Чипированная. Код L-831

Анастасия Декар, 2023

Время Великих Оракулов. Все счастливы – при рождении каждому вводится живой организм, который образует узор, диктующий линию идеальной жизни.Что же делать Лесии? Слишком много вопросов и крамольных мыслей.Накануне свадьбы, назначенной Оракулами, Лесии открывается тайна – есть иная жизнь. Люди за пределами Системы не ждут предначертанного, они выбирают свой путь.Лесия рискует счастьем и сбегает из дома, в надежде отыскать Вершителей своих судеб. Оглядываться бессмысленно. Дороги обратно нет, вернувшихся жестоко карают.

Иногда трудное решение оказывается простым

Глаза постепенно привыкают к полумраку, в котором я вижу его. Он смотрит на меня. Чувство облегчения — он живой, он рядом — пронзает меня.

— Ты? — не веря, секунду стою возле двери, а после срываюсь с места, прижимаясь к нему. — Люблю.

Я понимаю, что не время и не место, но мне важно ощутить его как можно ближе к себе. Судорожно приникаю к нему поцелуем, трясущимися руками ощупываю его.

— Ты жив. Я люблю тебя. Я не выйду за него.

— Если это спасет тебя, тебе нужно сделать это, — отстраняется он.

— Я не могу, — как он не понимает весь ужас, охватывающий меня? — Именно с тобой я познала себя, именно ты помог мне открыться этому миру. Я не оставлю тебя.

— Ты должна! — просит он.

— Нет. Ты не должен говорить так. Я твоя! Я хочу построить с тобой будущее.

Он напоминает, что у нас больше нет будущего.

— Нет, — я не могу принять это. — Позволь мне быть с тобой.

— Я не могу отказать. Это выше моих сил! Я люблю тебя. Всегда я буду выбирать этот путь, что приведет меня к тебе.

Он плачет. Я никогда не видела его слез.

— Я твой.

Глава 1

Я сижу над живописным полотном, восстанавливая потускневший со временем пейзаж — дубовую рощу. Через полгода после окончания школы в зале Профессий меня распределили в музей на должность реставратора. Четыре года обучения — и вот уже год служения в художественном музее. Я люблю рисовать, а произведения искусства, одобренные Советом Великих Оракулов, дарят ощущение покоя, хоть и вызывают жгучий интерес.

Вот, например, фамилии — у предшествующих поколений они были, в отличие от нас. Автор картины, над которой я корплю, — Шишкин. Наверное, он из-за этого и писал природу. Когда я спросила у сослуживцев, хотели бы они иметь фамилию, то столкнулась со стеной непонимания, но донос Оракулам они сделать не забыли. В тот день дома меня ждал очередной выговор от доброго и любящего отца — одного из Оракулов на местах, который выполняет поручения Совета Великих Оракулов и следит за порядком. Его почетная должность накладывает груз ответственности на всю семью. Мы должны беспрекословно следовать наставлениям, являя пример для общества. Сестер и братьев у меня нет, а нежная и спокойная матушка служит врачевателем в зале Прихода — встречает новых жителей Системы.

Ненужное внимание я привлекаю не только импульсивным характером и любознательностью, но и яркой внешностью. Пышная копна кудрявых рыжих волос, переливающихся медом на свету, досталась мне от матушки. Как и веснушки, но если они слегка коснулись ее лица, то на мне разлеглись щедрой россыпью. Цвет глаз я унаследовала от отца — зеленый, но в них угадывается вкрапление матушкиного карего. Она шутит, что даже глаза мои поцелованы солнцем, словно веснушки коснулись и их. Ростом я с отца, а он у меня под метр восемьдесят.

Я беру полиуретановую губку, предварительно смоченную в чистящем растворе, и заношу над картиной — рядом с узором на коже мерцает код: L-831, а под ним — 06.06.2489. Откладываю губку, все мысли занимает сигнал вызова.

— Лесия, — зовет напарница, с которой мы трудимся над полотном. Она тоже заметила сигнал. — Поздравляю!

— С чем? — не разделяю ее восторга.

— С новым этапом на жизненном пути.

Она поднимается из-за стола:

— Ты чего сидишь? Иди домой, тебя ждет расшифровка.

— Да, конечно.

Я начинаю прибирать рабочее место. Лучше как можно скорее исчезнуть из-под ее внимательного взгляда. Я должна радоваться, но отчего-то тяжесть опускается на плечи.

Вероника провожает меня до выхода из музея:

— Я сообщу руководству о вызове, — машет вслед.

— Спасибо.

Я выхожу на улицу в тепло июньского солнца. Очередная встреча с Оракулами не внушает доверия — неужели я опять провинилась? Или того хуже… Мне двадцать два. Крайний рубеж возраста вступления в брак. Чем ближе я приближаюсь к пороговой отметке, тем острее реагирую на каждый вызов. Я желаю и не желаю долгожданного события. Почему я не могу быть как все? Откуда берутся вопросы, которые не дают покоя? Они приходят внезапно, шевелятся в голове, но я стараюсь их сдерживать — не всегда, правда, успешно. После этого меня и отчитывают. Чаще всего отец со своими наставлениями и сердитым взглядом, а рядом нахмуренная матушка, не перечащая ему. Или того хуже — вызывают в зал Плутания. Терпеть его не могу! Здесь мы получаем выговоры, если отклоняемся от правил Системы.

Ты садишься в центре зала, а Оракулы на местах закидывают нравоучениями, которые из раза в раз заканчиваются предостережениями. Помимо этого, заставляют повторять историю Системы, пересматривать документальные фильмы. Что касается меня, то от воздействия фильмами Оракулы воздерживались — одного раза хватило. Меня ночью разбуди, я расскажу новейшую историю человечества. И снова вопросы — если все должны быть счастливы, следуя пути предначертанного, почему я все чаще ощущаю ноющую пустоту внутри? Откуда она взялась и чем ее заполнить? Почему я должна скрывать любопытство? Почему я должна молчать? Одни вопросы, на которые нет ответов.

Мысленно я возвращаюсь в прошлое…

Учительница в старших классах рассказывала о предпосылках создания идеального мира. Нашего мира. Ее электронный голос до сих пор звучит в голове: «Голод, болезни, смерти…». Мы испугано внимали словам робота. Она имела четкую установку — донести до нас историю. У робота нет личного мнения, только то, что заложено в систему образования, описанную Великими Оракулами.

На кивок ее светящейся головы я задала вопрос:

— А как люди жили до этого?

— Блуждали. Не знали своей природы. Губили все вокруг. Искали смысл жизни в ложных прихотях. На мир снизошли волны паники, голода и хаоса, человечество болело и вымирало. В этих жестоких условиях необходимо было найти выход, который позволил бы жить, приносить пользу окружающим и удовлетворять потребности каждого. И тут пришли они, Великие Оракулы, познавшие тайну мироздания. Они стали нашими отцами и матерями, наставниками и спасителями. Им потребовались столетия, чтобы восстановить порядок. Первый этап — введение живого организма и всеобщее чипирование.

Я тут же дотронулась до маленького уплотнения на правом запястье, окруженного витиеватыми линиями. Подняла руку для уточнения:

— Оно? Откуда появился этот живой организм?

— В 2139 году на Землю упал метеорит, в толще которого ученые обнаружили микроорганизмы. Их поместили в глинозем со дна Тихого океана, послуживший инкубатором для выращивания новой формы жизни. При работе с образовавшейся тягучей голубой субстанцией ученый уронил колбу, порезав запястье. Субстанция проникла в рану, распространившись по руке и образовав узор. Дальнейшее изучения показало: симбионт не влияет на здоровье носителя, а создаваемые им узоры уникальны.

— Откуда тогда пришли Оракулы? Кто начал чипирование? — не останавливалась я.

— Первыми Оракулами стали ученые, добровольно проводившие опыты над собой. Точность изменения линий невозможно отследить без компьютерной техники. Оракулы нашли сторонников, согласившихся пополнить их базу. Трансдисциплинарный подход к исследованию позволил выявить закономерность между узором и положением хозяина в социуме, уровнем удовлетворенности жизнью. Особое значение при дешифровке отводилось астрологии, нумерологии и нейробиологии. Образовавшийся узор на кисти носителя отражал жизненный путь, продиктованный Вселенной. Дешифровав его, Оракулы поделились знаниями, даровав жизнь в гармонии, без боли и потерь.

— Откуда сейчас берут симбионтов? — послышалось со стороны.

Как хорошо, не только у меня были вопросы, не только я приковываю к себе глаза-индикаторы учительницы.

— Благодаря инкубаторным центрам Система обеспечивает каждого жителя симбионтом и по сей день. Связь Вселенной и человечества как источник истинности для каждого.

— Чипы — это они считывают информацию о предначертанном? — спросил мой сосед по парте, уткнувшись носом в узор.

— Верно. В зале Прихода после введения симбионта вам вживляют чип, подключенный к системе компьютеров в головном офисе Оракулов. Чип служит проводником между вашим узором и его толкованием компьютерной системой, которое происходит на основе накопленного опыта по дешифровке. Через чип вы получаете уведомление, и тогда необходимо явиться в установленный зал в определенное время.

Мы все ощутили, насколько велико значение симбионтов и чипов.

— Второй этап — упорная работа по приведению Системы в порядок. Не каждый хотел обрести свое место, многие сопротивлялись. Великие Первые и Вторые Оракулы приложили огромные усилия, чтобы сейчас вы могли сидеть здесь. Лишь в единстве предрасположенного есть возможность будущего.

— Почему были те, кто не хотел обрести себя? — я не хотела упустить ни одной детали.

— Сопротивление на начальных этапах неизбежно в связи с биологической сущностью человека. Все новое влечет за собой выход из зоны комфорта, даже если итог скажется на всеобщем благополучии. К сожалению, эти исключения доставляли массу неудобств, но со временем Совет Великих Оракулов нашел способ избежать подобные проявления враждебности.

— Как? — допытывалась я.

— Совет Великих Оракулов контролирует все, в том числе рождение каждого из вас, — она окинула меня тяжелым взглядом.

Я поняла: меня сканируют. Удостоверившись, что реакции со стороны Оракулов не последовало, учительница продолжила:

— Третий этап — формирование единого общества из людей, необходимых Вселенной в данный момент времени. Мы живем во благо Вселенной, а она за это дарует нам путь.

Раздался одобрительный гул одноклассников.

— Как понять, кто именно необходим Вселенной в данный момент времени? — у меня все еще оставались вопросы.

— Еще до вашего рождения по узору родителей можно определить возможное потомство и тот след, который оно оставит в истории. Зачатие накладывает изменение на узор матери, по нему определяется предрасположенность вашей личности. Новорожденному вводится симбионт и чип. Ваш жизненный путь начинается с одобрения Совета Великих Оракулов.

— Не каждый может появиться на свет? — спросила я, но ответа не получила.

Учительница замерла, а отмерев, урока не продолжила, чего-то ожидая. Чего именно, я поняла спустя несколько минут, когда пришли Оракулы.

Они объяснили ошибочность моих суждений. Решения Совета Великих Оракулов единственно верные. Именно они одобрены Вселенной. В целях искоренения губительного свободомыслия меня заперли в комнате, стены которой представляли собой проекторы. По центру стояла кровать, рядом стол со стулом, в углу унитаз и душ. Не сказать точно, сколько дней я провела в этом месте, но вспоминать об этом тяжело. На проекторах без остановок транслировался документальный фильм, разработанный в образовательных целях. Фильм содержал сцены насилия, жестокости и убийств из жизни предшествующих поколений. Я не могла сбежать от всего этого. Я закрывала глаза и уши, но мелькающий свет просачивался сквозь сжатые веки. Крики боли отзывались эхом, напоминая об ужасах, окружавших меня.

Когда меня выпустили из комнаты, я долго приходила в себя, отказываясь разговаривать с кем бы то ни было. Страшно и больно. Я наполнилась благодарностью Великим Оракулам, спасшим нас от кошмара, даровавшим не просто жизнь, а жизнь без боли, в радости и гармонии. А еще поняла, что нельзя настойчиво проявлять любопытство.

По прошествии пяти лет сложно вспомнить точные кадры ленты, но то состояние, которое разрывало мою сущность на части, остается в воспоминаниях. Как и сцена гибели влюбленных в объятиях друг друга. Вот он, крючок, за который я хватаюсь, пытаясь вытянуть на поверхность причины этого внезапного ощущения пустоты и тяжести после вызова в зал Свиданий. Во мне поселяется стойкая уверенность: вызов связан со свадьбой. Уж лучше снова пересмотреть документальный фильм, застрявший в голове, чем сковать себя узами навязанного брака. Почему я так противлюсь наступлению долгожданного этапа? Откуда эта тяжесть и пустота? Я стараюсь отогнать навязчивую мысль. Это вызов в зал Плутания. И только…

Закрываю глаза, передо мной оживают кадры фильма. Я физически ощущала боль героев, как и любовь, которая поразила меня. Сила их притяжения не позволяла закрыть глаза. Я следила за каждым их движением, вслушивалась в каждое слово. Я жила и умирала вместе с ними. Я хотела познать глубину их чувств, почувствовать себя любимой, нужной. Я сама хотела любить!

Война. Летящие снаряды, оторванные конечности, предсмертные крики, грязь и кровь. По земле ползла женщина. Ее волосы были растрепаны. Лицо, руки, все ее одеяние — измазаны. Она ползла в самый эпицентр сражения, где виднелось легкое шевеление. Мужчина, по лицу которого бежала тонкая струйка крови. Он приподнялся, заметив женщину, но не сдвинулся с места. У него нет ног.

— Оставь меня, — закричал он ей из последних сил.

— Потерпи, только потерпи. Я вытащу тебя. — Она не плакала. Глаза ее сухи и наполнены решимостью и верой.

— У тебя есть шанс. Со мной ты не уйдешь, — на выдохе произнес мужчина. Его силы на исходе.

— Я же клялась, что не оставлю тебя. — Она ползла, а вокруг разрывались снаряды. — Потерпи, я рядом.

— Соня, — он закрыл глаза, опуская голову на землю, — прости меня.

— Не вздумай. — Она достала из сумки жгуты и начала перетягивать ему то, что осталось от ног. — Вот так, уже лучше. Осталось только выбраться отсюда.

— Соня, оставь меня, — произнес он белеющими губами.

— Да как ты можешь сдаваться! — Она ударила кулаком по земле, закусывая губу до крови. — Ты должен жить. Должен. Теперь только уйти… — Она пыталась ползти, тянув его за собой. Толчок ногами от земли. Подтягивание руками.

— Я умираю, Соня, — шептал он.

— Нет. — Она не сдавалась, движение за движением.

— Поцелуй меня на прощание, — просил он.

Она остановилась.

— Поцелуй, — в бреду умолял мужчина.

— Миша, ты не можешь…

— Поцелуй.

Она осыпала его лицо жаркими прикосновениями, задерживаясь на губах. Он обхватил ее, крепко прижимая к себе.

— Прости, — и он замолчал.

Его рука упала петлей.

— Миша!

Она запрокинула голову, разрывая пространство диким криком. Мне страшно от этой боли, разрывающей живого человека на куски.

— Я не оставлю тебя, — бормотала она, тащив бездыханное тело.

Очередной снаряд упал в них, превратив влюбленных в месиво. Я потеряла сознание, перед глазами стояла пелена слез.

Возвращаюсь в реальность. Мне хотели продемонстрировать боль, смерть, но запомнилось другое. Почему влюбленные рисковали собой? Какое обещание героиня имела в виду? В зале Свиданий при соединении суженых звучит клятва: «Пока смерть не разлучит нас». Это ли она вспоминала перед смертью?

Могут ли мои родители пойти на риск? Нет, и незачем. Спасибо Великим Оракулам, для этого нет повода. Любят ли они друг друга так, как те мужчина и женщина из фильма? Не знаю. Соединенные пары должны любить друг друга.

Сам факт моего появления на свет по соизволению Совета Великих Оракулов подтверждает — я безопасна, иначе бы я просто не родилась.

Я провожу пальцем по линиям узора на руке, словно ища поддержки. Я выучила каждое переплетение и утолщение — неосознанно.

Расшифровку полученного вызова я могу выгрузить только дома. Это знаменательное событие проходит в окружении родных, поэтому компьютер с выходом в систему «ЛиВО» — Линия жизни от Великих Оракулов — установлен в гостиной. Только и требуется: зайти в личный кабинет и ввести код в поисковую строку во вкладке «Вызов», чтобы получить информацию, куда и когда необходимо явиться.

Я ускоряю шаг, потом замедляю и вновь ускоряю. Я хочу и не хочу узнать правду. Меня гложет странное ощущение, оно заставляет стучать сердце чаще, но руки холодные и липкие.