Отшельник. Книга 1

Анатолий Юрьевич Маскаев

– Кто ты?– Человек…– Кто ты, человек?А, действительно, кто? Для чего мы приходим на эту грешную землю, чтоб делать еще больше грехов… или…

Глава 4

По полям оказалось не менее двадцати километров, да пару раз в темноте заблудились.

Уваров начинал нервничать.

Видя его состояние, Наумыч срывал свою досаду на водителе.

— Сергей Наумыч, да я то тут причем, мне куда говорят, туда я и еду… — ворчливо огрызался шофер.

— Туда вот сворачивай, к лесу тому, Жиздра круг здесь делает огибая лес, там овраг есть, к реке идет, в том овраге и живет отшельник… — произнесла Ирина.

Уваров удивлялся, как в темноте, хотя и при свете почти полной луны, находит дорогу.

Она, словно прочитав его мысли, произнесла.

— Я же в Смородинке родилась, всю округу знаю, по грибы, да ягоды не раз хожено, да и с тятькой на Жиздру ездила сети ставить… — но тут же примолкла, как бы поняв, что ляпнула лишнее.

Наконец достигли места, где Ирина велела остановиться.

— Овраг там, метров двести отсель… — она махнула рукой в прогалину леса, в темноте сливающимся в одно темное пятно.

Выгрузились из машин, поставив машины так, чтобы они освещали ту самую прогалину.

В свете фар мелькали несуразные большие тени людей.

Уваров подошел к реанемобилю.

— Николай Васильевич, вы уверены, что поступаете правильно, ведь вашу жену придется отключать от аппаратуры?

— И что это значит?

— То, что она может умереть гораздо раньше срока, вот что это значит… — с досадой произнес врач.

— Ты можешь мне предложить что-то лучшее?

— Разумеется нет.

— Вот и отключай свою аппаратуру, и в темпе.

— Наумыч командуй… — бросил он стоящему рядом начальнику охраны.

Подскочили четверо охранников, подхватили носилки с лежащей на них Олей и вытащили из реанемобиля.

— А, мне то что делать… — спросил водитель скорой.

— Ждать… — коротко бросил Наумыч.

— Ждать то сколько?

— Сколько надо, столько и будешь, и не зли меня.

Водитель скорой поспешно залез в свою машину.

— Пошли с Богом… — коротко бросил Уваров и первым зашагал за Ириной.

В свете фар машин оврага достигли быстро.

— Левой стороной пойдем, метров сто, потом вниз спускаться надо будет, тропку я сейчас уже и не найду наверно… — произнесла Ирина всматриваясь в овраг, покрытый кромешной тьмой, лишь виднелись верхушки кустарника в свете луны.

А потом и луна пропала, небо затянуло тучами.

— Дождя нам только для полного счастья не хватает… — с досадой бросил Наумыч.

— Ну что встали, включить фонари и вперед… — отдал он приказ охране.

Ирина держа в руке мощный фонарь шла впереди, за ней Уваров, следом охранники с носилками, замыкал Наумыч.

— Вот она тропка, нашла… — обрадовано проговорила Ирина, тыкая лучом фонаря в подобие звериной тропы.

— Кабаны видать натоптали, да давно, не ходят больше по ней, следов свежих нет.

Она уверенно раздвинула кустарник и стала спускаться вниз.

Двигались след в след.

Охранникам пришлось нести носилки по двое, четверым было не пройти, кустарник почти смыкался на тропой.

Непонятно было сколько они уже плутали по этой звериной тропке, пока наконец не вышли на небольшую проплешину в этом овраге.

Лучи фонарей уперлись в стену кустарника в метрах десяти впереди.

Перед кустарником, откуда-то слева тек ручей пропадая в нем.

— Там слева, возле ручья… — чуть ли не прошептала Ирина.

Уваров посветил в то место фонарем, но ничего не обнаружил, тот же кустарник и только.

— Там в кустарнике землянка его и дверь в нее.

— Вы идите без меня, а я обратно к машинам ворочусь, боюсь встречаться с ним.

Ирина отступила чуть в сторону, как бы давая пройти вперед остальным.

— Вы двое назад, проводите женщину и ждать у машин… — приказал Наумыч.

Двое пошли вслед за Ириной обратно.

Носилки взяли вчетвером и направились к землянке.

— Здесь.

Наумыч указал фонарем на утоптанную площадку перед кустарником.

Посветил на сам кустарник, среди него выделялся проем похожий на плетень, это и оказалась дверь в землянку.

Наумыч найдя деревянную ручку потянул ее на себя, дверь открылась, в нос шибануло стойлом.

— Стой Наумыч, вдвоем пойдем, а вы ждите здесь… — бросил Уваров охране.

Он взял у одного из них передние рукоятки носилок, Наумыч стал сзади.

Фонари держали в правой руке двумя пальцами.

Вошли внутрь и тут же остановились.

Справа закудахтали куры, потом показалась козья голова из закуты, а чуть дальше недовольное ворчание свиньи.

Вот и откуда запах стойла.

— Дальше то куда шеф, тут дверей не меньше трех…

Уваров как мог освещал фонарем впереди.

Рядом с стойлом была дверь, из-под нее тек ручей, чуть левее еще одна, левее еще.

Он уже хотел пойти к средней, как вдруг внезапно все озарилось и глаза резанул яркий свет.

— Ни хрена себе, да тут цивилизация у него… — промолвил Наумыч.

Средняя дверь распахнулась, в проеме стоял бородатый старец, одетый в толстый свитер и джинсы, на ногах войлочные тапочки.

Он пристально всматривался в стоящих, задержав взгляд на докторе, который не послушав приказа Уварова шел следом за ними.

Потом молча отступил в сторону и показал рукой внутрь землянки.

Уваров потянул носилки за собой, они с Наумычем внесли их в помещение размером примерно пять на пять метров.

Следом опасливо косясь на отшельника проскользнул врач.

Отшельник вошел следом.

— Вон туда на лавку положите.

Он кивнул на сколоченную из досок у стены широкую лавку.

Они с Наумычем поставили носилки с Олей, куда указал отшельник.

Уваров осмотрелся.

В торце землянки, рядом с еще одной дверью, кирпичная печь.

В углу добротные полати, сколоченные из толстых струганных досок, внизу еще одна широкая лавка.

Посредине землянки стол из таких же толстых досок.

Возле двери справа небольшой столик, на нем три семьдесят пятых аккумулятора, инвектор, провода, тянущиеся в разные стороны.

Интересно, с чего же он электричество добывает, не с ветряка же, это какой высоты мачта нужна с этого оврага.

Возле одной из стен самодельный шкаф с посудой, на другой стене еще один шкаф, полки по всем стенам и над лавками.

На одной из полок переносной телевизор и транзистор.

Неплохо для отшельника.

А там за дверью должна находиться баня, наверняка.

Вовсе уж не выглядел замызганным отшельник.

Одежда чистая и стирана, волосы и борода тщательно причесаны.

Встретился взглядом с отшельником.

Умные глаза пытливо смотрели на троицу вошедших, на Олю он похоже и внимания не обращал.

Поймав на себе взгляд Уварова проговорил.

— Раз это твоя жена тут лежит, стало быть тебе и остаться, а они на улице обождут.

Отшельник кивнул на Наумыча с врачом.

— Но я врач, я обязан остаться…

Врач вышел вперед.

— А, зачем?

— Но как зачем, мало ли что пациентке понадобится…?

— Ей от тебя уже ничего не понадобится.

Отшельник снова посмотрел на Уварова.

— Выйдите оба… — глухо произнес Уваров.

Наумыч потянул за рукав следом за собой врача.

Тот еще пробовал было возмутиться, но наткнувшись на взгляд отшельника, поторопился удалиться.

Отшельник подошел к Ольге.

Скрестив руки стоял и смотрел на нее.

Уваров молчал затаив дыхание.

Отшельник обернулся и сел за стол.

— Садись.

Уваров сел, напротив.

— Ты зачем ко мне пришел и ее принес?

— Люди посоветовали, сказали, что этот шанс последний…

Отшельник исподлобья посмотрел на Уварова.

— А если я скажу, что это не так, что нет у нее больше никаких шансов.

— Ты девочку спас, когда она уже минут двадцать мертвой была, а такого просто быть не может, так могу ли я не верить в тебя и в последний связанный с тобой шанс…?

— Девочка была здоровой, а твоя жена неизлечимо больна, у нее нет больше крови хорошей, ее органы умирают, скоро остановится сердце и ее уже ничто не спасет.

— Так не дай ему остановиться, не дай ей умереть.

— Я не могу этого сделать, это не в моих силах, ты зря пришел сюда и отнял у нее лишних два часа жизни.

— Нет, отшельник, я не верю тебе, нет, такого быть не должно, она должна жить.

Уваров кричал, стучал кулаками по столу, колотил ими себя в грудь.

Он вдруг сполз на колени.

— Я умоляю, спаси ее, я все за нее отдам, она мне дороже жизни, мою жизнь возьми, только спаси ее, спаси, умоляю…

— Встань и сядь… — резко проговорил отшельник.

Уваров с трудом сел на лавку, ноги его не держали.

— Все, что я буду тебе говорить, ты не поймешь, не захочешь понимать, горе затмило твой разум, и ты не готов мыслить здраво.

— Пойми, не все в моих силах.

— Да, я спас ту девочку, но даже я сам не понимаю, как это у меня получилось.

— Но получилось же, почему ты не хочешь попробовать это с моей женой…?

— Потому, что твоя жена не та здоровая девочка, потому, что я чувствую свою беспомощность перед ее болезнью.

— Потому, что мне это не под силу.

— Может ты просто набиваешь себе цену, ты скажи сколько, я заплачу, десять, двадцать миллионов долларов.

Отшельник удрученно посмотрел на Уварова.

— Я думал ты гораздо умней олигарх Уваров, ошибся.

— А цену я себе не набиваю, я ее знаю, и ты мне ее заплатишь сполна.

— Это не девочка та, которую бык заколол, и ее мама, которая мне последние копейки принесла.

— Потому что я олигарх?

— Именно поэтому.

— И какова же твоя цена, если ты согласишься вылечить мою жену?

— Миллиард кувейтских динаров.

Уваров оторопело смотрел на отшельника.

Его даже в первую очередь удивила не требуемая сумма, а та валюта в которой он назвал.

Кувейтский динар на сегодняшний день является самой дорогой валютой мира, и если перевести этот миллиард в евро, то получится уже два с половиной миллиарда евро.

— Ты считаешь, что у меня есть такие деньги?

Отшельник улыбнулся.

— Торгаш всегда остается торгашом, даже у смертельного одра любимой женщины, за которую он готов вроде, как и жизнь отдать.

Уваров вскочил с места и потянулся к внутреннему карману пиджака.

— И охота тебе самому пачкаться, прикажи охране, они профессиональнее меня пристрелят.

Отшельник с презрением смотрел на Уварова.

Тот пересилив свою вспышку медленно опустился на лавку.

— У меня…

Отшельник перебил его.

— Не ври олигарх Уваров, я прекрасно знаю твое состояние, четырнадцать миллиардов евро официально, и двадцать восемь не официально.

— И что самое главное, эти двадцать восемь вовсе не в недвижимости и акциях, а в различной валюте, драгметаллах и драгкамнях разбросаны по сотням мировых банков и даже в трех тайниках.

Уваров с ужасом смотрел на отшельника.

— Кто ты… дьявол…?

— Не произноси никогда этого слова в моем доме… — жестко одернул его отшельник.

— Впрочем, это только сказано для того, чтоб ты с уважением относился ко мне и моему дому, даже к такому.

Уваров опустил взгляд.

— Я с уважением отношусь к тебе, поверь, то, что ты сделал с той девочкой ни дано никому.

— К сожалению, я не смогу сделать того же с твоей женой, тут я бессилен.

— Ты же даже не хочешь попробовать…?

— Не хочу, потому, что не уверен, что у меня это получится.

— Значит все же есть какой-то шанс?

Уваров с надеждой всматривался в лицо отшельника.

— Я не могу назвать это шансом, это из области фантастики и чего-то абсолютно нереального.

Он вдруг замолчал.

Уваров ждал затаив дыхание.

Отшельник встал и снова подошел к Ольге.

Приподнял пальцем ее веко.

— Она только что умерла… — глухо произнес он.

Уваров вскочил роняя лавку, с ужасом взирая на жену и отшельника.

— И ты так спокойно об этом говоришь?

— Ты прав, спокойно, может быть так даже лучше, все равно ее сердце бы не справилось с тем, что… впрочем, это уже неважно.

Он прошел к одному из шкафов, открыл створки и посмотрел внутрь.

— Вы на чем ее сюда привезли, на скорой?

— Да.

— Мне нужен аппарат для переливания крови, у них должен быть обязательно, и два литра медицинского спирта…

— Аппарат срочно, спирт через час, но не позже.

— Ты меня понял Уваров?

— Да, я понял…

— Так не стой пнем, приказания отдавай.

Уваров выскочил на улицу.

— Ну что там Василич?

К нему подскочил начальник охраны.

— Пока не знаю, врач где?

— Да вот он у ручья сидит.

— Давай его сюда.

Подошел врач.

— Аппарат для переливания крови в машине есть и спирт два литра?

Врач встрепенулся.

— Он что собирается делать?

— Я тебе вопрос задал… — рявкнул Уваров.

— Да конечно, аппарат есть, а спирт, там только грамм четыреста…

— А, еще где взять?

— Я не знаю… — пролепетал врач.

— Николай Васильевич, у водилы спирт есть, там у него литра четыре будет, мы, когда машину досматривали… — произнес один из охранников.

— Так быстро, бери этого Гиппократа и бегом с ним к машине, тащи все, что найдешь.

— Наумыч скорую не отпускать, ждать.

— С Ириной что делать?

— Придется ей до утра с нами, без нее мы не выберемся отсюда.

— Василич, отшельник то чего, вылечит Олю?

— Не знаю я, Наумыч, хорошо хоть согласился.

Охранник с врачом уже пропали за кустарником, Уваров вернулся в землянку.

— Сколько ждать надо… — встретил его вопросом отшельник.

— До машины и обратно, они поторопятся.

— Двадцать минут, хорошо.

— Помоги мне.

Уваров заметил изменения в интерьере землянки.

На лавках, стоящих по обе стороны стола, поперек лежали три толстых доски.

На них уложены с обоих сторон еще по три широких доски, застеленные простынями.

Отшельник подошел к Ольге с головы.

— Нужно ее переложить на эту простыню.

Они перенесли женщину и положили ее на спину.

— Сними с нее одежду, всю… — приказал отшельник.

Уваров снял с жены больничные штаны и рубашку.

Оля голая лежала на простыне.

Холодно же ей наверно… — вдруг мелькнуло в мозгу.

Он перевел взгляд на вторую простыню.

А на нее то, кого он класть собирается, не себя же…?

В это время в землянку влетел запыхавшийся врач, держа перед собой сумку.

— Вот, я все принес…

— Поставь сумку на носилки и иди… — произнес отшельник.

— Как иди, а кто же вам ассистировать будет… — он недоуменно смотрел на отшельника.

— Иди, ты все равно этого не сможешь сделать, я сам управлюсь.

— Но-о…я бы мог…

— Иди… — твердо произнес отшельник.

— И ты уходи Уваров.

— Куда?

— На улицу, можете там костер разжечь, только подальше, возле ручья.

— Костер, какой костер…?

Уваров не понимал почему отшельник его тоже выгоняет.

— Иди Уваров, иди, и проследи чтоб в течении двух часов к землянке никто близко не подходил, ты меня понял Уваров?

— Я понял.

От порога Уваров вдруг спросил.

— А, звать то тебя как?

— Зачем тебе это Уваров, или свечку решил за мой упокой потом поставить?

— Причем тут свечка, просто зовут же как-то человека, имя у него есть.

— Нет у меня имени Уваров, отшельник я, вот Отшельником и зови, а теперь уходи, не отнимай у меня время.

Уваров еще раз посмотрел на голую мертвую жену и вышел из землянки.