Декамерон по-русски

Анатолий Ромов, 2018

Итак, есть треугольник: банкир – бандит – красавица. При таком раскладе без трупа не обойтись. Однако труп бесследно исчезнувшего банкира-американца найти не удается. Зато вскоре частный сыщик Павел Молчанов обнаруживает труп отечественного бандита по кличке Бурун. С красавицей тоже проблемы: ее все время пытаются похитить. Сплошные загадки. Но есть тот, кто знает ответы, тот невидимка, который дирижирует всеми этими преступлениями…

Глава 4

Утром, войдя вместе с Инной в кабинет, Молчанов включил факс и компьютер. Распахнул окно.

Широкое, в полстены, окно выходило в сторону леса. Солнце уже поднялось, воздух прогрелся. Листва берез, осин и кленов, по-летнему спокойная, лишь изредка вздрагивала под легким ветром.

Постояв у окна, Инна вздохнула:

— Хорошо здесь.

— Да, места здесь хорошие. Вы, вообще, знаете, что это за места?

— Знаю. Река Пахра. Раньше я здесь бывала, тут живут все киношники. Так ведь?

— Да, только они живут чуть подальше. Я нарочно выбрал участок на отшибе, на излучине реки. И специально оборудовал дачу так, чтобы в дальнейшем ею могли пользоваться также наши клиенты. Им иногда требуется надежное укрытие, и дача оборудована с учетом этого. Посмотрите. — Включил стоящий на отдельном столике монитор. На экране возник подъезд к воротам, излучина реки, часть леса. — Скрытые видеокамеры установлены вдоль всей ограды. Причем все ночного видения, так что при желании вы можете в любой час дня и ночи, не выходя наружу, увидеть, кто подошел или подъехал к даче. И не только увидеть, но и услышать — в ограду вмонтированы микрофоны. Ограда участка с виду очень простая, но преодолеть ее не так легко. Но даже преодолев ограду, совсем не просто войти в дом. Не говоря уже о том, что сейчас здесь Слава с собакой. Что, будем отправлять факс?

— Давайте. Вы решили, что хотите выяснить?

— Мне хотелось бы знать, существуют ли какие-то деловые отношения между банком «Атлантик Америкой» и компанией «Нью-Инглэнд энерджи энд импрувмент». Это первое. Ну и хорошо было бы также получить список, скажем, пяти наиболее крупных вкладчиков банка, выходцев из России. Можно это сделать?

— Я думаю, можно.

— Оба запроса связаны с Буруном. У меня есть подозрение, что член совета директоров «Нью-Инглэнд энерджи энд импрувмент» Филимонов, о котором я вас спрашивал, — ставленник Буруна. Ну а второй запрос, о пяти крупнейших вкладчиках, я делаю просто наудачу, как пробный. На случай, если в списке окажется или сам Бурун, или кто-то, кто с ним связан. На чье имя вы будете посылать запрос?

— Наверное, на имя генерального менеджера. Его зовут Малькольм Стоунхед.

— Отлично… — Написав на мониторе и отпринтовав запрос, дал его прочесть Инне. После того как она подписала листок, отправил факс — и через минуту получил подтверждение, что факс принят.

— Все в порядке. Они получили ваше послание.

— Я поняла. Хороший отсюда вид, да? Знаете, сидела бы так в кресле и смотрела. Смотрела, не отрываясь.

— Да, вид красивый. Можете им любоваться. А я, с вашего позволения, позвоню в агентство, предупрежу, что мы задержимся. Не помешаю?

— Да нет. Лишь бы я не помешала.

— Вы не помешаете. — Набрал номер, услышал отзыв Радича. — Доброе утро, Сергей Петрович. Как вы там?

— Доброе утро. Да пока никак, я только пришел. Ты с дачи?

— Да. Возможно, мы задержимся, ничего?

— Ничего. Делать вам здесь особенно нечего. Если бы тебе не нужен был Костя, вы вообще могли бы не приезжать. Кстати, я только что говорил с Полиной.

— И что она?

— Сказала, вчера Костя приехал домой поздно ночью. Сегодня же он уехал рано утром, около семи, куда, она не знает. Она еще спала. Как там Инна?

— Все в порядке. Она здесь, сидит рядом со мной.

— Передай привет.

— Обязательно. — Прикрыл трубку рукой: — Инна, вам привет от Сергея Петровича.

— Спасибо. Ему тоже передайте привет.

— Вам тоже от нее привет, Сергей Петрович.

— Рад слышать. Паша, если у тебя все — счастливо. Если что, я позвоню.

— Договорились. — Положив трубку, Молчанов посмотрел на Инну: — Инна, по-моему, сегодня вы чувствуете себя получше. Не так нервничаете. Да?

— Ну… да.

— Может, продолжим разговор, который мы начали вчера? О семье вашего мужа?

— Хорошо, давайте. Вам же, наверное, для чего-то это нужно знать.

— Знать мне это нужно только для одного: для успешного расследования.

— Хорошо. Спрашивайте, что вас интересует.

— По-моему, вчера мы остановились на брате вашего мужа.

— Да, как будто.

— Вообще, чем он занимается? Тоже банковским делом?

— Нет. Никакого отношения к банковскому делу он не имеет.

— А к какому имеет?

— Н-ну… — Помолчала. — Сейчас ни к какому.

— Совсем ни к какому?

— Ну… да. Как бы вам это объяснить? Он делает вид, что скульптор, но что-то у него ничего не получается как у скульптора. Он пытался выставляться, но две его выставки провалились. Вообще, с этой его скульптурой… чепуха какая-то.

— Как я понял, он не очень хорошо к вам относится?

— Вся семья Стива ко мне не очень хорошо относится. И Джейсон, и его мама, Эвелин. То есть они ужасно ко мне относятся. Они просто меня не признают.

— Чем вы это объясняете?

— Павел, это трудно объяснить. Даже невозможно. Они не признают меня, вот и все. Считают, что я взялась ниоткуда, вроде чертика из табакерки.

Она замолчала, и он решил пока ей не мешать. Вздохнула:

— Мы как-то приехали к Эвелин, в ее нерсинг-хоум, вместе со Стивом. И она, дождавшись, когда Стив отойдет, поговорила со мной. Мягко так поговорила, с улыбкой. Объяснила мне, что я злодейка. Что я влюбила в себя Стива и в конце концов отняла у них с Джейсоном сына и брата. Хотя все было не так.

— А как?

— Ну… — Дернула плечом. — Что рассказывать?

Она опять замолчала, и он опять решил ей не мешать.

— Знаете, Павел, все было очень красиво.

— Да?

— Да. По-настоящему красиво. Когда я снималась, у нас была короткая экспедиция в Америку. Снимали всего одну сцену, на прогулочном катере, на Кейп-Коде. Есть такое курортное место, недалеко от Бостона. Вы вообще знаете Америку?

— Знаю. И знаю, что такое Кейп-Код. Даже бывал на Нантакете и Мартас-Винъярд.

— Так вы все отлично представляете. Так вот, на съемку у группы было всего три дня, съемки проводились в Хаянисе, в гавани. А у Стива поместье на Нантакете. Как раз когда шла съемка, он пришел в Хаянис на яхте. Ну и увидел меня. И… все. Он сразу сделал мне предложение. Выходи, говорит, за меня замуж, и все. Но я сначала отказалась.

— Почему?

— Понимаете… мне было как-то не по себе. Я вообще не представляла тогда, что такое Америка. Почти не знала языка. Да и кто такой Стив, я толком не знала. К тому же в съемочной группе меня все отговаривали, мол, искусство важней, что ты делаешь, ты губишь себя и так далее. Короче, я отказалась. Но оставила Стиву телефон и адрес в Москве. Он стал писать, звонить. Потом просто приехал в Москву и увез меня. Вот, собственно, вся история.

— Действительно красивая история.

— Красивая, не красивая, но мне это дорого. И Стиву дорого. А вот маме Стива и его брату — нет.

— Вы сказали, брат вашего мужа живет в штате Виргиния?

— Да.

— Где именно там?

— Есть такой городок, Фредериксбург. Так он живет даже не в самом городке, а рядом, в лесу. В какой-то хижине.

— В хижине?

— Ну не знаю… Стив сказал, это дом почти без всяких удобств.

— Почему же он живет в таком доме?

— Так ему захотелось. Джейсон говорит, что это ради творчества. Он делает абстрактные металлические композиции из стальных прутьев, листового железа и так далее. Я уже говорила, он пробовал их выставлять в Гринвич-Виллидж^[2], но потерпел полный провал. Так вот, ради этих железок и дома в лесу он оставил все. Жену, детей, квартиру в Нью-Йорке, профессорскую должность в Джульярдской школе. Это его дело, пусть живет как хочет, не пойму только, чем я ему насолила.

— Вы пробовали поговорить с ним, объясниться как-то?

— Пробовала, когда он приезжал к Стиву из Виргинии. Бесполезно. Он и разговаривать со мной не желает.

— А со Стивом вы на эту тему говорили?

— Говорила. Да он и так все отлично понимает. Но он очень любит мать. А поскольку меня он тоже любит, ему приходится разрываться между… между двумя женщинами. — Улыбнулась. — Ну вот, теперь вы посвящены во все семейные тайны клана Халлоуэй. Можете делать свои выводы.

— Сделаю. Хорошо, что вы все мне рассказали.

— Не знаю, хорошо это или нет. Я хочу найти Стива или следы Стива. И не хочу, чтобы его убийство осталось безнаказанным — если его убили. Остальное не важно.

— Понятно. — Молчанов прислушался. — По-моему, приехала машина.

— Да, это машина.

— Посмотрю, кого принесло. Не обращайте на меня внимания, сидите. Вообще, чувствуйте себя здесь как дома.

Выйдя на участок, Молчанов увидел «понтиак», стоящий рядом с «вольво» и джипом. Чуть в стороне прохаживался Костомаров.

Пожав Молчанову руку, Костя тронул пальцем дужку очков. Близоруко поморгал:

— Слушай, надо поговорить.

— Так давай поговорим. Вообще, что ты здесь стоишь, пошли в дом.

— Нет, в дом мы не пойдем. — Выдержав паузу, Костя снова тронул очки. — Поговорить нам надо не в доме, будет важный разговор. Кто у тебя сейчас?

— Все свои. Оля, Слава Угрюмцев, Инна.

— Подожди… — Костомаров оглядел участок. — Нет, все равно поговорить надо не в доме.

— Ради бога, давай поговорим где хочешь. Предлагай.

— Вот там, в дальнем углу, кусты, идем туда. Как будто нормальное место.

— Ну дела. — Молчанов покачал головой. — Хорошо, идем.

Пройдя в дальний угол участка, они сели на свежесрубленную скамейку, устроенную между оградой и кустами шиповника.

— Тут дело такое, Паш… — Костомаров смахнул с рукава невидимую пылинку. — Дело такое… Если человек, который мне доверился, узнает, что это выплыло, нам с тобой кранты. Нас пришьют. Просто пришьют, и все. И не будут ничего спрашивать.

— Понятно. Какой человек тебе доверился?

— Какой человек… — Костя посмотрел в землю. — Тумба. Ты знаешь, кто такой Тумба? Сосо Тамбиев?

— Конечно. Пахан измайловцев, злейший враг Буруна.

— Мне удалось с ним встретиться.

— Так ты с ним провел эти два дня?

— С ним я провел только один час, сегодня рано утром. А вчерашний день весь прошел впустую. Пытался найти общий язык с одним из людей Буруна, неким Серафимом Викторовым по кличке Вексель, он мне многим обязан, но… Он крутился, вертелся, но так ни слова и не сказал о том вечере. Боится Буруна. Но Вексель, сам того не заметив, подал мне одну мысль.

— Какую?

— Значит, Паш, то, что я тебе сейчас расскажу, не должно выплыть. Никогда и нигде.

— Не должно, значит, не выплывет. Так какую мысль подал тебе Вексель?

— Выйти на Тумбу. Я когда-то защищал Тумбу в суде и понадеялся, что, если с ним встречусь, смогу как-то договориться. И знаешь — мы с ним договорились. Нашли общий язык.

— Нашли?

— Да. Я ему объяснил, что мне нужно узнать только одно: какая подоплека стоит за тем вечером, когда Инна и ее муж зашли в ресторан. Тумба, естественно, об этом вечере ничего не знает, ему и этот вечер, и Инна, и ее муж до лампочки. Но он мне предложил вариант.

— Что за вариант?

— Чтобы ты понял, что к чему, сразу объясню суть дела. Среди людей Буруна у Тумбы есть свой человек, «крот», который работает на него. Причем этот «крот» в тот вечер, когда в ресторане сидели Инна и ее муж, был там. Это установлено.

— И кто он, этот «крот»?

— Некто Максим Гудилин по кличке Гудок. Слышал когда-нибудь о таком?

— Слышал. И видел его фото, оно есть у нас в компьютере.

— В дорогомиловской группировке Гудок сейчас второй человек после Буруна. Тумба считает, так высоко подняться Гудку удалось после того, как тот его предал.

— Гудок его предал?

— Так считает Тумба. В разговоре со мной он объяснил: он считает, что Гудок предал его и теперь работает на Буруна. А ему поставляет информацию только для вида. Но поскольку Тумба еще не убежден, что Гудок его предал, он предложил мне его проверить.

— Каким образом?

— Найти человека, который смог бы с ним переговорить с глазу на глаз, выдав себя за доверенного Тумбы. Связь с Гудком Тумба этому человеку обеспечит. У Гудка во время этой встречи наш человек может спрашивать все, о чем хочет. В том числе и о том, что стояло за конфликтом, случившимся в ресторане между Инной, ее мужем и Буруном.

— И что за это хочет Тумба?

— За это Тумба хочет, чтобы наш человек во время этой встречи Гудка замазал. Дал ему деньги. И чтобы на нашем человеке во время этого разговора был рекордер с компакт-диском. Разговор должен быть записан, и запись разговора передана Тумбе.

— Понятно. Чтобы потом шантажировать Гудка.

— Вот именно.

— И что ты сказал Тумбе? Что ты это покупаешь?

— Я сказал, что это возможный вариант и что мне нужно подумать.

— Ты сам-то что думаешь по поводу этого варианта?

— В принципе, я считаю, вариант неплохой. Но его нужно тщательно обдумать. Встречаться с Гудком — все равно что совать голову к черту в пасть. Если Гудок поймет, что его кидают, он просто подождет, пока этот человек повернется к нему спиной, и застрелит. Так что самое трудное будет найти человека, который на это решится.

— Считай, такой человек уже есть.

— Есть?

— Да. Он перед тобой.

Подняв голову и прищурившись, Костя посмотрел на солнце. Перевел взгляд на Молчанова:

— Ты хочешь сказать, на встречу с Гудком пойдешь ты?

— Пойду, если пойму, что в этом есть какой-то смысл.

— Ну а… ты уверен, что Гудок не знает тебя в лицо?

— Он меня не узнает. Но пока смысла встречаться с Гудком на условиях Тумбы я не вижу.

— Почему?

— Видишь ли, Костя, у меня пока слишком мало материала, чтобы знать, что мне стоит спрашивать у Гудка, а что не стоит.

— А когда он появится, этот материал?

— Тебе это важно?

— Конечно. Тумба дал мне жесткий срок для ответа — не позже конца недели. Если до этого срока я ему ничего не скажу, договор аннулируется.

— Так, Костя, до конца недели еще уйма времени, сегодня вторник.

— Не такая уж это уйма времени.

— Костя… знаешь что, расслабься. Ты сделал огромное дело и заслужил отдых. Езжай домой.

— Вы что, не едете в контору?

— Не едем. Хочешь, оставайся здесь, сделаем шашлык. Или сибирские пельмени. Между прочим, Инна их готовит — пальчики оближешь.

— Нет, все-таки поеду домой. Отосплюсь, подожду Полину, чуть пораньше возьму Асю из детского сада. Да и другие дела есть. Поеду. Но с Тумбой… ты же все понимаешь. Нам просто повезло, что он на такое идет.

— Я все понимаю. Но мне ведь тоже надо подумать. Поезжай домой, отдохни. До пятницы я все решу в любом случае.

Проводив Костомарова, Молчанов осмотрелся.

Слава, голый по пояс, в рваных джинсах, с малярной кистью в руке, сидел на корточках перед собачьей будкой, заканчивая окраску. Рядом, высунув язык, лежал Берег. Оля и Инна, в солнцезащитных очках, шортах и пестрых майках, полулежали в шезлонгах на веранде. На низком столике рядом с ними стояли два стакана с янтарно-желтой жидкостью.

Когда он подошел, Оля поставила стакан на стол.

— Паша, тут выяснилось, Инне завтра нужно в Москву. Отметиться в посольстве, другие мелкие дела. Но одна она боится. Она хочет поехать вместе со Славой. Как?

— Конечно, пусть едет со Славой. Я б ее одну и не пустил.

— И они возьмут твой «вольво»? Им же нужно в посольство.

— Нет никаких разговоров. Инна, берите Славу, берите «вольво» и поезжайте.

— Спасибо. — Инна улыбнулась. — Ничего, что мы будем на чужой машине? Права у меня есть, только тут, как я помню, нужна еще доверенность на машину?

— Потом я напишу вам доверенность, а сейчас езжайте так. Обычно, если есть права, ГИБДД доверенность не спрашивает. В крайнем случае заплатите штраф, это копейки. Смело поезжайте.

Примечания

2

Гринвич-Виллидж — район в Нью-Йорке, где живут художники и где сосредоточено множество художественных галерей.