Хомопанк

Анастасия Владимировна Соколова, 2023

В ближайшем будущем Сильные, не нуждающиеся более в ресурсах рабочего класса из-за повсеместной роботизации, определили за людей их судьбу: распространившийся по городам «Туман» выкосил большую половину населения планеты. Для служения Сильным рождаются кандидаты – личности, главной характеристикой которых становится полезность для властителей мира сего, неполезных убивают, опасаясь возможной конфронтации. Изобретатель Александр, наблюдая за произволом Сильных, протестует против их действий, основанных лишь на собственном эгоистическом интересе: он предлагает Сильным доказывать свою полезность в развитии общества аналогично тому, как это делают кандидаты. Вот только такая справедливость не всем по душе.

Глава 2. Римма

День покаяния — пятьдесят один год спустя.

Ей снилось, что у нее есть кошка — мягкое, пушистое, мурчащее существо — животное нуждалось в ней, а она в нем. Римма крепко обняла кошку, посмотрела в ее огромные, зеленые глаза, рассмотрела длинные усы, поцеловала в лоб.

— Ри, — позвал голос из реальной жизни.

Девушка перевернулась на другой бок.

— Ри, пожалуйста, мне надо тебе кое-что сказать.

Римма с трудом открыла один глаз:

— Мара, что такое? Что случилось?

Подруга выдержала паузу, и Ри успела снова погрузиться в сон.

— Они убирают меня, — горько произнесла Мара.

Девушка мгновенно проснулась, приподнялась на локтях.

— Что? Ты уверена? — обеспокоенно спросила Римма.

— Да, мне только что сообщила Система.

Ри прикусила губу, не зная, как поддержать подругу:

— Неужели не нашелся никто, кому нужны твои навыки?

— К сожалению.

Римма положила руку на плечо подруги, улыбнулась:

— Не расстраивайся, зато ты воссоединишься со Вселенной.

— Только это меня успокаивает — я сыграю свою роль в Цикле жизни. У тебя как?

Римма убрала непослушную вьющуюся прядь со лба:

— На следующей неделе у меня очередной отбор.

— Ты что-нибудь нарисовала?

Девушка поднялась, подошла к шкафу, вытащила оттуда холст: на нем были изображены склонившиеся над механизмами роботы — неотличимые от людей, взгляды сосредоточены и серьезны. Римма использовала только синюю и белую краску — казалось, на картине изображены инопланетные гости на межгалактическом корабле.

— Снова почувствовала? — спросила Мара.

Ри рисовала картины с закрытыми глазами, работала лишь кисть руки. Взмах — линия, взмах — другая, словно танцевала. Она погружалась в транс и отдавалась процессу, а потом, открыв глаза, оценивала результат.

— Да, — кивнула девушка. — Как обычно, ты же знаешь.

Мара опять погрустнела. Прозвучал сигнал к пробуждению.

— Доброе утро! — голос Системы разнесся по комнате Риммы, словно какой-то невидимка вдруг решил заговорить.

Жалюзи на окнах поднялись — открылся вид на потрясающей красоты безграничный сад: фиолетовые, розовые, красные, желтые, синие, зеленые, белые цвета золотились под оранжевым светом солнца. Птицы, как по указке, взмыли вверх, провозглашая начало дня, защебетали, зачирикали. Включилась медленная, спокойная фортепианная музыка — мелодия разнеслась по помещениям Комплекса.

— Сегодня День покаяния, — сказала Мара.

— И правда, — согласилась Ри.

— Я пойду к себе, — произнесла подруга.

— Не расстраивайся, — взмолилась Ри, — пожалуйста.

— Вселенная позаботится обо мне, — напоследок сказала Мара и вышла из комнаты.

Римма еще раз посмотрела на картину — завтра ее обязательно выберут.

Переодевшись в форму — строгий белого цвета брючный костюм, собрав в высокий хвост длинные, почти до пояса, темно-русые кудри, Римма вышла в коридор и направилась в сад, где должна была пройти церемония. Девушка решила прийти пораньше, чтобы поболтать с друзьями. Проходя мимо спортивного зала, застыла у двери: там упражнялся в стрельбе из лука парень, ее ровесник, который ей очень нравился, — Силан — высокий атлетического сложения блондин с карими глазами. Когда-то давно кто-то выложил на Рынок запрос на напарника-охотника, поэтому, когда Сил достиг восьмилетнего возраста, Система, проанализировав его данные, предложила ему посвятить себя карьере лучника, и, похоже, не прогадала: ходили слухи, что парень таки устроится.

Проходившие мимо друзья заметили, что она не сводит с Сила глаз, похихикали, как водится, поиздевались.

Они почти дошли до сада, как услышали крик:

— Иди сюда, тварь! — одна девушка схватила другую за волосы и со всего размаха бросила бедняжку в стену.

Та, ударившись, отшатнулась — по лбу побежала струйка крови, похоже, девушка поранилась.

— Ты что творишь? — возмутилась она.

— Тебя никто не выберет! — крикнула зачинщица. — Сдохни!

— Боишься конкуренции?

— Я? Взгляни на меня! По сравнению со мной ты просто уродина!

Римма посмотрела на стоящих неподалеку роботов — неужели Система не видит, что нужно прекратить насилие? Но Система молчала, иначе бы роботы давно зашевелились.

— Сука, — пострадавшая девушка вытирала кровь со лба. — У меня сегодня отбор!

— Ха-ха-ха, — засмеялась нападавшая. — Удачи тебе.

Подошла Мара и взяла Римму под руку.

— Кто это? — спросила Ри.

— Ты не догадалась? Посмотри на ее внешность — она метит на место эскортницы.

— Но разве можно так? Она переживает, что ее не выберут?

— Наверно, да — устраняет конкуренток.

— Но… даже если ее не выберут, в этом же нет ничего страшного. Не выбрали сейчас, выберут потом. Не выберут потом, так ей предстоит сыграть свою роль в Цикле.

Мара вздохнула:

— Не все так спокойно относятся к Уходу, как ты, Ри.

— Прости, я… сглупила просто.

— Ничего, пошли.

Кандидаты собирались в саду, рассаживались по скамейкам, тихонько переговаривались, но когда прекратилась музыка, замолчали и люди. Два робота вошли через центральные ворота в сад, встали около кафедры; через минуту на кафедре появилась она — Система — проекция ИИ в виде женщины в белом мужском костюме.

— Сегодня День покаяния, — произнесла Система. — Мы вспоминаем тех, кто погиб в переходные годы. Эти ни в чем не повинные люди умерли, чтобы у вас было лучшее будущее. Сегодня мы приносим бесконечную благодарность за их вынужденную жертву ради Нового мира, Новой эры. Одновременно мы напоминаем себе, что каждый человек должен служить выбранной цели, стремиться к совершенству, бороться и отстаивать свою пользу. То, к чему в своем развитии пришло человечество, поистине уникально — понадобилось несколько тысяч лет, чтобы реализовать проект устройства общества, где каждый из вас важен, нужен и полезен. Не все смогут найти применение в Новом мире — они остаются со Вселенной, изменив форму, участвуя в Цикле рождения и смерти. И те, кто погиб в Тумане, не исчезли — мы помним их здесь; их помнит земля: плоды, которые вы вкушаете, выросли благодаря этим людям.

— Дети! — Система воздела руки к небу, то же сделали и присутствующие, поднявшись со скамеек. — Возблагодарим Вселенную за бесценный дар жизни. Вселенная, мы молим тебя о прощении за тех, кто погиб в Тумане. Направляй, оберегай и помогай нам, Мать всего.

Кандидаты несколько минут стояли в тишине. Ри, несмотря на полное доверие Системе, все же взмолилась про себя: «Вселенная, Мать всего, помоги мне, пожалуйста, с отбором. Я знаю, что ты не оставишь меня. Ты моя надежда».

Голограмма за кафедрой исчезла — Система ушла, церемония в честь Дня покаяния была завершена. Роботы покинули место сбора, кандидаты разбрелись по Комплексу. Мара посмотрела на запястье — на голографическом интерфейсе высветилось сообщение о необходимости спуститься на подземный этаж. Девушка побледнела и судорожно вздохнула — ее время пришло. Ри приобняла подругу.

— Ты пойдешь со мной? — спросила Мара.

— Конечно, — ответила Ри.

— Зайдем сначала в мою комнату?

— У нас есть время, — успокоила девушку Римма.

В комнате у Мары было пусто, она никогда ничего не просила у Системы: стандартные кровать, стол, стул и шкаф — вот и вся мебель. Как только Мара вошла, на столе, над расположенной на нем специальной подставкой, всплыл голографический интерфейс и данные — ее рабочий компьютер.

— Не получилось у меня помогать, а? — заплакала девушка.

Она хотела стать личной помощницей — в них на Рынке была большая надобность, но Мара несколько раз не прошла отбор: девушка всё время давала клиентам неудовлетворительные ответы на вопросы в рамках визуализации различных жизненных и деловых ситуаций. Мара пробовала себя в другом деле — кулинарии и программировании, но из этого ничего хорошего не вышло. Система решила, что Мара должна уступить место более умелым и перспективным кандидатам.

Римме стало по-настоящему грустно, ведь она знала, что подруга не была глупой, просто… так ведь случается, что люди ошибаются. Да, она ошиблась много раз, но… неужели Сильные не ошибаются? Не терпят неудач? Почему, когда человек ошибся, его списывают со счетов, посчитав бесполезным?

«Вселенная позаботится о ней, я знаю», — успокаивала себя Ри, заглушая беспокойство.

Мара подошла к окну, бросила взгляд в сад, на кладбище:

— Ты будешь приходить ко мне?

— Конечно, Мара, о чем ты говоришь? Мы ведь друзья.

— Должно быть, много времени пройдет, прежде чем я наконец начну приносить пользу, — Мара смахнула рукавом кофты слезы. — Когда мое тело разложится настолько, что станет полезным удобрением для растений, насекомых, а в конечном счете — животных и… человека.

Ри покачала головой:

— Нет, Мара, давай… может, спросим у Системы? Может, она даст еще один шанс?

— Ты знаешь, что Система не ошибается, если алгоритм решил, что я бесполезна, значит, это так. И ведь она сделала такой вывод, основываясь на отборе, — всё честно.

— Почему люди не могут существовать просто так? — спросила Ри.

— Раньше так было, но они страдали, Ри, пытались выжить в конкуренции похуже нашей — представь: миллиарды людей! Чтобы жить спокойно, приходилось чем-то жертвовать. Даже совершать преступления.

— Так жили не все.

— Потому что одним повезло больше, чем другим?

Римма не знала ответ на этот вопрос. Интерфейс на запястье Мары вновь активировался, напоминая о том, что время истекло.

— Пора, — сказала подруга.

Они не спеша, чтобы Мара могла по дороге попрощаться с друзьями, спустились на подземный этаж. Там, в просторном помещении с множеством больничных коек, ее и остальных, кого выбрала Система, уже ждали роботы.

Римма оглядела присутствующих; здесь был и Аргус — парень, который никогда ни с кем не разговаривал, он всегда сидел около дерева в зале медитаций — либо просто смотрел в стену, либо читал. Ри слышала, что Система предлагала ему множество направлений деятельности, но Аргуса ничего не привлекло — он спокойно ждал часа Ухода.

Мара обняла подругу, легла на выбранную койку — то же сделали и остальные. Ри посмотрела на Аргуса — неужели он не пытался бороться за жизнь? Почему бесцельно растрачивал годы? Ее поразили умиротворенность и спокойствие в его лице. Ей захотелось взять кисть и нарисовать его прямо сейчас.

Мара сжала руку Риммы, девушка почувствовала стыд — ее подруга уходит, а она думает о том, как бы нарисовать Аргуса.

— Ты же будешь приходить, правда? — снова спросила Мара.

Ри поцеловала подругу в лоб:

— Не волнуйся. Я молю Мать всего, чтобы она позаботилась о тебе.

— Пусть она позаботится и о тебе.

Тем, кто был готов к Уходу, роботы сделали инъекции — люди заснули, чтобы уже никогда не проснуться.

— Ладно, всё, — Мара вытерла слезы, позвала робота.

Машина послушно подошла, добродушно улыбнулась — Мара кивнула, и робот сделал внутривенную инъекцию.

Римма всё это время крепко сжимала руку подруги. Мара ничего не говорила — она лежала, закрыв глаза. Ри чувствовала, как жизнь покидает ее тело — с каждой секундой Мара все слабее сжимала ее руку, пока не отпустила совсем. Наконец голова Мары безвольно упала набок, раскрытые глаза смотрели в пустоту.

Ри не смогла сдержать эмоций — она заплакала, упав перед койкой подруги на колени.

Перед завтраком Римма отправилась в сад, где в окружении пихт располагалось кладбище. Со стороны казалось, что это просто поляна: цветы, трава, кустарники, и лишь каменные плиты с высеченными именами на земле говорили о том, что здесь нашли свое последнее пристанище люди, которых посчитали ненужными, — не прошедшие отборы.

Ри быстро нашла место упокоения подруги положила цветы на плиту, присела на траву.

— Сегодня у меня отбор, помнишь, я показывала тебе картину? — рассказывала Римма. — Я хочу показать ее, но… у меня есть еще одна. Пока думаю, какая из них больше придется клиенту по душе. — Ри заплакала: — Мне не хватает тебя, хотя… я понимаю, что не должна плакать. Я думала, что буду спокойна за то, что ты с Матерью всего, что вступила в Цикл. Но я не могу перестать думать о том… как именно работают отборы… Почему одних выбирают, а других — нет. Знаешь, пока это не затронуло меня лично, я не задумывалась, справедлива ли Система?

— Наверное, правильнее было бы спросить, справедлива ли жизнь?

Этот вопрос задала подошедшая робот-женщина — Римма узнала Систему — она улыбнулась заплаканной девушке:

— До Новой эры одни люди точно так же выбирали других, которые, не имея ничего, обретали всё. Некоторым для этого приходилось изменяться так, что они сами себе были противны. И всё ради простого человеческого желания обрести счастье. Жить, а не существовать.

— Но Мара делала всё, что было в ее силах, — возразила Ри. — Неужели никто не мог заинтересоваться ее навыками позже? Почему ты решила убрать ее сейчас?

— Алгоритмы четко показали, что в ближайшие годы ей не удастся стать полезной, Римма, — бесстрастно объясняла ИИ. — И дело не только в ее личностных качествах, ты и сама это знаешь. Рынок — это количество потенциальных кандидатов, запрос клиента и соответствие предложения — факторов очень много. Оценка осуществляется максимально объективно. Система — меньшее из зол. Разве я могу направить человека на процедуру Ухода просто так, тщательно всё не проанализировав? Это то, что мы не можем контролировать, — жизнь — совокупность обстоятельств. Несправедливость заложена в самой Вселенной. Отборы проводит Мать всего. Как бы ты ни старалась, все не могут быть счастливы, как и не всем удается доказать свою пользу. Только лишенные этого чувства, роботы, ИИ, могут спокойно относиться к происходящему.

Римма задумалась:

— Может ли в один момент Сильных стать так много, что они уже не будут Сильными?

Система улыбнулась:

— Конкуренция за выживание, распределение ресурсов среди лучших — когда-нибудь им придется столкнуться с данной проблемой, я уверена.

— Неужели у нас нет права прожить эту жизнь никому ничего не доказывая?

— Можно, — ответила Система. — Но такая возможность предусмотрена только для Сильных — счастливчиков, родившихся со всеми доступными возможностями, только живи и наслаждайся. По крайней мере пока. Но ни одно общество не может вечно оставаться стабильным: рано или поздно деструктив сформируется и повлияет на систему общественных отношений.

Ри совсем поникла.

— Ты не забыла, что у тебя сегодня отбор, правда? — ласково спросила Система.

— Конечно нет… Это ведь мой последний отбор.

— Удачи тебе, Римма.

— Привет! — поздоровалась девушка, подойдя к столику, за которым завтракала Римма. — Здесь свободно? Слишком много людей — все места заняты.

Ри, не поднимая головы, ответила:

— Да, конечно.

Девушка села напротив, и Римма, мельком взглянув, узнала ее — это она устроила несколько дней назад потасовку — ударила другую девушку головой об стену.

— Тебе обязательно надо было это делать? — спросила Ри.

— Ты о чем? — поинтересовалась кандидатка.

— О том, как ты ударила ту… несчастную.

Девушка отложила ложку.

— Сколько у тебя было отборов? — спросила она.

— Пять.

— А у меня всего три. Три шанса выбраться отсюда живой, два из которых я уже упустила. Ты рисуешь, верно? Я видела тебя в саду с холстом. Так вот, может, Система и решила, что в живописи меньше конкуренции, но на мое место огромное количество претендентов.

— И какое это место? Проститутка?

— Даже если и так… Всё лучше, чем умереть.

— Но ты вступаешь в Цикл рождения и смерти — это большая честь.

Девушка засмеялась:

— Когда твой последний отбор? Через два, три раза?

Римма не сказала, что именно сегодня ее последний отбор, потому что знала — эта девушка оскорбит и напугает ее. Но красавица всё поняла по ее взгляду.

— Когда придет твоя очередь спускаться на подземный этаж, тогда я посмотрю на тебя. Тебя убивают, ты это понимаешь? Ты не будешь существовать. Ничего не будет после этого. Ты действительно так спокойно к этому относишься?

— То, что ты сделала, неправильно, — упрямилась Ри. — Ты не приняла участия в процедуре Ухода, но отправила к Матери всего кого-то другого.

— Почему я должна думать о ком-то другом, когда речь идет о моей жизни? Ты нормальная?!

Римма отодвинула тарелку, встала — она больше не хотела продолжать спор.

Девушка уже собиралась уходить, но развернулась, взглянув на дерзкую кандидатку:

— Я никогда бы так не поступила. Умру я или нет, но есть человечность. И, возможно, я пострадаю из-за нее, но какой смысл в мире, где все грызут друг другу глотки? Для этого Мать всего создала нас?

— А ты веришь в то, что нас, следуя собственному замыслу, создала Вселенная? И, дорогая моя, если ты не хочешь играть в эту игру, может, тебе сразу спуститься на подземный этаж? Я уверена, что Система с удовольствием предоставит тебе инъекцию. Благо, их много.

Отбор проходил в специальном помещении, разделенном на две части: с одной стороны платформа для голограмм, на которой появлялись клиенты из Сильных, с другой — располагались кандидаты. Сама процедура не всегда соответствовала принципу «один клиент — один выбранный кандидат»: порой, если место было востребованным, клиентов и кандидатов, соответственно, было несколько. Отборы организовывала Система, заранее проанализировав множество параметров, она же планировала и оповещала о встрече как клиентов, так и кандидатов. Бывало, что Сильный сам проверял Рынок, без помощи Системы выбирал себе понравившегося человека, тогда отбор либо вообще не проходил, либо проходил очень быстро; а иногда, хоть и очень редко, Сильный лично приходил в Комплекс, чтобы выбрать себе кандидата, что называется — вживую посмотреть на товар.

Рынок — единая виртуальная система в сети — в принципе существовал в качестве моста между Сильными и кандидатами, которые хотели жить среди Сильных, в мире, который взял всё лучшее из Старой эры и приумножил. Рынок — база клиентов и кандидатов: там, в сети, выкладывались запросы, а кандидаты размещали свои портфолио с примерами работ, если таковые имелись.

В этот раз Римма пришла в помещение не одна — на ее место претендовали четыре человека, а клиент был один. Все достали свои холсты — девушка заглянула, что нарисовали другие: их картины были такими радужными, яркими, ее же… может, она зря в последний момент изменила свой выбор?

Система сообщила, что кандидатам необходимо приготовиться: клиент вот-вот придет. На платформе засветилась голограмма — седой мужчина в костюме и очках. Он стоял с прямой спиной, расставив ноги, заложив руки за спину, и сурово глядел на кандидатов: так генерал осматривает солдат, проверяет их готовность к предстоящему бою.

Картина Риммы была готова, мольберт повернут к клиенту. На полотне был изображен Аргус — он лежит на койке; голова слегка повернута в сторону, взгляд опущен. Его тело расслаблено, кажется, что он отдыхает. Правая рука вытянута, но без напряжения — она расслабленно свисает с кровати. Левая спокойно лежит на животе. Рядом на квадратном столе высотой с койку лежит шприц: его игла направлена строго на правую руку, прямо в место, куда в вену делают инъекцию. Позади парня серо-зеленая стена, а сам он одет в бледно-голубую рубашку и хлопчатые штаны. От картины веет холодом, безжизненностью.

Клиент, не говоря ни слова, посмотрел на картины, но, рассмотрев произведение Ри, вдруг рассмеялся:

— Ты что решила, что ты умная девочка, а? Ты действительно думала, что кто-то захочет видеть такую картину у себя дома? Где-нибудь в гостевой комнате, мда, очень прелестно получается. Думаешь, что ты поднимаешь какую-то важную тему? Почему бы тебе просто не перестать думать, а?

— Я нарисовала то, что захотела.

Клиент ехидно улыбнулся:

— Для будущих отборов вот мой совет: никто не хочет видеть правду. А я… выбираю вот этого мальчугана.

Художник, прошедший отбор, широко улыбнулся, какое-то странное негодование отразилось на лицах у остальных. Клиент исчез, Система сообщила, что отбор окончен.

Римма медленно шла по коридорам Комплекса — она считала биение сердца: счет всегда ее успокаивал. Система еще не прислала сообщение о необходимости явиться на подземный этаж, но это вот-вот случится. А вокруг царило какое-то странное оживление: кто-то спешил куда-то, младшенькие ребята просто бегали по коридорам, многие тренировались, учились, кто-то что-то мастерил — в общем, кипела жизнь. Разговоры между людьми были настолько громкими, что хотелось где-то спрятаться, заткнуть уши и ничего не слышать, отстраниться. Футбольные мячи в тренажерных залах били по полу так, что отдавалось в голове, а непрекращающиеся информационные сообщения от Системы гудели назойливее обычного.

Она искала глазами Сила, обошла весь Комплекс, но — ничего. Друзья, поинтересовавшись, как прошел отбор, сообщили, что Сил уехал — его забрал клиент. А ведь она так и не успела с ним познакомиться.

Ри, извинившись перед друзьями, ушла в комнату. Она достала из шкафа ту картину, которую хотела презентовать изначально, с роботами.

Девушка улыбнулась:

— Так ему бы и эта не понравилась, — размышляла она вслух. — Предыдущие отборы я не проходила именно потому, что рисовала картины похожие на мармелад — приторно веселые, цветастые. Что тогда им нужно вообще?

Разозлившись, она швырнула холст на пол; достала из шкафа другой, посмотрела на картину — туда же, то же произошло и со следующей бедняжкой.

— Я что… бездарность? Что нужно людям, чтобы им понравиться? Что мне нужно было нарисовать?!

Ри перешла на крик — она схватила со стола ножницы и принялась кромсать свои работы. Какая разница, что она потратила столько сил? Всё равно никому эти картины не пригодятся.

— Никто не хочет видеть правду, — возмущалась девушка. — А что они хотят видеть? Радугу? Единорогов? Это самая настоящая жизнь! Я не верю, что рисую плохо, такого же не может быть? Правда?

Девушка добралась до последней картины, которую она принесла с отбора, — той, на которой был изображен Аргус. Она собиралась разрезать ее, уничтожить, не оставить ничего, чтобы можно было бы, как пазл, сложить. Но не смогла. Просто не смогла. Это было не совсем ее произведение — в красках на холсте Аргус продолжал жить.

Рыдая, она пошла в туалет, встала около раковины, посмотрела в зеркало: распухшее от слез лицо, красные глаза.

— Спокойно, Римма, — сказала она себе. — Ты получила свой шанс. Так бывает, такое случается. Ты с гордостью вступишь в Цикл, поняла? — Девушка внимательно посмотрела на свое отражение. — Ты сделала всё, что смогла, поняла? Ты сделала всё.

Сообщение о том, что ей необходимо явиться на подземный этаж для Ухода, пришло на следующий день. К этому моменту Римма успокоилась окончательно: она приняла свою судьбу. Ведь… она сделала всё правильно: жила по совести, никого не обижала, не предавала, занималась тем, что ей нравилось. Сделала всё, что от нее зависит, чтобы доказать свою полезность. Она будет образцовым кандидатом до конца. Вселенная позаботится о ней. И, в конечном счете, она вернется в мир людей, но уже в другом воплощении. Спустя много-много лет. Ее польза, как социального существа, закончилась, но ее телу еще предстоит внести свою лепту в развитие планеты и цивилизации в целом.

Так называемые «друзья» не стали провожать ее, как Римма провожала Мару, — все были занятыми своими делами, готовились к своим отборам.

Девушка не заставила Систему ждать: она не мешкая спустилась на подземный этаж, в помещение, где ее и других бесполезных ждали роботы с инъекциями. Ри прекрасно помнила, какую именно кушетку выбрала Мара, и выбрала ее же, легла. Она вспомнила спокойствие Аргуса, и начала считать удары сердца.

Все мы думаем, что уж нас это не коснется; что мы лучше остальных, удачливее и успешнее.

Раз — робот взял со стола шприц; два — погрузил шприц в ампулу; три — наполнил шприц; четыре — слегка постучал по нему; пять — из шприца брызнули капли препарата; шесть, семь, восемь, девять, десять — робот приближается, готовый сделать инъекцию.

Римма вытянула руку, закрыла глаза. Она просто уснет, просто уснет, всё будет хорошо. Девушка чувствовала — робот взял ее за запястье, игла, словно дыхание смерти, приближалась.

По расчетам Ри к этому моменту всё должно было быть кончено, но она почему-то была жива. Девушка открыла глаза, посмотрела на робота — он застыл, словно обрабатывал поступающую в процессор информацию.

— Что такое? — спросила Римма.

— Система сообщает, что ты прошла отбор.

— Что?!