Эльф

Анастасия Муравская, 2020

Степан – прилежный мальчик, потомственный охотник, отца которого много лет назад убили на задании. Кит – человек-авария, воспитанник детдома. Леночка – юный компьютерный гений без прошлого. Ярик – посланник из северной столицы с зелёными волосами. А эльфы – существа, о которых в народе слагают легенды. Но только не в школе, в которой учатся ребята. В школе, которая много веков готовит охотников для борьбы с этими созданиями. Эльфы опасны, и для того, чтобы спокойно жить в мире людей, они захватывают их тела и не остановятся ни перед чем, чтобы достичь своих целей. Друзья изучают таинственную природу этих существ и готовятся к настоящей охоте. Но когда на новом задании Степану предстоит ликвидировать девушку, он вдруг понимает, что глубоко заблуждался. Неужели вся его жизнь была иллюзией? Как теперь узнать, где правда, а где очередная уловка? Пойдут ли за ним друзья? И кому верить, если даже родная мать всю жизнь тебя обманывала?

Глава 3

На следующей неделе Светлана отвезла учеников в ближайший торговый центр. Школа выделяла деньги на детей, и на начальном этапе надо было купить много необходимого. Леночка искала косметику неизвестных Светлане брендов, избавилась наконец от очков и в «Оптике» купила линзы, в салоне рукоделия подобрала набор для вышивания красочного цветочного сада. А ещё она попросила комплект тонкого белья из шёлка. Света купила. Один.

— А где я смогу перекрасить волосы?

— В школу каждую пятницу приезжает парикмахер, сходи запишись.

Леночка так и сделала и через три дня стала платиновой блондинкой.

Мальчики искали себе какие-то специальные кроссовки, некоторые заходили в книжные магазины. Никите и его детдомовским товарищам вещи были не нужны, и они попросились только в кафе. Михаил выбрал себе наручные часы с пульсометром. Валера, которого за его невозможную способность всё ронять, разбивать и сносить на бегу уже успели прозвать не иначе как «эх, Валера, Валера», в свои пятнадцать лет оказался хорошим водителем.

— Вы сильно на третьей перегазовываете, Светлана Сергеевна.

— Может, случайно получилось?

— Нет, я за вами всю дорогу до города наблюдал. Это у вас манера вождения такая.

— Садись за руль, — Светлана остановилась у обочины и поменялась с «Эх-Валерой» местами. Со знанием дела мальчик настроил под себя зеркала и сиденье. Плавно тронулся и не спеша разогнался, внимательно прислушиваясь к звуку двигателя во время переключения скоростей. Судя по выражению лица, он получал истинное наслаждение от вождения.

— У «Тойот» на палке при переключении передачи всегда специфический звук.

— Чего? На какой палке?

— Ой, извините, на механической коробке передач. У них расход топлива зависит от того, какая у вас манера езды. На них можно очень-очень экономно ездить.

Вдохновившись знаниями мальчика, Светлана после возвращения из торгового центра сразу отвела его в гараж:

— Мужики, принимайте. Под мою личную ответственность, — она подтолкнула Валеру в распахнутую железную дверь — в марево бензиновых запахов, лёгкого тумана из пыли и сверлящих звуков. Теперь она знала, где искать юного автолюбителя в свободное время.

Другой мальчик удивил ещё больше. Олег, которого Светлана звала про себя «лисёнком» за его ярко-рыжие волосы, худощавое телосложение и испуганный вид, набрал кистей разного размера, акварель и много других атрибутов для рисования. В магазине он вёл себя как настоящий профессионал: пробовал кисти ногтем, просил продавцов раскручивать тюбики с красками, спрашивал о наличии каких-то особенных мастихинов^[6] и сетовал на то, что, наверное, муштабель^[7] в этой школе ему не понадобится.

— Вы в третьей художественной учитесь? — спросила продавщица Светлану. — Только там у нас такие таланты готовят.

— Нет, мой сын уже в академии искусств. Вундеркинд. Очень одарённый, — спокойно ответила женщина.

— Светлана Сергеевна, а зачем вы соврали? — спросил Олег, когда они вышли из магазина.

— Меньше лишних вопросов, — задумчиво ответила она. — Ты всё купил?

— Здесь больше нет того, что мне нужно. Я по интернету закажу.

Светлана ухмыльнулась. И действительно, зачем она потащила их в торговый центр, когда есть интернет-магазины? Побаловались и хватит, теперь только так.

А потом начались трудовые будни. Дети неплохо высыпались на уроках русского и литературы, не в силах противиться нудным объяснениям Виктории Олеговны, с интересом слушали весёлую пухленькую учительницу истории Земли, которая точно знала, как удержать внимание детей: о революциях и царях проговаривала вскользь, зато с энтузиазмом рассказывала о взаимодействии людей и эльфов. Потом они тряслись от страха на уроке Эльфийского. Преподаватель не обращал никакого внимания на то, что дети — первогодки. Всегда предельно серьёзный и собранный, в круглых очках, с тонкими французскими усиками, он обладал идеальным слухом и умел так извлекать звуки из своей гортани, что у детей пропадала любая мотивация. Они думали, что никогда этому не научатся, а преподаватель спрашивал выполнение домашнего задания абсолютно с каждого. Поэтому из комнат первокурсников полночи доносились хрипения, урчания, гудения и другие горловые пения.

Но больше всего дети не любили физподготовку. Превозмогая боль, злость и страх, каждый день они ползли на стадион.

— Быстрее, быстрее, ещё быстрее! — орал на ухо каждому Сергей Вольфович, которого ученики прозвали Серым Волком. Начиная с первых курсов у детей было по два часа физподготовки в день, а на старших — целых четыре: добавлялись стрельба, владение специальным оружием, конный спорт, боевые искусства. Тренеров в школе было много, но для своих детей Светлана выпросила самого жёсткого и беспринципного. Серый Волк — бывший охотник, которому повезло: в схватке с мардогом потерял всего лишь ногу, а мог бы и вовсе умереть. Поэтому для боевой охоты мужчина больше не годился, но — невелика беда! — даже с протезом Сергей Вольфович давал фору любому солдату как в рукопашной, так и в беге. Безжалостный к себе, он был ещё безжалостнее к другим. Серый Волк знал на собственном опыте: выживание — это навык, он должен быть выработан до автоматизма, иначе — смерть. Светлана тоже это знала, поэтому восстанавливать свою физическую форму начала вместе со своим курсом. Несмотря на то что все эти годы она регулярно посещала спортзал, сейчас, нарезая круги на поле под красноречивые ругательства Серого Волка, поняла, что придётся начинать всё заново. Степан очень стеснялся того, что мама занимается с ними, и, хотя дети быстро привыкли видеть её в спортивном костюме, мальчик всё равно опасался, что мама сделает что-то не то, и ему будет стыдно. Она ведь уже такая старая — тридцать семь лет!

— Я больше не могу, — Леночка упала на траву, перевернулась на спину и подтянула ноги к животу.

— Вставай, Лена, вставай, — задыхающаяся Светлана подбежала к девочке. — Нельзя лежать, хуже будет.

Тренер моментально заметил заминку.

— Света, поднимай своих малолеток, — заорал он, не забыв добавить в конце пару крепких слов. — Развела нежности, ты кого из них растишь? А сама чего плетёшься? Стала на плац, так будь как все!

К ним подбежали Михаил и Никита. Они подхватили Лену под руки и поставили на ноги. Михаил переносил нагрузки легче всех в группе. Он действительно был тренированный и быстро восстанавливал форму.

— Леночка, надо бежать, а то опять отжиматься будем лишнюю сотню.

— А-а-а, — застонала девочка, с трудом передвигая ногами.

— Я вам поахаю, мать вашу! — кричал им вслед тренер.

— Нет у них матери, я им мать теперь, — пробурчала Светлана. Хорошо, что он этого не услышал.

— Шевелим конечностями! — не унимался Серый Волк. — Если вам ноги не нужны, я вам их быстро повыдергиваю.

— Да пошёл ты! — рявкнул Никита.

— Ты что сказал? — Сергей Вольфович в одно мгновение оказался рядом с парнем. — Ты не забыл, с кем говоришь, щенок?!

— Пошёл ты знаешь куда! — Никита выгнул грудь колесом и сжал кулаки. От гнева челюсть напряглась, ноздри раздувались.

— Ах ты малолетка недоделанная! — прокричал тренер парню в ухо.

Чувствуя, что беды не избежать, Степан поискал глазами мать, но Светлана была на другом конце площадки. Из рассказов мамы парень знал о вспыльчивом характере Серого Волка, и всё же она сама просила тренировать их курс. Значит, на то была причина. Ну что ж, сейчас не время анализировать, нужно как можно скорее предотвратить конфликт. Степан сделал несколько шагов и оказался между тренером и Никитой. Его приятель тут же отступил. Наверняка он уже успел пожалеть о том, что по привычке нахамил учителю, но гордость не позволяла ему признать ошибку. Никита замер, растерянно поглядывая на Степана, словно не верил, что за него кто-то заступился.

— Сергей Вольфович, он ещё не привык, — спокойно сказал Степан и глубоко вздохнул, готовясь к очередному крику тренера. Мужчина не заставил себя долго ждать:

— Ты кто тут такой, чтобы мне рассказывать, кто к чему привык?! Заступничек?!

— Я его друг, — всё так же спокойно ответил Степан.

— Что тут происходит? — запыхавшаяся Светлана подбежала к ребятам и впилась взглядом в Сергея Вольфовича.

— Что происходит?! Это я у тебя хотел спросить, что происходит! Они мне тут ещё хамить будут! Да я лучше сам его сейчас переломаю, чем его потом мардог завалит в подворотне!

Глаза Светланы сузились. Она резко повернулась к ребятам и холодно сказала:

— Свободны, — потом перевела взгляд на тренера и добавила. — Сергей Вольфович, нам с вами нужно побеседовать.

Никита и Степан стояли в коридоре, изредка переглядываясь. За дверями тренерской комнаты слышались крики Сергея Вольфовича и спокойный размеренный голос Светланы.

— А нас теперь…это? — наконец произнес Никита.

— Что «это»? — Степан посмотрел на него.

— Ну, типа выгонят?

— Ты хотел сказать, пристрелят? Отсюда не выгоняют.

— Он там… это…

— Никит, говори по-русски, ладно?

— Орёт он там на неё.

— Слышу я.

— Так она же мамка твоя.

— И что?

— Ну… это. Если бы на мою мамку орали, я б, наверное… это…

— Моя мама сама кого хочешь «это», — Степан немного помолчал и добавил. — А потом и нас «это».

Никита поковырял ногой плитку на полу и вдруг спросил:

— Это он на неё из-за меня орёт?

— Не, блин, из-за ёжиков.

— Каких ёжиков?

Степан закатил глаза, потом выдохнул и ответил:

— Таких как мы с тобой. Работа у неё такая — ёжиков воспитывать, чтобы они живы потом остались.

Никита опять стал разглядывать узоры на плитке.

— А твоего папку правда эльф грохнул?

— Правда, — жёстко ответил Степан. — И я отомщу.

Никита посмотрел в сторону, потом резко отпрянул от стены:

— Ты знаешь, а я папку своего не помню вообще. Мамка говорила, он ещё до моего рождения слинял. А я, когда маленький был, всё думал: вот бы он оказался шпионом там каким-то или суперагентом. А потом, когда мамка опять в запой ушла, и меня в приёмник забрали, уже и верить перестал.

Степан молча слушал парня. Возможно, Никита впервые в жизни такое кому-то рассказывал.

— Думал, никому я уже не нужен. А ты сегодня… это. Зачем?

Степан и сам не знал, зачем полез к Волку на рожон, поэтому ответил первое, что пришло в голову:

— Мы здесь надолго, Никита. Если мы не будем друг другу помогать, то кто это сделает?

— Ты меня… это… прости.

— За что?

— За кровать.

— Никит, ты знаешь, а мне без разницы, где спать. И высоты я не боюсь. По мне, так второй этаж круче. Хочешь, поменяемся?

Никита сжал губы, резко поднял голову вверх, сделал пару шагов туда-обратно, а потом внезапно остановился и протянул Степану руку:

— Друг?

— Друг, — Степан ответил на рукопожатие.

Вскоре дверь распахнулась, и из кабинета сначала вышла Светлана, а затем появился тренер. Он внимательно оглядел ребят:

— Чего стены подпираем? Стадион за вас одноклассники мерить будут? Сейчас землю у меня спасать пойдёте, балбесы.

Светлана украдкой усмехнулась и подмигнула ребятам. Потом повернулась к тренеру и своим безразличным тоном сказала:

— Сергей Вольфович, благодарю вас за понимание. Я обязательно проведу со своими воспитанниками беседу о дисциплине в школе. Позвольте нам сейчас продолжать тренировку.

— Работать уже пора, а ты тут всё лясы точишь, — буркнул тренер и направился к выходу.

— Кого ждём? — Светлана вопросительно посмотрела на ребят.

— Нам типа… это. Ничего не будет, что ли? — неуверенно спросил Никита. — Он нам… это… Ничего не сделает?

Светлана с шумом выдохнула:

— Никита, запомни. В этой школе на тебя может ругаться только один человек. И это я. И если у кого-то возникнет желание тебя наказать или оскорбить, то сначала они должны будут поругаться со мной. Но! Это не значит, что ты можешь хамить, баловаться и нарушать школьный устав, потому что ругаться я умею.

— Угу, — буркнул Степан.

— Спрошу ещё раз, — спокойным тоном продолжила Светлана, — кого ждём? Почему не мерим ножками стадион?

— Пошли, ёжик, — Степан хлопнул Никиту по плечу.

— Спасибо, Светлана Сергеевна, — сказал парень, и Светлана вдруг поняла, что он, возможно, впервые в жизни сказал это слово искренне.

Изнуряющие тренировки Сергея Вольфовича очень быстро начали приносить свои плоды, хотя и не в том смысле, который подразумевался школьной программой. Уже перед Новым годом Светлану вызвали в кабинет директора школы. У двери, понуро опустив головы, стояли Степан и Никита. Чуть в стороне ссутулился рослый паренёк из выпускного класса. Выглядел он изрядно помятым: волосы растрёпаны, на левой брови запеклась полоска крови — его явно ударили чем-то железным. Светлана посмотрела на пальцы сына, и тот, проследив взгляд, быстро спрятал руку с кольцом за спину. У директорского стола суетилась Виктория Олеговна — куратор одиннадцатого класса и наставница пострадавшего. Женщина то и дело запускала пальцы в белокурые волосы, ероша и без того торчавшие в разные стороны короткие пряди. Тонкие каблуки не мешали ей показательно крутиться вокруг своей оси. Полы кардигана разлетались при каждом движении, и тяжёлый запах невыносимо сладкого парфюма пропитал помещение насквозь. «Неужели “Ландыш Серебристый”?^[8]» — подумала Светлана и поморщилась.

— Ну вы посмотрите, посмотрите только! Ну что это?! — причитала Виктория Олеговна, указывая на своего подопечного.

— Молчат ваши партизаны, Светлана Сергеевна, — директор кивнул в сторону парней.

— Меньше говоришь — дольше живёшь, Виктор Алексеевич, — Светлана встала спиной к своим ребятам, заслоняя от коллеги-куратора.

Дверь приоткрылась, и в кабинет проскользнул Сергей Вольфович. Директор усмехнулся:

— Виктория Олеговна, ну не поделили что-то юноши, дело-то молодое, горячее. Зачем такое жёсткое наказание требуете?

— Да вы только посмотрите! Посмотрите на него! На нём же живого места нет!

— Почему же нет? Есть! Сейчас покажу, — Светлана сделала шаг в сторону парня. Тот дёрнулся, отступил, задел ногой стул, потерял равновесие и, размахивая руками в поисках опоры, упал на тумбочку с документами.

— Да, пожалуй, вы правы, Виктория Олеговна, уже нет, — Светлана отошла к директорскому столу. — А он точно не сам упал в коридоре? Кажется, у него что-то с координацией. Возможно, это усталость сказывается, подготовка к выпускным экзаменам. Я, как психолог, рекомендую снизить нагрузку на своих подопечных. Нам здесь не нужны нервные срывы.

— Светлана Сергеевна, знаете ли! — Виктория Олеговна сделала глубокий вдох. — Вы разберитесь со своими… новобранцами. Пусть начинают нормально общаться, по-человечески. Здесь им не детдом.

Она стрельнула глазами в сторону провинившихся и, вздёрнув нос, гордо зашагала к выходу из кабинета. Пострадавший поплёлся следом.

Одиннадцатый класс Виктории Олеговны считался элитным. Это был единственный курс за всю историю школы, на котором учились только дети охотников. Правда, всего шесть человек и все юноши. Их родители были против, чтобы дети учились с детдомовцами, а куратор оказалась тем ещё снобом. Может, и выгнали бы её давно из школы, да родословная из десяти колен чистокровных охотников не позволяла. Пострадавший же, как и его пятеро однокурсников, естественно, считался самым перспективным, самым титулованным, самым ещё каким-то там, но дать отпор девятиклассникам не смог.

Как только дверь за ними закрылась, тренер усмехнулся и с гордостью посмотрел на виновников торжества.

— Я поговорю с ними, Виктор Алексеевич, — кивнула Светлана. — Спасибо вам огромное.

— Идите уже все отсюда.

— Что случилось? — рыкнула Светлана, когда они вышли из кабинета. Степан и Никита переглянулись.

— Сначала ты, — женщина кивнула на сына.

— Ну он… это… Леночку за задницу в коридоре.

— Да! А Леночка ему по роже, — подтвердил Никита, — а он на неё орать. Ну мы и… это…

Серый Волк беззвучно смеялся, демонстрируя все тридцать два зуба.

— Стареете, Сергей Вольфович, — вздохнула Светлана. — Нас вот в своё время научили бить так, чтобы никаких синяков, — женщина показательно покачала головой и пошла прочь, оставив троих мужчин в полном замешательстве.

— Так что теперь? — Никита вопросительно взглянул на тренера. — Нам типа ничего не будет, что ли?

— Будет! — Сергей Вольфович холодно смотрел вслед Светлане. Радость и детский задор от случившегося улетучились. — Тренировка вам будет, отморозки! Через полгода будете у меня так бить, чтобы у противника конечности сразу отваливались. А то синяки! Заступнички, мать вашу.

Вечером в комнату к мальчикам постучалась Леночка.

— Ребята, — она мялась у порога, держа руки за спиной, — вам сильно влетело из-за меня?

— Проходи и не парься, чего ты там двери подпираешь? — Никита развернул стул и показал на него рукой.

— Я вам сладенького принесла, — Леночка положила на стол коробку шоколадных конфет.

— Ого! Где взяла такое богатство? — Никита сразу открыл коробку и отправил конфету в рот.

Подарок Леночке в руки вложила Светлана Сергеевна и отправила «отблагодарить ребят». Но Леночка понимала, что говорить об этом не следует. Она немного помялась и ответила:

— Да я одному старшекласснику с домашкой по информатике помогла. Он привёз из города.

— Круто! А ты волочёшь? — Никита отправил в рот ещё одну конфету.

— Ну, вообще получается. Хотите, и вам помогу?

— Да не, не нужно, — Степан усмехнулся и протянул девочке конфету. — С информатикой мы сами как-нибудь. А ты обращайся, если кто обидит. Мы своих не бросаем.

— Это тофно, — с набитым ртом выдавил Никита, — офобенно если свои таскают такие фкушные конфеты, — мальчик показательно улыбнулся, демонстрируя «шоколадные» зубы.

* * *

Королева стояла у окна и смотрела во двор. Дверь тихо скрипнула, и в покои вошла высокая женщина средних лет в длинном синем платье из бархата. Блестящие белые волосы волной лежали на спине, а спереди были заправлены за острые уши и падали на грудь. Она была не молода, но высокие скулы и идеально гладкая кожа на лице скрывали истинный возраст. Болотно-зелёные глаза не выражали никаких эмоций.

— Приветствую тебя, моя королева, — произнесла женщина и поклонилась.

— О, сестра. Я ждала твоего возвращения, — приподняв тяжёлый подол бордового платья, королева подошла к гостье и взяла её за руки. — Мирабель, ценная моя, какие новости ты принесла? Как прошло твоё странствие? Ты выполнила свою миссию?

— Сестра, я не принесла тебе хороших новостей, но обнадёживающие есть. К нашему негодованию, мардоги проникли и в Нижний мир. Возможно, они попали туда не от нас, а одновременно были спущены в оба мира.

— Значит, недозволенных открытий портала не было?

— Хранители Нижнего мира не зафиксировали таких переходов.

— Что с нашими дальнейшими планами? — королева вновь подошла к окну.

— Мари осталась внизу. Она нашла дом глубоко в горах. Природа вокруг такая же, как и у нас. Сейчас Мари облагораживает сад, только не все наши растения приживаются, потому что частота того мира намного ниже нашей. Как только она всё подготовит и найдёт верных хранителей, то вернётся к нам.

— Да, это обнадёживающая новость, — задумчиво сказала королева, по-прежнему смотря в окно.

— Какие здесь новости, сестра? Сколько наших земель поражены пришлой заразой?

Королева вздрогнула от её вопроса и внимательно посмотрела сестре в глаза:

— Много. Они ещё не достигли этих владений, и наши дети здесь пока в безопасности. Но у меня есть более важный вопрос. Остаётся ли у эльфа познание человеческих эмоций после возвращения? На каком уровне? Как это переживается?

Мирабель опустила глаза, и губы её дрогнули:

— Да, сестра. Описать это теми терминами, которыми мы владеем, невозможно. Эти ощущения остаются в теле, в памяти, и иногда они превалируют над сознанием.

— Подойди, драгоценная моя, — королева пригласила её жестом к окну. Мирабель подчинилась и увидела, как во дворе молодой принц кружит на руках девушку с угольно-чёрными волосами. От неожиданности женщина прикрыла рот рукой.

— Да, сестра, ты изменилась, теперь я вижу. Ты можешь объяснить мне такое нерациональное поведение моего сына? — королева внимательно смотрела на неё. — Я надеюсь, это не то безрассудное чувство, о котором всё время рассказывает Создатель?

— Сестра, — Мирабель расправила плечи и сложила руки на платье, — молодого принца нельзя отправлять в Нижний мир. Если он познает чувства, ему будет сложно править разумом.

— Тогда мы оставим этот вариант на самый крайний случай. Пусть Мари возвращается быстрее. Девочки ждут её.

— Ты уверена, что Создатель говорит правду? Она вложила в наш народ силы воинов, но в нашем мире никогда не было вражды. Может быть, она спланировала всё заранее?

— Сестра, мы не можем знать наверняка, но я верю ей.

На лице Мирабель отразилось сомнение, но она сказала:

— Хорошо, моя королева.

Примечания

6

Мастихин — специальный инструмент, использующийся в масляной живописи для смешивания или удаления остатков красок, очистки палитры или нанесения густой краски на холст.

7

Муштабель — приспособление, которое используют живописцы, чтобы поддерживать ведущую руку при работе над мелкими деталями картины. Как правило, изготавливается из дерева.

8

«Ландыш Серебристый» — классика советской парфюмерии, один из самых доступных и востребованных ароматов советской эпохи. Принадлежит к группе цветочных ароматов. Год создания: 1953–1954. Отличался специфических сладким запахом.