По законам Любви

Анастасия Ивановна Мартюшева, 2022

Сердцу не прикажешь… Анастасия Солнцева – оперативник в местном ОВД. Подающая надежды, не лишенная амбиций, обладающая обостренным чувством справедливости… Казалось бы, что может помешать такой сотруднице добиться успехов на своем поприще? Но одно оперативное задание, одно задержание круто меняет жизнь Анастасии, по-новому расставляет приоритеты и заставляет девушку жить не только по известным ей федеральным законам, но еще и по законам Любви…

Глава 4

День выдался длинным.

Утром мы с Димоном ездили на задержание «закладчика», едва закончили оформлять незадачливого распространителя наркоты, как Зверев объявил внеплановое совещание.

— Из огня да в полымя, — вздохнул Димон, когда Герман объявил о предстоящей проверке.

— Работа у нас такая, — отозвался Колян. — Быть на страже закона 25 часов в сутки.

— Ага, — усмехнулась я. — И не забывать оформлять протоколы!

Сразу после обеда мы с парнями дружно занялись бумажной работой. Аккуратный Колян всегда безукоризненно, а главное — своевременно заполнял бумаги. Я обнаружила пару-тройку недочетов, справиться с которыми могла за час-полтора.

Колян разложил на своем столе папки с бумагами, принялся пересматривать документы.

— Вот это да, — присвистнул Димон. — Везет же некоторым, да, Насть?

— Просто некоторые отчеты вовремя пишут, а не балду пинают, — отозвался Колян.

— Черт бы побрал эти бумажки, — вздохнул Димон, отодвинув от себя стопку бумаг. — Я бы лучше в засаде посидел или на адресок скатался…

— Сплюнь, Димон, — усмехнулась я. — Тебе сейчас только оперативного задания не хватало!

Синичкин склонился над бумагами, принялся что-то писать. Колян расставил папки с бумагами на полке и сел за комп.

— Как там этого… Мишу Мелкого по-настоящему зовут? — вдруг спросил Фишкин. — Мелков, Мел…

— Михаил Мелких, — машинально ответила я, попутно дописывая отчет.

— О, точно! — хлопнул себя по лбу Колян. — Мелких! А то из головы вылетело…

— А тебе зачем? — невольно вырвалось у меня. Я почувствовала на себя внимательный взгляд Димона и уткнулась в свой отчет, надеясь, что ребята не заметят, как от одного упоминания Михаила у меня вспыхнули щеки.

— Да так, — беспечно отозвался Колян. — Предположения кое-какие имеются, где наш «герой» мог засветиться… Вот, хочу проверить.

Больше всего мне хотелось узнать о догадках Фишкина, но я сдержалась. А вот Димон сказал:

— Ну, что за догадки? Поделись с коллегами!

Фишкин крутанулся в офисном кресле, бросил быстрый взгляд поверх монитора. На долю секунды его взгляд задержался на мне. В голове у меня испуганно заметались мысли. Неужели Колян о чем-то догадывается?..

— Пока, собственно, нечем делиться, — пожал плечами он. — Вот проверю инфу — тогда уж все карты раскрою, а так — чего звонить попусту.

–Как хочешь, — хмыкнул Синичкин. — А то мы с Настей могли бы помочь…

— Ты бы лучше отчетами занялся, — заметила я.

— А у него еще целое дежурство впереди, — сказал Колян.

— В таком случае, Димону и вправду некуда торопиться!

— Очень смешно, — нарочно жалобно проговорил Димон. — Товарищ тонет, они глумятся. Могли бы спасательный круг бросить, в конце концов. Или, как там говориться, протянуть руку помощи, оказать всяческую помощь и поддержку в ратном труде…

— Димон, труд облагораживает, — ответила я.

— А помощь ближнему облагораживает еще больше, — парировал Синичкин.

Колян еще раз крутанулся в своем кресле, что-то быстро записал в блокноте, потом подошел к столу Димона.

— Что там у тебя?

— Да все тоже…

— Ладно, давай я возьму эту стопку, а Настя…

— Чего там опять про Настю? — на протяжении последних нескольких минут я думала исключительно о Мише. Точнее о Михаиле Мелких. О том, где он сейчас? Чем занимается? Смешной вопрос… Вряд ли он сейчас ухаживает за розами на своем садовом участке или ведет кружок по бисероплетению…

— Насть, можешь помочь утопающему приятелю? — спросил Колян: — А то один я тут точно не справлюсь…

— Вообще-то, мы работаем вдвоем, — солидно заметил Димон.

— Вообще-то, это твоя работа, — парировал Колян: — Ну, так как, Насть, превратимся на один вечер в трех мушкетеров во имя спасения оперуполномоченного Синичкина?

— Ага, давай еще Германа подтянем, — усмехнулась я. — Куда ж мы без Д'артаньяна?

Димон умудрился запустить бумажную работу на столько, что нам троим пришлось разгребаться допоздна. И все же мы сделали это.

Когда мы с Коляном наконец покинули отдел, на улице было уже темно. Колян настойчиво предлагал проводить меня до дома. Но мне хотелось побыть одной, после дневных переглядываний я чувствовала себя неловко и отчего-то не хотела оставаться с Фишкиным наедине. Отшутившись, что я, как оперуполномоченный, в состоянии добраться домой по освещенным фонарями и витринами улицам, я отправилась домой одна.

С фонарями и витринами я, конечно, чуть перегнула палку. На центральных улицах было светло, но, чем ближе был мой родной двор, тем реже попадались разного рода осветительные приборы. Наконец, я миновала пару тихих улочек, вошла в сквер.

Фонарь здесь перегорел еще на прошлой неделе. Менять лампочку, конечно, никто не собирался. Мрак обступил меня со всех сторон. Кусты, лавочки, деревья. Очертания, силуэты. Как будто иду по заколдованному лесу. Я усмехнулась собственным мыслям — первый раз за весь день сделала это искренне.

В наушнике играл бодрящий рок, перебивавший мысли о Мелком. Сзади меня была темнота, а впереди… Впереди вдруг прошмыгнула какая-то тень. Зашуршала листва — тень задела ветку, когда неловко скрылась в кустах.

Я невольно напряглась. Прислушалась. Ветерок играл листвой, шелестела трава. Вокруг все стихло.

— Эй ты, Солнцева! — раздался совсем рядом неприятный, скрипучий голос, показавшийся мне знакомым. Секунда — и я узрела его обладателя собственной персоной.

— Рыжий, ты? Уже «откинулся»? — я старалась, чтобы мой голос звучал как можно более непринужденно, хотя вечерняя встреча с судимым за разбои Сергеем Рыжовым, не сулила ничего хорошо.

— Что, гражданка начальница, побазарим? — в руке Рыжова блеснул нож.

— О чем же? Хочешь похвастаться адвокатом? Вижу, он знает свое дело… — я мысленно прикидывала, как сделать обманный маневр и выбить у него нож.

— А вот хамить не надо, — за спиной послышались шаги.

Ситуация осложнилась. Как водится, мстители не ходят меньше двух…

— А-а, кого я слышу, — протянула я. — И Степан Викторович Окунев здесь. Как на нарах отдохнули, гражданин Окунь?

Окунев зло сплюнул под ноги, смерил меня полным ненависти взглядом.

— Мы-то отдохнули, сейчас и ты отдохнешь.

В этот момент Рыжов сделал выпад в мою сторону, мне удалось увернуться, ударить его по руке…

— Эй, джентльмены! В чем проблема? — донесся из темноты до боли знакомый голос. Мелкий, точно! Я отличила бы его голос из тысячи других голосов… Момент не располагал к длительным размышлениям, но все же у меня промелькнула мысль: «А Мелкий-то здесь откуда?».

Даже в темноте я смогла разглядеть, как скривился Рыжов.

— Джентльмены, я к вам обращаюсь, — Михаил уже шел по дорожке в нашу сторону. Он двигался ловко и уверено и, не взирая на относительно невысокий рост, выглядел вполне внушительно… Я тут же одернула себя за подобные мысли. Да уж, шикарный выдался момент! «Самое время» петь дифирамбы Мелкому, когда два придурка с ножом пытаются отправить меня на тот свет…

— Слышь ты, мужик, — сипло отозвался Рыжий. — Иди куда шел, мы с нашей подругой тут мирно прогуливаемся…

— Тут ты не угадал, — усмехнулся Мелкий. — Это моя подруга. А ты, фраер, бери своего дружка и гуляй сколько влезет.

На лице Рыжова нарисовалась мерзкая ухмылка. Теперь он стоял ко мне вполоборота, все его внимание было приковано к Михаилу. Подельник Рыжова в это время не сводил с меня глаз. Одну руку Окунь постоянно держал в кармане — видимо, прятал там складной нож — однако особой агрессии не выказывал.

— Это ты, Рыжий, — донесся до меня голос Мелкого. — Давно не виделись…

— Подруге твоей «спасибо», — Рыжий зло сплюнул под ноги. — Ну, что поговорим?

— Поговорим, — Михаил еле заметно кивнул мне. Я сжала губы и кивнула в ответ.

В ту же секунду Рыжий сделал прыгнул вперед, словно зверь, заметивший добычу. Михаил увернулся, наградил Рыжего ударом. Попытался заломить ему руку. Между ними завязалась драка, нож по-прежнему оставался у Рыжова.

Я рванулась вперед. Окунев выставил руку, преградив мне путь.

— Куда? Стой спокойно, а то придется личико подправить!

Я оказалась права, у Окунева тоже был нож.

Рыжий стал выдыхаться. Краем глаза я видела, что он все чаще пропускает удары Мелкого.

— Там ППС! — крикнула я и в ту же секунду. Воспользовавшись замешательством, схватила руку Окуня, вывернула ее.

— Ах ты сука ментовская! — процедил Окунев. Он дернулся, пытаясь высвободить руку. Крепкий, сволочь! И откуда такие бычары берутся? Окунев дергался, крыл меня матом. Как бы там ни было, он остался без ножа.

Некоторое время я продолжала удерживать Окунева в захвате. В какой-то момент он резко расправился, пытаясь ударить меня своей головой. Я уклонилась, удержала захват и ударила его коленом.

— Стой спокойно, урод!

Я оглянулась. Рыжов полулежал на дорожке, вытирая рукой текущую из носа кровь. Михаил — чуть взъерошенный, но такой же обворожительный, как всегда, — приближался ко мне.

— Как ты? — спросил он.

— Порядок. Сейчас наряд вызову, пусть забирают этих… — я изо всех сил толкнула Окунева от себя, и его перехватил Михаил.

— Да ну, — Мелкий поморщился. — Я их сам прижму. По одной земле ведь ходим, да, Окунь?

— Пошел ты!..

— Как нехорошо, — Михаил наградил Окунева ударом под дых. Потом отряхнул руки, пиджак и сказал, поглядев на меня: — Ну что, теперь мы с тобой прогуляемся? А ножички неплохие. Пожалуй, себе оставлю, на память…

Михаил проводил меня до дома. Все это вышло как-то само собой. Он не спрашивал, я не отказывала. Шли в молчании. Я не знала, что можно сказать после всего произошедшего…

— Спасибо, что помог, — сказала я, когда на горизонте показался мой двор. И сама удивилась собственным словам. Вот это ситуация… Кто бы мог подумать, что оперативник будет благодарить криминального авторитета? Да уж, куда вы катитесь, оперуполномоченная Солнцева? Если так и дальше пойдет, то можно смело увольняться… — Как ты здесь оказался?

— Был тут поблизости по работе… Шучу! Прогуливался перед сном, заглянул в скверик, а тут такая интересная беседа. Грех пройти мимо…

— Вот и мой дом, — зачем-то сказала я.

— Да я, вроде, в курсе, — Мелкий снова улыбнулся.

Я невольно улыбнулась.

Мы подошли к моему подъезду. Над входом в подъезд горела лампа, благодаря ее бледному свету я смогла внимательно рассмотреть лицо Михаила — у него на щеке красовались свежие ссадины.

— У тебя кровь на щеке. — сказала я.

— Ерунда, — Мелкий махнул рукой, и тут я заметила, что правый рукав распорот и весь в крови.

— Он тебе поранил! Почему ты не сказал? — я с ужасом смотрела на его руку. Мне начинало казаться, что пятно на его рубашке увеличивается с каждой секундой…

— Давай я вызову «скорую», — я вытащила из кармана куртки мобильник, но Михаил накрыл мою ладонь своей и тихо сказал:

— Не надо, это просто царапина.

— Давай хотя бы перекисью обработаем, — настаивала я. — У меня дома есть аптечка.

По лицу Михаила скользнула улыбка.

— Если ты…

— Пойдем, — я решительно потянула его за здоровую руку.

— Заманишь в квартиру, а потом вызовешь наряд? — смеясь, спросил Михаил, когда мы с ним поднималась по лестнице.

— Зачем наряд? — пожала плечами я. — Я прикую тебя наручниками к батарее и потом брошу умирать от голода и жажды.

— Ого, этому тебя в школе милиции научили? — поинтересовался Мелкий.

— В институте, — отшутилась я.

Через десять минут мы с Михаилом уже сидели на кухне. Он закатал рукав рубашки (точнее — то, что от него осталось), и моему взору открылся длинный, еще кровоточивший порез. Я обработала рану, потом наложила повязку.

— Благодарю, — Михаил было поднялся со стула.

— Еще не все, — я остановила его. Смочила вату перекисью и протянула ее Мелкому. — Ссадины тоже обработай.

Он лишь отмахнулся. Тогда я сама прижала ватку к его щеке. Михаил поморщился — всего на мгновение, — а потом вдруг положил свою большую ладонь поверх моей ладони.

— Может, чаю? — я посмотрела ему в глаза.

— Сегодня что, день исполнения желаний? — он посмотрел мне в глаза.

— Даже не думай! — я отстранилась.

— Я не в том смысле, — казалось, мои слова здорово задели Михаила. — Просто ты сегодня такая…

— Какая? — с вызовом ответила я.

— Не такая, как всегда, — задумчиво ответил он. — То грозилась на нары отправить, теперь раны обрабатываешь.

— Ты пострадал из-за меня. Ты помог мне справиться с этими гоблинами, а я не позволю тебе умереть от заражения крови. И мы будем в расчете.

— Вот как, — хмыкнул Мелкий. — Выходит, крепость не пала?

— Не дождешься! — вырвалось у меня.

— Благодарю за заботу, — он направился в прихожую. — Поздно уже, я пойду.

Михаил надевал ботинки в прихожей. Я стояла, прислонившись спиной к двери ванной и скрестив на груди руки. Мелкий уже подошел к двери. Мгновение — и он уйдет.

Я закусила губу, с трудом сдерживаясь, чтобы не расплакаться. Я убеждала себя, что хочу только одного: чтобы он ушел, навсегда исчез из моей жизни. Переехал в другой район, в другой город, а лучше — в другую страну. Чтобы он ушел обратно в свой, криминальный мир, а я осталась в своем мире, по другую сторону баррикады.

— До свидания, оперуполномоченная Солнцева! — сказал Михаил. И его «до свидания» прозвучало как «прощай»…

Я качнулась, словно в миг лишилась способности удерживать равновесие. В горле пересохло. Сказать бы что-то язвительное, что-то такое, чтобы он навсегда запомнил «оперуполномоченную Солнцеву»…

— Может, останешься? — тихо сказала я и сама удивилась, насколько жалобно прозвучали эти слова.

Михаил поднял голову, посмотрел на меня. И я поняла: он останется.