать тоже люблю! Даже очень.

— На море поедем в этом году, — сказала мама. Ей очень не нравился холодный июнь. — Хочешь на море?

— Куда? — переспросил я.

— На море. Морюшко.

— А! Морюшко!

Так называл его мой дедушка. Мы когда-то уже ездили. Только я подзабыл это — мне было лишь три годика. А сейчас — уже почти семь.

И я очень серьезный. Взрослый и самостоятельный. Потому что могу сам заплатить в магазине, помогаю родителям. Но продавцы почему-то всегда улыбаются, когда я сам плачу в магазине. Я же серьезный и взрослый, чего они?

Но море — это морюшко.

А вот июнь и правда был очень холодным. Настолько, что уже в конце месяца все собрались ехать на море.

С нами хотели ехать еще и бабушка с дедушкой. У дедушки большая машина — в ней даже спать можно. Только ломается часто. Вот и поехали мы на папиной машине.

А дедушка остался чиниться. Мне показалось, что он не слишком расстроился, но мне бы хотелось, чтобы он тоже поехал с нами.

Только мы все равно поехали вчетвером. Я, мама, папа и бабушка. У папы машина поменьше, так что сзади было тесно, но та-а-ак интересно! У меня там свое собственное сиденье, чтобы мне было удобно сидеть, повыше.

И все-все видно! Правда, меня бабушка отвлекала — то в слова поиграть. То про садик рассказать. Но я все равно много чего увидел. Столько, что потом ребятам рассказать — не поверят.

— Смотри, Тем! Смотри, сколько коров на лугу! — сказала мама.

Да-а-а, у нас столько нет, подумал я. Десять, двадцать… тридцать… пятьдесят… сто пятьдесят…

— Их же тут стописят! — воскликнул я, — Точно, стописят!

А еще они ходили по зеленой траве. Очень зеленой, ни одной пожелтевшей травинки. Папа объяснил тогда, что это потому что пойменные луга. Речка их весной заливает и потому воды много, оттого и зеленые.

— Это мы где сейчас?

— Это Рязань, — сказала бабушка.

А еще Рязань — красивая. И больше, чем Ковров, откуда я родом. Наверно, тут никто из садика не был, кроме меня!

В Рязани мы сделали остановку, чтобы решить, куда мы поедем дальше.

— А в сторону Липецка — это куда? — спросил я.

Оказалось, что далеко. Вообще оказалось, что даже после Рязани много чего интересного есть. Деревни, поля…

— Это ячмень. Это… — бабушка объясняла все, что я спрашивал. И даже то, чего я не спрашивал. Показывала птиц, которые сидели на проводах над полями. — Это ястребы.

Но скоро что-то показывать и объяснять стало трудно. Стемнело и почти ничего не было видно. И даже немного страшно.

— Где мы едем? — спросил я. А за окном — ни одного фонарика. Даже малю-ю-юсенького.

— Где-то в полях, — ответила мама.

И через минуту машина остановилась. Прямо. Посреди. Полей!

— Морем пахнет, — сказала мама, когда вышла наружу.

— Дождь прошел, и только, — посмеялся папа. — До моря еще больше тысячи километров.

— И звезды видно! Артем, выходи, посмотри.

Но снаружи было о-о-чень темно и страшно. Я решил, что пусть лучше родители сами посмотрят на свои звезды. И хотя я люблю смотреть в ночное небо, но лучше это делать в безопасном месте. Например, с балкона в квартире. Или на улице рядом с фонарем. Но никак не посреди поля!

Я не зря боялся — мы умудрились заблудиться.

— Где мы едем? — снова спросил я, а мама снова ответила:

— Где-то.

Папа вот ничего не ответил. Он, когда нервничает, молчит. А бабушка — спит.

Прошло много времени. Может полчаса даже. И впереди появились фонари.

— Фу-у-ух! Выбрались! — обрадовался я.

Папа остановился перед светофором. Вокруг было светло, так что я во все глаза смотрел — интересно же, где это мы оказались.

Конец ознакомительного фрагмента.