Проснись!

Анастасия Юрко, 2020

Однажды ты с трудом поймёшь, что что-то не так, и тебе сложно управлять своим телом и контролировать мысли. Что ты сделаешь, если окажется, что это происходит не только с тобой? Поплывешь по течению или пойдёшь против?

В штабе

За дверью оказывается лестница, ведущая вниз, затем узкий коридор с низким потолком, а затем огромный зал с кучей кроватей. Большинство из них пустуют, но на некоторых сидят люди и о чем-то болтают. Некоторые держат в руках бутерброды и металлические кружки — видимо, ужинают. Рассматривая людей, отмечаю, что все они одеты достаточно однотипно — в спортивные костюмы и кроссовки.

— Это наш типа штаб, — поясняет Алекс, увидев, как заинтересованно я разглядываю помещение. — Здесь живут те, кого удалось вывести из-под действия сыворотки. Как видишь, людей не так уж и много.

— Привел нам подкрепление? Молодец! — за разглядыванием комнаты и людей, я не заметила, как к нам подошла высокая женщина в теле, лет сорока на вид, одетая в белоснежный докторский халат. Ее темно-русые волосы были убраны в пучок на затылке.

— Это доктор Анна Вебер. Она — наша спасительница — вывела практически всех этих людей из состояния овощей, — представляет мне женщину Алекс.

— Ты преувеличиваешь, — улыбается доктор, явно польщенная комплиментом парня.

— Очень приятно познакомиться. А меня зовут Кристина, если коротко, то Крис, — представляюсь я, читая вопрос в глазах доктора.

— Что ж, Крис, взаимно. Зови меня Анна, — она протягивает мне руку, которую я тут же жму.

— А теперь покажи Крис наше убежище, — обращается доктор к Алексу.

Парень, исполняя просьбу, ведет меня вдоль кроватей.

— Здесь, как ты можешь видеть, у нас что-то вроде общей спальни, — начинает он, театрально разводя руками. — В общей сложности, нас десять человек вместе с тобой.

— Не очень-то много, — комментирую я.

— Пока да, — невозмутимо отвечает Алекс, — но, ведь это только начало. Пару недель назад нас было всего двое — я и Анна, так что, как по мне, мы неплохо преуспели.

— Кстати, ты так и не рассказал, откуда ты в курсе всех подробностей и как оказался замешан в это, — я требовательно смотрю на Алекса.

— Понимаешь, — начинает он немного неохотно, — я был лаборантом в исследовательском институте, проходил практику. Лучшим позволяли наблюдать за экспериментами и посвящали в тонкости работы в институте. Однажды всех исследователей и группу лучших практикантов собрал у себя ведущий специалист института и поделился открытием — с помощью сыворотки, которую ему удалось изобрести, можно решить проблемы, в которых погрязло человечество: проблему глобального потепления, загрязнения воздуха, засорения океана пластиком, можно избавиться от вредных выбросов. В общем, он все так красочно расписал, что ни у кого не было сомнений в том, что это величайшее изобретение… Но не бывает все так радужно, — Алекс невесело ухмыляется. — Когда он объяснил принцип действия своей сыворотки, мнения разделились — кто-то считал, что это отличная идея, и ее нужно скорее воплощать в реальность, кто-то — что это бесчеловечно. Ну, естественно, всех недовольных быстренько убрали, вколов им эту самую сыворотку. Так появились первые «спящие», — в ответ на мой вопросительный взгляд, Алекс прерывает рассказ и поясняет, — так мы называем тех, кто находится под действием сыворотки… Ну а потом все пошло как по маслу, — продолжает он рассказ, — под видом прививки от гриппа или какой-то другой болезни, не суть, эту сыворотку вкололи всем горожанам, оставив только полицейских, которым внушили необходимость данной процедуры или просто подкупили. Полицейские должны следить за порядком и ловить нарушителей. Тех, кто нигде не учится и не работает, просто отлавливали на улице. Может ты успела заметить, что у каждого полицейского висит сумка на поясе? — я киваю. — В общем, там у них по несколько шприцов с сывороткой, чтобы вкалывать тем, кому еще не успели. До жителей всей планеты им пока не добраться, но, насколько нам стало известно, они уже ищут единомышленников в других исследовательских городках и даже в правительствах. Так что мы пытаемся набрать людей и разработать план «по спасению человечества» не иначе…

— Да уж…вот это заговор… — только и могу сказать я.

— Не пугай ты так сразу девушку! — к нам подходит Анна с подносом в руках. На подносе стоят две кружки с чаем и лежит два бутерброда. — Лучше поешьте.

Алекс тут же берет с подноса чашку и бутерброд и садится на ближайшую кровать, и я следую его примеру. Бутерброд оказывается очень вкусным — со свежей зеленью, куриной грудкой и чем-то, похожим на сметанный соус. У меня тут же возникает вопрос:

— А где вы берете еду?

— У нас есть несколько верных людей, обеспечивающих нам поставки, — отвечает на вопрос Анна и продолжает, — а теперь, когда вы подкрепились, тебе пришла пора рассказать о себе. Потом мы ответим на все твои вопросы, — она садится на соседнюю кровать, чтобы видеть нас обоих.

— Хорошо, — отвечаю я, думая, с чего начать рассказ. — В общем, пару недель назад я заметила, что все люди какие-то странные — идут с пустыми взглядами, ни на кого не обращают внимание… Потом, в метрах ста я заметила девушку, так же удивленно оглядывающуюся на людей. Она так внимательно изучала прохожих, что не заметила, как натолкнулась на полицейского. Он начал ей объяснять что-то, судя по его жестам, успокаивать, а потом взял и вколол эту сыворотку…ну, это теперь я уже знаю, что он вколол, — как бы для себя поясняю я, — девушка почти сразу как-то изменилась: ссутулилась, выронила из рук телефон, слегка наклонила голову и пошла вперед, как будто ничего и не видела, как будто все в порядке, — я поеживаюсь, вспоминая первое впечатление от увиденных «спящих». — Меня полицейский не заметил — я вовремя спряталась за угол. Ближайшей ночью я аккуратно прошла к дому родителей и обнаружила, что они в том же состоянии, что и остальные люди. В общем, это неудивительно теперь, когда вы мне рассказали, что случилось, ведь папа преподавал в университете, а мама была учительницей в школе — они наверняка одними из первых попали под раздачу… — я замолкаю, вспомнив ту ночь и свои попытки их привести в нормальное состояние.

— И что было дальше? — после затянувшейся паузы спрашивает Алекс. Своим вопросом он возвращает меня к реальности.

— Ну, я вернулась к себе в квартиру, в которой жила после окончания школы, чтобы не отвлекаться от подготовки к вступительным в вуз, и решила сидеть там, пока не придумаю, что делать…Что мне оставалось то? — я обвожу взглядом Анну и Алекса, как бы спрашивая у них, но сразу же продолжаю. — Ну и просидела так, пока не кончилась еда. Так и не придумав никакого плана, я решила сделать вылазку за едой и попалась практически так же глупо, как и та девушка — задумавшись, налетела на полицейского и даже убежать не успела…Ну, а потом, следуя неясному порыву пошла на остановку и села в автобус…и вот я здесь, — завершаю я свой рассказ. По ощущениям, рассказ получился малосвязанным и довольно сумбурным, но, судя по лицам Анны и Алекса, они все поняли.

— Ну что ж, думаю нам всем нужно осмыслить услышанное, — после моего рассказа говорит Анна. — Я пока пойду пообщаюсь с остальными, узнаю последние новости, а вы отдыхайте, — с этими словами она встает с кровати и удаляется к группке людей, сидящих в отдалении от нас.

Алекс тем временем растянулся на кровати во весь рост, закинув ноги в ботинках на бортик, и, подложив руки под голову, уставился в потолок.

Мне же не сидится на месте, и я решаю осмотреть место, в котором оказалась. Так как комнату с кроватями я уже достаточно хорошо рассмотрела, я направляюсь к одной из дверей, находящихся на противоположной от входа стороне в углу. За дверью оказывается туалет.

«Неинтересно» — думаю я и направляюсь к следующей двери. Надо заметить, что планировка у помещения весьма странная: там, где сейчас нахожусь я, располагается порядка шести дверей, остальные же стены абсолютно пусты, не считая проема в коридор, через который мы прошли, войдя с улицы.

Я решаю открывать все двери по порядку, чтобы не запутаться, где я уже смотрела, а где — нет. Рядом с туалетом оказывается ванная с раковиной, закрепленной на тумбочке с двумя дверцами и ящиком, зеркалом, скрывающим маленький шкафчик, и душевой кабиной, кажущейся настолько узкой, что и локти в стороны не развести. Следующая дверь ведет в кладовую, в которой стоят ведра различных цветов и размеров, швабры, с намотанными на них тряпками, метелки, а на полках над ними расставлены средства для мытья сантехники, стекол, для прочистки раковин и другие всевозможные баночки и тюбики. Дверь по соседству оказывается подобием шкафа: на полках лежат аккуратно сложенные полотенца, штаны, кофты, одеяла и постельное белье. На полу стоит несколько пар кроссовок разных размеров. Пятая дверь открыта, и я вижу кладовую с продуктами и Анну, выкладывающую из коробки банки с тушенкой.

— Любопытничаешь? — доктор замечает меня и улыбается. Когда я улыбаюсь в ответ и киваю, она продолжает, — Это хорошо. Исследуй, рассматривай, наблюдай и подмечай. Эти навыки очень полезны, и, можно сказать, практически благодаря им ты сейчас стоишь здесь.

— Что вы имеете в виду? — я нахмуриваюсь, пытаясь понять, каким образом любопытство и наблюдательность связаны с тем, что я сюда попала.

— Дело в том, что у некоторых людей мозг работает быстрее, чем у всех остальных. Он привык постоянно что-то замечать, искать закономерности, строить сложные логические цепочки и на их основе делать выводы. Сыворотка сделана так, чтобы замедлять мозговую деятельность на определенное количество процентов, и те, у кого мозг работает быстрее и лучше, имеют больше шансов освободиться от ее действия, так как, несмотря на одинаковый процент, затрагивается большая или меньшая часть мозговой активности в зависимости от объема деятельности мозга в целом.

— Вот оно как… — только и могу протянуть я. Несмотря на то, что Алекс уже упомянул, что Анна работает в исследовательском институте, я поражаюсь ее умению объяснить все на понятном языке, но с использованием различных научных терминов.

— Это достаточно просто понять, — по-своему расценив мое дальнейшее молчание, продолжает Анна. — Смотри, например, у тебя есть два ведра: в одном 100 литров, в другом — 50. Если мы сольем из этих ведер по 30 процентов воды, сколько ее останется в каждом из них?

Этот вопрос вызвал у меня улыбку. Анна задавала его как будто обращаясь не ко мне — девушке, которая в состоянии понять и предыдущее объяснение, а к маленькой девочке, которая еще не доросла до слов «мозговая активность».

— В том, где было 100 литров останется 70, а в том, где было 50 останется 35, — быстро посчитала я. С процентами у меня никогда не было проблем, ведь родители с детства учили меня распределять карманные деньги по процентам: 10 на то, что хочется прямо сейчас, типа мороженого или шоколада, 10 отложить на черный день, еще 20 на то, что стоит дорого, но необходимо и так далее.

— Так вот, — продолжает Анна после моего ответа, закончив раскладывать тушенку и выходя из кладовой. Мне приходится последовать за ней, — мозг примерно то же, что и ведро с водой, в своем роде. Все люди мыслят с разной скоростью, которая в большинстве случаев не сильно варьируется от человека к человеку. Хотя сейчас мозг разленился: с приходом технологий мы уже не запоминаем номера телефонов родителей и друзей, нам не нужно складывать или вычитать числа в уме, не нужно помнить дорогу до другого конца города или помнить, когда дни рождения родственников и сколько лет назад было Ледовое побоище. Это, скажу я тебе, сильно упростило процесс создания сыворотки. Не разленись люди настолько, все могло быть иначе… — доктор вздохнула. — А теперь, хватит о грустном, лучше помоги мне приготовить ужин, — с этими словами она подходит к магнитофону, стоящему на столе в кухне, и включает негромкую спокойную музыку.

Конец ознакомительного фрагмента.