Хомопанк

Анастасия Владимировна Соколова, 2023

В ближайшем будущем Сильные, не нуждающиеся более в ресурсах рабочего класса из-за повсеместной роботизации, определили за людей их судьбу: распространившийся по городам «Туман» выкосил большую половину населения планеты. Для служения Сильным рождаются кандидаты – личности, главной характеристикой которых становится полезность для властителей мира сего, неполезных убивают, опасаясь возможной конфронтации. Изобретатель Александр, наблюдая за произволом Сильных, протестует против их действий, основанных лишь на собственном эгоистическом интересе: он предлагает Сильным доказывать свою полезность в развитии общества аналогично тому, как это делают кандидаты. Вот только такая справедливость не всем по душе.

Глава 3. Стив

Робот Ханс спешил в рабочий кабинет к хозяину. Открыл дверь и, застав Сильного за работой с голографическими данными, висящими в воздухе, извинился.

— Я просил меня не отвлекать, — раздраженно бросил мужчина.

— Сэр, кажется, около озера Лакаб произошел инцидент.

Стив забеспокоился: там находились самые крупные посевы сельскохозяйственной продукции — плодородная земля, чистая вода, свежий воздух, передовые автоматизированные технологии заботы о растениях — продукция высшего качества.

— Рассказывай.

— Управляющий просит вас явиться. Сказал, что не может о таком написать по электронной почте.

— Набери его.

Помощник достал телефон, набрал номер, протянул Стиву.

— Что там, Иси?

— Сэр, добрый день. Ханс вам передал, хорошо. Я… не могу рассказать об этом по телефону, пожалуйста, приезжайте как сможете.

— Да что случилось? — возмутился Стив.

— Это… связано с роботами.

— Прекрасно. С товаром всё в порядке?

— Да, да, не переживайте. Всё хорошо.

Стив отключился, недовольно посмотрел на Ханса.

— Почему такая спешка, не понимаю, — развел руками мужчина.

— Не знаю, сэр.

Делать было нечего — пришлось срочно вылетать.

Лакаб — красивейшее пресноводное озеро, расположенное вдоль сопок, за которыми брал свое начало Великий горный хребет. Крупных городов, отходы жизнедеятельности которых могли бы испортить окружающую среду, в Старую эру здесь не построили, потому земля оказалась необычайно плодородной. Здесь же, на огражденном предприятии, очень бережно, с особой заботой и любовью, выращивал свою продукцию Стив — все виды овощей, некоторые фрукты — полезные, свежие и сочные. Ряды теплиц тянулись от озера по равнине — работали там специальные, пожалуй, лучшие по современным меркам, роботы, а следил за всем управляющий Стива — Иси — мужчина поистине преданный делу, заботящийся о земле, как о чем-то совершенно сокровенном.

Иси в потертой рабочей форме встречал прилетевшего на вертолете Стива — подтянутого, несмотря на солидный возраст, мужчину с усталыми глазами:

— Что случилось? Рассказывай.

Но управляющий молча повел начальника за собой: они шли по теплицам вдоль рядов созревающих овощей, миновали грядки зелени, пересекли цех сборки и упаковки, дойдя до корпуса, где складировались запасные части для машин. Иси показал на неподвижного робота, лежащего среди кучи металла и пластика.

— Он сломался и пошел в лес, там его обнаружил селянин: починил и привел обратно.

— Что с ним случилось?

— Можно будет сказать только после диагностики — я уже изъял чип.

— А ворота, через которые он вышел? Они были открыты?

— В этот момент с объекта выезжали груженные продукцией машины, а я находился в своем кабинете.

— Кто такой этот человек, который нашел робота? — поинтересовался Стив.

— Кузнец.

— Кузнец?

— Да. Он живет один — селяне из ближайшей деревни сами к нему приходят.

Стив задумался: Иси, конечно, преувеличил, ситуация некритичная, но мужчина прав, что настоял на его приезде, — с этим кузнецом надо поговорить.

Селяне и Сильные контактировали довольно редко — два мира настолько отдалились друг от друга, что казались разными народами. Разве что отдельные личности, вроде Матиаса, любили проводить с селянами время: писатель черпал у, как он сам утверждал, «глубинного народа» свое вдохновение.

Селяне — те, кто в свое время ушли из городов осваивать собственное хозяйство, — это люди, отказавшиеся жить в договоре, называемом «государством», которое в итоге превратилось в рабовладение, где одни — принуждали, а другие — подчинялись и не более. Формироваться эта социальная группа начала еще в Старую эру, когда люди, уставшие от социальный несправедливости, решившие стать хозяевами своей жизни, строили или выкупали дома в деревнях, селах, поселках и иных небольших поселениях, где жили за счет сельского хозяйства. Они хоть и догадывались о том, что происходило все эти тридцать лет, называемые Сильными «переходными» годами, в «большом мире», но не пускались в размышления. Они не стремились к несметным богатствам, и уж тем более не хотели вступать в схватку с Сильными. Их устраивал простой уклад жизни, поэтому никакой опасности для Сильных с их передовыми технологиями селяне не представляли. В конце концов, их всегда можно убрать по-тихому — к сопротивлению селяне способны не были. Если не переходить дорогу Сильным, ты в безопасности.

И всё-таки совсем без контроля Сильные оставить их не могли. И даже не потому, что они могут замыслить что-то плохое, а чтобы не пошли собственным путем. Сильным было выгодно, что селяне занимаются своим первобытным хозяйством, не стремясь к чему-то большему, но нельзя было допустить их сплочения и развития, чтобы маргиналы в будущем составили конкуренцию Сильным.

Этот кузнец, о котором говорит Иси, мог забрать себе деталь робота — нужно было проверить.

Чем больше у тебя власти и влияния, тем сильнее ты боишься того, чего не понимаешь и не можешь контролировать.

Стив сел в джип и поехал к этому загадочному мастеру. Он застал мужчину за работой — из окон и двери кузницы вырывался пар, внутри что-то шкворчало и шипело. Видимо, услышав приближающуюся машину, кузнец вышел во двор. Мужчина оказался знатного роста — метра два с половиной, сильные руки, смуглое лицо, большая голова на толстой шее. Невысокий и довольно щуплый Стив, хоть и старался поддерживать физическую форму, выглядел по сравнению с этим великаном просто букашкой. Стив вышел из машины, не спрашивая разрешения, открыл ворота, подошел к кузнецу — мужчина снял перчатки, приветливо улыбнулся и протянул руку для пожатия. Сильный не ожидал такого радушного приема, но, поздоровавшись, ответил на рукопожатие.

— Твой робот? — спросил кузнец.

— Да, работает у меня на предприятии. Мы выращиваем овощи, фрукты.

— Видел теплицы. Здоровые!

Стив осмотрел участок: одноэтажная, небольшая избушка, рядом грядки, сарай и кузница — это всё. Вокруг лишь снег да деревья.

— Ты один здесь живешь? — поинтересовался Стив.

— Да, не люблю, когда меня отвлекают.

— Расскажи, как нашел робота?

Улыбаясь, кузнец пригласил гостя в дом, Стив прошел в избу. Гостеприимный хозяин пригласил к столу, заварил чай, подбросил в печь дров.

— Я ходил на охоту, знаешь, в это время здесь проходит стадо лосей. Утром вышел. И уже когда добрался до предгорья, услышал шум. Затаился, но лосей не заметил. Думаю, кто еще здесь может проходить? Даже забеспокоился немного. Жду. И вот выходит из-за дерева человек. Я к нему, мол, что случилось, как ты здесь оказался? И только потом понял, что это робот: смотрю, а у него голова треснутая какая-то. Глядит на меня, ну, ни дать ни взять человек, но понятно же, что если бы это был человек с такой раной, то была бы кровь. Да и разве можно выжить с такой раной? — Мужчина выпил чая и продолжал: — Я его прикладом-то ударил — он упал, понес к себе в кузницу. Там надо было только сплавить — взял, что у меня было, и сделал. Робот глаза открыл, смотрит такой непонимающе, а потом просто встал и ушел. Я за ним следом, ну интересно же. К тому моменту я уже догадался, что он пришел с твоих теплиц, но не был уверен. А потом гляжу, ну действительно пришел к воротам, встал там. Выходит твой помощник, видит меня, я к нему, приличный же человек — всё объяснил, что робота нашел в лесу, что починил его. Твой попросил меня остаться, чтобы встретиться с тобой, но я сказал, что ты сам придешь, если захочешь. Вот и весь сказ.

— Да… — вздохнул Стив. — Мне остается тебя только поблагодарить.

— Это пустяки, мужик, не переживай. А тебе-то не попадет?

— Ну, если никто не узнает, то ничего не будет. Ты ничего больше с ним не делал?

— Нет. Я в ваши дела не лезу. Вы сами по себе, и мы — сами по себе.

— Что верно, то верно. Как зовут?

— Папа назвал меня Жорой, ну а мама — Севером.

Стив засмеялся.

— Север меня зовут, — улыбнулся кузнец.

— И не скучно тебе тут, Север? — спросил Стив.

— Нет, а когда мне скучать? У меня много работы. То тому что-нибудь смастери, то другому — заказов вагон.

— И издалека приезжают?

— На самом деле ближайшая деревня не так далеко, как кажется, ну, может, часа три-четыре пешком. А остальные — да, приезжают. Кузнецов мало, так что… приходится как-то. Ну или могут в город пойти, там что-нибудь подобрать. Но до города еще надо добраться. Деревенские машины все проржавели, чинить их некому. Да и дороги… с ними и в старое время были проблемы — родители рассказывали.

— Как ты стал кузнецом? Папа?

— Да, папа меня всему научил. А потом я сказал, что отправлюсь туда, где нужнее, и пошел. Ходил, ходил, пока не решил построить себе здесь дом — далеко от людей, но, я же говорю, что деревня в шаговой доступности, — туда приносил что сделал, — люди брали, взамен еду, инструменты, материалы приносили. Один заказ, второй, а потом смотрю, ко мне приехали аж с тундры, представляешь?

— Толковый ты парень, Север, так тебе скажу, — похвалил Стив. — Не хочешь у меня работать?

— Ой, нет. Я никаких дел с Сильными иметь не хочу. Вот мы с тобой разговариваем — ты вроде человек приличный, уважительный, а остальные — они какие? Мне мама такое рассказывала про Старую эру, как их дом сожгли, забрав участок под строительство, как их там… новостроек… Как Сильные выкупили все машины, в которых люди ездили на работу, установив неподъемные цены… Даже не постеснялись деньги, выделенные на закупку лекарств нуждающимся, себе в карман положить… Нет, я рад, что мы живем отдельно, не трогая друг друга. Ты извини, но не хочу.

— Понимаю, — согласился Стив. — Я ведь и сам не был Сильным. В Старую эру я работал в университете сельского хозяйства — занимался научной работой. Пусть и не железо ковал, как ты. А потом… мой учитель — он спас меня. Я постарался доказать Сильным, что полезен для общества, и вот теперь у меня около сотни объектов, где растет продукция высочайшего уровня качества, которой можно гордиться.

— Так ты не один из этих… избалованных детей?

— О чем ты?

— Ну, знаешь, иногда приезжают в деревню, требуют чего-то там. Благо наши с вилами гонят их прочь. Смеются, оскорбляют даже.

— Об этом я ничего не знаю, Север. Я всё сделал собственными руками, всего добился сам.

Кузнец хлопнул по столу:

— Вот это я понимаю. Молодец! Я тоже считаю, что каждый кузнец своего счастья.

— Ты свое выковал — я так понимаю?

— А мне много не надо. Слушай, — Север оглянулся через плечо на полочку в углу, — у меня сегодня гостей-то не будет больше. Может… хряпнем?

И, с молчаливого согласия Стива, Север достал бутылочку горячительного самогонного производства. Впереди их ждал долгий, наполненный душевными разговорами, вечер.

Стиву снилась давняя история — профессор протягивает ему флягу со спасительным напитком со словами:

— Я стар для этого, тебе нужнее.

— Я не могу… — он отодвинул от себя флягу.

Но профессор настаивал, предупреждая:

— Если ты кому-то об этом расскажешь, они убьют тебя и всю твою семью. Пожалей детей — они и так лишились матери.

Он взял флягу, не понимая, как мир докатился до этого — людей умышленно устраняют, но ему выпадает шанс спастись. И всё потому, что в Новом мире нужны такие люди, как профессор, — умные, способные внести свой вклад в развитие науки будущего. Он же никто, просто его ученик.

— Пожалуйста, Стив, сделай мне одолжение, — умолял старик. — Возьми.

— Какая-то бессмыслица, я не верю, что это происходит на самом деле.

— Этого следовало ожидать… — тяжело вздохнул ученый.

Мужчина проснулся, поднял голову от подушки, тяжело дыша, попытался отогнать горькие воспоминания, навеянные кошмаром.

— Стив, — окликнула его девушка — прекрасная, она нагая лежала рядом, разметав светло-русые кудри. — Ты в порядке?

— Да… плохой сон.

— М-м.

Он вспомнил, что сегодня День покаяния. Так вот почему приснился профессор.

— Пора вставать? — спросила девушка, заглядывая в темно-карие глаза возлюбленного.

— Да, Лара, пора.

Стив поднялся, немного постоял около широкого окна, наблюдая за волнами океана, не замерзавшего даже зимой, собрался с мыслями и позвал робота-помощника. Лара — худощавая, голубоглазая красавица, не обременявшая себя лишними раздумьями, — юркнула в ванную. В спальню вошел Ханс, учтиво поклонился, ожидая указаний.

— Дети проснулись? — спросил мужчина.

— Нет, сэр, еще нет.

— Разбуди их, пожалуйста.

— Как вам будет угодно.

— Давай возьмем кого-нибудь из Комплекса! — крикнула Лара из ванной комнаты — она недолюбливала роботов.

— Зачем? Ханс не справляется?

А еще ее бесило, что Стив дал этому имя. Когда она жила в Комплексе, у роботов были только идентификационные номера.

Робот, исполняя просьбу хозяина, вошел в комнату десятилетней девочки, спавшей на маленькой кровати среди игрушек, спутанные золотистые волосы закрывали ей лицо.

— Айрис, доброе утро. Вставай, дорогая, — нежно пропел Ханс.

Роботу пришлось потормошить девочку — из-под одеяла вынырнуло миленькое личико:

— Доброе утро, Ханс.

— Блинчики на завтрак? — спросил робот.

— Ура! — подняла руки девчушка.

Удостоверившись, что ребенок окончательно проснулся, Ханс пошел в соседнюю комнату к Роану — брату Айрис. Но, войдя в спальню, робот обнаружил лишь пустую кровать. Проверил ванную — никого. Подошел к окну, посмотрел на пляж: помощник знал, что мальчик любил гулять в одиночестве, часто убегал и в принципе не любил сидеть дома. Убедившись, что на пляже мальчика нет, робот быстро спустился в холл, открыл дверь и вышел на берег, омываемый беспокойными океанскими волнами, оглянулся.

— Ханс, ты чего? Меня ищешь? — спросил Роан — он прятался в траве неподалеку.

— Роан! Сегодня День покаяния, ты же знаешь? Вы летите в горы.

— Ах да… горы, — Роан, щуплый мальчишка с веснушками, вышел к роботу. — Я скучаю по родителям.

Робот присел перед ребенком на корточки.

— Я знаю. Извини, что ничего не могу сделать.

— Спасибо, Ханс. Достаточно уже того, что ты беспокоишься за меня.

— Твой дедушка поручил мне тебя разбудить.

— Ах, вот оно как.

Мальчик расстроился. Робот решил его подбодрить:

— Блинчики? На завтрак? Что скажешь?

Роан поморщился.

— Что на счет тоста с сыром? — предложил робот.

— И конфеты? — вдохновился мальчик.

— Омлет, — улыбнулся Ханс.

— Ладно, — произнес Роан, не ощутив особой радости.

Робот взял Роана за руку — они вместе пошли в дом.

Семейство спустилось к завтраку. Что Ханс обещал, то и выполнил: аппетитно пахли блинчики, манили поджаренные тосты с сыром, от одного вида пышного омлета текли слюнки. Из чайника с ароматным чаем и джезвы с бодрящим кофе поднимался пар.

— Я видел, что Ханс выходил искать тебя на пляже, — обратился Стив к внуку. — Опять убежал?

— Не надо так делать, — подхватила Лара, — вдруг с тобой что-то случится…

— А ты молчи, пробирочная! — выкрикнул мальчуган.

— Роан! — вспылил Стив. — Ты не смеешь так разговаривать!

— А что я — не прав? Она родилась в Комплексе.

— Роан… — произнесла Лара, положив ладонь на руку Стива. — Ты прав — родилась. Но я человек. И имею право на уважительное отношение к себе.

Роан дернулся, резко отодвинул тарелку с омлетом — брызги полетели в тарелку к сестре.

— Эй! — возмутилась Айрис.

— Я хочу к маме и папе! — потребовал Роан.

— И сегодня ты их увидишь, — пообещал Стив. — Терпение.

Но мальчик уже выбежал из-за стола — Ханс проследовал за ним.

Урегулировать конфликт миром так и не удалось, и после завтрака Роан сел в машину только потому, что ему обещали встречу с родителями, — Ханс повез семейство в аэропорт.

До аэропорта добирались целый час. Их личный пилот — Ролло — уже сидел в кабине. Роботы подготовили самолет к вылету, разрешение получено, маршрут проложен — ждали только пассажиров.

Выходя из машины, Айрис заметила, как вдалеке роботы разбирают здание старого аэропорта. В нем когда-то кипела жизнь: пассажиры проходили досмотры, сдавали багаж, закупались в магазинах, сидели в кафе, ресторанах, залах, ожидая вылета, — в те времена, когда людей было очень много. Теперь от постройки практически ничего не осталось — последний купол как раз разбирали.

Стив подошел к внучке:

— Что такое, Айрис?

— А как люди летали раньше, дедушка?

— На больших лайнерах. Один мог перевести сотни людей.

— Остальные летают, как и мы?

— Кто-то предпочитает скоростной поезд. Но мы за несколько часом долетим до Колдбергена.

Высокогорное поселение, основанное посреди скалистого массива, являющегося завершающей частью Великого горного хребта на севере, — Колдберген — считалось местом обитания шаманов, которые ежедневно, не щадя сил, приносили жертвы, моля Вселенную о прощении. В День покаяния сюда же прибывали и Сильные — властители мира, многие из которых были детьми тех самых принимавших судьбоносное решение на заре Новой эры людей. Колдберген находился высоко в горах, поэтому, кроме нескольких месяцев в году, здесь постоянно лежал снег, а ночью звездное небо в этих местах было особенно прекрасно — лучшая локация для обращения молитв к Вселенной.

Приземлившись, Лара с детьми поехали в забронированный для них домик, чтобы приготовиться к вечерней церемонии. Стив отправился на встречу с друзьями в клуб. В комфортабельном, теплом, благодаря разожженному в большом камине огню, сумраке, наполненном сигаретным дымом, запахом бренди и дерева, его встретил давний друг, пожилой писатель, признанный Сильным благодаря недюжинному таланту, — Матиас.

— А ты не стареешь, Стив, — похлопал он друга по животу.

— Генная инженерия творит чудеса. Тебе бы тоже не помешало, — заметил Стив.

— Нет, спасибо. Что отведено судьбой, то и проживу.

— Ты не можешь выглядеть в восемьдесят с лишним лет так свежо.

— А ты можешь?

Друзья посмеялись.

— Что у нас тут? — спросил Стив, оглядывая присутствующих.

— Молодняка слишком много, — констатировал Матиас. — Избалованные, ни на что не годящиеся уродцы. Почему бы не установить над ними надзор Системы?

— Чтобы их убирали, если не нужны?

— А что? Прекрасная идея.

— Ну… у тебя-то ни детей, ни внуков нет, в отличие от меня.

— Ты завидуешь?

— Нисколько, Матиас. Попробуй себе кого-нибудь завести.

— Заводят, мой друг, только животных.

— У тебя и их нет.

К друзьям подошел молодой человек по имени Хэпин — избалованное дитя нефтяного магната.

— Стив! — приветственно раскинул руки юноша. — Стив, дорогой! Привет!

— Хэпин? — мужчина поразился, насколько же парень повзрослел с тех пор, как он его последний раз видел в гостях у друга. — Ты… вырос. Как дела?

— Отлично, всё хорошо, — парень странно потирал руки, а на лбу выступил пот. — Стив, слушай. Я хотел тут с тобой переговорить. Посоветоваться.

— Конечно.

— Я пойду налью себе еще, — Матиас учтиво поклонился и ушел.

— Что такое? — спросил Стив.

— Слушай… ты же брал себе из Комплекса девушку, да? Лина, кажется?

— Лара. И да. А зачем спрашиваешь?

— Я тоже хочу себе взять… девушку. Оттуда.

Стив хмыкнул:

— Что тебя останавливает?

— Я не знаю, есть ли на Рынке запрос на… малолетних девочек. Просто, ты же знаешь, что если я создам заявку, то все будут знать, что это сделал я. Может, ты знаешь, как обойти Систему? Всё-таки ты работал над проектом с самим Александром.

Стиву захотелось ударить Хэпина, разбить лицо, бить, бить, бить, пока он не потеряет сознание. К горлу подкатила тошнота.

Да черт с ним, всё равно, что о нем подумают, — он размахнулся и со всей силы ударил парня кулаком в лицо. Хэпин упал, ошарашенно глядя на Стива, отодвинулся от него, вытирая кровь с губы. Гости замолчали. Стив наклонился и процедил сквозь зубы:

— Если я еще раз услышу подобное или увижу, что ты сделал такой запрос на Рынке, я убью тебя, ты понял?

— Я понял, — Хэпин заплакал, встал и вышел из клуба.

— И за что ты его так? — поинтересовался Матиас, подойдя к другу.

— Ты был прав — они уроды.

В горах наступила прекрасная, безветренная ночь; под хор жрецов, сопровождаемый мерными ударами бубнов, пожилая Старейшина в темных церемониальных одеждах, звенящих при каждом движении, поднимала руки с черными пальцами к небу, умоляя Мать всего о прощении и наставлении. Обращая свои молитвы ко Вселенной, Сильные вспоминали события пятидесятилетней давности, когда охвативший земные города Туман ознаменовал окончание Старой эры — невидимый, коварный убийца под маской простуды со смертельными осложнениями, рака, сердечных приступов, инсультов, отравлений и т. п. — за чем только он ни скрывался. За тридцать «переходных» лет погибли миллиарды людей, больше всего — в городах. Конечно, не все сразу: сначала старики, а потом с течением времени, очень незаметно, остальные. Остались те, кого Сильные посчитали нужными и достойными жить — избранные, и селяне, — они почувствовали опасность заранее, хотя и не догадывались, в чем она заключалась.

Тех, кто не являлся избранным, но узнал о специальном напитке — защите от Тумана — и рассказывал остальным, пытаясь вызвать общественный резонанс, быстро убрали. Под зачистку попали все, кто осмелился вмешиваться, противодействуя Сильным. Ученым, которые поняли, что происходит, и пытались спасти людей, тоже не поздоровилось. Алгоритмы Интернета сделали остальное: пропаганда, агрессивная информационная поддержка, фейковые новости, в которых искажались факты, — в итоге никто никому не верил, а иных и вовсе считали конспирологами.

Тридцать лет — это может быть целая жизнь для одного человека; люди, не интересующиеся происходящим вокруг либо безразлично относящиеся в принципе ко всему, что не касается их лично, так и не смогли понять, что привычный мир в конце концов рухнул, а на его месте родился Новый мировой порядок.

Лишь Сильные, избранные и кандидаты имеют право жить, пользуясь дарами Вселенной, остальным тут нет места, они — досадное недоразумение, существующее в лучшем случае для служения Сильным.

Стив вновь вспомнил профессора — вот он протягивает флягу, говорит, что ученику нужно выжить. Он жил в столице своей когда-то существовавшей страны: видел людей, падающих на улице, придумывал объяснения дочери и сыну. Потом с ним связались — оказалось, что на огромное количество избранных существует такая же по численности теневая армия управленцев, которая решала все возникающие вопросы и проблемы, — дети были пристроены в специальное образовательное учреждение, а он продолжал работать в университете до тех пор, пока там оставался хоть кто-то. Кстати об управленцах — в какой-то момент все эти «помощники» исчезли — теперь только Вселенная знает, что стало с теми, кто непосредственно участвовал в строительстве Нового мира.

Инстинктивно Стив потянулся к руке Лары — она стояла рядом в специально подготовленном для этого дня одеянии, символизирующем всю ее скорбь и траур, и мягко взяла любимого за руку.

Молящиеся собрались на вершине горы Слез, стояла прекрасная, безветренная ночь. После молитв Старейшина подала знак священнослужителям — к костру принесли тушу мертвого волка, старуха одним быстрым ударом церемониального ножа рассекла животному брюхо — кровь хлынула в огонь, к небу взметнулись искры.

Откуда-то снизу донеслись крики, зазвенели, скрещиваясь, рапиры:

— Эй, ты куда пополз?!

Стив вздохнул, он узнал голос — похоже, это Эдвард — его непутевый сын, не признающий никакие правила поведения. Стив обеспокоенно взглянул на Лару — девушка понимающе кивнула — спустился по каменным ступенькам вниз, где на специальной подогреваемой площадке стояли уставленные яствами столы, а вокруг в жаровнях горел огонь.

— Ты что, не видишь, куда я бью? — возмущался Эдвард.

У него и его оппонента в руках были рапиры — они должны были стать средством разрешения споров между Сильными, если таковые в этот вечер возникнут, но, видимо, сын решил использовать оружие для развлечения.

Стив не знал, с кем сражается Эд, он просто подошел к сыну и ударил его по руке — рапира отлетела в сторону.

— Ты что делаешь, а? — возмутился Стив.

— А что я могу делать, пап? Развлекаюсь!

— Имей совесть.

— Ха! — засмеялся Эдвард. — Ты будешь говорить мне о совести? Каждый год вы все приезжаете сюда, молите о прощении, которого никогда не будет.

— Ты не знаешь, чем я пожертвовал…

— Да всем ты пожертвовал, всем! — Эд свирепо посмотрел на отца. — Всем и всеми!

— Где твоя сестра?

— Я ей нянька что ли?

— Не видел Еву на церемонии.

— Я тоже давно ее не видел.

— Она должна была прийти.

— Так, может, гуляет с очередным любовником.

Стив гневно сжал кулаки:

— В вас обоих нет никакой благодарности.

Он развернулся, собираясь вернуться обратно, но заметил, что все Сильные уже спускаются вниз. Лара, держа за руку Айрис, в сопровождении Роана, подошла к Стиву и Эдварду — мужчина смягчился, заметив племянников, а дети, в свою очередь, побежали навстречу дяде.

Лара заметила отброшенную рапиру:

— Всё в порядке?

— Да, не переживай. Я что-то пропустил?

— Нет, ничего такого. Помолимся дома еще раз, хорошо?

Стив улыбнулся:

— Договорились.

— Эд, мой мальчик! — воскликнул Матиас, подходя и обнимая мужчину. — Целый год не виделись.

— Рад видеть тебя, добрый друг, — улыбнулся в ответ Эдвард.

— Где Ева? — спросил Матиас.

— Если честно… я не знаю.

— Она должна была прийти, — обеспокоенно произнес Стив. — И детей не навестила, — прошептал он. — Я позвоню.

— Не надо никуда звонить, — произнес позади женский голос.

И вот она — Ева — прекрасная дочь Стива, высокая, стройная женщина, с черными, как самые дальние, не освещаемые звездами, уголки космоса, длинными прямыми волосами и глазами цвета спелого ореха, — она была столь грациозна и ослепительна, что Сильные считали ее Афродитой во плоти. Ева шла под руку с мужем — Айрис и Роан с восторгом побежали к родителям.

— Простите, опоздали. Папа, ты же знаешь — Женя не переносит самолеты, а наш поезд задержался, потому что, представляешь, кто-то повалил деревья на железную дорогу.

— Ты могла сообщить, — недовольно проворчал Стив.

— Могла, но не сообщила, — хихикнула Ева. — Ну ладно, дети, не надо так сильно меня обнимать. Вы что, не видите? Помада сотрется.

Стив неодобрительно покачал головой. Брат с сестрой поздоровались.

— Вся семья в сборе, я полагаю? — спросил Матиас.

— Мать всего! — вознес молитву Вселенной Стив. — Помоги мне пережить этот вечер. Без ссор.