Остановить явь

Анастасия Вихарева, 2019

В звездной империи Анны всего четыре звезды, но, угрожая Содружеству Олеом, Галактический Совет угрожает ей. Вот только она не в галактических академиях уму-разуму училась, а на Земле, где каждый сам себе правитель, а день без войны мог бы стать памятной датой. Хотите войны? Будет война! Только потом не жалуйтесь… (Вторая книга "Ангел и демон" серии "Правители галактики").

Глава 7

Поиски велись месяц, пока не обнаружили все двадцать смертельно опасных мин. Скорее, нашли они, открывая огонь по флаерам и крейсерам. О чем только не передумал народ, загоняя их в сеть. Когда император Карсад и Правитель Зарт пошли на штурм, делали ставки. Никто не хотел пропустить поединок с тварью, которая могла проделать дыру в бессмертном теле. Люди отказывались уходить с палубы даже на отдых.

И никому не было дела до Анны и Краса.

Наверное, в ней все же больше видели человека, чем Правителя, благодаря Карсаду и Баярику. Баярик на крейсере служил седьмой год и давно стал своим. Никто не вспоминал, что он Правитель — трудился наравне с полукровками, разбираясь в крейсерах не хуже Краса. Ему это давалось легко, он чувствовал крейсер. В команде ищеек им не могли нахвалиться, на что Баярик лишь снисходительно улыбался, радуясь, что не слышит император, который, скорее всего, решил бы, что для Правителя это не достижение. Но перед Анной он не скрывал своих чувств. Служба ему нравилась, он привязался к людям, а люди к нему, и он охотно вводил ее в круг своих друзей.

Дед, проявляя теплое участие к жизни экипажей, демонстрировал к ней не больше родственных чувств, чем к остальным. Воспользовавшись ее присутствием, он тут же приставил к ней наставников, намекнув, что служба еще впереди, и приказал ни в чем ей не потакать.

Приказ был исполнен в точности, кроме одного пункта: как девушку Краса, о которой многие были наслышаны и видели на фотографиях в его гостиной, ее приняли сразу. У Краса друзей было еще больше, чем у Баярика, окруженного меченосцами. Крас успел прославиться как выдающийся пилот, не единожды побеждая в гонках на флаерах, участвовал в мероприятиях, которые разнообразили жизнь экипажа, и когда он попросил за Анну, противостоять святым чувствам у наставников не поднялась рука. После этого время ее вахты совпадало с дежурствами Краса, и пока он стоял на корме, корректируя синхронную работу боевых флаеров по экранам монитора, она командовала уборочными роботами, драившими эту корму.

Весь месяц с Красом они почти не расставались. Завтракали, обедали, ужинали, гуляли по паркам, устроенным на каждом этаже, задерживались допоздна в кафе, или знакомились с местными достопримечательностями. Здесь были музеи, библиотеки, танцполы, пляжи, закрытые экосистемы, копирующие экосистемы множества планет.

Крейсер напоминал приплюснутую планету, с декаровым реактором внутри. Ядро быстро вращалось, создавая вокруг корабля силовое защитное поле-атмосферу и гравитацию, а во время движения вокруг крейсера начинали вращаться крылья, охватывающие его кольцами. Он оказался на удивление маневренным, особенно в подпространстве. Вглубь ярусами уходили этажи помещений различного назначения, оружейные и командные палубы, парки, даже лесные массивы и водные резервуары размерами с океан. Это была планета среднего размера в облегченном варианте.

Потерять девственность Анне не удалось. Некогда было. Все время кто-то пытался нарушить их уединение. Потерять ее быстренько, в спешке, она была не согласна, хотелось запомнить сей исторический момент на всю оставшуюся жизнь. Да и Крас не торопился, поклявшись в своей девственности, во всяком случае, с девушками, мечтая, что это будет что-то очень романтическое и без суеты, когда они останутся вдвоем и смогут отправиться в какое-нибудь путешествие. Они даже спланировали, что оба лишат друг друга девственности на какой-нибудь необитаемой, но зеленой планете, где будут только он и она. Присутствие родственников ее реально смущало. Как будто за ней подглядывают.

Кое-что, конечно, было, но слишком сокровенное.

И когда, наконец, по всем крейсерам пришел приказ отправляться по своим империям, Анна почувствовала облегчение. Служба вряд ли пошла ей на пользу. Она вдруг заметила, что все чаще ностальгирует по Земле, а однажды поймала себя на том, что скучает. Там мучения в шестьдесят заканчивались, а здесь она могла драить палубу тысячелетиями.

На орбите Шаухшух остались лишь два крейсера империи Каффа, военный и исследовательский, кроме оружия напичканный оборудованием, которое держалось в строжайшем секрете. Экипаж этого крейсера состоял из величайших умов, которые уже давно раздражали галактику своим потенциалом, мешая другим империям прославляться в научных кругах и получать дивиденды. Стоило кому-то что-то придумать, в империи Каффы теряли покой и сон, пока не переплюнут изобретение мудростью. А после с удовольствием продавали свою технологию той же империи, которая отстегивала процент от продаж.

Ввозить игрушки в свою империю Правитель Каффа отказался. Он перебрался на исследовательский крейсер с военного, с удовольствием избавляясь от военной формы и выправки.

Анна и Правитель Каффа обедали, когда ему доставили результаты исследования по сломанным минам.

— Это большая удача, что нам их подбросили! — порадовался он, просматривая данные на голографическом мониторе снова и снова. — Я голову сломал, подыскивая компонент, который рубил бы Правителей.

— А из чего они сделаны? — полюбопытствовала Анна. Встала из-за стола, достала сломанную мину из ящика, вернулась за стол, поковырявшись в покореженных железках. Сама по себе мина была не слишком тяжелая, но с плотным магнитным полем.

— А, это… проматерия. Ею можно накачать любой атом, используя как компонент элемента, — Каффа отвлекся от монитора. — Конкретно здесь использовали несколько протениевых металлов, — он взял у нее мину, повертел в руках. — Не горят, не вступают в реакцию, сохраняют физические свойства на нейтронных звездах и на Черных дырах, во время движения образуют собственное трехмерное пространство, в котором физические объекты не меняют своих свойств.

— Наслышана. В подпространстве выделенное пространство приобретает корпускулярно-волновые свойства, получая при переходе протоквантовое ускорение, — Анна нахмурилась, делая вычисления в уме. — Таким образом, скорость света можно проскочить на скорости менее восемнадцати километров в час.

— Нет, на порядок выше. У аэлранов и крейсеров два режима. Когда аэлран или крейсер входит в подпространство, он движется со скоростью не менее пятисот, а иначе ему в подпространство не выйти. А выходит оттуда на скорости ниже трехсот. Там тоже есть скоростные барьеры, и пока их никому не удалось преодолеть. Но я, кажется, разобрался, и если моя догадка верна, то я открою новую эру в космостроении, — Каффа просиял, раздаваясь и вширь, и в высоту, выпрямился на стуле. Мыслями он уже был где-то там, в необозримом будущем, когда имя его славилось, как имя Бога.

И спохватился, поторапливая ее.

— Ладно, тебе пора, — он встал, отодвинул от нее тарелки, поднял за локоть и подтолкнул к двери. — Вали, не отвлекай.

— Ты хочешь сказать, эти твари будут мне вечно угрожать?! — упираясь, возмутилась Анна, сообразив, что последнюю мину никто доставать не собирается.

— Девятнадцать мин мы вывели из строя. Последняя нужна для работы, — уклончиво ответил Каффа, склонившись над грудой сломанного металлолома, забыв о ней и разговаривая сам с собой. — Мина работает по принципу зарядного устройства, которому привили самосознание. Человек в подпространстве, куда ни шло, но как выставить то и другое за прозомбированного Правителя?

— То и другое — это что? — Анна с тоской взглянула на звезду. Драконы и василиски постарались на славу, положив начало десяти планетам. Четыре гиганта, с магнитными ловушками, накручивая, собирали мусор и газ. Преобразованием трех, предназначенных для получения тяжелых элементов и драгметаллов, собирались заняться в ближайшее время. Для заселения, вещество было слишком радиоактивным. И где-то там притаилась смертоносная тварь, готовая снесть всем головы.

— Меч и сила, неизвестной природы, — расшифровал Каффа.

— А если с переводом? — попросила Анна.

— Ты еще здесь?! — Каффа поднял голову и сдвинул брови.

— Хватит тут права качать, ты вообще-то в моей империи, — возмутилась Анна до глубины души. — Могу попросить удалиться.

— Ладно, — согласился он. — Меч есть только у Правителей, демонов и медуз. Правителя в мину не сунешь, демона, я так полагаю, тоже. Остается медуза — самое непредсказуемое существо. И сознание человека.

— Адская смесь.

— Не представляю, кто мог бы создать такое оружие.

— За игрушки могли неплохо заплатить, — пожала плечом Анна. — Но протениевые компоненты в твоей империи производят. Значит, это ты поставляешь компоненты для ловушек и таких мин! — обвинила она Правителя Каффу.

— Меня не касается, что производят из болванок, которые я продаю, — рассердился он. — Проще перечислить отрасли, где протений не используют. Кстати, это не мы, а демоны научились внедрять его в атомы. Я лишь послушал Каа, которого изгнали с Декара только за то, что он обладал мозгами, а не мышцами. Твои обвинения безосновательны!

— Ладно, пусть не ты, — не стала Анна спорить. — Но ты так и не выяснил секрет зарядного устройства для аэлранов. Значит, ты не такой гений, как о тебе говорят. А эти мины как-то связаны с зарядными устройствами.

Правитель Каффа на мгновение задумался, прищурился, тряхнул головой.

— С чего ты это взяла?!

— Я знаю, — отрезала Анна. — Я чувствую. Не хочу об этом думать, но… — она с подозрением прислушивалась к себе… постучала пальцем по лбу: — У меня это здесь.

— Начинаю верить, что ты Провидец… Ты… — он покрутил рукой у головы, — думала об этом, или оно само к тебе пришло?!

— Само, наверное, — высказала она первое, что прилетело в голову, чтобы задеть самолюбие венценосного родственника. Но неожиданно удивилась. — Там еще кое-что было…

— Что?! — Каффа судорожно сжал указку-карандаш. — Что еще?!

— Ну-у, — протянула Анна, — в зарядных устройствах используют не медузу, а ее силу.

Правитель Каффа разочарованно скис.

— Нет, там есть подпись Правителя. Я не смог ее расшифровать. Догадался пару миллионов лет назад, когда понял, что меня обворовывают. Поэтому на крейсерах мы давно не используем зарядные устройства. Склоняюсь к мысли, что это медуза. Вопрос в том, как поймать и удержать ее, и что сделать, чтобы она не вернулась в состояние медузы. Увы, экспериментировать с медузами могут только охотники, я к их числу не отношусь.

— А кто это?

— Среднее звено между перкарами и обраками. Ужас и для перкаров, и для охотников. Они кормили нас медузам морока, как обычных смертных. После войны их фактически не осталось. Мы очень мстительны, закон «око за око, зуб за зуб» актуален для нас до сего дня. Первоживущим вряд ли понравится, что тот, кто кормил их медузам, живет рядом. Хотя, их меч или их сила нет-нет, да и всплывает.

— Кажется, зарядные устройства Бесхор производит?

— Бесхор не охотник, а если он, тогда он великий комбинатор, — рассмеялся Каффа. — Его проверяли много раз.

— Но, возможно, у него есть связь с охотником, — предположила Анна.

— Тогда ему крупно повезло, — позавидовал Правитель Каффа. — Не исключено, что этот охотник — Правитель Богрук, которого считают мертвым, его отец.

— Теоретически, если медузу морока выдавить в пространство, лишив подвижности, она не загорится. Я не знаю, что с ней будет, но, возможно, начнет болеть всеми болезнями. Огромный подпространственный червяк должен чувствовать себя в пространстве не в своей тарелке. И приходи, качай ее на здоровье.

— Но как?! — наморщил лоб Правитель Каффа.

— Драконы и василиски могли бы ее удержать. Или… Драконов создают по ту сторону бытия, и выдавливают в бытие. Ну а, если, предположим, выдавить не дракона, а клетку?

— Нет, это вряд ли, — рассмеялся Каффа. — Дракон — совместное производство Творца и Правителей. Создавать приспособления, чтобы кого-то держали в темнице, Он не позволит. Это, кстати, одна из причин, почему охотников не считают Правителями. После того, что они творили, им не дано подняться на ту сторону. Бог при жизни объявил их вне закона, как медуз морока.

— А если расположить драконов так, чтобы они выдавливали медуз в пространство, не давая им разбегаться?! Предположим, двойная решетка?

— Легко сказать, но сложно в исполнении. Сторожить, куда ни шло, но мучить, пусть даже медуз, драконов не уговорить. Они очень интеллектуальные и милосердные существа. Хотя, мысль интересная! — Каффа с повышенным вниманием ждал, что она скажет еще.

— Или нейтронная звезда… Нет, скорее Черная дыра, но небольшая, чтобы она не загорелась. Гравитация будет держать ее в пространстве-подпространстве и не даст удрать. У силы медуз ведь нет генома? Если как-то использовать только ее силу? Меч она выставляет, когда есть плоть, а сила сама по себе. Когда мы воткнули в нее меч, она не стала его жевать, из нее вытекла та самая сила, которая тут же обратилась в медузу. Ну а что, если в ту жидкость попали некие частицы, которые мгновенно становятся плотью?

— Ты… — лицо Правителя Каффы вытянулось.

— Нет, я просто умно так увидела: бедненькая медуза морока, которую качают несколько галактик. Я понимаю, что мы скатились бы без нее в каменный век, но я вдруг представила себя на ее месте.

— Чему я нисколько не удивлен, — растерянно проговорил Каффа. — Ты унаследовала от бабки Катрин много больше, чем от Айры, которая в своем роде мутирующий Правитель. Она странным образом унаследовала силу от отца, а меч от матери, тогда как обычно происходит наоборот. Мы думали, с таким чудовищем в чреве, матушка не выживет. Айра пила ее не хуже медузы морока и резвилась с мечом, открывая живот трижды, пока ее не вытащили на свет. Поэтому Правители с мечами охотников в природе встречаются, а с силой… Этого Правители Маттеруса не допустили бы, все особи с силой охотников были убиты.

— Мать достали недоношенную?

— Как раз наоборот, ее передержали. Шла война, всем было не до ребенка. В таком случае, я понимаю еще меньше: как ты смогла унаследовать силу Катрин, если Айра не была ее носительницей? — Каффа озадаченно осмотрел ее с ног до головы. — Странно, что матушка не почувствовала ее, или… ты унаследовала силу Дайкона, и меч Айры. Тоже, выходит, мутант!

— А чем сила Катрин отличается от силы Карсада?

Каффа на мгновение замялся.

— Карсад — могучий Правитель, который всегда умел родить живое. Он обрак, и знает о пространстве больше, чем другие. Пока не было вселенной, обраков за Правителей не считали, они кормились от других Правителей, не умея добыть силу сами, и часто становились чьей-то пищей. Они показывали им свои фантазии в картинках. Для обрака империя — и сила, и защита. Пространство им ближе, чем подпространство. А для твоей бабки империя, скорее, дань моде, она умеет накапливать силу из подпространства. Она и сейчас не понимает, как можно спать в пространстве, если и так спишь. Мы все, и я, и Зарт, и Айра — нечто среднее между отцом и матерью. И ты тоже. По крайне мере, я так думал, — Правитель Каффа задумчиво покачал головой. — Но теперь я в этом не уверен. Твой меч и сила такие же древние, как медузы морока.

— Почему?

Правитель Каффа повел плечом, прислушиваясь к себе, досадливо поморщившись.

— Сдается мне, ты приняла на себя то, что улетучились из этого хлама, — он кивнул на сломанные ловушки. — А этого я объяснить не могу. Ты мины не создавала, это не твоя сила, и это не та сила, которую аккумулируют в себе перкары.

— Но я же выпила не абстрактную силу, — Анна ткнула пальцем в кучу хлама.

— Вот-вот, откуда у тебя такая способность? — нахмурился Правитель Каффа, как-то странно на нее посмотрев. Он почти вслух шевелил извилинами, потирая виски.

— Значит, Дай был прав, — удовлетворенно проворчала Анна. — Бабка Катрин — как медуза морока. А как охотники скачивали силу медуз?

— Собрать ее силу можно, но не представляю, как ты к ней подступишься. Это подпространственный червяк, и все, что им нужно, закусить и размножиться. Сколько бы от нее не отрезали, все ее части жизнеспособны, а те, кто пытался выпить ее силу, умирали. Сила медуз пожирает нас изнутри. Охотникам, да, как-то удавалось сделать ее безопасной. Их сила каким-то образом нейтрализовала ее яд. Создатель для этого их и создал, когда медуз развелось видимо-невидимо. Они собирали почти всю силу, которая выплескивалась через радужный мост — для Правителей наступили голодные времена. Охотники пили медуз, и кое-что сливали для нас. Но длилось это недолго, очень скоро они превратились в тиранов, почувствовав превосходство.

— Не яд, а меч. Они делают силу беззубой, — уверенно заявила Анна. — Сила медуз не то, что о ней принято думать.

— Меч — дар свыше, а сила — часть нас самих.

— Вот именно. А у медузы наоборот. Сила то, что она аккумулировала, а меч — суть, дар свыше. Она ж для этого создавалась?

— Ты хочешь сказать, что ты приняла на себя силу медузы, которая, возможно, умерла, но перед тем сумела распознать врага, и каким-то образом передала тебе свое сообщение? Подсознательно, на уровне интуиции, которая сама по себе недостаточно изучена? Тогда не матушка, а ты — существо, подобное медузам, — заступился Правитель Каффа за Правительницу Катрин.

— Алогично. Она пьет не медуз, а то, что пьют медузы. Значит, у них много общего.

— Это у тебя много общего! — оскорбился Правитель Каффа, раздражаясь.

— Ты хочешь сказать, что если от меня отрезать руку или ногу, из нее вырасту еще одна я? Я, вообще-то, пострадавшая и хотела помочь! А ты из меня какое-то чудовище сделал.

— Я не то хотел сказать, — спохватился Правитель Каффа. — Ты не можешь быть охотником! У нас в роду нет ни одного охотника! Их вообще нет на свете! Они выбили из игры, когда развязали войну с обраками и перкарами. Последние, пожалуй, ненавидели их больше, чем беззащитные обраки. Охотники разрушили мир перкаров, когда стали охотится на медуз, подкармливая обраками — медузы быстро усвоили, что можно охотиться на Правителей. Вряд ли у них есть сознание, но они пожирают друг друга, а сила, кому бы она ни принадлежала, быстро накапливает опыт.

Правитель Каффа замолчал. Он изменился. С его-то носом, который напоминал клюв орла, он и без того выглядел хищно, но теперь глаза его лихорадочно блестели. Анна насторожилась, пожалев, что рассказала больше, чем следует.

— Ты сказал, что игрушка была снабжена человеческим сознанием? — напомнила она, сообразив, что Правитель Каффа что-то не договаривает.

— Ах, да, очень может быть, — кивнул Каффа, отвлекшись от мыслей. — Просто медузы морока не обладают сознанием, и сила, что бы с ней ни происходило, не воспринимает опыт, как осознанный. Возможно, человеческое сознание помогло силе составить представление о том, что с нею происходило все это время. Нет ничего предосудительно, что твоя сила и меч проявили себя несколько необычно, — он улыбнулся, раскаявшись, что нагнал на нее страху. — В той или иной мере мы все и перкары, и охотники, и обраки, но кто-то больше, кто-то меньше. Мы можем легко проверить нашу теорию. Попробуй поманить силу последней ловушки на себя.

— Как это?

— Это ж твоя империя. Попробуй просканировать пространство, нащупай искомый объект. Как ты собираешься защищать империю, если не можешь обнаружить врага? — Каффа рассмеялся.

Анна закрыла глаза, сосредоточившись.

Игрушка плыла по орбите звезды в восьмидесяти миллионах километров, уцепившись за метеорит — пульсирующий сгусток плазмы, который имел одну цель — убить. И поманила силу на себя. Сила прислушалась, протянув тоненькую нить, чтобы пощупать того, кто ее позвал. Анна не сделала ни одной попытки закрыться. И почувствовала, как сила узнала ее.

Чужое сознание ушло в небытие.

Анна едва поверила в то, что только что сделала, не сумев скрыть восторг.

— Я… я не удивлен… — правитель Каффа растерялся и побледнел.

— Я не собираюсь кормить медуз Правителями, — раздраженно бросила Анна, заметив его испуг. — Я понятия не имею, почему она пришла ко мне, а не к тебе и не улетела к своему хозяину. Может, он мертв? С какой стати я буду перед тобой оправдываться?

— Мертв, говоришь? Об этом я не подумал. Что же мы гонялись за ними?! — Правитель Каффа с облегчением выдохнул и повеселел. — Может у Дайкона был брат-близнец, который настрогал игрушек?

— Пока вы их не сломали, я понятия не имела, что могу так.

— Жаль, что не я ее выпил.

— Получается, я могу разредить все зарядные устройства? — испугалась Анна.

— Вряд ли. Та сила, что питает зарядные устройства, не более чем движущая сила, она не под сознанием. В каждой империи присутствует инородная сила, и пока она не враждебна, наша сила ей не противостоит. А эта… — он снова кивнул на металлические диски, — осознала себя и вышла на тропу войны. Хуже, все это время она оставалась в подпространстве, то есть, в свободном состоянии. Но, возможно, у тебя получится ее пусть не выпить, но освободить, если поставишь перед собой такую задачу. Свою силу мы легко возвращаем, где бы она ни была, а чужая возвращается к хозяину. Ту, которую не успеешь собрать мечом.

— Подожди, ты говорил, что там было человеческое сознание, откуда оно взялось?

— У людей, естественно. Это не так сложно, если вовремя окружить его силой и не дать сознанию улизнуть на ту сторону.

— А сознание Правителя? Его тоже можно уловить? — Анна почувствовала, что ее поташнивает.

Правитель Каффа улыбнулся, но натянуто.

— Нет, наше сознание устроено несколько иначе. Нам не нужно пересекать подпространство, чтобы подняться выше, наше сознание свободно изначально, — Каффа вытер внезапно выступивший пот со лба, содрогнувшись. — Ужас! Я потерял бы сон и покой! Если где-то производят такое оружие… Выпьешь чего-нибудь?

— От кофе не откажусь.

Правитель Каффа приказал принести ему вино и десерт, для нее мороженое и кофе.

Поглощая мороженное, Анна не могла отделаться от ощущения, что заключена в какую-то железяку, которая палила и палила, а она получала от этого удовольствие, словно опоенная наркотиками. Сила ее, похоже, каялась, пытаясь понять, как сподобилась поднять на себя меч. И внезапно перед глазами поплыли нечеткие лица, мелькающие в памяти, как тени. Она бы, наверное, примерно могла даже найти то место, где лежала умирающая медуза морока. Сознания у медуз действительно не было, сила, заключенная в ней, никак себя не осознавала и ничего не чувствовала: думая о себе, как о медузе, Анна сразу же погружалась во тьму, с чувством голода и окружающей ее инородной плотью — но соседство с человеческим сознанием не прошло для силы даром.

— Господи! Перестань думать о медузах! — не выдержал правитель Каффа, резко поставив на стол бокал.

— А ты не лезь в мои мысли! — парировала Анна.

Правитель Каффа допил вино, щелкнул пальцами, чтобы все убрали.

— Я пока созову Совет, а ты закрепи звезду с остальными. Не дело, когда овца бродит, отбившись от стада. Милая такая… звездочка, — приценился он, глядя в иллюминатор. — Военный крейсер я оставлю. Закончишь, выдвигайся на Огру. А мне нужно еще кое-что проверить, — он собрал обломки мин, разложенные на соседнем столе, в коробку. Все, иди, не отвлекай.

— Спасибо за гостеприимство, — Анна почувствовала, что ее выставляют. — Да, кстати, если положить твой протений в ядро корабля, сдается мне, что невесомости уже не будет, — подсказала она.

— А я бы не догадался! — с досадой бросил Правитель Каффа. — Ты, вроде, по палубе ходишь, не висишь в воздухе! Ну, все, все, — он помахал ладонью, показывая на дверь и вызывая помощников. — Поболтаем в другой раз.

Из воздуха перед нею соткался аморф, поклонился, пропуская вперед. Анна еще раз взглянула на Правителя Каффу, который словно забыл о ее существовании, что-то обсуждая с огневиком и аморфами, но подслушать не получилось. Неподалеку от Каффы прогуливался его демон Каа, вывалившись из подпространства, и, копируя то ли Каффу, то ли Карсада, заложив четыре щупальца за спину, подозрительно посматривал в ее сторону. Своим «себе на уме» Каа иногда умудрялся вывести из себя даже Дая. Анна пожалела, что его нет рядом. Сначала решили, что в мину снова засунули демона, и Дай отправился на Дайкон объявлять общую тревогу.

Раздосадованная, Анна показала Каа язык, он в ответ сделал то же самое и помахал щупальцем. Вежливый аморф предусмотрительно открыл перед нею дверь.

— Прошу. Я отведу вас, Правитель Анит, в отсек с флаерами.

— Веди, — вздохнула Анна.