Блин, Кощей!

Анатолий Казьмин, 2020

Третья книга цикла «Хроники канцелярии Кощея». Нет покоя добру молодцу Фёдору, не дают ему ни отдохнуть спокойно, ни заняться любимым делом – строительством Града Кощеева. Царь-батюшка опять от службы увильнул, и придётся Федьке брать на себя заботу о всём царстве-государстве. Оно бы и ладно, но тут, как назло, вмешались внешние факторы и началось… Блин, короче. Дизайн обложки разработан автором.

Глава третья

Я собираюсь сделать ему предложение, от которого он не сможет отказаться

к/ф «Крёстный отец»

— Федь, просыпайся, — потрясла меня за плечо Варя, — тебе на работу пора.

— У меня выходной, — проскрипел я, не открывая глаз.

— Какой у царя выходной? — вздохнула супруга. — Вставай, Федь, вона под дверьми Аристофан уже с полчаса как топчется, тебя требует.

Лечиться в виде исключения пришлось фирменным дедовым зельем. Отрава жуткая! Но опрокидываешь в себя пузырёк, пережидаешь пять секунд мерзких звуковых и визуальных эффектов и здоров, как царь-батюшка в молодости. И не в молодости тоже.

— Босс, пошли на улицу! — зашептал Аристофан, едва завидев меня, выходящего из квартиры в коридор. — Срочно!

— У нас всегда срочно, — проворчал я. — И важно. И жизненно необходимо. И… вообще.

— Пошли, босс. Только плащ накинь для солидности.

— Да ну его, жарко.

— Новый уже доставили, — Варя шагнула за порог и протянула плащ. — Извинялись, что долго и звали на просмотр осенней коллекции. Сходим, Федь?

— Ага, — я подозрительно осмотрел новый наряд. Ну, лёгкий точно. Накинул на себя — вроде сойдёт, но надо ещё посмотреть, как оно под солнышком будет. А так, ничего вроде, удобно.

— Во, босс! — Аристофан показал мне большой палец. — Конкретный такой командир!

— Ладно, пошли. А почему на улицу?

На площади около дворцовых ворот переминались с ноги на ногу три мужика самой обычной нашей местной наружности. Здоровые, в полосатых штанах и расписных рубахах на выпуск, ну и бородатые, конечно, как же без этого.

— Барин, — хором поклонились они.

— Вольно, — скомандовал я. — Кто такие? По какому делу?

— Купцы это, внучек, — пояснил из-за спины Михалыч, естественно присоединившийся к нам. — С важными вестями.

— Купцы — это хорошо, — важно покивал я. — Купцам у нас почёт и уважение. А что за вести?

— Не гневайся, батюшка, — шагнул вперёд один из купцов, — хреновые вести.

— Блин, — огорчился я. — Ну вот всегда так. Ну?

— Орда идёт, — вздохнул рядом со мной Аристофан. — Типа на нас прёт.

— Какая ещё орда?! Вы чего?!

— Азиятская, — пояснил дед. — Какая же ещё?

— Монгольская, — уточнил бес, — или татарская. Или ещё какая.

— Да какая разница? — отмахнулся дед. — Ты ещё поимённый список их затребуй.

— Стоп! — заорал я. — Заткнулись дружно! А ты… — я кивнул мужику.

— Авдей Прохорович, — коротко поклонился он.

— А ты, Авдей Прохорович, давай по порядку рассказывай.

— Мы сами с Урала, батюшка, — снова поклонился он. — Думали сразу к тебе с обозами пойтить, да вишь ты, обломился нам заказ хороший, пришлось крюк на юга сделать.

— До самого Хвалынского моря, — пояснил его товарищ.

— Хазарского, — поправил его третий.

— Дербентского, — подытожил Авдей.

— Мать вашу, — вздохнул я.

— Каспий енто, внучек, — шепнул дед.

— А, понятно. Ну?

— А оттуда уже, — продолжил Авдей, — по бережку до Итиля поднялись…

— До Ра, — снова влез его товарищ.

— Убью, — пообещал я, взглядом затыкая третьего.

— Волга, внучек, — снова шепнул дед.

— Всё равно убью. Ну?

— Везде, батюшка, куда бы мы ни шли, — снова поклонился Авдей, — везде отряды басурманские идут и все они к северу Хвалын… Каспийского моря подтягиваются. Мы поспрошали осторожно, похоже, батюшка в твою сторону идут. Говорят, на север двинутся, как все соберутся, а там и Волгу перейдут.

— О, как… Ну, да, получается в нашу сторону. А с чего вдруг?

— Не ведаю, батюшка, не гневайся, — развёл Авдей могучие руки в стороны. — Мы остереглись дотошно расспрашивать. У нас хоть и фирман имеется…

— Ярлык, — пояснил мне его товарищ.

— Охранная грамота! — рявкнул Михалыч.

— Она, батюшка, — согласился Авдей. — Но мы всё равно расспрашивать остереглись. Дикари они как есть, ни разу не крещёные.

— Ясно, — протянул я. — Спасибо. Вы надолго к нам?

— Как торговля пойдёт, — пожал плечами Авдей.

— Аристофан, — повернулся я к бесу, — обеспечь гостям нашим самые благоприятные условия для коммерции и скажи там, что я велел налогов с них не брать за особые услуги государству.

Купцы откланялись и радостно перемигиваясь, отправились по своим купеческим делам, а я вздохнул, посмотрел на небо, развернулся, шагнул и упал. Ну, да, мы, цари, тоже подвержены влиянию внешних факторов. Чем мы хуже простого народа? И как раз этот вот народ, положил на моём пути какие-то мешки прямо у дворцовых ворот, об которые я благополучно и споткнулся.

— Не, ну что за день, а? — я чихнул, вставая с мешков, отряхнулся, подымая едкую пыль и заорал: — Гюнтер! Тьфу, блин! Аристофан! Маша! Ну что это за бардак, а?! У них царь мордой в песок зарылся, а они стоят, ржут как Максимилиан над «Жизнеописаниями» Плутарха!

— Цемент енто, внучек, — хихикая, поправил Михалыч.

— Без базара, дедушка, — подтвердил Аристофан, хлопая по моему плащу лапами.

— Как уже надоели эти ваши постоянные ремонтные работы, — томно вздохнула Маша. — Прикажите всех казнить, мсье Теодор?

— Ну, всех не надо, но мысль очень интересная и крайне соответствует текущему моменту и моему настроению, — я оглянулся по сторонам и, заметив четвёрку скалившихся бесов, сидящих на штабеле мешков, махнул рукой: — А ну, подь сюды!

— Чего изволишь, государь-батюшка? — подскочили ко мне бесы. — Морду кому набить надобно али спереть что-нибудь, так ты только прикажи, заступник ты наш, а мы уж со всем нашим старанием…

— Молчать! Что это тут за бардак?!

— Дык, это… — почесал между рожками самый крупный бес, — ну, как её?.. Реконструкция, во!

— Да? И чего именно?

— Дык, ворота, батюшка, да ещё велено площадку возле них обновить, а потом раскрасить искусно в соответствии с общим обликом Дворцовой площади.

— Деда? — я повернулся к Михалычу, вопросительно подняв брови.

— Всё правильно, внучек, — закивал он. — В спешке поставили абы как, а теперь Сидор глазом своим хозяйственным узрел непорядок и красоту потихоньку наводит.

— Угу. А чего тогда сидим, не работаем?

— Перекур, начальник, — высунулся из-за спины крупного беса, другой бес.

— Аристофан, — кивнул я своему помощнику.

— Сделаем, босс, без базара, — кивнул он мне в ответ и впечатал кулак одной лапы в ладонь другой.

— Бардак, — снова протянул я, с удовольствием наблюдая, как Аристофан гонит пинками четвёрку бесов куда-то за штабели мешков.

— Как всегда, внучек, — согласился дед. — Пошли обедать?

— Да рано ещё для обеда.

— Тогда — завтракать.

— И Калымдая позовите, — вздохнул я и погладил заурчавшее от предвкушения вкусненького пузо.

***

— Слышал уже про Орду? — спросил я у слегка встревоженного Калымдая, входящего в Канцелярию.

Он только кивнул, садясь за стол и тут же потянул к себе поднос с запеченной целиком курицей.

— Ну, куда, куда?! — заволновался Аристофан.

— Генералу можно, — Калымдай оторвал куриную ножку, разбрызгивая по столу капли жира.

— Босс, а ты меня когда реально генералом сделаешь?

— Трупоеды, — фыркнула Маша, срезая кинжалом кожуру с яблока.

— И что скажешь? — я пропустил мимо ушей обычные гастрономические перепалки.

— Думаю, сначала всё проверить надо, — прочавкал Калымдай, — а уж потом…

— В леса подаваться, — дед поставил перед ним кружку чая. — В лес ордынцы не полезут.

— Паникёр вы, дедушка, — фыркнула Маша.

— Сейчас организуем разведывательные отряды, — продолжил наш вояка, — из моих и Аристофановых ребят, проведём осмотр местности, а потом уже видно будет…

— В Муромские леса бежать али сразу в тайгу, — снова прервал его Михалыч.

— Что-то ты и правда, дед… — укоризненно покачал я головой.

— А ты поживи с моё, внучек, — отрезал Михалыч. — С какими силами ты Орду воевать собираешьси? С бесами? Мужиков городских подымешь? Скелетики-то наши тю-тю!

— Ну, в пределах города они очень даже боеспособные, — возразил Калымдай.

— А всё, что вокруг города, — фыркнул Михалыч, — да и вся остальная Русь, гори синим пламенем?

— Давайте подождём доклада разведчиков, — сказал я, — а уж потом…

— В леса, — кивнул дед. — Гречки надо побольше закупить, соли…

— Зачем? — удивился я.

— Традиция, внучек, — важно покивал дед. — У нас же завсегда на Руси, как какая катаклизьма приближается, так в лавках соль да гречку начисто выметают.

— Зачем? — повторил я.

— Традиция, — повторил дед.

— Ой, ладно, — отмахнулся я. — Калымдай, ты давай, поторопись с разведкой. Эх, жаль Горыныча нет, он бы быстренько смотался…

— И без него обойдёмся, — Калымдай поднялся. — Аристофан, пошли.

Маша вдруг подняла руку, призывая всех к тишине, прислушалась, а потом доложила:

— Господин городской Губернатор аудиенции у Его Величества нижайше просят.

И тут же раздался стук в дверь.

— Входи, Иван, — крикнул я и кивнул на лавку, вошедшему Битюгу: — Садись. Есть будешь?

— Благодарствуйте, — прогудел Иван, осторожно присаживаясь, — сыт я, да и забежал на минутку. Батюшка, говорят, Орда идёт на нас?

— Соль и гречку уже раскупили? — понятливо кивнул дед.

— А как же, — согласился губернатор, — первым делом.

— Пока точно неизвестно, — пояснил я ему. — Сейчас разведчиков как раз отправляем, но скорее всего — да, движутся враги на нас.

— Мужики готовы, — кивнул Иван. — Только прикажи.

— В леса бежать? — хихикнул дед.

— Город оборонять, — строго посмотрел на него Иван.

— Понятно, молодцы, — одобрил я. — Только пока давайте не дёргаться и волну не гнать. Подождём результата разведки.

— Пойду тогда, — Иван тяжело поднялся. — Дела… Ишо театр ентот твой, батюшка… Столько места попусту пропадает…

— Не ворчи, — хмыкнул я. — Вот с Ордой разберёмся и отгрохаем театр на радость жителям.

— Ежели на радость, — захекал дед, — то там кабак поставить надо.

В коридоре из-за двери раздался какой-то шум, вопли и я подскочил с лавки:

— Ну, что там ещё?!

Десяток скелетов и пять бесов с криками и руганью волокли мимо Канцелярии прямо по полу какие-то мешки.

— А ну! — заорал я. — Стоять!

Ага, да они за своими воплями и зова на обед не услышат, не то что меня.

— Паразиты… — я грустно посмотрел на белые дорожки на полу, образовавшиеся после этих бурлаков.

— Хозяин, — меня подёргали за штанину. Наш домовой возник рядом со мной и тоже хмурясь, смотрел вдоль коридора. — Не дело это, хозяин.

— Да вот же, Трофим, — вздохнул я. — Бардак. А что вообще тут такое творится?

— Ремонт, внучек, — пояснил Михалыч, кивая домовому. — Сидор твой затеял, да оно и правильно, только сам он куда-то исчез.

— Я один всё убирать не буду, — насупился Трофим.

— Да никто от тебя этого и не требует, — успокоил я его.

— Требует, не требует, а только домища у тебя хозяин вона какой, а я один.

— Ну, помощников себе найми за счёт казны.

— А можно? — он недоверчиво задрал бороду.

— Ну а то. А что, есть тут бесхозные домовые?

— Полно, хозяин, — Трофим довольно потёр ладонью о ладонь. — Прямо, значится позвать сюда?

— А сколько нам домовых надо для поддержания порядка?

— Да десятка два на весь дворец достаточно для начала будет, — почесал в затылке он.

— Не вопрос. Гюнтер! Тьфу, ты! Маша! Напомни мне приказ написать о создании бригады домовых под руководством Трофима. Пусть их в бухгалтерии проведут по документам и на жалование поставят.

— Съест тебя Агриппина, — вздохнул дед.

— Это — для дела, — возразил я. — Ничего, не съест… А куда Сидор-то подевался?

— Так вы же его, мсье Теодор, сами в ваше Рябово отправили, — пожала плечами Маша.

— Я? Когда? Зачем? Не помню…

— А это всё…

— Знаю, знаю, — перебил я вампиршу, — склероз от мяса.

— Верно Машка говорит, — подтвердил и дед. — Ты же сам приказ оформлял на командировочные Сидору.

— Совсем замотался, — пожаловался я в воздух, — ничего не помню. А куда? Зачем?

— Совсем ты у меня заработался, Феденька, — будто из-под земли рядом со мной появилась Варюша и прижалась к моему боку. — Сидор Петрович нам усадьбу в Рябово строит. Подобрал артель добрую и ещё на прошлой неделе туда отправился.

— О как… А, ну да, что-то такое было. Надо срочно его возвращать, а то распустились тут без него!

— А усадьба?! — удивилась Варя и брови её грозно поднялись.

— Тогда как закончит усадьбу — сразу домой, — поспешно согласился я, получил поощрительный поцелуй и помахал вслед ушедшей Варе. А когда она свернула за угол, повернулся к деду: — Михалыч, ты пошли там кого-нибудь за Сидором, только тихонько, ладно? Усадьбу, думаю и без него достроят, а вот мы без него тут не обойдёмся.

— Убьёт вас Варвара Никифоровна, — хмыкнула Маша.

— Царь я или не царь?! Ладно-ладно, молчи. Царь я, конечно, только когда дело жены касается…

— Не пропил ещё разум, — захекал дед. — Жить-то всем хочется. Даже нашему царю. Иди оладики кушать.

***

После обеда, вкусного и спокойного — Аристофан с Калымдаем отбыли на разведку, на доклад в Канцелярию прибыл Виторамус со своей секретаршей Селестиной.

— Ага, — обрадовался я. — Деда, угости следственную группу оладиками, пока они нам ход дела докладывать будут.

— Особо пока докладывать и нечего, — огорчил меня Виторамус, задумчиво выбирая оладик повкуснее.

— Михалыч, сгущёнку им тогда не давать.

Селестина наморщила носик, а пожилой бес вздохнул:

— Следствие ведётся, некоторые результаты есть, но в целом, пока никаких подозреваемых…

— Как енто — никаких?! — взвился Михалыч. — Да мы с Федькой уже список на три листа накидали, пока ты пенсне своё тряпочкой драишь! Увольнять таких работничков да ещё и штраф в пользу Канцелярии та-а-акой вкатить…

— Тише, деда, — прервал я разбушевавшегося Михалыча. — Дай человеку сказать-то.

— Человеки пашут в поте лица, — проворчал, успокаивающийся дед, — а вот бесы ленивые…

— Можно уже доклад начать? — скромно спросил Виторамус, демонстративно обращаясь ко мне.

— Угу.

— В ходе следствия выявлено… — и бес завёл нудный отчёт, но ничего такого, чтобы я не знал, не сообщил.

Ну, то есть, найденные вещественные доказательства и орудие убийства — это при мне обнаружили. Конопля в лёгком варианте, рыбные объедки, нож с выемкой для яда. Ничего нового. Возможных мотивов преступления Виторамус вывел аж пять штук, от самых бредовых, до вполне разумных. Ну, например — убить из каких-либо побуждений беса, а кражей увести следствие на ложный путь. Это мы с дедом в наших изысканиях уже проходили. Или вариант — украсть зелье для собственного использования. Вот это было вполне разумно. А вот вариант — украсть, чтобы отвлечь всех нас от чего-то более важного, глобального, это мы с дедом не рассматривали и над этим стоило поразмыслить.

— Сейчас опрашиваем свидетелей и подозреваемых, — закончил доклад Виторамус. — По итогам допросов, сделаем доклад.

— Где ты там свидетелей нашёл? — проворчал дед. — А к подозреваемым, накось и наш списочек приобщи.

Виторамус пробежал листок глазами и кивнул:

— Эти граждане и так в разработке находятся, разве что… — он взглянул на деда, — разве что гражданку Ягуту я пока подозреваемой не считал, но раз вы настаиваете…

— Ладно, ладно, — отмахнулся Михалыч, — вычёркивай её. Под мою ответственность.

— Господин Виторамус, — вклинилась в разговор Селестина, — про орудие убийства можно ещё сообщить.

— А, да, верно, — бес вытащил платок и стал протирать пенсне. — Спасибо, Селестина. Нож, господа мои, западноевропейского производства. Я беседовал с нашими кузнецами и они уверили меня, что и железо, и сам стиль исполнения кинжала, именно из тех земель.

— Посол хранцузский! — тут же вскинулся дед. — Де Бац ваш, окаянный! А то и с самим родственничком своим — Палычем!

Я вздохнул, а Маша только фыркнула.

— А послу это зачем надобно? — удивился Виторамус. — Я уже не говорю про нашего Иван Палыча.

— А и верно… — дед снова опустился на лавку. — Пойми их басурман, зачем они такое смертоубийство затеяли… Хотя… А вдруг они!.. Нет, вряд ли…

— Деда, успокойся, а? — попросил я и снова повернулся к Виторамусу: — Что-нибудь ещё?

— Работаем, Фёдор Васильевич, — развёл руками он. — Позвольте откланяться, дела.

— А ножик всё ж европейский, — протянул ему вслед Михалыч и задумчиво посмотрел на Машу.

— А вы меня разве ещё не вписали в подозреваемые, дедушка Михалыч? — удивилась вампирша. — Весь дворец в списке, а меня там нет… Обидно.

— А, кстати! — снова вскинулся дед, но под моим насмешливым взглядом, опять опустился на лавку, что-то обиженно бормоча себе под нос.

— А Тиша с Гришей тоже в списке есть? — продолжала издеваться Маша.

— Ладно, хватит вам, — я удержал деда за руку, уже потянувшего из сумы топорик. — Нашли время.

— Да-да, месье Теодор, — подхватила Маша, — у нас столько дел накопилось, а дедушка тут со своими глупостями…

— Не надо дел, — застонал я. — Ну, что ещё?

— Английские и испанские банкирские дома прислали своих представителей к вам, мсье Теодор.

— Прямо ко мне?

— К Государю, — поправилась вампирша. — Просят дать разрешение на открытие у нас филиалов своих банков.

— Гони их на фиг, — отмахнулся я. — Знаем мы этих проходимцев, кредитов льготных наобещают, а потом не расплатимся. Мигнуть не успеем, как всю страну в долговую яму загонят.

— А ты не спеши, внучек, — оживился внезапно дед. — Банки енто дело ой какое хорошее!

— Чем же это? Или ты молодость вспомнить решил? По сейфам соскучился?

— А чего нет, Федь? — горячо зашептал дед. — Пусть открываютси, а мы через полгодика, как жирок накопят их и того!

— Да ну… Мы что, бандиты какие?

— Ну а кто ещё? — удивился дед. — Как есть бандиты.

— Да ну тебя…

— Банки — это престижно, — вступилась за деда Маша. — Цивилизованно. И, в конце концов, Теодор, жалко вам что ли? Пускай дедушка порезвится. Кричать меньше будет да казне прибыль.

— Вот вы… Ладно, один банк пусть открывают.

— Аглицкий! — поспешно уточнил Михалыч. — Помню я, как ишо в…

— Потом расскажите, дедушка, — прервала его Маша. — Шум большой с улицы идёт, Змей наш кушать требует.

— Ура! Наши из Англии вернулись! — обрадовался я.

— А уж как я рада, мсье Теодор. Наконец-то смогу своими делами заняться.

— Опять в карете со своим Шарлем на речку поедешь? — понимающе кивнул дед.

— Не всем же в ступе над лесами фланировать? — парировала вампирша.

***

— А вот и царь-батюшка соизволили нас встретить! — заорала средняя голова Горыныча, отрываясь от говяжьей туши, аккуратно брошенной на плиты Дворцовой площади. — С уважением, значится к труженикам и ценным специалистам!

— Не ори, — поморщилась правая голова, — дай покушать спокойно.

— Ваше Величество, — поклонился мне Гюнтер, — ваше приказание выполнено, можете раздавать награды.

— Молодцы! — искренне порадовался за них, за себя и за эльфов я. — Рассказывайте!

— Посторонние не помешают? — повел глазом дворецкий в сторону столпившихся любопытных придворных.

— Донт вори, государь-батюшка! — пропищала, вытянув шею левая голова, набирая побольше воздуха в лёгкие. — Ноу проблем! Сейчас по бездельникам зе файрболлом зафигачу!

То ли бездельники хорошо английский знали, то ли по контексту догадались, но уже через пять секунд на площади остались только царь-батюшка и особо приближённые лица.

— Ну, рассказывайте, — чуть не подпрыгивая от нетерпения, попросил я.

— Шли мы лесами тёмными… — начала было правая голова, но, покосившись на внезапно возникший топорик в руке Михалыча, пробурчала: — Пусть дворецкий доложит, а мы пока покушаю.

— Мы, Государь, — снова поклонился мне Гюнтер, — решили сразу к центральной местной власти обратиться, справедливо посчитав, что с какими-то там баронами нам разговаривать не по чину…

— Эт, точно, — рыгнула вонючим дымом средняя голова.

— Фу! — сказали хором я, дед и Маша.

— Никакой культуры, — согласилась левая голова. — Джентльмен, блин!

— Где вы там в Англиях культуру увидели? — удивилась правая голова.

— Горыныч! — опять хором завопили мы. — Дай же Гюнтеру рассказать!

— Ой, да и пожалуйста, — обижено вгрызлась в тушу средняя голова.

— Па-а-адумаешь… — в тон ей, только более пискляво протянула левая.

— А мы старались, — буркнула правая, — вкалывали…

— Крылья поистрепались до полного изнеможения! — завыла левая голова.

— Ну хватит уже, Горынюшка, — врезала Змею хвостом по хребту Горыня. — Осерчает батюшка и с кормового довольствия снимет.

— Отличная идея, — кивнул я. — Спасибо, Горыня.

— Для вас, царь-батюшка, всегда рада стараться, — потупила глазки Горынычева подруга.

— Подлиза, — пробурчал тот, но всё же умолк.

— Давай, Гюнтер, — вздохнул я. — Есть, кстати, не хочешь?

— Попозже, Государь, — откашлялся дворецкий и продолжил: — Змеи наши даже подпалить ничего не успели, так только, приветственный салют в честь королевского двора дали, а государь английский Хьюберт II, уже со всей свитой нас из дворца встречать выбежал. Встретили нас торжественно, уважение оказали по первому разряду, урона чести вашей, Государь, не выказали, грех жаловаться.

— Ну а то, — буркнула средняя голова.

— Спалили бы там всё на фиг, — поддержала её левая.

— Цыц! — зашипела на них правая. — Ещё и правда с довольствия снимут…

— Знай наших, — одобрительно кивнул Михалыч. — Рассказывай дальше, милок.

— Международную обстановку мы им пояснили, — продолжил дворецкий, — приоритеты наши обозначили, а когда Змеи пошли погулять над городом, крылья размять, так сказать, то Хьюберт этот тут же велел королевский Указ издать, вот, извольте ознакомиться, Ваше Величество, — он достал из-за отворота своего сюртука свиток и протянул мне.

— Издеваешься? — я развернул бумагу и наморщил лоб, пытаясь сложить из красивых, но совершенно нечитаемых готических букв хоть какие-то знакомые английские слова.

— А ну-ка, внучек, — протянул дед руку к свитку, — дай-ка, тряхну стариной.

— Не трудитесь, дедушка Михалыч, — опередил его Гюнтер, — я и так вам всё расскажу. Король английский Хьюберт II в надежде на дальнейшую дружбу между нашими государствами, милостиво дарит лорду Захарову поместье Бассетшильдское, коим он, то есть — вы, Государь, можете распоряжаться по своему усмотрению.

— Федя теперь у нас барон, — льстиво пропищала левая голова. — Классно, Федь, да?

— Барон, блин, Бассетшильдский, — уточнила средняя голова.

— Мы старались, — скромно подтвердила правая. — А вы на нас…Эх…

— Ну и зачем мне эти хлопоты? — вздохнул я. — Просто не могли договориться, чтобы Хьюберт этот тому барону мозги вправил?

— Ну, вот, — тяжело вздохнула левая голова.

— Ага, — пыхнула дымом средняя.

— А мы вкалывал, — горько протянула правая, — недоедали, недосыпал, а он…

— Просто — никак не возможно, Государь, — ответил Гюнтер, не обращая внимания на вздохи Горыныча. — Барон этот, как вам справедливо заметил Алиллортаэль Третий — форменная скотина. Мало того, что короля своего и в грош не ставит, так ещё и обладает многочисленными друзьями, готовыми поддержать барона и хорошенько поразвлечься во время бунта против государственной власти.

— Баронская вольница, — кивнул головой Михалыч. — Знакомое дело.

— Дела… — поддерживая народные традиции, полез я пятернёй в затылок. — Это мне теперь не только за поместьем приглядывать, но ещё и с бароном этим разбираться?

Горыныч укоризненно фыркнул, положил головы на мрамор и попытался прикрыть их лапами, а когда не получилось, снова выпрямил шеи и стал демонстративно и гордо пялиться куда-то в сторону.

— Мы обо всём позаботились, Государь, — успокоил меня Гюнтер. — Теперь только один барон Бассетшильдский существует — вы.

— А?

— Мы со Змеями сразу же полетели к этому барону, — пояснил он.

— И совсем он не вкусный, — вздохнула Горыня. — Я даже, извиняюсь, половину обратной дороги икала.

— Сама же просила: «Дайте мне, дайте попробовать!», — проворчала правая голова Горыныча.

— Ну я же не знала… — опять вздохнула дракониха.

— Сожрали змеюки барона! — захекал Михалыч.

— Э-э-э… — я ошарашено потряс головой, пытаясь переварить услышанное. — Так я теперь что, английский подданный?

— Что вы, Государь! — замахал руками Гюнтер. — В Указе специальная приписка есть: ваши владения теперь являются территорией нашего посольства в Англии, правда, только на время вашей жизни. По наследству права на землю не передаются.

— Будет теперь у нас кусочек Руси в Англиях, — смахнул несуществующую слезинку дед. — Берёзки посадим, баб будем вечерами хороводами гонять…

— А мне теперь ещё и поместьем этим руководить? — немного успокаиваясь, проворчал я. — Чтобы не растащили по брёвнышкам на личные нужды?

— Ну, Теодор… — вздохнула Маша.

— Аки дитя малое, — поддержал её дед. — И как тебе, внучек, только доверили государством командовать?

— Управляющего назначите, Государь, — пояснил Гюнтер. — Будете раз в год от него доклад и мешок с налогами принимать и всё.

— А, тогда ладно, — совсем успокоился я. — Надо будет среди бесов подходящую личность подыскать… Стоп. А друзья эти баронские? Ну, которые против короля готовы пойти?

— Какие ещё друзья? — хихикнула левая голова Горыныча. — Нет никаких друзей, Федь.

— Нет, ну может где по окраинам и остались, — поправила её средняя голова, — мы так далеко залетать не стали.

— Вёрст на пятьсот вокруг территорию от друзей зачистили и всё, — подтвердила правая голова.

— И они тоже не вкусные, — икнула Горыня и стыдливо прикрыла пасть лапой. — Извиняюсь…

— А это ещё что? — я обернулся на шум, раздавшийся метрах в тридцати от нас, где десяток бесов с увлечением тузили друг друга. — Аристофана на вас нет!

— Обойдёмся и без Аристофана твоего, внучек, — дед, покачивая топориком, направился к месту потасовки.

— Так что, — я опять повернулся к Гюнтеру, — Алика можно порадовать?

— Как будет угодно Вашему Величеству, — поклонился он. — Земли там теперь ваши, эльфам притеснения чинить некому. Уже.

— Молодцы! — я развёл в стороны руки. — И Змеи наши отлично поработали, и ты, Гюнтер, на славу потрудился! Премии вам гарантирую!

— Обнимемся, Государь? — шагнул ко мне дворецкий.

— Но-но! — я поспешно завёл руки за спину. — Премией перебьёшься!

— Тогда, позвольте отлучиться, Государь, — томно произнёс Гюнтер. — Мне ванную принять надо после дальней дороги…

— Без подробностей! — прервал я его. — Иди, конечно. И ты, Горыныч, бери свою подругу и до утра можете быть свободны. Благодарю за службу!

— Рад стараться, Ваше Величество! — рявкнул он тремя головами сразу. — А за премией когда зайти?

— В бухгалтерию, — отмахнулся я.

— А мне бы ситца разного на платочки, — застенчиво прошептала Горыня.

— Пойдём, ласточка моя, — не дав мне ответить, Горыныч погладил её хвостом по спине. — После бухгалтерии — сразу на рынок.

— Поздравляю, господин барон, — хихикнула Маша, когда наши дипломаты разошлись по своим делам.

— Спасибо, — буркнул я, поворачиваясь к бесам. — Ну, что там у Михалыча?

Дед уже возвращался к нам, а за ним вприпрыжку следовал один из бесов. Другие же драчуны, понурив рожки, плелись к лестнице.

— Вот, внучек, — указал дед на беса, подойдя к нам, — знакомься — твой новый управляющий, славный бес Навсифой.

— Царь-батюшка, — поклонился бес. — Не извольте беспокоиться, всё сделаем в лучшем виде.

— Хм-м… Вообще-то, я хотел с Аристофаном посоветоваться, — протянул я.

— Тебе бес поганый лучше мудрого дедушки насоветует?! — вспыхнул Михалыч. — Ой, внучек, не гневи меня, не доводи до крайности и прокисания всей сгущенки!

— Да что ты так завёлся? — удивился я.

— Вы, Теодор, лучше спросите, — хихикнула за спиной Маша, — сколько дедушка Михалыч с этого беса за протекцию слупил?

— А тебе зачем знать — сколько? — прищурился Михалыч. — Твоей доли там нет, девонька!

— Деда, ну ты чего? — вздохнул я. — Опять взяточничество?

— Да тьфу на тебя, внучек! — обиделся он. — Демократические выборы, понимать надо! Как я тебе претендента на такой важный пост определю? По выжившему после драки? Мы же не дикари какие!

— Кто больше презент преподнесёт дедушке, — снова хихикнула Маша, — тот и станет управляющим.

— А что не так? — удивился Михалыч. — Взнос на текущие расходы нашей славной Канцелярии.

— Сегодня же вечером занесу! — поклялся бес, приложив лапки к груди.

— Вот, видишь?! — дед торжественно указал на беса. — Сегодня и занесёт!

— Аргумент, — вздохнул я. — А ты…

— Навсифой, батюшка, — поклонился бес.

— Ага. А ты справишься хоть? Английский знаешь? Счёту обучен? Личину человеческую на себя напялить сможешь?

— Обижаешь, командир, — посерьёзнел бес. — Я же не шавка какая подзаборная.

— Всё, внучек, — загородил беса дед, — мы дальше тут сами, а ты иди государственными делами занимайся, неча тут время своё царское на мелочи разменивать.

— Ну и пойду, — снова вздохнул я. — Маша, что там у нас по расписанию дальше?

— К Гюнтеру, мсье Теодор, — расправила Маша крылья. — Я свой пост сдала, оревуар.

— Спасибо, блин. Тогда пойду к Алику, порадую его, заодно пивка попью.