Ваша плоть – трава!

Андрей Арсланович Мансуров, 2021

Двум бедствующим в материальном плане друзьям, перебивающимся случайными заработками, предлагают подработку. Вроде несложную: расчистить от зарослей сорняков заброшенный участок в махалле. Попав туда, они обнаруживают, что участок и правда очень сильно запущен, но при попытках избавить двор от зарослей кустов начинаются проблемы и сложности. А хуже всего обстоят дела ночью, поскольку некая чуждая и тёмная сила явно не хочет, чтоб принадлежащую ей территорию кто-то занял… И к людям вообще и завистливым соседям в частности, как было наивно посчитали вначале компаньоны, эта сила отношения явно не имеет! Содержит нецензурную брань.

2. Работа

Ну, или из бетонных фундаментов стен выделялось что-то, вредное для растений.

Но не это сейчас беспокоило Кота. Прикинув, что растения стоят всё же почти в каком-то определённом порядке, вероятно, чтоб не перехватывать у соседних кустов столь нужный им свет, работёнки им досталось всё же поменьше, чем если б эти кустищи росли как попало, без системы: словно и правда — в джунглях.

При взгляде отсюда, сверху, «шапки», создаваемые верхушками кустов, выделялись неплохо: этакие бугорки на ровном месте… Похоже, каждый такой супер-куст занимает около как раз — квадратного метра. А участок, если прикинуть грубо — пятнадцать на тридцать… Четыре с половиной сотки. (Всё правильно: остальные полторы из шести, стало быть, приходятся на вот этот, возвышенный, угол с домом.) То есть — около четырёхсот кустов. И если на куст будет уходить хотя бы минут десять — теоретически можно за эту недельку как раз справиться…

Ну, это если и правда — работать весь положенный трудовой день. От восхода до заката. В поте лица, так сказать…

Но когда это они так работали?!

Вот именно: годы (И здоровье!) берут своё, и эффективно впахивать их бригада может не более четырёх-пяти часов. Да и то — только с утра.

Значит, вот и надо для начала и правда — обозначить, что они тут не лаптем щи хлебают, а делом занимаются: хотя бы для тех же соседей. Или на случай, если дотошный и имеющий, разумеется, право на сомнения, наниматель, вдруг посетит с «инспекторской проверкой».

Короче: нужно уже сегодня доказать, что они не бухать сюда прибыли!

За спиной раздался довольный выдох, и скрип двери: Дрики выбрался-таки на свежий воздух. Свои дела, похоже, закончил благополучно. У Кота с этим проблем обычно не было: он «облегчался» почти всегда сразу после завтрака. И весь остальной день чувствовал себя прекрасно. Ну, если, конечно, удавалось разжиться нектаром!..

— Руки можешь помыть вон там! — Кот, даже не оглядываясь, показал рукой на торчащую из бетонного короба пластиковую трубу, и венчающий её водопроводный кран, имевшиеся в «верхнем» углу двора, и снабжённые даже бетонным же приямком. Труба от которого скрывалась в земле, и уходила куда-то вниз — к заросшему пространству «нижнего» двора. Вероятно, поливая те же кусты…

— Смотри-ка: работает! — спустя несколько секунд Дрики вполне довольно плескался, но вскоре звук текущей на бетон воды стих, — Правда, она какая-то ржавая всё равно. А ещё говорят, что в пластиковых трубах вода не ржавеет!

— Это не ржавчина. Это просто отложился всякий ил и муть. Типа отстоявшейся хлорки. Нужно будет спустить. Чтоб можно было пить.

— Ну, это уж — на крайний случай! Когда у нас и правда — пить будет нечего!

— Хе-хе… — Кот криво усмехнулся, — Согласен. Ладно, двор мы посмотрели, дом изучили, а ты навестил даже местные коммунальные удобства. Так что — за дело. Нам надо доказать наше рвение. И компетентность. Как огородников и садоводов. Поэтому давай-ка: топор в зубы, и пошли снова к калитке. Начнём оттуда.

— Это почему — оттуда?

— Хватит дурацких вопросов. Козе понятно, что если припрётся чёртов Шеф, проверять нашу работу — именно оттуда и будет видно: работали мы, или балду гоняли!

— А-а, твоя правда. Ладно, погнали. — хотя по вздоху и печальному взору, обращённому к комнатам, куда они от греха подальше занесли все свои пакеты, нетрудно было догадаться, чего именно Дрики хочет в настоящий момент более всего.

Собственно, Кот хотел этого и сам. Однако понимал — если не создадут хотя бы видимость, вот именно, работы, как это и принято сейчас, в эпоху рыночной экономики, в их городе, да и во всей стране, могут очень быстро вылететь со столь мирного и уединённого местечка. Столь неожиданного в почти центре многомиллионного города — столицы. Где жизнь кипит, бурлит, и ежеминутно, если не ежесекундно, меняется.

А здесь — как в каком зачарованном и заколдованном заповеднике! Тишина, покой… И их никто не потревожит.

При условии, разумеется, вот именно — предъявления Шефу какого-то выполненного «объёма»!..

Начали они с того, что по предложению не зря предававшегося думам Васька, отпилили ржавой пилой верхушки намеченных в первую партию кустов — примерно на высоте полуметра от земли. Чтоб, как сказал Кот, не мешали подбираться к «фронту работ».

Затем с оставшихся полу-кустов обрубили средние и обрезали секатором самые нижние, толстые, ветви, но не до основания — оставив внизу приличные шпеньки. Обработали таким образом двенадцать стоявших на «передовой», как эту условную линию обозначил Кот, мощных стволов. Таким образом доступ к основаниям стволов у земли открылся. Как образовались из оставленных шпеньков и солидные упоры для рычага.

Теперь решили применить заранее оговоренную, и, собственно говоря, предложенную с самого начала нанимателем, методику.

Мощную полуторадюймовую арматурину привязали, как следует затянув, к основанию первого ствола, уперев в оставленные шпеньки нижних веток, и, подложив под короткий конец тяжеленной дрюковины нашедшийся в кладовочке кирпич. После чего изо всех сил потянули длинный конец рычага кверху!

Кирпич, сволочь он такая, как высказался по этому случаю Дрики, раскололся.

А сам куст не подался кверху ни на миллиметр.

Кот сказал:

— Нет. Так у нас дело не пойдёт. У него же наверняка — мощная корневая. А мы не видим, где она располагается. Да и почва за лето просохла — держит крепко. Ну-ка, давай сюда эти чёртовы кирки: разрыхлим хотя бы верхних сантиметров десять-пятнадцать вокруг стволов! Начнём вон с того: он стоит подальше от остальных, и подберёмся даже вдвоём легко. Землю будем отбрасывать вон туда — в сторону отмостки, и просто — в стороны. А обнажившиеся корешки обрубим топорами!

Как тебе план?

–…уёвый. Он предусматривает, как ты любишь говорить, значительные физические усилия. А их мы, туды их в качель, не уважаем. Поскольку старые и ленивые.

— Хорошо. — Кот невольно дёрнул щекой, — Предложи свой. Только — реальный!

— Ну…

— Вот именно. — поняв, что затянувшаяся пауза свидетельствует о полной неспособности компаньона предложить и правда — что-либо конструктивное, Кот снова взял инициативу в свои руки, — Так что — давай. Тащи кирки. И рукавицы не забудь.

Рукавицы имели универсальный размер: подошли бы на любую лапу. И от мозолей предохраняли ладони неплохо. Взрыть и разрыхлить землю в радиусе примерно полуметра вокруг ствола первого, действительно стоящего несколько на отшибе, куста, удалось минут за десять. Правда, выяснилось, когда треснулись головами, что работать всё же лучше по очереди. Кот приостановился, Дрики, матерясь и потея, продолжил разрыхление, чередуя удары со злобными выдохами. Материться во время собственно работы ни Кот, ни напарник не хотели: и дыхание прерывалось, и соседи… Могли бы услышать!

Однако на выгребание разрыхлённой почвы ушло времени ничуть не меньше, чем на само рыхление. Причём Кот, занимавшийся этим, обнаружил, что — чем лопатой, делать это куда сподручней просто теми же руками. В рукавицах.

Но зато, когда со штык верхнего слоя земли оказалось удалено, они увидели и правда — разветвлённую корневую систему, крепко удерживающую матёрый куст в почве. А заодно выяснили, что не обязательно разрыхлять столь большую площадь: от почти поверхности, где они были в-основном сосредоточены, в глубину почвы боковые корешки уходили на расстоянии не более длины ладони от ствола.

— Отлично. Теперь мы просекли ситуацию. Позиции противника разведаны и обозначены. И мы можем приступать. Непосредственно к боевым действиям. Давай-ка, — Кот указал напарнику пальцем, — Руби корни вот здесь и здесь! И вон тот — тоже — вот здесь!

Дрики не стал возражать, и действительно, за пару минут довольно легко перерубил все сколько-нибудь солидные обнажившиеся боковые корни у краёв ямы.

Затем они отвязали и перетащили арматурину. И снова её крепко и надёжно привязали длинным куском проволоки-отожжёнки к основанию подготовленного ствола, подведя рычаг под самые крепкие из оставленных шпеньков. Подложили под короткое плечо своего рычага теперь уже солидный тошак — или, проще говоря, камень. Поплевали (Условно!) на ладони, снова запрятанные в рукавицы. Взялись.

И — на раз, два, три! — потянули!

Первый куст вылез, конечно, не с первого раза, но — главное! — вылез!

Основной центральный корень, уходивший в почву, очевидно, не на один метр, оборвался где-то на глубине с пару ладоней, и укороченный куст грохнулся к ногам компаньонов. С тихим, но приятным уху шорохом откинувшись на свежеразрытую кирками и остатками выдернутых корешочков землю.

— Ур-ра-а!!! — Дрики не скрывал своёй радости, хоть кричать старался и негромко: очевидно, помнил предупреждение старичка, — Первая пошла! Предлагаю обмыть!

— Твой бы юмор — да Петросяну. А мне — не смешно. Три минуты перекур, и — берёмся за второй. Вон тот. Думаю, времени и сил уйдёт поменьше: теперь знаем, чего и как. Если не выдерем к обеду хотя бы первую их линию — я съем свою шляпу.

— У тебя нет шляпы. Во-всяком случае — с собой.

— Вот именно. И я об этом же. Ладно. Ты прав. Мы — без даже кепок. Давай действительно — повяжем хотя бы платки. А то чёртов пот уже задолбал: так и лезет в глаза!

С повязанными на лоб сложенными в повязки платками работалось и правда — сподручней. Хотя бы не надо было каждые две минуты протирать заливаемые глаза.

Напарники приноровились работать поодиночке и по очереди: чтоб не мешать друг другу на тесном «приствольном» пространстве каждого куста.

Для начала они дообрубили все средние крупные ветви, и срезали до нужной длины нижние приствольные — чтоб подбираться к намеченным к выдиранию на сегодня стволам вплотную. Ну а киркой, лопатой, руками, и топором тоже работали посменно. Действительно почти не отдыхая.

Время перевалило за полдень, когда подготовленные двенадцать кустов, располагавшихся в условном первом ряду, оказались выдернуты из земли, и даже складированы: навалены друг на друга и на свои верхушки, у наружной стены, с противоположной от кладовочки стороны. Дрики даже попрыгал на них:

— Чтоб остальные легли нормально, и не громоздились вровень с кромкой забора!

Кот удовлетворённо утёр со лба всё равно пробивавшийся сквозь дохленькую преграду в виде носового платка, пот. Прикинул. Что к концу работы и правда: приноровились. И на один куст уходило не более тех самых десяти минут:

— Ну вот! Теперь никто не до…бётся! И не придерётся! И не скажет, что мы тут…ем груши околачивали!

Запыхавшийся куда больше от прыжков Дрики кивнул:

— Это уж точно! Мы — те ещё огороднички-землекопы! Таких, б…, тут ям понарыли — хоть и правда окопы устраивай! Да и в войнушку играй. И, кстати! Я вот прикинул: мы углубились во двор на добрый метр! То есть — если реально расчищать по метру каждый Божий день — работёнки как раз — на месяц!!!

Эх, теперь бы убедить в этом Шефа!..

— Думаю, за этим дело не станет. Просто будем продвигаться каждый день на этот самый метр, да и наваливать обрубки и корни вдоль забора. Но! По раздельности. Вершки — к вершкам, корешки — к корешкам. И даже если Шеф подъедет проверить — всегда сможем показать, как мы действуем. И почему получается так медленно. Я прикинул: больше всего времени уходит как раз на подготовку: отделение верхней части, обрубание боковых веток, и оттаскивание и трамбовку. Ну, и на надёжное закрепление прута к кусту — проволокой. А собственно рытьё кирками и обрубание корней — несколько минут. Почва всё же — не очень твёрдая. Думаю, слишком уж пересохнуть под солнцем ей как раз тень от кустов не даёт. И вообще — обратил внимание, какой здесь микроклимат?

— Ты это про что? — было заметно, что Дрики не до таких «тонкостей».

— Про то, что тихо тут и спокойно. И воздух куда как поприятней, чем в городе. Где воняет дымом и выхлопом. Единственное, что напрягает, что пчёлок, мух, и птичек нет.

— Да и…уй с ними! Хоть не мешают эти самые вездесущие мухи!

— Это верно. Говорю же: заповедник! Отдыхай — не хочу!

— Ну, значит, за…бись! — Дрики вытер рукавом промокшего комбеза лоб, — Значит, думаешь — дальше пойдёт легче?

— Да. Ну а сейчас — повесим комбезы сушиться. И — обед. Мы его честно заслужили.

Заработали!

Расположились они в относительной прохладе — положили напротив друг друга в центре тёмной большой комнаты два матраца, и стол организовали между ними. На том же самом листе ДСП, слегка растрескавшегося и вздувшегося по краям от влаги, но вполне ровного и прочного в середине, подложив под четыре его угла по большому камню.

Сидели, как принято у местных: по-восточному скрестив ноги.

На обед имелась та же колбаса с лепёшками, по паре здоровущих самсы, которыми разжились в той же пекарне, где купили и лепёшки. И, разумеется — главное блюдо: портвейн. Кот позволил себе и Дрики прикончить по целой бутылке на брата, прекрасно осознавая, что вечером они работать уже точно не будут.

Ничего: наверстают завтра с утра! По холодку. Это ведь на дорогу, поиски адреса, закупку нужных продуктов, и «общение» с соседями у них ушло сегодня пол-утра!

А сейчас, вынув самую большую их с напарником ценность — старенькую Нокию, с уже два раза заменённым аккумулятором, падавшую на бетон, и стянутую скотчем и резинками от денег, но упорно не желавшую сдохнуть — Кот обнаружил, что они проработали аж до часу дня! И ещё час ушёл на обед и мирный трёп в его процессе. А обсудить, ясен пень, нужно было многое.

— Я вот чегой-то не пойму… — Дрики, лежащий сейчас на матраце головой к окнам, ковырявший кусочком веточки в зубах, и прислушивавшийся к мирному урчанию в желудке и кишках, вид имел вполне удовлетворённый, — Получается, две бригады минимум работали тут до нас… Чего ж — вынутых кустов-то не видно?! Сушёных? И ям? Или они — даже не приступали?! А почему тогда?

— По версии стархрыча, бригады было три. Это визитки у него — две. Не путай. А вот почему следов работы не видно — не знаю. Разве что — их нанимали в прошлом году.

— Да ты чё, Кот, прикалываешься?! Как это — в прошлом?! Ведь это — земля!!! Да ещё в отличном районе! Столицы!!! Как мог бы такой ушлый тип, как наш Шеф, допустить, чтоб тут целую зиму ничего не происходило?! В-смысле — не раскопали хотя бы котлован под фундамент, и бетон в опалубку не залили ещё в прошлом году?! Он ведь наверняка и участок-то взял у какой-нибудь древней старушки, русской, понятное дело, и — за гроши! И, чтоб, вот именно — построить здесь не то виллу, не то — особняк с бассейном! Места-то — сколько! Супер-редкость!

— Шесть соток. При среднем размере участков тут, в махаллях — две с половиной — три. И, если честно, вырубить мешающие кусты могла бы и бригада тех же землекопов. Отрывавших бы траншеи под фундамент… — Кот говорил медленно и раздумчиво, — Да, это странно. И напрягало меня с самого начала. И сейчас — с чего бы ему нанимать нас — уж извини, Дрики, а мы-то с тобой прекрасно осознаём, что — те ещё работнички! Особенно сейчас! — вместо дешёвых и борзых мардикёров, понаехавших из областей в столицу! Ведь те и правда — раскидали бы и повыдергали ему тут всё за пару-тройку дней! Ну, в крайнем случае — за неделю. Если б в их бригаде было меньше пяти человек…

А они ведь и за работу взяли бы ненамного больше!

Вот я и думаю, Дрики, что не всё так просто, как нам кажется. С этим участком.

Почему отсюда сбежали первые три бригады? — Кот старался говорить тем же серьёзным тоном, словно его и правда это беспокоит, и даже желчи в тон подбавил, — А ведь стархрыч Адхам-ака нам чуть не в лоб об этом сказал! Что — сами!..

А почему наняли именно нас, так называемых, европейцев — может, участок проклят, и прокляла его как раз — какая-нибудь, вот именно, русская бабка? Вынужденная участок продать. Потому что сам знаешь: налоги на землю и газ здесь, в частном секторе — чудовищные! И одинокой старушке — ни в жись не потянуть! Особенно — шесть соток!..

— Погодь-ка маленько, Кот… А то я не успеваю за буйным полётом твоей мысли.

Ты с чего это приплёл какую-то старушку? Да ещё и с «проклятьем»? Или…

Конкретно — знаешь?!

— Нет. Не знаю я ничего, ясен пень. Да только глаза есть и у тебя. Мог бы увидеть и догадаться. Хотя бы насчёт старушки.

— И чего бы такого я должен был увидеть и догадаться?! — Дрики и правда вылупил глаза, словно удивлён своей слепотой и недогадливостью, и восхищён проницательностью компаньона, — Ну-ка, ну-ка, колись, Шерлок ты наш доморощенный Холмс, чего там твой соколиный глаз засёк такого, чего нам, тупым Ватсонам, недоступно? В силу природной непонятливости и идиотизма?!

Кот усмехнулся:

— Молодец. Классно задвинул. Прямо речуга! Да ещё какая эмоциональная. Тебе бы в Парламенте нашем, Олий Маджлисе, выступать. Спикером. Но заметить это должен был и ты. Это же — ты первым посетил местный домик неизвестного архитектора?

— Ну… да! И — что?

— А то. Хоть я туда заходил только один раз, да и то — по малой нужде, перед обедом, но! Пачку страниц из какой-то книги на гвозде — заметил. А книга — на русском!

— Ну и что?! Может, местные бывшие обитатели как раз для этого эти книги и прикупили — чтоб употреблять по прямому назначению?! А свои-то книги они — читают!

— Чушь собачья. Ничего они сейчас не читают. Лет десять назад в каком-то интервью даже сам наш министр культуры сказал, цитирую: «чтение не входит в приоритеты нашего народа». И это — сто пудов так. Они и сейчас, спустя эти десять лет, и при новом Президенте — не читают. Да и зачем?! Тут ведь — такой менталитет. Главное — заработать, или, что чаще — украсть побольше бабла! Да и повыдрючиваться перед соседями и родственничками! А «чтение» — ну никак в этом деле помочь не может. Не способствует оно развитию «навыков настоящего бизнесмена-предпринимателя»!

Да и вообще — мы с тобой — люди старой закалки. Нас приучали, что книга — «лучший подарок»! Вот только вымирает наше поколение. И старые, бумажные, книги сейчас — все в пунктах приёма макулатуры. Или уже переработаны в нормальную, в-смысле — туалетную, бумагу. Все их сдают — поскольку занимают они в квартире слишком много места. Да и пыль собирают. Не престижно! И неудобно. Так что те немногие, кто ещё хоть что-то читает, для учёбы ли, или для личного удовольствия — делает это прямо с экрана айфона. Или планшета. Или уж — компа…

Так что для меня книга на гвозде говорит именно о том, что осталась от предыдущей хозяйки. И, видать, при переезде — затерялась где-то на чердаке. Или в подвале. Или ещё где. Поэтому и не уехала вместе с этой патриоткой чтива. Ну а наш шустрый Шеф, или кто из тех бригад, что орудовали тут до нас — нашли, избавились от обложки, да и пустили. В расход.

— Хм-м… Когда ты вот так всё описал, выглядит, вроде, логично и просто. Насчёт того, что жила — русская. Старушка. Ну а насчёт «проклятья»?

— Ну а насчёт проклятья — не бери в голову. — Кот хохотнул, — Это я просто для красного словца задвинул. Попугать тебя. Чтоб ты ночью один в туалет не ходил!

— Ну, знаешь, Кот — от тебя не ждал! Свинство это с твоей стороны! А… А вдруг здесь — и правда: есть что-то такое?! Ведь что-то же вынудило три бригады свалить отсюда? Из этой «тишины и спокойствия»?! Заповедника этого, будь он неладен…

— Повторяю: не парься, Дрики. Мы в каком веке живём? Правильно: в двадцать первом. И в сказочки и старинные легенды о всяких наговорах-проклятьях не верим. Всё это было хорошо, когда не было электричества. И все жили при свечах. Неграмотные и затюканные. Попами. Ну, и муллами. С их угрозами и страшилками про нечистую силу для тех, кто не молится, и на Храм, или там — в мечеть, не отстёгивает… А в полумраке мало ли чего не покажется! Особенно сослепу! Очков ведь тоже не было…

Так что давай-ка не будем о суевериях. Отвечаю за базар: причины наверняка куда более прозаичны и просты. Видать, наш Шеф, «почтенный» Усмон-бек, конкретно на…бал их с оплатой их труда! Вот и всё. Просто и реально.

— Точно! Если честно — сразу мне его морда не понравилась! Тот ещё жук!.. Да и тон такой… Медоточивый! Гладко стелет!..

— Ну, во-первых, не гладко — а мягко. (Пословицы надо помнить!) А во-вторых — морда у него, собственно, типовая. Как у всех здесь. Тех, кто так называемые «бизнесмены». Проще говоря — жульё! Так что то, что он выдал нам аванс сразу — говорит как раз о том, что предыдущие попытки надурить народ не увенчались, как это обозначает в комментариях к биатлону господин Губерниев, успехом. Это — восток! Дело тонкое. А проще говоря — деньги вперёд! — полёживая на спине, и ощущая оптимизм и беззаботность, равно как и душевный подъём, вызванный приёмом нужного количества спиртного, Кот чувствовал себя чуть ли не ясновидящим. И не прочь был повыделываться, пусть и перед только Дрики, своим интеллектом. И мировоззрением.

А точнее — тем, что от них осталось.

Потому что то высшее техническое, что он получил тридцать лет назад, сейчас, после двадцати с лишним лет без работы по специальности, а то и просто — без работы, пришло… В упадок.

Как и его внешний вид, и социальный статус… И моральные установки.

И, разумеется, виноват в этом окружающий мир, общество, социум, неблагоприятные обстоятельства, дура-жена, козёл-начальник… Да кто угодно — только не он сам!

Дрики, проявлявший после сытного (Непривычно!) обеда, и получаса разговора явную тенденцию к отключке на послеобеденный сон, тем не менее проворчал:

— Вот. Кстати: об электричестве. Как и правда — ночью в сортир-то ходить будем?

— А мы же умные. И предусмотрительные. — Кот похлопал по одному из пакетов, — Вот здесь, если вспомнишь — пачка свечей. И китайский фонарик. Пусть и одноразовый — но уж до туалета доведёт! Тем более, что идти — пару шагов…