Очарованные

Анастасия Соловьева, 2007

Прямая и простодушная, Лена никогда не задумывалась о губительных свойствах страсти. Когда на ее отчима обрушилось любовное наваждение, а мать впала в глубокую депрессию, девушка с жаром принялась устраивать их счастье. Ей пришлось нелегко, но волшебный свет грез и очарованность влюбленных заворожили Лену. Неожиданная встреча с Борисом, тем, кто когда-то впервые пробудил в ней женщину, на этот раз грозит превратиться во что-то очень серьезное...

Глава 1

Из ЗАГСа поехали в церковь. Кавалькада из четырех машин, хлопая воздушными шариками и шелковыми лентами на потеху публики, направилась в центр. Для венчания почему-то выбрали церквушку, затерянную в староарбатских проулках. Неужели нельзя было найти ничего поближе?! По дороге проскочили несколько церквей.

Добирались долго, попадая из пробки в пробку, и, естественно, опоздали. Лена вся извелась. Простои в пробках доканывали ее. А чего стоили эти глупые ленты, шары и кукла на радиаторе! Она ехала во второй машине и, пока стояли на светофорах, видела впереди счастливые затылки молодоженов, мучаясь глухой досадой. Из памяти не выходила недавняя тетка в ЗАГСе, кругленькая (неужели нельзя было найти получше, попрезентабельнее?), в нелепом платье цвета ночного неба с золотой цепью на поясе, с копной мелированных волос, из которых упрямо и зло пробивалась седина. В ушах Елены звенел ее голос:

— Вы добровольно пришли сюда!.. Встречайте молодую семью!..

И покорная баранья улыбка жениха.

«Нет, у меня все будет по-другому. Лучше никак, чем так!» — тяжко вздыхала Лена. Выражение лица невесты, Кати, тоже было странным, и Лена не могла его объяснить. Катя точно прислушивалась к чему-то далекому, что слышала только она одна, и при этом тихо улыбалась.

Церквушка, около которой они наконец остановились, оказалась крохотной, ярко и безвкусно раскрашенной, с маленькой, точно ссохшейся, луковицей-куполом.

В церкви было холодно, неуютно, отовсюду дуло.

Венчание долго не начиналось. Священник уже несколько раз выходил и входил в алтарь, как казалось Лене, раздраженно хлопая дверью. Он что-то резко спрашивал, с кем-то невидимым спорил и бранился. Выяснилось — для «молодых» приготовили не те венцы.

А тут еще вышел неприятный инцидент.

Измучившись ожиданием, Лена присела на стул в углу перед большой темной иконой. И, усевшись, сразу вся обмякла, тело и ноги гудели. Перед иконой тлела лампада в пузатом, похожем на старинный самовар, подсвечнике. Завораживающе мерцало его тяжелое золото. Лена задумалась. Сидеть было приятно, и вся обстановка с непонятными, будто полусонными, голосами, отдававшимися где-то вверху, вдруг показалась ей когда-то уже виденной и пережитой…

Старухи между тем принялись скрести пол шпателями, отскребать застывший воск. Резкий стальной визг о каменные плиты нервировал, мешал думать. Одна старуха доползла до ног Лены и, ткнув шпатель ей под туфлю, ненавистно глянула снизу вверх. Лена механически поджала ноги. Старуха, продолжая глядеть на Лену страшными, как у боярыни Морозовой, глазами, злобно прошипела:

— Размалевалась, бесстыдница… Губы разукрасила. Расселась, как у себя дома!

Это была ложь! Губы Лена не красила, они и так были яркими. Ее взорвало. Она яростно стукнула каблуком по шпателю и прищемила старухе палец. Старуха, бешено глянув на Лену, столкнулась с таким же бешеным взглядом. Тогда она сделала плачущее лицо, выдернула палец и, непрерывно крестясь, зашептала перед иконой словно колдовские слова, то и дело озираясь на Лену.

На шум обернулись молодые, в ожидании начала венчания стоящие посреди церкви. Встретившись с глазами Сергея, Лена мгновенно сделала безучастное лицо, но, как только он отвернулся, каблуком отшвырнула шпатель старухе. Та, мельком глянув на свой инструмент, продолжила креститься и низко кланяться.

Досадуя на все вокруг, Лена вышла из церкви и закурила. Прохожие с интересом таращились на свадебный кортеж, на курящую у храма девушку, на церковные двери, стараясь разглядеть за ними невесту с женихом.

Настроение было окончательно испорчено. В этот момент Лене показалось, что она совсем одна на белом свете, нет у нее ни родных, ни близких людей, а весь мир, тупой, жестокий и пошлый, как эти шарики, покорная спина Сергея и старуха со шпателем, ненавидит и смеется над ней.

Неподалеку от церкви остановился официальный лаково-черный автомобиль. Дверца распахнулась, и из машины легко выскочил пожилой господин в светло-сером костюме с маленьким, узким портфельчиком. Открыв дверь соседнего с церковью дома, господинчик готов был запрыгнуть туда, но на миг тоже загляделся на свадебные машины, на Лену… И вдруг весело подмигнул ей, мол, ничего, будет и на нашей улице праздник. Дверь за ним мягко защелкнулась, а Лена рассмеялась. Мир в лице официального господина в светло-сером костюме ободрил ее, и она, бросив сигарету, вернулась в церковь.

Венчание уже началось. По храму расхаживал священник, размахивая кадилом, из которого валил густой дым. Пахло горелым. Священник бросал недовольные взгляды на певчих на клиросе. Там тянули тоненькими нестройными голосами устало и поспешно.

Из церкви поехали в ресторан, и Лена в который уже раз за день пожалела, что поддалась на мамины уговоры и согласилась принять участие в этом угробном празднике. Прийти свидетелем на бракосочетание собственного бой-френда и ближайшей подруги (к обоим, естественно, добавим приставку экс) — ну что может быть более нелепо?!

…Получив по электронной почте приглашение, сначала Лена расхохоталась. Но мама ни с того ни с сего осудила такую ее реакцию:

— И что тут смешного? Если хочешь знать, люди тебе честь оказали.

— И в чем же заключается эта честь?! — эмоционально, но без иронии спросила Лена. Недавно ей исполнилось двадцать два года, и она уже миновала тот нежный, трогательный возраст, когда с родителями невозможно не спорить.

— Ну… — Мать развела руками. — Хотят, чтоб ты была рядом с ними в такой важный день… Чтобы разделила их счастье.

— Да, может, мне это их счастье неприятно! — имея в виду свое недолгое счастье с Сергеем, выкрикнула Лена. — Может, оно меня коробит, шокирует?!

— Прекрати! Их счастье тебя шокировать не должно. Они ни в чем тебя не обманули, вполне честно себя вели. И ты, между прочим, сама решила расстаться с Сергеем, — терпеливо напоминала мать.

— Я только решила, — продолжила Лена в сердцах, — а она уже тут как тут. Вцепилась мертвой хваткой! А уж строила из себя, показывала!.. Идеалистка-недотрога! Думают, я им позавидую… Как же!

И тут же воображение подсунуло ей образ Сергея — благодушно скучного, добропорядочного, мягкотелого… И уж совсем непонятно, чем этот заурядный человек прельстил Катю.

Катя — художница. И — красавица. Шелковистые каштановые волосы, разбросанные по плечам, почти девическое изящество и изысканность манер, интригующе сочетающиеся со строгим классическим стилем одежды и макияжа. Не всякий ее, конечно, оценит, но кто оценит — крепко западет. Лена знала: у Кати полно поклонников, к которым сама Катя, впрочем, относилась совершенно равнодушно. И вдруг — Сергей!

«Не Сергей, а его квартира! — подсказала приятельница Вика, ломавшая вместе с Леной голову над ребусом этого брачного союза. — С ребенком, да еще без жилья — за кого угодно побежишь замуж!»

Ну что ж, Вика увидела ситуацию по-своему. Она тоже без жилья, для нее брак с москвичом — увы, пока неосуществленная мечта. Но у Кати-то абсолютно другие мерки! Кате любовь подавай. Настоящую! Такую, как у нее была с Крандиевским!

Сломленная любопытством, Лена набрала Катин телефон. Они не виделись и не созванивались несколько месяцев. За это время разрыв между Еленой и Сергеем стал свершившимся фактом. А Катя, бывшая когда-то всего лишь его подчиненной, превратилась в невесту. Да что там в невесту — в жену!

— Ты где теперь живешь? — без предисловий спросила Лена.

— В Новых Черемушках. — Катя в высшей степени просто сообщила о том, что живет она у Сергея.

— Ну и как?

— Нормально.

«И все?! — рвала и метала про себя Ленка. — А где же восторги любви или хотя бы доводы разума? Неужели я так и не узнаю подробностей?!»

— А работаешь?

— Где и работала — в «Гранадосе». На твое место новая девочка пришла, из Малаховки ездит.

— Хорошая?

— Да, старается очень. Видно, что работой дорожит. — Катя вдруг оживилась, как будто девочка из Малаховки была важнее и интереснее, чем ее собственная жизнь с Сергеем.

По инерции Лена продолжала изощряться, задавала каверзные вопросы, а в ответ Катя легко произносила ничего не значащие короткие фразы.

— Все хорошо… Нет, выходные проводим дома… Просто не хочется никуда… С Игорем Сергей пока еще незнаком. Нет, Игорек будет жить с нами. Я уже записала его в гимназию в первый класс. Он с моими родителями приедет на нашу свадьбу. Свадьба будет самая обыкновенная…

— Да ты что? С фатой и с белым платьем?!

— Фата — это, может быть, слишком. Фата, если ты помнишь, символ невинности. А платье в самый раз!

— Да, да, — согласилась Лена, вспомнив, что с Крандиевским, отцом Игорька, Катя отношений не регистрировала. — У каждой женщины хотя бы раз в жизни должно быть свадебное платье.

— Должно, — последовал короткий ответ.

После телефонного разговора с Катей Лена открыла все-таки одну важную истину. Она поняла, зачем ее позвали на свадьбу! Вовсе не для утирания носа. Утирание носов — не Катино амплуа. Экс-подруга пригласила ее, потому что пригласить больше было некого. И неудивительно. Уж такой она человек — необщительный, замкнутый, вся в свою живопись ушла с головой. Некогда Кате приятельниц заводить, тем более в чужом городе — в Москве!

И еще одно довольно-таки обидное открытие сделала для себя Елена. Для Кати не существует прошлого. Любовная история Лены и Сергея, хотя и короткая, но такая яркая и красивая, к тому же развивавшаяся на Катиных глазах, не вызывает у нее ревности…

А Сергей?

«Неужели он охладел ко мне окончательно? — с неприятной, сосущей тоской подумала Лена. — До такой степени, что готов пригласить меня свидетельницей на свадьбу? Неужели не дрогнуло ничего?..»

А кто знает? Может, и дрогнуло. Только от его воли там мало чего зависело. С большим отрывом в их союзе лидирует Катя — ежу понятно.

Выходит, телефонный разговор не прошел даром — принес некоторые результаты. Результаты, прямо скажем, довольно обидные. Сергей больше не любит ее, а Катя даже не видит в ней опасной соперницы… Но все-таки любопытно, что же связало их? Чтобы ответить на этот вопрос, придется, хочешь не хочешь, идти на свадьбу.

— Иди-иди, — обрадовалась Вика. — Кстати, классный подарок могу посоветовать.

— Что за подарок?

— Мягкую игрушку! Львицу, пантеру или… — Лена догадалась, что Вика пропагандирует товары своего предприятия. Фирма, где она служила, торговала оптовыми партиями мягких игрушек. — Или зайчика!

— Или змею! — съязвила Ленка.

— А еще, — Вику мало занимал Ленин эмоциональный настрой, — можешь купить у нас маленькие игрушки-сувенирчики для других гостей.

— Для кого ж, например?

— Ну ведь у них есть дети! У Кати, ты говорила, сын… А у Сергея?

— Дочка. Только она в Америке.

— Ну ладно, для нее можешь не покупать, — пошутила Вика. — А кто там будет еще? Младшие сестренки, племянники?

— У Кати племянники-близнецы… Только захочет ли она их позвать — не знаю: сестра ее живет в Петербурге. Потом они большие, лет тринадцать—четырнадцать, подростки уже.

— Это не беда! — авторитетно заявила Вика. — Для подростков в неограниченном количестве имеются драконы…

— Да ты что? — перебила Ленка с хохотом. — «Разрешите в торжественный день бракосочетания вашей тетушки преподнести вам в подарок этих хорошеньких драконов?!» Так, что ли?.. Ты подумала, как я буду выглядеть?

— Если тебе не нравятся драконы, можешь купить им по плюшевому медвежонку. В школу пойдут — прицепят к рюкзакам. Прикольно!.. И самое главное — ты получишь скидку. Если, например, возьмешь черную пантеру за триста двадцать восемь условных единиц… Подожди, я сейчас прикину на калькуляторе.

— Да какую пантеру?! Где это видано — дарить на свадьбу черную кошку!

— Это я так… вообще. — Чувствовалось, что Вика поглощена подсчетами. — За эту цену есть лисицы, волки…

— Волки позорные! — Лена уже развеселилась. — А может, поднапрячься и подарить им целую стаю? Ваша компания, наверное, мне уступит.

— Есть белые медведи, панды. У нас самый шикарный выбор в Москве!

«Ничего, еще нескоро, — успокаивала себя Елена. — Придумаю что-нибудь с подарком…»

И ничего конечно же не придумала. За три дня до Катиной свадьбы она защищала диплом, вечером того же дня отмечала радостное событие с однокурсниками в ресторане, потом отсыпалась целые сутки и накануне свадьбы оказалась лицом к лицу со злосчастной проблемой. Подарок!

Костюм и туфли она купила еще перед защитой. Очень удачные вещи — в них можно прийти и в институт, и на свадьбу. И даже отправиться на прогулку! Особенно юбка — в меру длинная, в меру яркая, в меру элегантная. Наденешь с такой юбкой пиджак — получится стильная бизнес-леди, заменишь его нежной персиковой блузкой — превратишься в изысканную, романтическую барышню, немного ретро. Ей и прическу в мамином салоне сделают соответствующую, и макияж подберут… Ну а как быть с подарком?

Тут Елена и вспомнила про мягкие игрушки.

— Приезжай на склад. — Вика отреагировала мгновенно, как будто все это время только и делала, что ожидала Лениного звонка. — Успеешь сегодня. Я сейчас на тебя пропуск закажу. Возьмешь паспорт, покажешь охраннику. Иди вдоль ангаров по указателям — встречаемся у входа… через сорок минут.

— Я через сорок минут не успею.

— Да чего тут ехать? От Бутова на машине минут двадцать, максимум полчаса! Мы находимся почти что у Кольцевой.

— Так это если на машине…

— Ну все, давай. — Вика уже прощалась.

Положив трубку, Лена почувствовала себя в преглупой ситуации. Не успеет она добраться за сорок минут до Викиного склада! А признаться, что машину она водить не умеет, ей не позволила гордость. Вика хотя и провинциалка, и жила в съемной однокомнатной квартире с мамой вдвоем, а давно уже управляла собственным джипом. И Настя, другая Ленина подруга, тоже раскатывала по городу на машине… Да все, кого ни возьми! И ведь что самое смешное: автомобиль, абсолютно новый белый «фольксваген-пассат», свалился Лене в прошлом году буквально с неба. Не сам автомобиль, конечно, а только ключи. Но одновременно с ними и право собственности.

Корпоративная вечеринка по случаю десятилетия успешной работы испанской фирмы «Гранадос» в России проходила на круизном теплоходе, который следовал рейсом «Причал «Ново-Спасский мост» — Остров Сокровищ» (берег канала Москва—Волга). В пути участникам круиза раздали карту острова с помеченным на ней кладом. Но вся хитрость заключалась в том, что карты были порезаны на пазлы и каждый раз эти пазлы непременно складывались в новых комбинациях. И клад, соответственно, каждый раз оказывался в новом месте.

Теплоход причалил к Острову Сокровищ уже ночью, после обильных возлияний в пути. Лена вместе со всеми сошла на берег. Клад ее мало интересовал, ей просто хотелось побыть одной, прийти в себя. Ведь только что она танцевала с ним, Сергеем, мужчиной ее грез. Смешно и глупо сейчас вспоминать об этом. Но тогда!..

Сойдя с трапа теплохода, Лена, опьяненная счастьем, побрела куда глаза глядят, вдоль воды. Потом зачем-то вскарабкалась на высокий берег и тут в сладком изнеможении опустилась на траву, прислонившись к стволу дерева. Хотелось глядеть на черную воду канала, над которой разрывались салюты. Сзади по лесу мелькали фонари, слышался хохот искателей сокровищ.

Когда Лена попыталась подняться, жабо ее испанского старинного платья (бал на теплоходе был костюмированным) за что-то зацепилось. Лена осторожно, чтобы не разорвать тонкого кружева, нащупала в темноте какой-то гвоздик, который и не пускал ее. А на гвоздике звякнули ключи — ключи от машины. Тот самый клад, который искали все…

Надо было форсировать события, поступать в автошколу, осваивать вождение. Но вместо этого она умирала от счастья в объятиях идиота Сергея. Эх, дура, дурочка!

«Фольксваген» и по сей день пылился в гараже отчима, а Лена была обречена ощущать себя социальным аутсайдером. Ведь без машины все труднее вписаться в современный городской ритм. А уж как неприятно вдруг почувствовать себя хуже Вики! Но признаться ей в своей беспомощности Лена не решилась.

Как известно, абсолютно безвыходных положений не бывает, и Лена очень кстати вспомнила, что горю может помочь Астерий — ее сводный брат, сын отчима, живущий с ними под одной крышей. Он-то — молодец: получил права на следующий день после совершеннолетия. Тихо-спокойно пошел и сдал экзамен в ГАИ. Иногда Астерий брал ее машину, и теперь она решила попросить его об ответной услуге. Долг платежом красен.

— Поехали. Только недалеко. — Отчужденным тоном, пренебрежительным кивком Астерий умел показать: перспектива поездки его отнюдь не радует — отказать мешает лишь безупречное воспитание.

«Хорош гусь, — огрызнулась про себя Ленка. — Ну ничего, война придет — хлебушка попросишь! Не видать тебе больше моей машины. Завтра же запишусь на курсы вождения!»

— Лен, а куда мы едем? — Астерий отвлек ее внимание от кровожадных планов.

— На склад, за мягкими игрушками, — отрезала Лена.

–…Свадебный подарок? Огромный белый медведь? За триста двадцать восемь условных единиц? — Астерий бурно расхохотался. — Пошлее этого подарка только сама свадьба.

— Ничего, у нас все в гармонии, — напомнила Ленка хмуро. — Отстойная свадьба — соответствующие подарки. Много бы я дала, чтобы туда не ходить.

— Ну так не ходи. Какие проблемы?

— Я не просто гость — еще и свидетель.

— С красной лентой через плечо? — продолжал издеваться Астерий.

— Тебе — смех. — Лена печально взглянула на него.

И вдруг он предложил:

— А хочешь, я с тобой пойду?

— Хочу! Еще как, если бы ты знал только! — горячо воскликнула Лена, но тут же спросила, застеснявшись своей откровенной радости: — Ты шутишь?

— Почти нет. — Астерий чуть заметно усмехнулся.

«Пусть сколько хочет ездит на машине, — решила про себя Лена. — И взамен мне ничего не надо. Он хоть и сводный, но все-таки мой брат!»

— Это мой брат, — объяснила она, представляя Астерия Вике. — А Вика моя одноклассница.

Астерий улыбнулся и кивнул, как показалось Лене, снисходительно. Снисходительность на этот раз нисколько не раздражала ее — она была адресована Вике.

— Как… как его зовут? — обратившись к Лене, переспросила Вика.

— Меня зовут Астерий, — вместо Лены ответил он сам. — Астерий. У меня экзотическое имя, по-гречески значит «звездный».

— Астерий! — Вика стрельнула глазками. — В этом, пожалуй, что-то есть… Астерий, Астерий, — повторила она жеманно несколько раз, словно прикидывала, идет ли это имя ему, — так в магазинах одежды прикладывают к себе кофточку или свитер и подолгу рассматривают себя в зеркале. — Астерий, а чем тебе не нравится наша игрушка?! — Она неловко прижала к себе необъятного белого медведя. — Посмотри, какая у него милая мордочка! Видишь?.. А хочешь, мы его поменяем! Давай поменяем! Пойдем!

Вика энергично дернула дверь мрачноватого складского здания, и Лене с Астерием не осталось ничего другого, как последовать за ней.

— Купите им большую собаку! Собака — хороший подарок, символ дружбы. Возьмите вот этого великолепного далматинца!.. Или лучше жирафа! — глядя во все глаза на Астерия и обращаясь исключительно к нему, усердствовала Вика. — Жираф ужасно смешной! Вы всех гостей насмешите…

— Жираф не нужен, — сухо перебила подругу Ленка. — Не суетись, мы возьмем белого медведя.

— Нет, зачем же! Если Астерию он не нравится…

— Мне все равно.

— Как все равно?! Далматинец такая лапочка! Ну чего, ребят, берете далматинца?

— Берем, — вздохнула Лена.

На следующий день, с прикольными подарками и не уступающими им букетами, Лена и Астерий входили в подъезд кирпично-монолитного дома, расположенного недалеко от станции метро «Новые Черемушки».

— Жениху, — пространно рассказывала Лена, — принадлежит на двадцать четвертом этаже этого дома блок из двух квартир. Трехкомнатной и четырехкомнатной или четырехкомнатной и двухкомнатной… Точно не помню.

— А ты, выходит, свидетельница жениха? — удивился Астерий.

— С чего ты взял?

— В противном случае мы должны были бы зайти за невестой.

— А невеста уж тут как тут! Наши голубки соединились задолго до свадьбы!

— А ты недовольна? — Астерий с любопытством посмотрел на нее.

Его вопрос неприятно поразил Елену, и она промолчала. Но боже мой, неужели это так заметно? И хорошо все-таки, что рядом оказался Астерий. А может, пока не поздно, счастливых влюбленных попробовать разыграть?

Нет, не получится! Катя отлично знает, кто такой Астерий. Лена сама ей тысячу раз рассказывала и про то, как сбежала за границу, подальше от бдительных судебных органов, мать Астерия, чернокнижница и колдунья. И про то, как он плавно переехал к ним, а мама зачем-то взяла и поселила его в Лениной комнате. Лена тогда обиделась на весь мир и ушла из дома. Ей страстно хотелось доказать, что ни в ком из них она не нуждается.

А сейчас, похоже, то же самое она собирается доказать Кате и Сергею…

«Не буду я им ничего доказывать. Много чести! Какая есть — такая есть», — подумала она и решительно позвонила в дверь давно знакомой квартиры.