Рассказы

Анатолий Евгеньевич Слюсарев

Сборник моей авторской прозы, включающий в себя как рассказы, так и сказки, написанные мной в разное время под влиянием разных событий жизни.

Ксюхин день рождения

В тот день я решил заскочить к Ксюхе и забрать свои конспекты по химии. На звонок никто не реагировал, хотя мне сказали, что Ксюха была дома. И не одна, а с Кирой Балашовой, лучшей подругой.

— Ксюха, ты чего, оглохла? — спрашиваю я, опираясь на дверь.

Опа! Дверь-то не заперта. Кусакина явно в лифте родилась. Я настороженно прислушался к тишине. Хмм, похоже, в родительской спальне кто-то есть. Я подошёл осторожно к двери и прислушался. О, вот Ксюха, а с ней и Кира! Духов вызывают. Вечно они дурью маются. А не подшутить ли мне над ними? Я медленно открываю дверь, которая, разумеется, скрипит. Я наугад ищу выключатель и как только свет озарил затемнённую комнату, Кусакина и Балашова испуганно завизжали. Боже, у меня чуть уши не заложило!

Я рассмеялся, чем вмиг вернул с небес на землю перепуганных девчонок.

— Ксюх, ты так легко пугаешься, чесслово…

— Женька! Тебя стучаться не учили?! — возмущённо орёт Балашова, швыряя в меня подушкой.

— Я звонил, — возражаю я, уворачиваясь от подушки, брошенной Кирой. — Но вы мне так и не открыли.

— Ещё раз вот так подкрадёшься, я тебе морду расцарапаю! — в сердцах орёт Кира.

— Обязательно, — с усмешкой отвечаю я. — Ксюш, ты куда дела мои конспекты по химии?

— Ща поищу, — отвечает немного оправившаяся Кусакина.

Всё время, пока я был в квартире Кусакиных, Балашова смотрела на меня исподлобья. Когда она злится, дуется, подобно хомячку и надо очень постараться, чтобы сдержать смех. Иначе поцарапает своими коготками, как настоящая пантера.

Когда я собрался уходить, Ксюха меня остановила:

— Жень, постой! У меня завтра день рождения. Придёшь?

— Ну… Не знаю, честно говоря, — с сомнением отвечаю я. Дело в том, что на какой день рождения меня ни приглашали, везде я волей случая устраивал переполох, ставя на уши всех участников мероприятия. Может, дело в моей излишней болтливости, а может, просто создаю энергетику напряжённости одним своим присутствием. НЕ хотелось бы ещё и Кусакиным испортить торжественный вечер, но если я откажусь, Ксюха обидится. Ладно, может сейчас пронесёт. Постараюсь не болтать лишнего.

— Так придёшь? — с нетерпением спрашивает Ксюха.

— Да, жди завтра вечером, — буднично отвечаю я.

— Ой, спасибо, Жень! — восторженно визжит Ксюха, улыбаясь во всю ширину своего рта. Физических контактов она, по возможности, избегала и позволяла себе только тогда, когда эмоции переполняли. Улыбаться она старалась как можно более искренне, что у неё получалось весьма неплохо.

На следующий день я после уроков забежал в ближайший книжный магазин и забрал, наконец, тот здоровенный том с собранием сочинений Кобо Абэ. Ксюха тащится с японской прозы, говорит об особой атмосфере подобных произведений. Не знаю, ей виднее. Я не особо читаю японских прозаиков, я равнодушен к таким вещам. Куда больше я люблю спокойное отчаяние Ремарка и его философские размышления над очередным ящиком рома. Вот это я понимаю — нищета с дорогущим алкоголем! Чтоб я так бедствовал! Впрочем, это было не главное у Ремарка — он не перебарщивал с эмоциональной гаммой и создавал атмосферу спокойного нуара. Казалось, что ты сидишь сейчас у окна и с тоской наблюдаешь, как светятся в свете фонаря капли осеннего дождя. Жаль, в школьной программе его нет.

А вдруг одной книги будет мало? Прикуплю-ка я ещё конфет. Только бы Ксюха сама всё не слопала, она шоколад любит больше. чем надо. Даже я столько съесть не могу.

Ну вот, полный комплект: конфеты и подарок. Вполне сойдёт. Прежде, чем идти к имениннице, я заскочил домой и небрежно причесался, больно уж придирчивы её родители к такому фактору. Вот, а остальное — фигня. Ну всё, я пошёл. Лишь бы опять чего не случилось.

На сей раз мне не пришлось долго ждать, пока кто-то из жильцов квартиры номер тридцать один отреагирует на звонок. Ксюха молниеносно подскочила к двери и встретила меня всё той же широкой улыбкой:

— Женька-а, спасибо, что пришёл! — взвизгнула она. Вроде умная девчонка, а ведёт себя, как дурочка, честное слово.

— Да, Ксюш, с именинами! — ответил я.

— Жень, ты проходи давай, только осторожно, а то на Хауза наступишь.

Хауз — это её кот. Препротивное существо. Нетерпим к чужим, а меня особенно не любит — однажды вцепился мне в руку, да так, что до сих пор шрамы остались. По правде сказать, его зовут Барон фон Мюнхгаузен, а Хауз — это его сокращённая кличка. Любит он, разве что, Ксюхину мать, которая его же котёнком и купила на птичьем рынке. До чего мерзкое животное, а! Не подумайте, я люблю кошек — у самого дома живёт трёхцветная кошка Алиса, но её просто не сравнить с Хаузом. Я редко когда сталкивался с агрессивными котами и Ксюхин кот был одним из таких неприятных исключений.

— Да что мне Хауз, — равнодушно отвечаю я.

Правда когда мы увидели этого зверя около двери в гостиную, играющимся с мышью, Ксюха взвизгнула и влезла на табурет.

— Скорей! — кричит она. — Подождём, пока уйдёт.

Я оказался достаточно высоким, чтобы упереться руками в потолок и сохранить равновесие. Ксюха же вцепилась мне в бока, пытаясь удержаться.

— Слушай, может ну его, а? — спрашиваю я. — Как-нибудь обойдём.

— Я боюсь, — возражает Ксюха.

— Ничего, я отгоню его.

Боже, зря я это предложил! Ксюха, спускаясь с табурета, невольно наступила Хаузу на хвост, чем вызвала у животного неподдельную ярость. Тот с остервенением вцепился когтями в ногу своей хозяйки. Ксюха закричала от дикой боли.

— Жень, сделай что-нибудь! — взмолилась она.

Чёрт подери, теперь без увечий не обойтись. Я не нашёл ничего лучше, кроме как пытаться силой оттащить кота от Ксюхи. Но Хауз лишь крепче сжимал когти.

— Перестань, мне больно! — кричала Ксюха.

— Да не бойся, я всё аккуратно сделаю, — бурчу в ответ я.

— Ну можешь ты побыстрее…

— Да если бы… Стой-стой, я почти уже! — в следующий миг я рванул кота за хвост с такой силой, что он отцепился от Ксюхиной ноги. Но теперь под раздачу попал я. Неудивительно — покушения на свой хвост кот не простил бы даже своей любимой хозяйке — Ксюхиной матери, что уж говорить про постороннего человека. Он вцепился мне в лицо, на миллиметр не достав до глаза. Не хочу описывать подробности боя, но через несколько минут весь пол был заляпан кровью — моей и Ксюхиной. Вот уж действительно мерзавец. Я в ярости щёлкнул кота по ушам и завернул в свою куртку. Только тут я заметил, что Кусакины дома. Ксюха представила, как наш разговор звучал со стороны и покраснела, как помидор.

— Пап, а ты чего здесь делаешь? — промямлила она.

— Живу, — с удивлением ответил Кусакин-старший. — А что здесь было-то?

— Нападение дикого животного, — мрачно пошутил я, заперев кота на балконе. — Здравствуйте, Виктор Альбертович! — я дружелюбно протянул руку Кусакину-старшему.

— Так это ты тот самый Женька? — поинтересовался Ксюхин отец, пожимая протянутую руку. — А я тебя представлял несколько иначе… Ну ладно, пойди пока умойся, а то в крови весь.

Я повиновался и, уйдя в ванную комнату, принялся с остервенением растирать царапины и увечья, нанесённые котом в драке. Откуда только берутся такие сволочные звери, а?

После этого я оказался весь в зелёнке и пластырях. Выгляжу, как нарисованный хулиган из детских книжек. Кусакины всё ещё вытирали кровавые следы с пола. Наверное, мне стоило уйти. И этот день рождения я безнадёжно испортил. Жаль, но что поделать — судьба такая.

Похоже, Виктор Альбертович понял мои намерения и строго окликнул:

— А ну стоять! Куда же ты, только пришёл и уже намылился уходить?

Стало неловко и я согласился остаться. Скоро пришла и Кира и кто-то ещё, только не из моей школы. Весь вечер мы спокойно обсуждали последние события и, конечно же, нашу схватку с Хаузом.

Похоже, дело конкретно во мне: куда ни сунусь, везде начинается хрен знает что. Приключения меня любят, что уж говорить.