Воплоэны. Одно сердце для двоих

Андрей Буторин, 2023

Прямо из гримерки родного театра меня утащили в другой мир, чтобы сделать кандидаткой в невесты… даже не короля, а всего лишь того, кто мечтает им стать. Что ж, сыграю эту роль, устрою такой спектакль, что всем тошно сделается! Правда, жених уж больно хорош, как бы и впрямь не влюбиться. Ох, а тут еще этот, на белом коне!.. Злющий, у меня аж колени трясутся. Или они от иного трясутся? Вот тебе и спектакль – «Третий лишний». Как бы только узнать, кто же именно?

Глава 3

Мне было жутко интересно посмотреть, как фейона станет напитывать магической силой мое украшение. Но Агаша попросила отвернуться и не подглядывать. Попросила таким тоном и подкрепила просьбу таким взглядом, что я поняла: спорить бесполезно. Наверное, и в самом деле так надо. Было бы глупо из-за своей прихоти лишиться такого супер-подарка. Тем более мне было чем заняться, ведь я до сих пор находилась лишь в нижнем белье.

Как раз когда я надела платье, феечка, подлетев, протянула мне нить жемчуга, который вроде как стал теперь волшебным. Не терпелось это проверить, да и повод имелся: у меня ведь после всех приключений на голове творилось полное непотребство! Я покрутила украшение и спросила у фейоны:

— Агаша, а как оно… включается? Или что с ним нужно делать, чтобы оно заработало?

Вредная Агашка хихикнула. Ух, дала бы я ей, да боюсь силу не рассчитать — такой пигалице и щелбана для летального исхода хватит. Впрочем, она сама уже взялась за ум и объяснила:

— Я сделала так, что оно работает от кивка. Ты должна или произнести вслух, можно шепотом, или даже сказать мысленно, но только очень четко, не отвлекаясь на что-то другое, то, что тебе нужно, и кивнуть.

— Это если нить будет на голове? — уточнила я.

— Ну да, ты же ее в волосах носишь.

— Нет, я ее теперь в волосах носить не буду. Мало ли кто слямзит, а я и не замечу. Или сорока какая-нибудь утащит. Нет уж, я буду ее носить… — Подумав, я обмотала нить вокруг левого запястья на манер фенечки и крепко завязала. — Вот так я ее буду носить. И красиво, и надежно — всегда у меня на виду.

— Тогда взмахнешь рукой, как только скажешь желание или подумаешь о нем. Я бы посоветовала сначала все-таки вслух говорить, пока не привыкнешь. А то станешь магически пудрить носик, подумаешь: вот бы он с полметра был длиной, чтобы без зеркала обходиться, — и…

— Не надо, — сказала я. — Я тебя же этим носиком первым делом и проткну.

— За что?!

— За совет. Вот зачем ты это сказала? Теперь и в самом деле, как буду нос пудрить — обязательно об этом подумаю!

— Ну так пожелай никогда об этом не думать и махни рукой, — сказала фейона. — Только вслух скажи, на всякий случай.

Я сказала. Взмахнула. И что? Как проверить, сработало или нет?.. Ладно, нужно было заняться прической и сделать какой-никакой макияж. Проговорив желаемое, я снова махнула рукой с жемчужным браслетиком и… Вроде что-то шевельнулось на голове, но опять же, как узнать?

— Зеркало-то сделай, — будто подслушала мысли феечка.

А ведь и впрямь!.. Вот что значит, нет опыта работы с магией. Ну ничего, наберусь. Вот и зеркало сделала — один в один, как в моей гримерке. Глянула в него: о-го-го! Круто у меня с прической и макияжем получилось!

— Вы скоро там?! — донесся издалека голос Калиостро.

— А что, кто-то умирает?! — крикнула я в ответ. — Или наоборот?

— Как это наоборот?

— Наоборот — это рожает! Надеюсь, не вы?..

Аль Капоне промолчал. Значит, точно не рожал. Умереть теоретически мог, но тоже вряд ли. Впрочем, меня ничто более не держало, чтобы пойти и убедиться. А! Нет! Нужно еще было демаскировать феечку. Впрочем, она и сама уже догадалась — подлетела, села мне на левую грудь и превратилась в красивую брошку в виде зеленой бабочки с золотым ободком и желтой янтарной головкой.

Я вышла из шалаша и гордой походкой направилась к психу в плаще. Увидев меня вблизи он поменял недовольное выражение лица на удивленно-восторженное.

— Но… как?.. Вы же только что были…

— Лахудрой?.. — подсказала я и усмехнулась: — У каждой женщины есть свои маленькие хитрости, и ни одна из них не раскроет их мужчинам.

— Восхищен, — скупо сказал Калиостро. — Надеюсь, его подвеличеству вы тоже понравитесь.

— А надо? — нахмурилась я, вспоминая, где уже слышала про его подвеличество. Ах да, про него упоминал брутальный хрен на коне, и фея тоже что-то перед сном рассказывала…

— Желательно. Если, конечно, хотите, чтобы он взял вас в жены.

Я невольно крякнула. Получилось некрасиво, но я сделала вид, что просто закашлялась. А потом строго сказала:

— С этого места прошу поподробней!

— Для начала позвольте представиться, — приосанился Корлеоне. — Меня зовут Геламеон. Я состою на службе у его подвеличества гилена Вилеона в качестве придворного перемещателя.

— Мебель по двору двигаете? — перешла я почему-то тоже на «вы». Все-таки на службе человек. Если не врет, конечно.

— Почему мебель? — слегка оторопел Геламеон. — Людей.

— А что у вас там — дом инвалидов?

Несчастный Геламеон совсем растерялся.

— Позвольте, но почему инвалидов? У нас там вообще-то дворец. И это даже оскорбительно…

— Оскорбительно было мне, когда я после твоего появления… — Я хотела сказать, что оказалась в грязном овраге, но постеснялась. И закончила более мягко: — …очутилась хрен знает где.

Я опять перешла на «ты» и не знала теперь, как к нему обращаться. Решила оставить этот вопрос на потом — в зависимости от того, что услышу дальше.

— Приношу свои извинения, — приложил к груди руку Геламеон. — Хотя это вы своими высказываниями исказили заклинание. Хорошо еще, что вас не забросило куда-нибудь в такое место…

— Слушай, ты, — засопела я. — Сейчас я заброшу тебя в такое место, откуда будешь долго выкарабкиваться. Сам сознался, что это твоих грязных ручонок дело! Ты на хрена вообще меня сюда закинул?!

— Не закинул, а переместил. В этом и состоит моя служба: перемещаться и перемещать. Как внутри этого мира, так и, главным образом, вне его.

— Но почему именно меня?! И почему именно сюда?!

— Во-первых, потому что вы красивая. — Придворный перемещатель использовал такой деловой, будничный тон, что было понятно: это не комплимент и не лесть, просто констатация факта. И продолжил тем же тоном: — Во-вторых, потому что вы прекрасно смотрелись в роли высокосветской особы. В-третьих, вы не испорчены магическими воздействиями — так сказать, первозданно чисты. Наконец, есть еще некоторые нюансы, о которых не имею права распространяться, но которые у вас также присутствуют.

— Хотя бы в хорошем смысле нюансы? — насторожилась я.

— В самом что ни есть превосходном и замечательном.

— А что там насчет замужества? — вспомнила я.

— Его подвеличество выбирает супругу…

— Выбирает?! — вскинулась я. — Так ты меня на выставку невест притащил? А ну, перемещай обратно домой, перемещатель хренов!

— Это невозможно, — сухо произнес Геламеон.

— Невозможно штаны через голову надевать! Возвращай, говорю! Что там нужно сказать?.. «Трах-тибидох, антракт!»

— Здесь это не подействует. Обратное перемещение для вас невозможно.

Я испугалась, но не сильно. Ничего, я теперь и сама волшебница, захочу — в любой момент ручкой помашу, в прямом и переносном смысле. А если моей фенечке это не по силам, есть еще и феечка. Почти каламбур. Но Геламеону это знать не положено. Никому не положено, я помнила предупреждение Агаши. И сделала печально-обреченный вид:

— Прощай, Земля, значит?.. Но так же нельзя! Я живой человек, а вы меня словно кошку на выставку. А если я вашему невеличеству не понравлюсь — тоже как надоевшую кошку на улицу выбросите?

— Не выбросим. Для вас найдется место при дворе. Даю честное слово.

— Благодетель вы мой! — всплеснула я руками. — Можно на колени падать не буду, а то платье помну?

— Можно. И не называйте его подвеличество неуместными определениями. Либо ваше подвеличество, либо господин гилен, либо гилен Вилеон. Но это лишь после того как он вам представится. Изначально только ваше подвеличество. С поклоном.

— А с прискоком можно? — буркнула я. — Вообще, кому это нужно — мне или ему? Мне — точно нет. А если ему, то потерпит, если я его и просто Вилоном назову.

— Вилеоном! — округлил глаза перемещатель. — Но так нельзя! Вы же играли даму высшего света, знаете правила!

— Еще раз, для тупых, — прищурилась я. — Я в этот ваш высший свет не напрашивалась. Если не нравлюсь — перемещай меня домой.

— Обратное перемещение для вас невозможно!

— Вот ведь заело мужика! — скривилась я. — Невозможно — тогда нечего меня учить, как себя вести. Я, может, специально дурочкой неотесанной притворюсь, чтобы ваш старикашка меня не выбрал.

— Какой старикашка? — заозирался Геламеон. — Вы про короля? Про его величество Ставалена?.. Пожалуйста, тише! В Заромаре повсюду имеются уши.

— Еще и король! — возвела я глаза к небу. — Он тоже собрался жениться?

— Нет, но… Вы кого имели в виду, когда сказали… — Геламеон перешел на шепот, — «старикашка»?

— Вашего недовеличества. Вилона, или как там его.

— Его подвеличества! Вилеона! — замахал руками перемещатель. — Вы же актриса! У вас должна быть хорошая память!

— На память не жалуюсь, — хмыкнула я. — Это я из вредности. Потому что не хочу замуж по принуждению. Да еще за старика.

— О каком старике вы все время твердите?! Его подвеличеству тридцать три года!

— Да ну? — ахнула я. — А что с ним тогда не так? Урод? Тоже не хочу.

— Да все с ним так! — возмутился перемещатель. — Но ведь будущий король не может жениться на первой попавшейся особе! К тому же в гилении подходящих кандидаток нет, а жениться на королевской подданной — шанс привести во дворец шпионку… — Геламеон поспешно прикрыл рот ладонью и завертел головой.

— Ну что ж, — притворно вздохнула я, помня про свои козыри, — идем, посмотрим на твоего холостого недокороля. Ладно, ладно, — замахала я руками, увидев как вытянулось лицо перемещателя, — на его подвеличество.

— Мы не пойдем, — сказал Геламеон. — Я нас перемещу.

— Э! — попятилась я, вспомнив овраг. — Давай-ка лучше ножками.

— Ножками далеко. И болото на пути, обходить день понадобится. Не бойтесь, внутренние перемещения для меня вообще не представляют труда, вам даже не нужно будет говорить заклинаний, просто возьмемся за руки. — Тут перемещатель смутился и проговорил, не глядя на меня: — Простите великодушно, но как вы представитесь гилену Вилеону? Ваше земное имя звучит на нашем языке неблагозвучно…

— Сам ты звучишь… — возмущенно начала я, и тут вдруг поняла, что действительно звучу так, что хоть святых выноси! Но как я… И тут до меня дошло: я думаю и говорю совсем не по-русски! То есть попав в этот мир, моим основным языком автоматически (скорее, магически) сделался местный. И Анна Куренина на нем — это… Не, не скажу, язык не поворачивается. А вот имя Анель звучало даже очень пристойно. И я шаркнула ножкой: — Мое имя Анель. И, кстати, называть тебя Геламеоном у меня ломается язык.

— Мама зовет меня Гелом, — покраснел перемещатель. — Так что если желаете…

— Желаю, Гел. И давай-ка на «ты».

— Хорошо, — кивнул он, — но только не при его подвеличестве, иначе он может наказать меня за неуважение к потенциальной невесте.

— Тогда и тебе при нем буду «выкать», — сказала я и протянула руку: — Ну что, поехали?

Гел аккуратно, словно она была стеклянной, сжал мою ладонь и… я увидела перед собой дворец. Как-то вот сразу, безо всяких заклинаний, пассов руками и прочей ожидаемой лабуды. Просто — бздыньк! — были там, а стали тут. Видать, Геламеон и впрямь по перемещениям спец. Ну так при дворе, пусть пока и не королевском, неумех держать не станут.

Кстати, о дворе. В смысле, о самом месте, где мы оказались. Ровные, присыпанные мелкими розовыми камешками дорожки, большие вазоны из белого блестящего камня с красивыми, одурительно пахнущими цветами, большой фонтан со скульптурами неизвестных мне сказочных существ, постриженные кусты, ровными рядами высаженные деревья… Одно вроде бы шевельнулось, неужто кто-то прячется и шпионит?.. Да нет, показалось. Короче говоря, двор мне понравился.

Дворец вообще был шикарным. Он сразу напомнил мне Павловский — тот, что был изображен на декорациях в нашем театре. Тоже золотисто-белый, с двумя закругленными крыльями галерей, отходящими от центрального здания. Только этот был все же поменьше, компактней, зато на крыше как главного, так и двух зданий поменьше на концах галерей вздымались к небу многочисленные башенки, шпили, а также периметры крыш всех построек украшали, как и фонтан во дворе, скульптуры фантастических существ. От этих украшательств дворец напоминал торт необычной формы. Красивый, в общем, дворец, но на мой взгляд слегка перегруженный этими самыми финтифлюшками и «бантиками». Впрочем, хозяин, как говорится, барин.

То, что мне самой вроде как предстояло стать вероятной хозяйкой этого архитектурного «пирога», я в расчет не брала — была уверена, что сбегу, на фиг мне такое счастье. Немного еще на все это полюбуюсь — и аддио, аморе мио. Кстати, на самого «аморе мио» тоже любопытно глянуть. Где он, между прочим? Почему не встречает?

Гел, вероятно, тоже был этим озабочен, потому что усиленно вертел головой, в надежде кого-то высмотреть. А высматривать было тут некого. Вообще. Даже обидно — невеста на смотрины прибыла, а жениху хоть бы хрен.

— Вероятно, его подвеличество занят, — неуверенно произнес перемещатель.

— По-моему, тут все, кроме нас, заняты, — добавила я.

— Ничего страшного, — приосанился Гел. — Я знаю, какие помещения отведены вам… в смысле, тебе, так что я тебя провожу, а потом кого-нибудь найду.

— Ты главное покушать что-нибудь найди, — сказала я. — А то у меня желудок тревожные песни поет. Остальное… и остальные могут и подождать, я пока ни по кому не соскучилась.

Помещения мне отвели практически люксовые. Как только за Геламеоном закрылась дверь, я тут же стала осматривать свое… скажем так, временное жилище. Да, именно временное! Еще раз повторю: я не собиралась тут ни за кого выходить замуж и жить, пусть даже в хоромах, больше пары дней. А может, и дня хватит, посмотрим. Еще я хочу сказать, что стала все-таки думать о происходящем более реально. Да, с одной стороны все походило на галлюциногенный бред, но с другой стороны, этот бред был слишком долгим, слишком логичным и последовательным для бреда. Версия с перемещением в иной мир укладывалась в события более ровно, без косяков и зазоров, если, конечно, не считать огромным косяком само существование магического мира в принципе. Ну так ведь даже самые умные ученые всего на свете не знают, а об устройстве мироздания существует столько теорий, начиная от религиозных и заканчивая теорией каких-то там струн, что тихий уютный мирок, куда меня мгновенно перенес дядька в черном плаще, вряд ли этим теориям сильно помешает. В общем, я решила поверить, что все это правда, а дальше будет видно. Наверное, принятию такого решения поспособствовала и моя артистическая сущность, а также профессия — в скольких вымышленных мирах, если вспомнить, я уже побывала, в кого только не перевоплощалась? Побуду теперь и Анелью в королевстве… как его там?.. Вилонар. Или это не королевство?.. Да, это какой-то гиле-чего-то-там, а королевство вроде как Заромар. Короче, несмотря на хорошую память, я слегка запуталась. И немудрено после всего рухнувшего на мою бедную голову. Точнее, я сама сюда рухнула, но досталось-то все равно голове. Ну да ладно, это все лирика. Пока же я стала осматривать жилище.

Я находилась в большой комнате, чем-то вроде гостиной. Изысканный, с художественной обивкой диван — аж садиться жалко, овальный невысокий столик, два кресла, четыре стула — обивка у всех под стать диванной. Вдоль одной из стен — резные шкафы со стеклянными дверцами. Два заставлены книгами, еще два — то ли вазами, то ли статуэтками: все вычурное, разноцветное, непривычное глазу. На стене напротив — зеркало от пола до потолка в золоченой… не, думаю, что в натурально золотой раме. Под высоким потолком — плоский матовый блин. Странно, ожидалась люстра. Вероятно, люстра и есть — во всяком случае, источник света, который сейчас не требовался, достаточно было того, что лился сквозь два высоких окна, у которых не было ни жалюзи, ни штор. Непорядок, этаж-то первый, сквозь такие огромные окна вечером буду как на витрине. Ладно, разберемся потом. Что тут еще? На стенах никаких картин, зато на каждой по два-три матовых шарика, чуть больше теннисного мяча, — вероятно, тоже светильники. В каждой стене, кроме той, где окна, по двери. В одну мы вошли из коридора. Вторая… Ага, вторая ведет в спальню. Большая, с балдахином кровать, цвета́ тканей, как и стен, мягкие, теплые: бежевый, кремовый, медовый, палевый… Платяной шкаф, трюмо, рядом пуфик. На трюмо — баночки-скляночки, плоские коробочки. Вероятно, местная косметика-парфюмерия. Интересно, приобретенная специально для меня, или кто-то уже пользовался? Я поморщилась. И проверять не стану — сама себе теперь парфюмер и визажист. Снова посмотрела на кровать. Большая, зараза. Определенно с намеком. Ну-ну, женишок. Хотя бы покажись сначала, а то прям как в «Аленьком цветочке» — прячется от меня страшное чудище. Правда, Гел говорил, что его подвеличество не урод, так ведь то на мужской взгляд… Ой, ладно, какая мне разница? Говорю же: я здесь ненадолго. Может, вообще эту кровать опробовать не успею. В смысле сна, о других смыслах и речи быть не могло.

Я вышла из спальни и заглянула за третью дверь. Там оказалась совмещенная с туалетом ванная комната. Только это не то совмещение, что в наших квартирах. Здесь все было по высшему, королевскому разряду. И унитаз с биде из золота, скрытые от взора высоким заграждением с росписью невиданной красы — пока любуешься, забудешь, зачем пришла; и бассейн вместо ванны… Не, ванна тоже имеется, и тоже на вид золотая. Надо, кстати, хотя бы душ принять… Но чуть позже, а то сейчас Гел вернется.

Я очень надеялась, что он скоро вернется, потому что есть уже хотелось очень сильно. Я даже решила наколдовать немного еды — хотя бы пока пирожок, — но Агаша, превратившись на пару мгновений в себя саму, шепнула, что наколдованная еда не насыщает. Обидно. Большой, кстати, минус.

Я вернулась в гостиную и присела на краешек стула. И тут же в дверь постучали:

— Госпожа, я могу войти?

Кто госпожа? Я госпожа? Ах, ну да, кто же еще-то… Голос, кстати, женский. Странно. А где Гел? Где жених? Зачем мне какая-то тетка?.. У меня так и вырвалось:

— А зачем?

— Я принесла вам завтрак.

Ну, это другое дело! Я придвинула стул ближе к столику и сказала:

— Давайте!

В комнату с подносом в руках вошла женщина лет пятидесяти в длинном коричневом платье с кружевным белым воротником и таком же кружевном белом фартуке.

— Доброе утро, леди Анель, — склонила она голову — да-да, в кружевном белом чепчике, под которым проглядывались гладко зачесанные, собранные в тугой узел темные, с обильной сединой волосы.

Голос ее звучал довольно сухо. Не то чтобы неприязненно, но без особого восторга точно.

— Доброе, — ответила я, тоже не сильно лебезя. А что? Мне бурчат, а я песни пой? Да и «леди» еще… Не люблю, на неприличное слово похоже. Впрочем, я сразу устыдилась — все-таки это я в гостях, да и покушать мне принесли, — так что сменила тон на более дружелюбный: — Спасибо. Только на будущее — без «леди». А вас как зовут?

— Юлиона. Я буду прислуживать вам… пока вы здесь.

О! Хорошая тетенька! Правильно сакцентировала: пока я здесь. У меня даже настроение поднялось.

— Да вы ставьте, ставьте поднос! И сами тоже присаживайтесь, составьте компанию.

— Не имею права, — ответила Юлиона, опуская на столик поднос с яствами.

Я с трудом удержалась, чтобы тотчас не наброситься на еду. Но все же нашла силы, чтобы спросить:

— А где Гел?.. Э-э… Геламеон, в смысле.

— Не могу знать. Будут еще указания?

— Нет… — растерялась я. — А…

— Когда закончите с завтраком, позвоните, — неведомо откуда достала моя… прислужница?.. служанка?.. серебристый колокольчик, поставила его с края стола и удалилась, бесшумно притворив за собой дверь.

У меня остался на душе неприятный осадок от этого посещения. То ли из-за тона, которым разговаривала Юлиона, то ли в принципе от того, что мне теперь кто-то прислуживает, — разбираться я уже не могла. Потому что вид и запах еды переключил мозг из состояния «думать» на состояние «жра-аать!!!». И я, неприлично чавкая и хлюпая, принялась насыщаться. Потом мне даже не удалось точно вспомнить, чем же я набивала свою голодную, прожорливую утробу. Пила точно что-то вроде компота, только непонятно из каких фруктов, а вот ела… Фрукты тоже ела. И тоже непонятно какие, понятно лишь, что очень вкусные. И очень сочные — потому что заляпать их соком умудрилась и столик, и платье, и даже брошку-Агашу, которая, впрочем, быстро и сама отряхнулась, и в остальном порядок навела. Еще я точно ела мороженое. Но почему-то не холодное. И тоже им уляпалась. Но Агаша справилась и с этой бедой. А вот что там было еще?.. Пирожки? Не уверена. Пирожные? Возможно. Колбаса? Тьфу, какая еще колбаса?! А может и была колбаса… Не помню. Правда, не помню. Помню лишь, что все было очень-очень вкусное. И наелась я так, что больше бы в меня не влезло ни кусочка. Разве что еще немного того нехолодного мороженого… Или даже много. Ну и фруктов еще. И компотом запить.

Но ничего я больше просить не стала. И не потому, что не успела вызвонить Юлиону, а потому, что ощутила на себе чей-то пристальный взгляд. Вздрогнув, я подняла голову. В кресле по другую сторону столика сидел и смотрел на меня мужчина. Я даже не сразу смогла его рассмотреть — первой панической мыслью было: он видел, как я хомячу, подобно неделю не кормленной свинье?! Он видел, как я уляпала все вокруг мороженым и соком?! Ай! Но тогда он видел и феечку, а это же нельзя!!! Не, Агаша бы просто не появилась при постороннем, значит, он пришел все-таки позже, и большого непотребства уже не застал.

Это меня слегка успокоило, и я рассмотрела незнакомца подробней. Первым делом меня захватили — иначе не скажешь — глаза. Голубовато-серые, они смотрели на меня с интересом, но скорее с интересом исследователя, без намека на любование и уж тем более вожделение. А вот я им невольно залюбовалась. Потому что он был реально красивым. Не гламурной красивостью, которой все чаще сияют мужчины со страниц журналов и сайтов, а неброской на первый взгляд, но той самой настоящей мужской красотой, о которой мы, женщины… во всяком случае я, мечтаем наяву и часто видим во сне. Темно-серая рубаха обтягивала худощавое, но рельефное тело. Короткие русые волосы непослушно торчали в стороны, будто приглашая себя пригладить. Прямой, не слишком большой нос, брутальная небритость, намек на улыбку на тонких губах… Ой, мамочки, я, кажется, влюбилась!