Смелая стража

Андрей Балыкин, 2016

Пророчество, прокатившееся по всему сущему, предрекает богу поражение и потерю власти. Враг еще неизвестен, но бог отправляет своего верного оруженосца на поиски стражи – воинов, что встанут на его защиту в темный час. Найти лучших из лучших – дело непростое, особенно когда не заешь, кто они. Оруженосец проходит через множество препятствий и приключений в своих поисках, посещая разные миры сущего. Успеет ли он собрать стражу? Узнает ли бог своего врага и одержит победу? Или пророчеству суждено сбыться?

Глава 1

Наступало прекрасное летнее утро. Первые солнечные лучи пробились сквозь густую траву, листву деревьев, проскочили по ровной глади озер, отразились от водопадов, и как верные рабы потянули за собой огромный шатер дня.

И как только утро занялось, молодой пастушок повел свое стадо овец из деревни на пастбище. Сама деревня была небольшой, но уютной. И было в ней все, что должно быть в любой деревне. И церковь для верующих. И кузня, где можно купить вещи, в основном сельского значения, ибо деревенские живут тем, что вырастет на земле. И большой рынок, где можно продать излишки и приобрести необходимое у других жителей. И власть в лице человека именуемого главой, который следит за порядком и спокойствием в деревне. Число жителей на то утро было сто сорок семь человек. Все они были подробно переписаны в толстом пергаменте, хранящемся у главы. И выходило так, что все они приходились друг другу родственниками — кто дальними, а кто близкими. Стоит ли говорить, что все они знали друг друга в лицо, были дружны и сплочены.

И деревня эта всегда была деревней. Она не пыталась вырасти до села с ее большим количеством жителей, и тем более до города с его безумной суетой, вечной борьбой за власть и техническими новшествами. Быт и образ жизни был обычен, как и в любой другой небольшой деревушке — тяжел и, казалось, неподъемен, но по-другому никак. Жители еще до первых лучей солнца шли в поля к своим наделам, и проводили там весь день. Нужно было прокормить себя в теплое время года и оставить запасы на зиму. Землепашцы составляли основу. Но некоторые держали еще и скотину. С годами сложилось так, что выгоднее и проще всего было держать овец.

Деревня утопала в зелени окрестных лесов с рассыпанными по ним полянами сочной густой травы. Леса были полны разнообразной мелкой живности, а вот хищников не водилось вообще. Волки, лисы, медведи обходили деревню стороной. А овечья шерсть очень ценилась в соседних селах и городах, с которыми и велась торговля. Доход от продажи шерсти составлял основную часть казны. Стоит вспомнить, что овцы ценились на вес золота. А те, кто содержал их, пользовались особыми привилегиями и уважением.

А кто же мог пасти стадо? Старики слишком медленны, заснуть могут, и стадо разбежится, у человека средних лет свой огород и семья, нет времени еще и овцами заниматься, а вот молодой паренек — то, что надо. С утра до вечера в лугах, делом занят, уважение в деревне есть. Конечно, любой не подойдет. Тут и ответственности бояться нельзя, и владеть собой надо уметь. И поэтому выбирали пастуха очень серьезно и долго.

Вот и вышло так, что пасти овец выпало Свейну. Сам он выглядел старше своих сверстников. Был выше и сильнее. И не смотря на свои пятнадцать лет гораздо серьезнее друзей. Хотя все равно в душе оставался ребенком. Играл с детворой в салки, рыцарей, любил, и пошалить: тем же овцам пробегая, прописывал пинок, взгляд у овец не менялся, они так же продолжали жевать корм. Соседи конечно негодовали. Но понимали, что это всего лишь детское баловство.

Отец Свейна целыми днями пропадал в поле. Гнул спину на благо семьи. А мать всеми силами сохраняла уют и теплоту домашнего очага. Братьев и сестер у Свейна не было, и поэтому все внимание с самого детства было приковано к нему. Многое позволялось, но вместе с этим родители хотели, чтобы их сын добился намного большего, чем они. Отец часто беседовал со Свейном вечерами, после трудового дня. Учил его не делать тех ошибок, что допустил сам, и как поймать удачу за хвост.

— Ответственность, — говаривал он. — Чем больше ответственности ты берешь на себя и чем лучше с ней справляешься, тем старше твой внутренний возраст. А если ты боишься ответственности, то, не смотря на возраст, ты все равно остаешься ребенком, и ничего не можешь сделать в какой-либо ситуации.

Свейн внимательно слушал отца и запоминал все, что он говорил. Вскоре к нему пришла и рассудительность и серьезность. А когда Свейну деревня поручила овец, то и отец и мать обрадовались до слез. Мало того, что ему давали монету за труд, так еще и уважение к семье прибавилось. Отец понимал, что не зря говорит с сыном о важных, как он думал, вещах. Сами они держать овец не могли себе позволить. Слишком дорогая покупка, когда работаешь только на еду. Сам Свейн обрадовался, он хорошо понимал, что этим и он сам и его семья получают доверие старших деревни и жить станет легче. А дело остается за малым — хорошо пасти овец.

Пасти овец — что может быть скучнее. Овцы слишком глупы, чтобы сделать что-нибудь самим. Послушно щиплют травку, да созерцают на мир своим грустным взглядом. Идут куда покажут, стоят, когда прикажут. Свейн со временем даже стал испытывать раздражение к овцам. Шел третий месяц его новой работы. Невыносимо скучно стало пасти их. Порученное ему дело стало в тягость.

Солнце уже перевалило за полдень. Свейн перекусил куском хлеба, запил ключевой водой, и устроился удобнее на траве возле небольшого камня. Овцы привычно паслись тут же на поляне. Вокруг поляну окружал лес. Легкий ветерок шумел в кронах и птицы пели свои песни. День был ясный и солнце сильно припекало. Свейна даже разморило и потянуло в сон. Он уперся плечом в камень и решил немного вздремнуть.

«Можно и отдохнуть немного», — подумал он.

Свейн нередко дремал, пока овцы были неподалеку. А что еще оставалось делать. В первый раз Свейн случайно заснул, и проснулся от испуга, что стадо разбежалось. Но ничего не изменилось вообще. А затем, поняв выгоду, начал частенько дремать в течение дня.

Вот и в этот раз веки начали наливаться тяжестью, голова клониться вперед и наступил приятный тихий сон. Ему даже начало что-то сниться, но внезапно какой-то шум долетел до уха и разбудил. Свейн открыл глаза. Все ровно так, как и было, когда закрывал их. Он уже было подумал, что показалось или приснилось, однако нет. Снова раздался глухой тяжелый звук, и на сей раз можно было определить, что он донесся из леса. Свейн замер, не понимая, что это за звук. Овцы как будто ничего не слышали и продолжали щипать травку, как ни в чем не бывало. Снова этот же звук облетел округу, недальние деревья качнули своей могучей кроной, все птицы вспорхнули, стуча сотнями крыльев, и разлетелись подальше в разные стороны.

Свейна охватил страх. Он прекрасно понимал, что на него со стадом сейчас движется что-то очень большое и странное, но что сделать дальше не знал.

Вновь грохнуло уже совсем рядом, и Свейн просто остался сидеть на траве возле камня, ожидая незнакомца. Он вгляделся в темный проем между деревьев, боясь даже шелохнуться. Как вдруг в лесной темноте загорелись две ярко-красные точки. Сначала они были крохотные, но затем становились все больше и больше, и Свейн осознал, что на него движется нечто. Страх полностью подчинил его, и даже вскочить на ноги не хватило сил. Овцы же наоборот продолжали не обращать внимания ни на что. Вскоре ярко-красные точки стали совсем большими. У Свейна проскочила мысль, что это должно быть глаза, как из лесной темноты появилась исполинская волчья пасть. А затем и весь волк медленно и гордо вышел из-под кроны деревьев.

Это был не простой волк. Высотой в четыре человеческих роста. Роскошная черная шерсть играла на солнце всеми цветами радуги. Огромные белые клыки выглядывали из пасти. Глаза горели ярко-красным пламенем. Могучие лапы, которыми он мощно оттолкнулся от земли и приземлился прямо возле овец. Волк как будто показывал себя Свейну и довольствовался своим превосходством. Замер, словно говоря: «Смотри на меня трус и бойся больше».

Свейн не то, что не видел таких волков, он даже ни когда не слышал, что такие громадины вообще бывают. И Свейн боялся. Не мог вскочить на ноги и убежать, не мог закричать, чтобы подозвать овец, не мог попытаться прогнать волка, кинув в него камнем или дубиной. Страх полностью овладел им. Он только лишь сильнее прижался к камню и замер, боясь даже громко дышать. А волк тем временем продолжал пристально глядеть в глаза Свейну. Овцы спокойно стояли у него под лапами, не обращая внимания ни на что. И тут волк разинул свою необъемную пасть и медленно наклонил ее к ближайшей овце. Та подняла свой грустный взор вверх, но осталась стоять на месте. Волк совершенно без препятствий проглотил овечку целиком. Но остальные, стоящие в двух шагах даже не попытались отойти в сторону, не то, что убежать. Страх еще держал Свейна.

«Какие же совершенно глупые, эти овцы все-таки», — подумал он.

Волк медленно шагнул к следующей овечке и проглотил ее тем же образом, затем еще одну и еще одну.

«Надо же что-то делать, — прояснились мысли, — но что можно сделать? Он же съест всех овец, а затем меня. Это овцы глупые не убежали, а я убегу. Стоп. А что я скажу в деревне. Про такого волка у нас никто не слышал, ведь не поверят. Скажут, что упустил стадо, такую ценность. Выгонят из деревни. И меня и семью. И что тогда. Эй, Свейн, хватит тут отсиживаться, надо что-нибудь сделать».

Все эти мысли пронеслись очень быстро, но и волк уже съел половину стада. Страх понемногу отступил. Свейн вскочил на ноги, размахнулся веткой, попавшейся под руки, и что есть силы, закричал.

— Ух, пошел отсюда, это мои овцы.

Но затем Свейн увидел, что даже оставшиеся овцы вздрогнули, а вот волк не обратил на его крик никакого внимания. Более того он продолжал не отводить взгляда красных глаз от Свейна. И тут Свейн понял, что так делу не поможешь. Проскочила мысль, что волк уже не остановится. Стадо не спасти и надо уносить ноги. На глаза навернулись слезы от безысходности. Еще раз Свейн взглянул на оставшееся стадо. Те оставались, одинаково безмятежны, и рванул в лес в противоположную сторону. Едва забежав в лес, через несколько шагов Свейн остановился.

Надежда, что все еще можно исправить была еще жива. Он оглянулся и увидел сквозь заросли, что волк продолжает глотать овец. Всего их осталось три, а они убегать и не собирались. Свейн даже испытал сильную досаду, что вот так легко сдалось без сопротивления целое стадо. Но страх набрал новую силу, как только он увидел глаза волка. Глаза глядели как будто сквозь лес прямо на Свейна.

«Теперь уже точно бежать и не оглядываться», — еще одна мысль.

И он рванул наутек. Поначалу Свейн бежал в сторону деревни. От страха сил прибавилось втрое.

«В деревню нельзя, — на бегу задумался он, — стада нет, в волка не поверят, если выгонят из деревни только меня, то ничего страшного, но могут и семью, а так нельзя. Сам не сберег стадо, сам и отвечать должен».

И Свейн свернул вправо, в ту часть леса, где никогда еще не был.

Поначалу вокруг была тишина, но затем Свейн услышал волка за спиной. Хищник передвигался прыжками, а из-под лап доносился звук, который Свейн поначалу слышал в лесу. Ноги несли Свейна все глубже и глубже в лес, а в голове была одна лишь мысль — убежать.

Со временем звуки стали утихать — то ли Свейн бежал так быстро, то ли волк отказался от мысли полакомиться пастухом. В итоге Свейн оказался в глухой, лесной чаще, и даже не представлял насколько далеко он от деревни. Внезапно навалилась усталость, которой только что не было и Свейн не смог устоять на ногах. Просто упал и заснул.

Проснулся он уже рано утром. Вокруг был густой лес, и только птицы пели свои песни. Ни что вокруг не говорило о произошедшем. Свейн сидя поглядел по сторонам. Вспомнил все, что произошло накануне, и сильно расстроился. По счастью убегая, он схватил свою сумку и сейчас смог перекусить оставшимися запасами. Потом Свейн подпер колени к подбородку и задумался о том, что случилось, что делать, и что делать дальше. Думал он долго, но ничего хорошего придумать так и не мог, тем более появилась новая проблема. Он заблудился в этом лесу и не знает, выберется ли вообще.

Свейн плакал и смеялся, печалился, что заблудился, и радовался, что остался жив после встречи с волком, вспоминал овечек. Вся гамма чувств прошла через него в этот момент, но вот понять, что делать дальше так и не смог. И решил просто попытаться отыскать дорогу до родной деревни.

Бродил по лесу он долго. Ориентировался по солнцу и другим лесным приметам, которым учили с детства, чтобы найти дорогу, но так ничего и не вышло. Не то что дороги, но даже какой-нибудь тропинки, оставленной человеком, найти не удалось. Свейн даже выбился из сил, полдня бегая по лесу. И как он не старался, но выбраться из этой чащи так и не смог. Тут налетели и страх и паника, но Свейн быстро справился с ними.

Поразмыслив некоторое время, он полностью осознал свое положение. И не придумал ничего лучше, чем просто идти, куда глаза глядят и будь что будет, все равно терять нечего.

Время для него потеряло счет. Он пробирался сквозь густые заросли, перепрыгивал могучие упавшие деревья. Потерял, уже было надежду, как вдруг вышел на небольшую поляну. Поляна была заросшей негустой травой, а посередине спиной к Свейну стоял кто-то. Округлое тучное тело на маленьких ножках — вот, что он увидел.

— Ну, здравствуй Свейн, — сказал неприятный скрипучий голос, и фигура медленно повернулась.

Свейн даже вздрогнул, когда увидел ее. Перед ним стояла старуха. Огромная голова с нелепой остроконечной шляпой. Подбородок опускался почти до середины тела, завернутого в серые и рваные лохмотья. Маленькие ножки в черевичках выглядывали из-под тряпок. Все лицо в многочисленных глубоких морщинах, огромный горбатый нос. И огромные же синие глаза, глядящие прямо на него. Вот что предстало перед ним.

— Ну что так удивленно смотришь на меня, как будто не знаешь, кто я? — продолжала она. — Хорошо напомню. Я Собаш, ты, наверное, слышал обо мне.

— Конечно, слышал, — собрался и ответил Свейн, — а откуда ты знаешь мое имя?

Свейну с детства рассказывали страшные истории на ночь о злой колдунье по имени Собаш, которой поклоняются многие лесные жители, и которая видит людей своими врагами. Говорили так же, что она всячески вредит людям. Встретиться с ней ни к чему хорошему, а говорить вообще нельзя — запутает и в слуги обратит. Свейн, как и все со страхом слушал эти истории. Но всерьез не воспринимал, думал просто сказки. Но сейчас перед ним стояла именно она, как ее описывали, и поэтому он встревожился не на шутку.

— Я давно за тобой слежу, поэтому и имя знаю, скажи, а что ты делаешь в моих владениях? — неприятно улыбнулась Собаш.

— Просто гуляю, — попытался как можно короче ответить Свейн.

— Далековато ты забрался со своей прогулкой.

— Сейчас уже домой пойду, удачного дня, — как можно скорее выпалил Свейн и развернулся. Куда идти он, конечно, не знал, но и разговор вести с Собаш не собирался.

— Постой Свейн, — окликнула его старуха. — Неужели ты действительно думаешь, что вот так просто развернешься и уйдешь отсюда? Неужели ты считаешь, что я не вижу, что ты потерялся в этом лесу и не знаешь куда идти? У тебя же все это на лице написано. И еще одно — неужели ты возомнил себе, что встретив саму Собаш, вот так просто сможешь уйти?

С последней фразой в голосе проскочили злые нотки. Свейн понял, что принимает плохой оборот и надо что-то сделать, но страх подкатил снова.

— Я просто хочу уйти домой, — не поворачиваясь, сказал он, но голос уже дрожал.

— Ты в моих владениях Свейн, — повысила голос Собаш, — и я могу сделать с тобой все, что захочу. Как я уже говорила, я давно слежу за тобой, ты не сможешь сам никогда выбраться из леса, так и будешь блуждать кругами, питаться, чем попало, пить воду из луж, да росу собирать. Год за годом будут идти, и ты даже собьешься со счета, исхудаешь, лицо осунется, плечи ссутулятся, седина коснется волос, а ты даже не поймешь этого. И в итоге умрешь в этом лесу, он поглотит тебя опавшей осенней листвой и развеет с первыми зимними метелями, вот что ждет тебя, если ты сейчас уйдешь с поляны.

Эти слова не только произвели впечатление на Свейна, они его подчинили. Колени задрожали от страха, дышать стало тяжело.

Он резко обернулся, упал на колени пред Собаш и расплакался. Ростом Собаш была всего лишь по плечо Свейну, но сейчас, взирая на него огромными глазами сверху вниз, просто сияла от удовольствия. Проплакавшись, Свейн посмотрел снизу вверх:

— Пощади.

— С чего это вдруг?

— Я действительно просто заблудился, а еще волк огромный, и стада больше нет, — затараторил он, — мне и в деревню то нельзя, после всего.

— А хочешь ли ты домой?

— Да, конечно хочу, там и семья и дом, очень хочу.

— А на что ты готов ради возвращения домой?

— Овец то нет и поэтому домой не знаю, как возвращаться, все равно выгонят.

— Не забывай, с кем говоришь, — Собаш топнула ножкой, но так, что даже земля дрогнула, — я Собаш, великая колдунья и мне подчиняются все лесные обитатели, слушаясь моей воли. Так что стадо новых овец для меня не проблема. Но мой вопрос остался без ответа.

Страх уже понемногу отступил, и его место заняла надежда. На то, что можно вернуться домой, снова увидеть родных, вернуть все как было. А с другой стороны тяготила мысль о жизни, проведенной в лесу в поисках выхода из него. И вероятнее всего без резул ьтатн ых.

Конечно, Свейн понимал, что Собаш лукавит и хитрит, но у него не было выбора, и времени на раздумья, так как решение необходимо было принимать сейчас.

— Готов выполнить любую твою волю, о великая Собаш, — четко и медленно произнес Свейн.

— Так-то лучше, — обрадовалась колдунья, — есть у меня для тебя одно дело, и не волнуйся, выполнишь и сразу же окажешься перед главными воротами деревни вместе со стадом.

После этих слов Свейн даже как то взбодрился. Всего-то выполнить задание и оказаться дома.

— Как я уже говорила, — начала Собаш, — я давно наблюдала за тобой, и решила, что ты справишься с этой моей волей. Ты молод, быстр, решителен, умен, и как оказалось сговорчив. Как раз то, что нужно. Я желаю, чтобы ты нашел источник живой воды и набрал ее мне в этот сосуд.

При этих словах перед, все еще стоящим на коленях Свейном, появился меленький глиняный сосуд искусной работы.

— И передав мне этот полный сосуд, ты станешь свободен и окажешься в деревне со стадом овец. Справишься?

— Конечно, справлюсь, ибо хочу вернуть все, как было до этого дня и готов на все. А где же этот источник находится?

— Глупец, если бы я знала, то и сама бы добралась до него. Не все в этом мире так просто. Отыскать его придется именно тебе. Я только лишь знаю приблизительное направление, его мне подсказали мои верные слуги, а вот где именно он находится мне знать не дано. Я покажу тебе это направление. А остальное дело за тобой. Искать источник ты можешь день, месяц, год или даже десятилетие — это неважно, главное найди.

— Это же не честно, я ведь не знал, что дело может быть таким долгим, когда соглашался, а если я вообще не найду его, то что?

— То тебя ждет учесть, о которой я уже говорила, но ты зря злишься, я ведь дала тебе шанс на возвращение домой.

— Невеликий шанс.

— Не перечь мне, — она снова топнула, — неблагодарный, я вижу, что ты способен на это, не то, что те. Так что лучше прикрой рот и слушай дальше или может лучше уйти и оставить тебя здесь одного?

— Нет, я согласен.

— Тогда слушай внимательно. Я прекрасно представлю, что ты можешь очень долго искать живую воду. Я тебе даже помогу, потому что хочу выполнения тобой моей воли. Вот тебе сумка.

Перед Свейном как из ниоткуда появилась небольшая заплечная серая сумка.

— Сумка эта непростая, — продолжила Собаш, — в ней постоянно сама собой будет появляться еда и вода. Столько, сколько нужно. Так что с пропитанием у тебя проблем не будет. Все время твоего путешествия мои слуги будут следить за тобой, и я сама тоже. Не забывай об этом. И самое главное. Еще я даю тебе часы, но не простые.

Перед Свейном таким же образом появились часы в виде домика с кукушкой на манер тех, что вешают на стене в домах, но самого циферблата на них не было, только маленькие дверцы для кукушки.

— Эти часы не показывают время, они для меня. Ты возьмешь их с собой, а когда найдешь источник, они дадут мне знать, что это произошло, я окажусь рядом, и ты будешь свободен. Все запомнил?

— Да, — неуверенно ответил Свейн.

— Ну, тогда клади часы в сумку и в путь, нельзя терять ни минуты.

Свейн осторожно взял часы с сосудом и положил их в новый мешок, закинул его за плечи. Встал на ноги. Собаш сделала шаг в сторону, и лес с другой стороны поляны разошелся в стороны, открыв новую тропинку.

— Ну, вот и направление, о котором ты спрашивал, — Свейн неуверенно пошел в сторону новой тропинки. Собаш проводила его внимательным взглядом, слегка прищурившись. Подойдя к краю поляны, Свейн остановился.

— Что-нибудь еще хочешь спросить, Свейн, — не сводя взгляда, поинтересовалась Собаш.

— Нет, все и так ясно, — ответил Свейн, и шагнул, сам не зная куда, лишь желая вернуть все как было.

Едва Свейн ступил на тропу, как лес за спиной резко сдвинулся, закрыв дорогу назад. Поляны естественно уже не было видно. Свейн хотел думать, что всего этого не было, что ему все приснилось, однако новая сумка за спиной говорила об обратном. Встреча с Собаш действительно была, и он взялся исполнить ее волю в обмен на возвращение домой со стадом. И ему ни чего не остается делать, как идти вперед в поисках источника живой воды. Свейн собрался с мыслями и пошел вперед. Тропинка была очень узкой, только для одного путника, пролегала прямо в густой чаще леса, но если бы Свейн сошел с нее, то не сделал бы и десяти шагов — такой густой лес был вокруг. Она то мягко уходила в стороны, то резко изгибалась, то кружилась по кругу, постоянно сворачивая в одном направлении. Свейн поначалу считал все повороты, но очень скоро сбился, а после и вовсе запутался. И решил просто идти туда, куда она ведет. Огромные могучие деревья, растущие вдоль тропинки, своими кронами почти полностью закрывали небо, иногда даже переплетаясь между собой в вышине. Многих из этих деревьев Свейн видел в первый раз, и с любопытством разглядывал их, но скоро продолжал путь, помня о своем деле. По пути Свейн не встретил ни одного живого существа, даже птиц он слышал очень редко и где-то далеко.

— Какой-то неживой лес, — думал он.

Но вот вскоре он услышал непонятный звук. Этот звук постоянно повторялся, и со временем становился все громче и громче. Свейн прислушался и отчетливо разобрал «вжиу», «вжиу», «вжиу», которое было где-то недалеко.

— Раз я иду по тропинке, а звук становится громче, значит, она ведет меня именно к нему, — думал Свейн.

На всякий случай подобрал с земли ветку, другого орудия найти не удалось. Сделал еще несколько шагов и тропинка закончилась. Она уперлась в стену из высоких кустарников, из-за которых и доносился непонятный звук. Свейн остановился в нерешительности, что же делать дальше.

— Если тропинка закончилась у этих кустарников, то получается, что мне надо туда. С той стороны кто-то есть, тот, кто создает этот звук. Что-то железное есть в этом звуке, а у меня только ветка в руках. Другим путем идти не могу, лес слишком густой, да и все-таки эта тропинка — хоть какая-то дорога. А назад не вернуться. Если сюда дорога привела, значит так и надо.

Свейн некоторое время сомневался, стоит ли туда идти, но все сводилось к тому, что только туда и нужно идти. Он осторожно подошел вплотную к кустарникам и попытался разглядеть хоть что-нибудь сквозь них. Но ничего не получилось, они были слишком густыми. Тогда Свейн пошел напролом, ломая ветви. Протиснувшись сквозь них, он оказался на поляне, не больше по размерам той, где говорил с Собаш. Очутившись на поляне, Свейн выставил вперед ветку и приготовился к драке. Посередине поляны лежало поваленное гигантское дерево, на котором сидел человек. Он резко обернулся и соскочил с дерева, выставив меч вперед. Одет он был в серый плащ, из-под которого выглядывала кольчуга. На ногах надеты высокие кожаные сапоги, а в руках широкий меч.

— Настоящий рыцарь, подумал Свейн.

Рыцарь некоторое время внимательно глядел на Свейна, а затем медленно опустил меч.

— Приветствую тебя, путник, — произнес он, сел обратно на дерево и начал водить по мечу точильным камнем, постоянно поглядывая в небо.

— Так вот откуда звук, — Свейн тоже опустил ветку. — Меня зовут Свейн. Иду через лес по своим делам.

— А меня зовут Дорнут, у меня свои дела в этом лесу, — ответил рыцарь, не обращая внимания на Свейна.

С самого детства Свейну было очень интересно слушать сказки о рыцарях, но видеть их в живую никогда не доводилось. А сейчас перед ним предстал человек всей одеждой и оружием подходящий под описание рыцаря. Когда Свейн только оказался на поляне, его переполнял страх. Но сейчас любопытство взяло вверх.

— А вы действительно настоящий рыцарь? — не выдержал Свейн.

Дорнут снова внимательно поглядел на Свейна. Глаза глядели ровно и прямо, не мигая. Они так и сияли мудростью. Роскошные усы вились по щекам и играли на солнце. Высокий рост. А возраст определить было невозможно. Можно было сказать, что ему и двадцать, и тридцать, и все пятьдесят лет. Плащ весьма потрепанный, а на левом боку еще и кинжал в ножнах, немного короче меча. Рядом лежал небольшой мешок.

— Думаю, самый, что ни на есть настоящий, — после небольшой паузы ответил он, — а что такой молодой паренек забыл в такой глубокой чаще?

— Я иду по своим делам, — напрягся Свейн, — но по каким, сказать не могу.

— Ну конечно не можешь, тогда ступай дальше и сильно не шуми, а то птиц привлечешь.

Свейна очень удивил такой ответ, но сейчас он решил спросить о другом:

— Не подскажете, где здесь дорога до деревни Тормин.

— Здесь нет никаких дорог, а о такой деревне я никогда не слышал, — рыцарь ответил отстраненно, как будто был чем-то опечален и думал о своем. Встреча со Свейном его не интересовала. Он продолжал спокойно точить свой меч. Свейн же наоборот совершенно приободрился. Ведь это был единственный человек, с которым можно поговорить здесь в глуши. Он, конечно, боялся говорить ему обо всем произошедшем. Но просто так уйти тоже не мог. Тем более если тропинка привела его именно сюда, значит это неспроста. Нужно этого рыцаря побольше расспросить.

— Эй, рыцарь, а ты не голоден? — крикнул Свейн, и птицы разом сорвались со своих мест, разлетевшись в разные стороны по округе.

Дорнут вскочил с дерева, схватил Свейна за руку и дернул за собой, под ветви упавшего исполина. Тяжело дыша от испуга, он с опаской смотрел вверх.

— Что с тобой? — спросил Свейн. — Здесь вроде бы никого нет.

— Здесь есть птицы.

— Ну и что с того?

— Одна колдунья нагадала мне, что погубит меня птица, от того и боюсь.

— Да ну, брось ты, птицы маленькие и безобидные.

— Когда тебе это нагадали, то есть повод и волноваться.

— Не волнуйся, они уже разлетелись, я лишь предложил перекусить, так как очень долго в пути и проголодался, людей в этих местах вообще не встречал, а лучшей компании для ужина не найти.

— Ну что ж, давай поужинаем, — неожиданно улыбнулся Дорнут, — но вот припасов у меня маловато.

— Ничего, зато у меня много.

Солнце начало заходить за горизонт, и сумерки вступили в свои права. Дорнут развел костер, и Свейн оценил его мастерство. Он и сам умел разводить костры, но так быстро и ловко не смог бы даже он.

— У меня есть кролик, сейчас на вертеле зажарю, — сказал Дорнут и достал из мешка недавно пойманного кролика, и уселся возле костра.

— У меня тоже есть…, — начал было Свейн, и задумался, что у него есть.

Собаш говорила, что в сумке будет появляться все необходимое пропитание. Вот и проверим. Свейн сунул руку в сумку. Нащупал часы, колбу и еще что-то. Дорнут все это время внимательно смотрел на него. Свейн потянул это что-то и вытащил кусок вяленого мяса, причем наисвежайший. Он еще раз сунул руку в сумку и вытащил на сей раз большой кусок сыра, тоже свежий. А на третий раз, на свет появилась чаша с различными овощами и фруктами. Удивлению Свейна не было предела, и было оно не поддельным.

— Все-таки Собаш не обманула, — думал он.

Дорнут смотрел на это все очень внимательно, но когда Свейн достал овощи с фруктами, нахмурился.

— Интересная вещица, — серьезно сказал он, глядя на сумку Свейна, — ты достал из нее больше, чем могло туда поместиться! Я видел много необычных и даже волшебных вещей, но эта вещь производит серьезное впечатление. Можешь сказать, откуда она у тебя?

— Просто подарили.

— Не простой подарок, такие вещи просто так не дарят. Я думаю, ты украл ее. Я колдовство за версту чую, — Дорнут вскочил на ноги, — а если это так, то я тебя даже знать не хочу. Я рыцарь, человек благородный, а ты тогда получаешься вор. И я сейчас же оставлю тебя здесь одного со своей волшебной сумкой и едой.

— Нет, — закричал Свейн, — это все не так, прошу, выслушай. Просто я выполняю волю одной колдуньи. Она мне и дала эту сумку, чтобы с голоду не помер, пока в поисках. Здесь ничего плохого нет. Да, сумка не простая, но она в помощь.

— Прости меня, — вдруг отозвался Дорнут, — я погорячился, я приношу свои извинения, но тогда ответь, пожалуйста, что за поиски ты ведешь, и могу ли я помочь тебе?

Свейн заколебался. Собаш предупреждала его, чтобы ни кто, ни о чем не узнал. Так же говорила, чтобы он использовал все возможности для нахождения живой воды. Но Дорнут рыцарь, его благородство не потерпит лжи, а он сам предлагает помощь.

Такой помощник очень бы помог в долгом пути. Но согласится ли? И Свейн решился.

— Я расскажу все как есть. Врать я тебе не могу. Огромный волк съел стадо овец, которое я пас. Спасти их я не смог, сил хватило только на то, чтобы убежать, я заблудился в лесу, затем случайно встретил колдунью, ее зовут Собаш. Она то и предложила мне найти ей живую воду где-то в этом лесу. В обмен обещала вернуть в деревню вместе со стадом. Где источник, я не знаю. Но отказаться не смог. Она сказала, что я никогда не выберусь из этого леса сам. Сумку дала она, чтобы провизия постоянно была.

А после всего я встретил тебя. Вот и весь мой рассказ. Не знаю даже, согласишься ли ты мне помочь.

Дорнут внимательно все выслушал со спокойным лицом, но Свейн заметил, как он нахмурился при имени Собаш.

— Что ж, так-то лучше, — начал Дорнут, — теперь все стало яснее. Ты не соврал и это хорошо. Ты нуждаешься в помощи, я тебе помогу.

— Но как ты поможешь мне?

— Не сомневайся Свейн. Ты даже представить себе не можешь, сколько войн я прошел, в скольких битвах выстоял. Когда я стоял плечом к плечу с Ричардом, то и подумать не мог, что окажусь здесь и сейчас. Но теперь я четко вижу цель моего появления здесь. Зло должно быть наказано, а добро должно одержать победу. Угнетенные освобождены. Именно поэтому я берусь сопровождать тебя в поисках источника живой воды, помогать во всем пути. Мой меч к твоим услугам. Ты согласен?

Свейн встал оторопевший. Дорнут преклонил одно колено и склонил голову.

— Я, я, я конечно согласен, но что мне теперь делать?

— Ничего особенного, — Дорнут поднялся, — теперь мы с тобой вместе отыщем источник живой воды, твое задание будет выполнено, и ты станешь свободен, вернешься обратно в деревню.

— Спасибо тебе Дорнут.

— Рано еще благодарить, нужно сначала дело сделать. А сейчас давай поедим, а то уж ночь на дворе, только ты сам свою колдовскую еду ешь, ладно?

— Ладно.

— И еще одно, Свейн, — Дорнут украдкой глянул на него, — ты, пожалуйста, если что, птиц отгоняй от меня.

— Не беспокойся, отгоню, — улыбнулся Свейн.

И они приступили к ужину. К удивлению Свейна его «волшебная» еда оказалась на вкус самой обыкновенной. Дорнут поначалу смотрел, как Свейн будет есть, но после занялся своим зайцем.

— Нужно хорошо выспаться, — сказал Дорнут, окончив ужин, — завтра нас ждет долгая дорога, не знаю, куда она приведет, но в том, что она будет долгой, я уверен. Ты со мной согласен, Свейн?

— Согласен, а сколько ты сможешь идти со мной? В смысле у тебя ведь есть и свои дела, а тут я появился.

— Не беспокойся Свейн, когда ты сказал про источник живой воды, то я сразу понял, что это и мое дело тоже. Я сразу осознал весь смысл присутствия здесь.

— Где здесь?

— В этом мире, ну это неважно, не думай об этом. Так что я буду сопровождать тебя и помогать во всем, пока ты не выполнишь волю Собаш и не вернешься домой. Такой ответ тебя устраивает?

— Конечно, даже очень.

— Тогда давай отоспимся, а завтра в путь.

Свейн устроился возле упавшего дерева. Прижавшись к стволу одним боком. Дорнут расположился под кроной. Он не снял ни сапог, ни кольчужной рубашки. Лег в полном вооружении и уснул, но Свейн чувствовал, что стоит какой-либо опасности приблизиться к ним, как Дорнут мгновенно окажется на ногах и вступит в бой. Свейн положил под голову свою сумку и посмотрел в небо. Ему сразу вспомнилось, как он смотрел в это небо вечерами из дома в деревне. Такие же звезды горели тогда и на тех же местах располагались они. Грусть и тоска одолевали Свейна. Сомнения подкрадывались со всех сторон. Кто такой этот Дорнут? Зачем хочет помочь? Какая ему выгода? Когда только увидел меня, то и внимания не обратил, а стоило про источник услышать, так сразу в помощники записался. Может быть, этот источник ему тоже нужен, но зачем? Может себе живую воду забрать хочет? Да и странный он, птиц боится. Хотя надо признать, что без его помощи очень долго источник искать буду, а может, даже и не найду. Пусть лучше помогает, раз так хочет. Не зря же тропинка к нему привела. У него хотя бы меч и кинжал есть, а вот мне Собаш оружия никакого не дала. Интересно, а дома меня уже спохватились? Конечно, спохватились, уже два дня как нет ни его, ни овец. Как же хочется оказаться скорее дома. Увидеть отца и мать и вернуть прежний образ жизни.

Тут веки Свейна налились тяжестью и стали закрываться. Он еще раз взглянул на звезды и уснул.

Поначалу вокруг была темнота и больше ничего. Затем в темноте стали появляться серые линии. Они были толстые и размытые, но со временем становились все более тонкими и четкими. Двигались они совершенно хаотично, извивались в разные стороны, переплетались и снова разбегались. И через несколько мгновений Свейн начал узнавать в них очертания глаз, носа, скул, подбородка. Линии становились все яснее и четче, пространство вокруг них налилось цветом, и в итоге перед Свейном предстала сама Собаш. Она, стоя в абсолютной темноте, смотрела на него своими огромными глазами. Затем из-за спины у нее вышел Дорнут весь в сияющих парадных доспехах. Но это были не кольчужные доспехи, а из цельных металлических пластин на груди, руках и ногах. На плечах висел длинный плащ, а голову венчал роскошный шлем. Встал рядом с Собаш, та взглянула на него и с криком попыталась схватить рыцаря маленькими ручками. Тот сделал шаг назад, выхватил меч из ножен и ударил сверху вниз, пытаясь разрубить Собаш. Но колдунья схватилась за меч и искры брызнули во все стороны. Разрубить ее не удалось, она крепко держалась за острую грань меча, а Дорнут вкладывал всю силу, чтобы довести движение до конца. Противостояние их длилось весьма долго и без явного преимущества кого-либо. Тут Свейн поднял глаза и увидел над борющимися холм. А из этого холма, прямо на вершине, бил ключ, вокруг которого росли цветы. Таких цветов Свейн еще никогда не видел. Собаш тем временем начала напирать на Дорнута и отталкивать меч от себя. Дорнут повернул голову в сторону Свейна и крикнул:

— Помоги, Свейн.

— Свейн, Свейн, Свейн, — повторял Дорнут уже не из сна.

Свейн открыл глаза, и солнечные лучи больно ударили по глазам.

— Солнце уже давно встало, нам пора в путь, — совершенно невозмутимо сказал Дорнут.

— Да, конечно пора, — ответил Свейн, оглядываясь по сторонам.

Ночь пролетела для него как один миг. И хотя заснул он далеко за полночь, все равно прошла слишком быстро. Сон, совершенно непонятный, оставлял больше вопросов, нежели ответов для Свейна. Запахло костром, над которым Дорнут всеми силами старался не спалить остатки вчерашнего ужина.

— Надеюсь, ты хорошо выспался, — Дорнут говорил бодро и весело.

— Да, хорошо выспался, — соврал Свейн.

— Ну, тогда предлагаю тебе разделить то, что осталось от ужина и решить, куда путь держать будем.

Свейн присел к костру и принялся за зайца. Его вчерашняя еда из сумки была, конечно, намного вкуснее, но он решил не отказываться, чтобы не обидеть Дорнута.

— Надо выбрать путь, по которому мы пойдем, — продолжал тем временем Дорнут, а если ты не знаешь этих мест, то хотя бы направление. Главное нам с тобой скорее достигнуть цели — найти источник.

— Мне сложно сказать, куда идти лучше, — сказал Свейн, доев свой завтрак, — я думаю, что ты Дорнут более опытный в части походов и лучше меня ориентируешься в лесах, так, что доверяюсь твоему мнению.

— Благодарю Свейн. Это умные слова. Да я действительно неплохо ориентируюсь в лесах и найду выход из любой чащи, но ты должен понимать одну важную вещь. Ты выполняешь свое задание. Ты ведом целью. Ты ясно и четко видишь ее перед собой. Я лишь только помогаю тебе. Моя цель — сопровождать и помогать тебе. Тогда когда твоя цель более весома и основательна — найти источник. Решение о том, куда идти, можешь принять только ты. Я послушаюсь и направлюсь с тобой. Но вот куда идти и где свернуть я решить не могу.

— А чем ты можешь помочь?

— Могу подсказать, где дорога легче либо тяжелее. Где какие существа обитают, злые они или добрые, а вот послушать мои советы или нет, решать тебе.

Свейну в этот момент вспомнились слова отца об ответственности, он стал понимать, что именно сейчас на его долю выпало время принятия решений. И именно от его правильных решений зависит, найдет он источник или нет.

— Но я совсем не знаю с чего начать. Я никогда не попадал в подобные ситуации. Не имею представления, куда вообще можно пойти в этом лесу. К поляне, где был ты, меня привела тропинка, а вот куда теперь идти понятия не имею. И уж точно не могу принять ни какого решения.

— Если хочешь, я могу дать совет.

— Да, конечно хочу Дорнут, если можешь, подскажи что-нибудь.

— Мы с тобой находимся в глухой лесной чаще. Где находится источник, не знаю ни я, ни ты. В каком направлении идти, чтобы отыскать его тоже никто из нас не знает. Мы даже не имеем представления, как именно он выглядит. Ну что ж, я предлагаю узнать ответы на наши вопросы у кого-нибудь.

— А у кого здесь можно что-нибудь узнать?

— Как я уже говорил, здесь обитают разные существа. Можно зайти к этим существам в гости и расспросить. Может быть, они нам помогут.

— Давай так и сделаем.

— Но помни, это твое решение, я лишь только предлагаю Свейн на миг задумался.

— Да, я согласен, давай спросим у этих существ.

— Есть здесь небольшое племя, не очень близко, правда, но они весьма общительны и рассудительны. Я их обнаружил, пока блуждал здесь. Несколько необычны, но поговорить с ними, думаю, можно. Возможно и подскажут чего-нибудь полезное.

— Ну тогда я принимаю решение, — вдруг осмелел Свейн, — веди нас к этому племени, а там решим, что делать дальше, в зависимости от их помощи.

— Вот это другое дело, — Дорнут вскочил на ноги, закинул свой мешок за спину и направился к краю поляны.

Свейн не отставал.

Путешествие к этому племени было весьма долгим. Намного дольше, чем рассчитывал Свейн. Первый день они вместе с Дорнутом пробирались сквозь густой лес, который казалось, взирает на них откуда-то из заоблачной высоты крон. К вечеру вышли к древнему дереву, раскинувшему могучие ветви во все стороны. Оно было настолько древним, что некоторые ветви даже лежали на земле, извиваясь, словно змеи. На этих ветвях и заночевали. Дорнут настойчиво отказывался от еды из сумки Свейна и сам поужинал подстреленной из лука дичью. Этой ночью Свейн спал спокойно и безмятежно.

На второй день идти было легче. Непроходимая чаща сменилась более редким лесом. Весь путь Свейн и Дорнут постоянно говорили. О совершенно разных вещах. Дорнут показал себя очень хорошим рассказчиком, и собеседником, подкованным во многих вопросах, а иногда говорил о таких вещах, о которых Свейн и слухом не слыхивал. Свейн конечно молчал, но запоминал все. И выходило так, что за это время все опасения Свейна относительно Дорнута были развеяны. Можно было даже сказать, что они сдружились. Он не чувствовал ни грамма злобы, хитрости, корысти или чего-то подобного в Дорнуте. Конечно все эти качества были в рыцаре, как и в любом человеке, но Свейн ни разу не почувствовал, что его хотят обмануть, что-нибудь выпросить или еще что-то подобного. Дорнут действительно просто сопровождал его в этом путешествии, не прося ничего взамен. К вечеру второго дня лес значительно преобразился. Листва на деревьях все чаще встречалась чахлая и желтая.

— Странно, Дорнут, а откуда здесь желтая листва, ведь лето еще не закончилось?

— Мы уже близко подошли к племени, здесь начинается их земля.

А на листья не смотри, они всегда здесь такие.

Свейн, конечно, удивился, но больше вопросов задавать не стал. Наступил вечер второго дня их пути.

— Сегодня заночуем здесь, а завтра выйдем к племени, быстрее никак, — сказал Дорнут.

— Хорошо, — ответил Свейн, — а как к этой встрече подготовиться?

— Да ни как, не волнуйся, я сам с ними поговорю, когда сторожевые патрули встретим, а затем к их вождю пойдем, там и ты свое слово скажешь.

Свейн замер не в силах сказать ни слова. Ему даже видеться с другими племенами не доводилось, не то, что с вождями говорить. Дорнут заметил это и приободрил Свейна.

— Не волнуйся так, ничего страшного там нет. Главное помни о своей цели. Ты ведь хочешь достигнуть ее и вернуться домой?

— Да, конечно хочу.

— Ну тогда ни о чем и не думай, а сейчас спать ложись. Завтра нам в гости зайти надо.

Свейн устроился на опавших листьях. Лежать на них было весьма удобно. И сон не заставил себя долго ждать.

Наутро они продолжили свой путь, и уже через несколько часов как будто оказались в осеннем лесу. Все вокруг было желтое и красное. Некоторые деревья Свейн узнал, но не понимал, почему так рано они пожелтели. Дорнут был молчалив и напряжен, но ничего не говорил Свейну. Дальше лес изменился еще сильнее. Начались деревья без листвы, старые и ссохшиеся. А под ногами земли было не видно — ее покрывал сплошной толстый ковер желтых и красных листьев. И каждый шаг по этому ковру сопровождался их шелестом.

Дорнут остановился. Свейн стоял рядом с ним. Рыцарь с серьезным лицом огляделся по сторонам и выхватил из ножен меч. Свейн покрепче схватился за посох, на который только что опирался. Через мгновение они услышали шелест листьев впереди из-за деревьев. Путники не шелохнулись. И еще через несколько мгновений из-за этого дерева к ним вышел кузнечик. Ростом он был почти со Свейна. За спиной висел небольшой плащ. А в руке была тростинка, на которую он опирался. Завидев путников, кузнечик вытянулся на задних лапах и окликнул их:

— Приветствую вас, путники. Что привело вас на нашу землю? — Речь, как ни странно, была человеческой, только голос несколько басовитый.

— Все в порядке, — выдохнул Дорнут и убрал меч в ножны.

Свейн, увидев такого кузнечика, да еще и говорящего вообще дар речи потерял, и замер как истукан. Дорнут меж тем продолжил:

— Приветствую тебя, великий воин великого народа. Мы идем своей дорогой, но к вам нас привело дело крайней важности.

— Дорнут, это ты? — неожиданно отозвался кузнечик. — Как давно я тебя не видел, ну что ж проходите, коль дело есть.

Дорнут взглянул в глаза Свейну.

— Пойдем, нечего стоять и не бойся, они меня знают, все в порядке, а если таких кузнечиков не видел, так привыкай.

Свейн быстро засеменил за Дорнутом.

— Но ты ведь не говорил, что они кузнечики, хотя бы предупредил. Хотя нет, я, наверное, сплю.

— Не спишь, это действительно кузнечик и говорящий. Он еще и королевских кровей, так что не груби ему. Я пока сам с ним поговорю.

Они подошли ближе, Дорнут протянул руку кузнечику, тот дотронулся до нее своей лапкой и повернул голову к Свейну. Действительно кузнечик. Огромные глаза, длинные усы, худое тельце, две короткие лапки, как бы руки, еще две ниже, и длинные задние лапы на которых он передвигался. Но вот цвет был не ярко-зеленый, как Свейн видел кузнечиков, а темнозеленый, даже ближе к коричневому. И у Свейна проскочила мысль, что этот кузнечик уже не молод. Бездонные глаза некоторое время взирали на Свейна, а затем кузнечик произнес:

— Следуйте за мной, достопочтенные путники, меня зовут Стрик, я провожу вас по нашей земле.

Затем он развернулся и двинулся в ту сторону, откуда вышел к ним. Дорнут и Свейн шли на некотором отдалении от него.

— Откуда ты знаешь этого Стрика, — не выдержал Свейн, — кто он вообще такой, и что за великий народ?

— Я познакомился с ними, когда блуждал по этим местам, как я уже говорил. Тогда это было весьма многочисленное племя. Эти кузнечики — одни из коренных обитателей этого леса, раньше были очень воинственны, но за последнее время многое изменилось.

— Что именно? Их стало меньше или стали менее воинственны?

— Вот это нам и предстоит выяснить. Видишь ли, этот Стрик — сын короля. Ему не то, что прогуливаться на границе одному, даже выходить в свет без свиты нельзя. Так что действительно многое изменилось за этот год. А сторожевых патрулей вообще не видно.

Но вскоре появились и патрули. Неожиданно со всех сторон путников окружили кузнечики, попрыгав с деревьев, с копьями и короткими мечами. Штук двадцать, не меньше. Один из них, с яркой бляшкой на груди закричал:

— Ваше величество, вы в безопасности, сейчас мы остановим этих чужеземцев, — он дал отмашку, и кольцо из кузнечиков с выставленным вперед оружием начало сужаться вокруг Дорнута со Свейном.

— Остановись Ниглен, — вступил Стрик, — это не наши враги, а один из них друг нашего короля, так что все в порядке, мы просто идем к нему.

— Прошу прощения, Ваше Величество, я не знал, — ответил Ниглен и поклонился, мы останемся в засаде.

И с этими словами весь отряд исчез так же внезапно, как и появился, где-то в ветвях деревьев.

— Прошу прощения за моих подданных, — сказал Стрик, продолжая идти вперед, — они честно смотрят за границей нашей земли, но не очень хорошо помнят лица.

— Мы все понимаем, — ответил за двоих Дорнут, — все в порядке. Для нас главное — встретиться с королем.

— Тогда продолжайте следовать за мной. — Также, не оборачиваясь, ответил Стрик.

И до Свейна сейчас дошло. Стрик был очень грустен, совершенно разочарован, разбит, и его ничего вообще не интересовало. Даже встреча с Дорнутом через год, не произвела на него ни какого впечатления. Через некоторое время все трое дошли до места, где жило основное население племени. Прямо в огромных деревьях были обустроены жилища. Между могучих ветвей раскинуты навесные мостки. Некоторое подобие улиц. И повсюду такие же опавшие желто-красные листья. Как только началось поселение, множество жителей повылезало из своих домов и замерло. Все взгляды от мала до велика были прикованы не столько к принцу, сколько к Дорнуту со Свейном. Кузнечики переглядывались между собой и внимательно смотрели на путников. Страх и недоверие наполняло их. Взрослые кузнечики держали возле себя молодых. Свейну было неприятно ощущать на себе недобрые взгляды. Хотелось скорее уйти отсюда. Он также чувствовал, что Дорнут был напряжен и недоволен, но ничего спрашивать не стал. Вскоре оставили жилую часть поселения, и вышли на широкую дорогу. Она вела прямо к королевским апартаментам. Вдоль дороги стояли кузнечики войны все с теми же копьями и короткими мечами. Эти стояли смирно и глядели прямо перед собой. Весь путь троица сохраняла молчание.

Вскоре дорога закончилась большим круглым столом, и Стрик повернулся к путникам:

— Прошу вас отдохнуть с дороги, я извещу короля о вашем визите.

— Благодарим, — снова за двоих ответил Дорнут и поспешил сесть на низкую скамью.

Свейн последовал за ним. Скамья была очень низкой, и сидеть за столом было неудобно. Стрик в это время направился дальше. Вокруг путников оставался лишь лес и тишина. У Дорнута вид был не веселый.

— Что тебе не нравиться, Дорнут? — Прервал тишину Свейн.

Рыцарь посмотрел ему в глаза и произнес.

— Я тебе расскажу все, что знаю об этих кузнечиках, а ты уж сам решай, что не так.

— Хорошо. — Ответил Свейн и сел поудобнее.

Дорнут начал свой рассказ.

— Я встретился с этими кузнечиками около года назад. Проходил этими местами по своим делам. Ко мне вышли передовые отряды и сказали, что бы я изменил свой маршрут. Но я ведь рыцарь, никто не имеет права меня останавливать или говорить, что делать. Я вознамерился идти дальше и завязался бой. Биться с кузнечиками оказалось очень тяжело. Они обступили меня толпой, каждый норовит нанести удар и отскочить в сторону, чтобы дать дорогу следующему. Но я не сдавался. Битва продолжалась почти весь день. Мои меч и кинжал не могли пробить их панцири, а их копья и мечи не могли справиться с моей кольчужной рубашкой. Нападали они группами, но надо отметить, что каждый их воин силен и сам по себе. Когда они поняли, что так им со мной не справиться, тактика сменилась. Они стали прыгать, со всей силы ударяясь в меня. Валили с ног, но я вставал и продолжал бой.

Весть о нашем бое видимо дошла до короля, и он сам решил посмотреть на противника. К вечеру силы начали оставлять меня, и я решил отступать, но далеко уйти не смог. Обессилив свалился, и тут появилась королевская свита. Меня, конечно, сразу связали, а король пожелал говорить со мной лично. Людей до этого они не видели. На мое счастье король оказался весьма общительным и мудрым. Он попросил меня рассказать все, что я знаю о людях. В ответ обещал быть снисходительным. Я рассказал все, что смог: кто мы такие, как живем, чем занимаемся, какие положительные и отрицательные стороны у нас есть. Короля очень заинтересовал мой рассказ. А летописцы, тоже кузнечики, записали все подробно в толстые пергаменты. Когда я все рассказал, король обещал исполнить любую мою волю, понимая какая воля может быть у связанного и плененного. Но я смог его удивить, попросив рассказать все, что возможно о кузнечиках, а не о свободе. Мне тоже было интересно кто же они такие. И король согласился. Он очень долго и подробно вместе с летописцами рассказывал мне о кузнечиках. Разговор был очень долгим. Но если быть короче, то вот, что я узнал. Эти кузнечики появились на свет очень далеко от этих мест. Просто некоторые из обычных кузнечиков выросли до нынешних размеров, путем умозаключений решили, что они новый вид и покинули родные места. Они кстати очень умны и сообразительны. По развитию можно сказать, как люди. Долго блуждая по миру и скрываясь ото всех, они открыли для себя этот лес и решили обосноваться здесь. И произошло это семьсот лет назад. Как только обосновались, остальные животные вступили с ними в противоборство, пытаясь вытеснить с новой территории. Тогда пришлось кузнечикам дать военный отпор. Они бились со всеми. И побеждали. Жизнь в таких условиях выработала у них особую военную школу, что в результате дало эффект. Коренные обитатели отступили, лишь изредка нападая. Но кузнечики еще долго жили в состоянии войны, и по сей день внимательно следят за границей своей земли.

Свейн слушал Дорнута очень внимательно, выпучив глаза.

— Но больше меня волнует другое. Стрик — это вовсе не имя. Так называют любого наследника трона. На их родном языке, весьма сложном, стоит отметить, что это означает просто кузнечика королевского рода. По достижении определенного возраста Стрик должен пройти испытание и при удачном прохождении ему дают имя Дентерстрик. А короля зовут Галудиострик. И пока Дентерстрик не пройдет еще одно испытание, он не станет Галудиостриком, то есть королем. Сами испытания основаны на проверке умственных способностей, умений воина и охотника. Длиться они могут и месяцами, потому что королем должен стать лучший из наследников. То же самое и у воинов. Ниглен — чин ниже, Сортоглен — чин выше. У них, конечно, есть имена, но они хранят их в тайне и говорят очень редко. А для военного времени достаточно и чинов. Все кузнечики очень ответственны, решительны и держат данное слово в любой ситуации. Меня волнует, что этот принц год назад тоже назвался Стрик. И еще я слышал, что он собирался пройти испытание, но сейчас он тоже Стрик. Значит или отказался или не прошел. Но в любом случае он должен пытаться пройти его еще и еще. А на нем лица нет, так сказать. Ну да ладно, отвлекся. В общем, меня после всех разговоров король отпустил, и говорил, чтобы я заходил если что. Так что его словам верить можно. Еще я до сих пор не понял, почему здесь осень, а не лето. В мой прошлый визит все было зеленым и цвело. Вот и все, что я знаю про кузнечиков. А теперь слушай внимательно, Свейн. Сразу про живой источник и живую воду королю не говори. Сначала я с ним поговорю, может, что разузнаю, и если все нормально будет, тогда и спросим. Думаю, он нам поможет. В любом случае что-нибудь про источник они должны были слышать. Летописцы каждое событие вносят в свои пергаменты. Все понял?

— Да, конечно понял.

Глухо затрубили самодельные деревянные трубы. Королевская свита. В этом лесу, забытым летом, парадная музыка слышалась уныло и грустно. Да и нужна ли она вообще? Король встречает всего лишь путников, а не переговорщиков из другой страны. Они не важные персоны, даже не долгожданные гости. И уж тем более не королевская родня. Но этикет нарушать нельзя. А кузнечики особенно внимательно относятся к деталям. Так что торжественного приема избежать не удалось. Кузнечики, стоящие неподалеку от стола остались бездвижны. С той стороны, куда удалился Стрик, колыхнулись деревья, и под звуки труб появилась процессия. Сначала десятка три высоких, крепких охранников, вооруженных с головы до ног. И столько же остальных кузнечиков в плащах разных цветов. Дорнут среди всего многоцветья узнал только летописцев. А в центре делегации шествовал сам король. Процессия остановилась перед столом и расступилась. К путникам вышел король, и трубы замолчали. Король, стоящий в роскошной лисьей шкуре развел руки и молвил:

— Как же я рад приветствовать вас. Вот и снова мы увиделись, Дорнут.

Дорнут и Свейн уже стояли «по струнке».

— Приветствуем великого короля великого народа, — как и положено, по этикету ответил Дорнут.

Король был стар. Свейн понял это по цвету панциря. Голос был глубокий и громкий, но совсем уже не молодой. Он некоторое время смотрел на Свейна, как будто изучал, а затем снова заговорил с Дорнутом.

— Предлагаю присесть и обсудить то, что привело вас к нам.

Тут король подошел к скамье и сел за стол. Охрана осталась на месте, но Дорнут прекрасно понимал, что если они захотят, то окажутся возле короля в считанные мгновения. Он даже не успеет меч из ножен вытащить. После короля за стол сели и Дорнут со Свейном. Король коротко махнул лапкой и к столу поспешили летописцы с пергаментами. Дорнут понял, что разговор будет долгим.

— Можешь начинать. — Обратился к нему король.

— Во первых, благодарю великого короля за возможность пройти по земле великого народа и за встречу с ним самим, — начал Дорнут, — а во вторых, хочу представить моего спутника. Зовут его Свейн, он человек, как и я, только моложе. Вместе с ним мы держим путь по общему делу.

После этих слов король уже очень внимательно поглядел на Свейна. Взгляд был тяжелый, но Свейн выдержал его и не отвел глаз. Хотя смотреть в огромные черные, да еще и без зрачков глаза короля было непросто. Летописцы тоже не преминули рассмотреть Свейна повнимательнее. Рассмотрели и зачирикали по пергаменту деревянными палочками, опуская их в колбы с черной жидкостью. Все почти как у людей, проскочила мысль у Свейна. Летописцы время от времени поглядывали на Свейна и продолжали писать очень быстро.

— Приветствую тебя, Свейн.

— Приветствую великого короля великого народа, — ответил Свейн, как учил Дорнут.

— Слушаю тебя, Дорнут, — продолжил король, — какое же дело снова привело тебя к нам?

— Меня и Свейна привело к вам дело особой важности. Я не могу открыть детали, могу лишь уточнить, что нами взяты обязательства, которые надлежит исполнить, так как исполнение этих обязательств приведет нас к цели. У меня своей, а у Свейна своей, не смотря на общее дело. В результате достижения целей мы станем свободны от обязательств. И ни от чего не будем зависеть. К тебе же нас привела необходимость в совете.

Свейн даже бровь поднял, не ожидая такой речи. Король же со свитой остались невозмутимыми. Видимо они были привычны к таким речам.

— Я достаточно хорошо тебя знаю, Дорнут. Все-таки та встреча не прошла даром, — после небольшого раздумья начал король. — Ты достаточно подробно рассказал мне о сути человеческой природы, а сейчас перед нами предстал еще один человек. Это очень интересно и любопытно. Но есть одно препятствие. Я не могу дать совета, не поняв самой ситуации. Так что думаю в детали все — таки придется меня посветить.

Нужно обладать большой силой, чтобы брать на себя обязательства. А исполнить их, значит доказать свою правоту.

Мы, великий народ очень ценим силу воли, обязательность и исполнительность. Меня не удивляет, что у вас одно общее дело и обязательства, а вот то, что вы стремитесь их исполнить вместе, и даже обращаетесь за советом ко мне, вызывает только уважение.

Я постараюсь дать совет, который поможет вам. Так что расскажи, в чем собственно дело.

Свейн уже готов был начать свой рассказ. Но Дорнут от чего-то не обращался к нему. Вместо этого Дорнут вновь обратился к королю.

— Наше дело можем обсудить и позже, великий. Я здесь не был год, и не смог не заметить изменения. Скажи, пожалуйста, по какой причине на твоей земле осень, когда в округе разливается лето?

От такого вопроса король аж вздрогнул. Летописцы замерли на мгновенье, но тут же продолжили писать. Свита даже не думала издать и звука. Дорнут сумел задать видимо очень неудобный вопрос. Пауза затянулась. Свейн тоже очень напрягся. А Дорнут продолжал смотреть прямо в глаза королю.

— Осень, — сумел начать ответ король, — здесь теперь всегда осень, и она никогда не закончится. Смутные времена наступили на моей земле и виной тому я сам.

Король опустил голову и сделался хмурым и подавленным. Дорнут почувствовал это и громко произнес:

— Великий Галудиострик, я Дорнут, рыцарь хочу знать о том, что случилось в этих местах, и если это возможно, то помочь тебе вернуть все обратно, как и было.

— Да, — король как будто вернулся из забытья, — я хотел бы вернуть все, как было.

Интересно, подумал Свейн, я тоже хочу вернуть все, как было.

— Тогда расскажи мне все, что случилось здесь за год моего отсутствия и в чем причина всех событий. Я же в свою очередь обязуюсь не раскрывать нашего разговора ни кому, и для всех ты останешься великим королем.

Король не стал долго ждать. Засуетился, и было видно, что он хочет все рассказать, но без свидетелей.

— Поставьте ларец на стол и оставьте нас. Охрану это тоже касается. Я уверен и спокоен за себя.

В свите раздался негромкий шепот, но тут же смолк. Вперед вышли двое кузнечиков в желтых плащах, неся в лапках увесистый ларец. Они с трудом поставили его на стол и, склонив головы, вернулись к свите.

— Вы свободны, — строгим тоном сказал король и свита удалилась.

За столом остались король, Дорнут и Свейн. Таинственный ларец из дерева черного цвета стоял на столе. Летописцев король тоже прогнал. Как только все удалились, король спросил:

— А можно ли доверять Свейну? Его слово также надежно, как и твое, Дорнут?

— Можешь быть уверен в нем, как и во мне, я лично за него ручаюсь, великий.

— Хорошие слова, тогда я спокоен.

— Так что же случилось, великий? Каким образом получилось так, что осень поселилась на твоей земле? Почему ты считаешь себя виноватым? Почему народ угнетен и напуган? Но главное, почему Стрик еще не Дентерстрик?

— Много вопросов, очень много вопросов, — рассеяно ответил король.

— Я прошу на них ответить, мы можем подождать.

— Ну, тогда слушайте, я расскажу все, что смогу. Много нехорошего произошло, пока тебя не было, а главный источник всех бед находится в этом ларце.

Дорнут и Свейн внимательно посмотрели на ларец.

— Чтобы было понятнее, я объясню. Власть — это мечта любого правителя и я не исключение. Искренняя преданность, обожание, поклонение, уважение — это еще не полный список того, что хочет правитель. И нередко некоторые правители готовы пойти на многое, чтобы получить эту власть. Я лишь хотел видеть веру в меня моего народа. А однажды мне выпал шанс получить все это, и я от него не отказался. Ко мне попала вот эта вещь.

С этими словами король открыл крышку ларца и вынул из него небольшой золотой скипетр, увенчанный рубином с добрый кулак. Дорнут и Свейн мгновенно почувствовали исходящую от скипетра магию. И была она не добрая. Они переглянулись, и просто продолжили слушать короля. Тот же в свою очередь, держа скипетр, наполнился радостью, и как будто даже помолодел.

Затем убрал скипетр обратно в ларец, бережно закрыв крышку. И на короля снова навалились грусть и тоска.

— Это и есть источник моей власти, хотя я заплатил за него высокую цену. Я и хотел бы уже избавиться от него, но не могу.

— А какую плату ты заплатил? — рискнул спросить Дорнут.

— За этот скипетр у меня был забран королевский меч. А с ним ушла и вся моя воля. Теперь я безвольный тоскливый старик, получивший полное преклонение своего народа. Я даже не верю в себя. Что смогу одолеть врага в битве или совершить благородный поступок. Полное отсутствие своего собственного «Я». Когда я это осознал, то попытался вернуть подарок обратно, но его не приняли, сказав, что исполнили мою волю.

Вслед за этим пришла осень, как плата за мою дерзость. Сказано было, чтобы я всегда помнил о том, кто ее исполнил. Теперь я и думать боюсь о возвращении королевского меча, но в душе все же очень хочу вернуть все, как было. Мой народ не может радоваться. Осень захватила мою землю. И хотя я вижу в их глазах и преданность, и веру в меня, все же это не то, чего я желал. Они как безвольные куклы. В итоге я имею вечную осень, безвольный народ, меч потерян безвозвратно, а самого меня одолевают грусть, тоска и трусость.

Последнее слово далось с явным трудом. После этих слов король замолчал и ушел в себя. Наступила тишина. Дорнут со Свейном еще раз переглянулись. Свейн не знал, зачем Дорнут задает все эти вопросы, но рыцарь, похоже, прекрасно понимал, что делает.

— Великий король, — громко произнес Дорнут.

— Да, простите, я просто задумался, — отозвался король.

— Хочу задать еще вопрос о Стрике. Что с ним, почему он так грустен и почему еще не Дентерстрик?

— Бедный Стрик, я думаю, он сразу почувствовал, что меч перешел в чужие руки. А затем как будто потерял интерес и к трону. Собирался было пройти испытания, но в последний момент отказался, и даже не думает о том, чтобы назваться Дентерстриком. Советники говорят о том, что он один гуляет по границе. Я распорядился, чтобы постоянно была охрана, но он отказался. Говорит, что осень его угнетает, и он видит зеленые сны. Стрика тянет уйти далеко, где все ярко зеленое. Но уйти он не может, его держит дом. Да и пропадет он один. Лесные твари в последнее время все чаще нападают, как будто чувствуют, что мы ослабели.

— А что для вас значит этот меч?

— Королевский меч передается из поколения в поколение. Этот меч был первым, с которым кузнечики пришли на эту землю. Первый король держал его в своей длани. В нем вся сила и мощь народа кузнечиков.

— А зачем же ты его променял? — искренне удивился Дорнут.

— Это были скорее легенды, я не верил в них. А проверить силу меча было невозможно. Вот и решил, что ничего страшного не будет, если поменять меч на власть. Если бы знал, как все обернется, то ни за что бы так не сделал.

— Неужели все, что здесь произошло, связано только с мечом?

— Да, с ним и с силой, которая в нем была заключена. Теперь этой силы нет.

— А на что ты, великий король, можешь пойти, чтобы вновь получить эту силу обратно?

— На все, — вскочил на ноги король, — все, что угодно, лишь бы вернуть все как было.

Дорнут снова посмотрел на Свейна и улыбнулся.

— Думаю я смогу тебе в этом помочь.

— Не шути Дорнут, иначе нашей дружбе конец.

— Успокойся Галудиострик, я не шучу. Я помогу тебе.

Дорнут поднялся, достал из ножен на боку кинжал, перехватил рукояткой вперед и протянул королю.

— Дарую тебе свой кинжал. Он прошел множество битв, забрал много жизней и впитал в себя силу огромного количества врагов. Он не подвел меня ни разу за все время. Думаю, и тебя не подведет. Прими этот дар.

Король робко протянул лапки к кинжалу, осторожно коснулся рукоятки несколько раз, как будто обжигаясь и сказал:

— Ты не обманываешь, действительно огромная сила. Возможно даже больше, чем в нашем мече.

— Возможно он и старше вашего меча.

— Я готов принять этот дар, Дорнут, — наконец-то решил король и схватил кинжал двумя лапками.

Кинжал оказался намного тяжелее, чем думал предводитель кузнечиков. Он пошатнулся и едва не отпустил кинжал. Но затем собрался и схватил его поудобнее. Повернул его направо и налево, оценивая баланс. И затем поднял над головой гордо и важно. К королю как будто вновь вернулась и молодость и бравада. Лезвие кинжала стало зеленым, и от него прокатилась тепла волна. Затем оно вновь стало цвета стали.

— Кинжал принял меня, — торжественно объявил король. — Я благодарю тебя, Дорнут!

С этими словами король преклонил колено перед рыцарем, что было чем — то неслыханным. Свейн подумал, хорошо, что свидетелей нет.

— Не стоит таких благодарностей, — поспешил Дорнут.

— Стоит, — ответил король, не поднимаясь, — Я чувствую, как ко мне вернулась былая уверенность, ты спас нас от вымирания, теперь все будет по-другому. Мы всегда будем тебе благодарны.

Дорнут улыбнулся и слегка наклонил голову.

— Что ж, ты удовлетворил мое любопытство, но и я не мог не отметить, что из всего сказанного тобой, возникает еще один вопрос: кто же этот коварный мудрец, что смог так тебя обмануть?

От этого вопроса король вздрогнул, поглядел по очереди на Свейна и на Дорнта и ответил.

— Теперь то я, конечно, не боюсь, но тогда эта колдунья сказала, что если кто-нибудь узнает о нашем уговоре, то не видать мне ни меча, ни скипетра, а народ ополчится против меня. Без правителя лесные твари вытеснят нас с этих мест, и придется нам кочевать многие века. Речь ее, меня видимо загипнотизировала. Я превратился в безмолвную куклу. Слушал, и больше ничего сделать не мог. Еще она сказала, что имеет власть над всеми лесными зверями и пообещала, что нападки их закончатся.

— И что, закончились? — Дорнут слушал очень внимательно.

— Да, на нас нападать перестали совсем, поначалу.

Дорнут обратил внимание на Свейна, тот явно нервничал, ерзал на месте и громко сопел.

Для Свейна сомнений не было. Это была та колдунья, которую он встретил в лесу, но нужно было еще одно доказательство.

— Ты что-то хочешь спросить, Свейн? — рыцарь в свою очередь был спокоен.

— Только один вопрос великому королю, если будет позволено.

Король перевел глаза на него и в них читался явный интерес.

— Слушаю тебя, друг рыцаря.

— Имя этой колдуньи, я только хочу знать ее имя.

— Странная привычка у вас, людей, свои имена называть, да еще и чужие узнавать. Вот мое имя, например, знают всего трое. И все они мои родственники.

— У меня есть подозрение, что я знаю эту колдунью тоже.

— Ничего странного, великий король, — вступил Дорнут, — так уж принято у людей. А подозрения возникли у нас двоих. Так что если не сложно, скажи, пожалуйста, как ее зовут.

Король долго думал, уставившись в одну точку. Видимо взвешивал все «за» и «против». Оценивал коварство колдуньи и подарок Дорнута.

— Хорошо, я могу назвать вам ее имя. Сила теперь снова со мной и если это вызовет ее гнев, то отбиться мы сможем, но перед этим я должен разорвать ту связь, что есть между нами.

Король выпрямился и с размаху рубанул кинжалом по ларчику, в котором лежал скипетр. Кинжал с легкостью прошел сквозь украшенное резьбой дерево и столкнулся со скипетром. Ярко — желтые искры вырвались наружу, разбивая ларец изнутри на мелкие кусочки. Две могучие силы столкнулись, и победа осталась за кинжалом. Остатки скипетра лежали на столе бессмысленными осколками. Пар поднимался от кинжала, он был раскален, как будто только что из кузнечной печи.

— Имя колдуньи Собаш, — величественно произнес король.

— Я так и знал, так и знал, — затараторил Свейн, вцепившись в руку Дорнуту.

— Откуда ты мог это знать? — удивлению Галлудиострика не было предела.

— У меня тоже уговор с ней, — осекся Свейн.

Король медленно сел за стол.

— Тогда мне тебя искренне жаль. Но это уже не мое дело.

— Так уж вышло, — объяснил Дорнут, — что Свейн волею судеб встретил Собаш и попал под ее чары, взвалил на себя неподъемные обязательства. Узнав его историю, я решил помочь ему в пути. И путь этот привел к тебе, великий король.

— Так что же вам нужно от меня?

— Совет как найти кое-что.

— И что же вы ищете?

Дорнут посмотрел в глаза Свейну и тот понял, что настало его время говорить. Мысли Свейна понеслись с безумной скоростью. С одной стороны он боялся напрямую сказать королю про источник живой воды, и понимал, что без этой информации ни на какую помощь рассчитывать не придется. С другой стороны Собаш говорила, что никто не должен знать о том, что он ищет, а сейчас могут узнать уже двое.

— Не волнуйся, — сказал рыцарь, видя его сомнения, — все идет к лучшему. Совсем недавно ты и знать не знал с чего начать поиски, а сейчас у тебя есть шанс узнать, где находится цель.

Если бы Собаш так переживала о сохранении тайны, то уже вмешалась бы после нашей встречи. Так, что я считаю можно говорить смело.

Свейн собрался с духом и обратился к королю.

— Да, я выполняю волю колдуньи Собаш. Когда я справлюсь, она вернет мне кое-что очень ценное. А мне нужно найти источник живой воды и передать ей сосуд, наполненный из этого источника. Вот, в общем-то, и все.

Король некоторое время молчал, а затем сказал:

— Теперь я понимаю, насколько хитра и коварна она. Цель действительно стоящая. Источник живой воды — это, наверное, самое могущественное место в этих краях. В этом месте заключена сама жизнь, если можно так сказать.

— Великий король, — вновь вступил Дорнут, — нам нужно лишь одно — сможешь ли ты сказать, где он находится?

— В наших летописях упоминался источник. Информация собиралась по крупицам, но и того хватило, чтобы оценить его волшебную мощь. Говорилось, что он бьет из небольшого холмика и стекает в лужицу у подножия. А вокруг цветут цветы. Таких цветов нет нигде больше. Достаточно одного взгляда, чтобы влюбиться в них без памяти. Такой они красоты. А лесные звери без страха ходят вокруг, но никто не дерзает отпить из источника. Им нельзя пользоваться, он просто есть и все. Был, есть и будет. Века за веками будут меняться, а он просто будет существовать. Место, где он находиться неизвестно никому. Есть даже слухи, что источник постоянно меняет эти места. Сегодня здесь, а завтра там. Может, чтобы не нашел никто, а может из своих, непонятных никому целей.

У Свейна слезы накатились на глаза. Он слушал короля и не верил своим ушам. Великий король великого народа обладал лишь неточной информацией, ничего конкретного. Король не знал где источник. Отчаяние начало охватывать Свейна.

У Дорнута же ни один мускул на лице не двигался, он внимал каждой букве и каждому слову, произнесенному здесь.

— Информации об источнике очень мало. Все, что я знал, рассказал вам сейчас, — закончил король. — Нахождение источника для нас тайна.

На Свейне лица не было. Дорнут остался невозмутим.

— Благодарю тебя, великий король. Информация, которую ты сообщил, очень ценна. Безусловно, она нам пригодится. Жаль только, что кузнечикам неизвестно место нахождения источника.

— Это все, что нам известно, — повторил Галлудиострик.

— А может ли великий король дать совет?

— Полагаю, что да. Что тебя интересует, рыцарь?

— Интерес мой — это поиск источника. А совета хочу получить о том, в каком направлении отправиться дальше.

Свейн посмотрел на Дорнута, но тут же отвернулся. Дорнут пытается узнать еще хоть что-то. Спасибо ему за это, но надежды мало. Свейн готов был расплакаться.

Король снова долго думал, и по его огромным глазам без зрачков невозможно было понять, о чем. В итоге он поднял голову и сказал:

— Мы, кузнечики, конечно, не самые древние жители этих мест. Здесь есть существа и древнее нас. Те, кто видел этот лес не таким дремучим как сейчас, а совсем молодым и зеленым. Обитают они дальше в чаще леса. Это в одном дне пути от нас.

Мы с ними неплохо общались. Это древние великаны. Нам они передали немало знаний для наших летописей. А присутствие наше их не тревожило. Умные и добрые создания, не смотря на внешний вид. Я думаю, что они больше нас знают об источнике, а может быть и скажут, где он залегает. В любом случае они вам больше помогут. Но вот только общаться мы перестали лет пятьдесят назад. Раньше они пересекали наши земли по своим делам, а теперь их не видно и не слышно. Так что советую путь держать к ним.

Свейн вздохнул с облегчением. Не все еще потеряно. Новая надежда засияла на горизонте, благодаря Дорнуту. Он посмотрел на рыцаря и улыбнулся.

— Теперь пришло время для тебя снова принимать решение о нашем дальнейшем пути, — строго сказал Дорнут.

— Да конечно нужно идти к великанам. Благодарю великого короля великого народа.

— Одно лишь хочу сказать тебе, Свейн, — вступил в разговор король, — если тебе выпадет великая честь достичь источника живой воды, и ты дерзнешь зачерпнуть его живой силы, то, как бы тебе не хотелось вернуть все, как было, подумай. С этой силой Собаш станет бессмертной и возьмет власть в свои руки над всем миром навсегда. Ее черная душа испортит истинный замысел всего живого. И даже твой родной дом, в который ты вернешься, изменится до неузнаваемости.

Свейн напрягся от речи короля.

— Я прошу об одном, — король дотронулся лапкой до руки Свейна, — ни за что, ни при каких обстоятельствах не передавай живую воду Собаш.

Свейн занервничал и отдернул руку.

— Я подумаю об этом, — растерянно сказал он.

— Благодарю тебя за все, великий король, — поднялся Дорнут, — Мы, пожалуй, отправимся в путь прямо сейчас.

Свейн тоже вскочил на ноги и поклонился королю.

— При встрече с великанами передавайте привет от меня, — Галлудиострик наклонил голову в знак прощания. — Благодарю тебя Дорнут, за спасение моего народа и за подарок. Я понимаю, насколько важны ваши обязательства, но прошу — не отдавайте Собаш живую воду. Стража проводит вас.

Двое стражников подошли к путникам и развернулись в сторону. Свейн и Дорнут направились к ним, и те начали неспешное движение, провожая гостей к границам.

— Ни в коем случае не отдавай ей живую воду, Свейн, — уже из далека донесся голос короля, — прошу.

Обратно шли другой дорогой. Только лес вокруг, кузнечиков не встречали. Лес молча взирал на них все той же осенней листвой. Стража молча вела путников. Свейн и Дорнут тоже молчали. Внезапно стража остановилась, подойдя к незримой границе. Дорнут посмотрел на стражников, но те молчали. Вперед уходила лишь едва заметная тропинка меж деревьев.

— Думаю дальше мы идем сами, Свейн. Вперед. — Дорнут решительно шагнул, и Свейн пошел вслед за ним.

Некоторое время шли в полном молчании, но вскоре Свейн решился заговорить.

— Благодарю тебя Дорнут, ты подарил нам надежду, да и кузнечикам этим помог.

— Дорогая помощь вышла.

— В каком смысле?

— Все просто. У меня были меч и кинжал, а теперь только меч.

Если выпадет биться, то мне будет сложнее взять верх над врагом.

И Свейн осознал, что свобода кузнечиков действительно обошлась дорого. Кинжал явно был волшебный. Целый артефакт, а не просто оружие. И теперь его нет. Дорнут конечно сильный воин и сможет одолеть противника даже голыми руками. Но сил теперь потребуется намного больше для победы.

— Может, не стоило им помогать?

— Еще как стоило. Несправедливость царила на их земле. Я как рыцарь не мог пройти мимо. Тем более что мое чутье подсказывает, что они нам еще помогут. Это дело чести. Главное то, что кузнечики хоть что-то рассказали об источнике и дали подсказку, куда можно идти дальше.

Вскоре лес сменился на летний. И перед путниками вновь предстало все разнообразие лесного царства. Гигантские исполины соседствовали с молодыми деревцами, кустарники виднелись то здесь, то там. От разнообразия видов деревьев и кустов рябило в глазах. Такую гармонию невозможно создать человеческими руками. Сама природа являла свое главенство над всем живым. Шум лесных тварей, наполнявших этот лес, звучал не переставая.