Оконце в Навь

Анастасия Афонина

Дорогой читатель, приходилось ли тебе управлять сюжетом: выбирать дороги и союзников? Тебя ждет Навь — родина Тридевятого царства. Люди стали ее обывателями и зовутся тёмнодушниками неспроста. К ним попадает незнакомка. С ее появлением посмертный мир торопит весну, добавляя хлопот царю — Кощею Бессмертному. Прошлое незнакомки размыто. Подлатать память можно, но в Нави ничего не проходит бесследно, и лихо уже подкралось к порогу. Ах да, к тебе присоединится бард — он не пропустит это приключение!

ГЛАВА 2

Лада безоговорочно согласилась с Кощеем, предложившим пуститься в погоню за гусями-лебедями. Девица посчитала, что навьему царю ведомо гораздо больше, чем человеческому юноше, и положилась на его опыт и знания. Кроме того, появление прислужников Бабы-яги походило на знак судьбы: упускать его было бы опрометчиво и неблагоразумно. Юлий огорчился, но возражать не стал. Сидя на скамейке, он наслаждался последними минутами в удобстве и тепле, и собирался с силами перед дорогой, очевидно, неблизкой, спешной и тяжелой.

Бессмертный одобрительно кивнул Ладе, вышел на крыльцо и устремил свой взгляд в серое зимнее небо, предполагая, куда полетели гуси-лебеди. Колобок наскоро собрал узелок с едой. Лис хотел дать напутствия, пожелать счастливого пути без происшествий и хлопот, обнять на дорожку, но ничего из этого не успел сделать. Не мешкая, Кощей наметил путь и позвал людей командным голосом. Уже одетые, Юлий и Лада выскочили из теремка и последовали за навьим царем. Колобок задержался на минуту, заметив забытый узелок с едой, а когда вышел на крыльцо, никого уже не увидел — только тропинку из следов.

Колдун задал богатырский темп, и люди едва поспевали за ним. Зато за верхушками деревьев часто слышалось громкое и трубное гоготание, дающее понять, что выслеживание приспешников увенчивается успехом.

Долго ли, коротко ли, а перед путниками расступился лес и открыл поляну, похожую на ту, где находился теремок лиса. Солнце уже ушло за полдень. Кощей остановился. Юлий и Лада выровнялись с ним, оба пыхтели. Когда дыхание наладилось, они перестали шуметь и прислушались вместе со своим немногословным проводником к лесу. Затишье не зря не вызывало доверия. Бессмертный ступил на поляну, и по всей землице пронеслась дрожь, а потом еще и еще! Снег посыпался с тонких ветвей. Нечто приближалось, тяжело топая.

Кощей ухватился за рукоять и обнажил серебряный и вечно острый меч. Юлий загородил собой Ладу и вооружился балалайкой. С противоположной стороны поляны, в сопровождении необычайного гула и треска, ломая ветви, выбежала избушка на курьих ножках. На крыше восседала безобразная старуха, мало чем похожая на человека. Ее глаза горели красными сполохами, а железные зубы хищно клацали. Баба-яга ткнула в путников длинным костлявым пальцем, и избушка ринулась в атаку. Кощей резким движением скинул черную мантию и побежал навстречу, уводя неприятеля от Лады и Юлия. Перед столкновением избушка совершила выпад, чтобы растоптать навьего царя. Колдун ловко ушел из-под наскока и взмахнул мечом. Клинок отсек крючковатый сморщенный палец вместе с когтем, а избушке что в лоб, что по лбу — все одинаково не больно. Только пуще бушевать стала: и так подпрыгнет, и эдак затопает, что снег вихрями над землей встает.

— Яга! Ты ослепла от долгих лет? — негодовал Кощей, и его серебристо-голубые глаза искрились от злости.

— От вашего чернобожьего рода одни лишь проблемы и проклятия! Чего по пятам шел, нечестивец? — старуха рассвирепела, провела костлявым пальцем по небу и натравила своих приспешников на людей.

Гуси-лебеди очертили круг и обрушились на Юлия и Ладу. Юноша одного из них балалайкой по головушке огрел, а другие с гоготом разлетелись, шумя крыльями. «Если инструмент сломаете — будете в ответе!» — вгорячах предупредил бард. Во всем этом переполохе Лада тоже не осталась без участия: нашла длинный сук и встала наготове, ведь нечисть наберет высоту и вновь полетит в атаку по велению хозяйки. Бессмертный оценил положение дел своих спутников, — справляются, — и ринулся в бой. Юноша украдкой посмотрел на Кощея. Сдюжит ли он без безмолвной дружины? Окажись поблизости погост, колдун бы непременно позвал скелетов на подмогу, а так он вынужден рассчитывать только на свои силы.

Младшему сыну Чернобога принадлежала половина Тридевятого царства. За свои годы Кощей со многой нечистью знался, в том числе с хранительницами врат. Этих колдовских сестер в Нави обитало несколько, но с одной из них у царя отношения особенно не сложились. Как назло, гуси-лебеди служили именно ей. Баба-яга не единожды предавала некроманта, когда тот пребывал в Яви в поисках невесты: то добрым молодцам советом помогала, то волшебные вещицы им жаловала, чтобы оставить Кощея ни с чем. Причина, ясен пень, была проста: давненько Яга нежные чувства к нему питала, но не добилась взаимности. Ее ревность всячески пакостить велела. Со временем влюбленность прошла, а желание насолить, подгадить и устроить неприятности окрепло. Кощей догадывался, что пока не осадит разбушевавшуюся старуху, та даже выслушать его не захочет.

Юлий отмахнулся от одной птицы, так другая вцепилась в рукав овчинной шубы и потащила юношу на открытый простор поляны. Лада ударила назойливую нечисть суком, и гусь-лебедь с гоготом отступил. Пока люди укрывались среди деревьев, отбиваться от приспешников Бабы-яги им было под силу.

Кощей получил пинок под седалище и пропахал метр снега. Этот удар был больше унизительным, чем опасным на ранения. Бледный человек озлобленно поднялся. Избушка заслонила собой белый свет, нависая над колдуном, и вокруг него все потемнело. Старуха злорадно хохотала, предвкушая победу. А Бессмертный как подпрыгнет, как забежит по изрубленной конечности да как взберется на покатую крышу — так стремительно, что и жменька льна не успела бы сгореть! Взмахнул навий царь своим мечом и отрубил Бабе-яге глиняную ногу.

— Может, наконец, потолкуем? — предложил Кощей. — Или еще, волчья ты сыть, будешь сопротивляться?

Баба-яга посмотрела на него с обидой исподлобья, потом глиняную ногу обратно приладила и спустилась легонько с крыши, словно лепесток. Красные сполохи в ее глазах поугасли. Кощей вложил меч в ножны и последовал за старухой. Гуси-лебеди улетели, что и слышно их не было.

— Ну, говори, чего пожаловал, да время мое зря не трать, — пробухтела Яга, лентой перевязала длинные лохмы нечесаных волос и по округе зашарила в поисках отрубленных куриных пальцев.

— Нужно, чтобы ты открыла врата и переправила человека в Явь, — начал Кощей.

Юлий и Лада тихонько вышли на поляну, даже вздохнуть побаивались — мало ли чего ожидать от колдуньи. Стукнет ей горячая мысль в голову, и опять своих приспешников натравит. Бессмертный поведал хранительнице о том, как встретил девицу, и об утерянных воспоминаниях упомянул. Со стороны казалось, будто старуха не слушает навьего царя, ибо занимается тем, что прилаживает пальцы к курьим ногам и заговаривает их колдовским словом, залечивая раны. Однако, как только Кощей окончил рассказ, Яга ворчливо сказала:

— Я не впускала эту девицу в Навь, не моя провинность, — отпиралась колдунья. — Без выгоды помогать не стану. Только взамен на услугу. Или сами возитесь с этой напастью.

Юлий вспомнил слова Колобка о том, что хранительницы врат приложат все усилия, чтобы спровадить человека в Явь, если тот случайно или обманом попадет в Тридевятое царство. В действительности все оказалось иначе, и договариваться придется с очень вредной представительницей нечисти.

— Бабушка, если желаешь, я могу сыграть тебе на балалайке, — решил умаслить бард.

— Сдалось мне твое бряцанье. У меня есть гусли-самогуды. Сами пляшут, сами песни играют, стоит лишь попросить, — выказала недовольство Баба-яга, но затем плутовато добавила: — Хотя, если исполнишь что-нибудь неблагопристойное про того беловолосого лиходея, так уж и быть, подумаю над вашей просьбой.

Юлий повернулся к Кощею. «Не вздумай этого делать», — говорил леденящий взгляд некроманта. Старуха встала на крыльцо избушки и скрестила перед собой костлявые руки.

— Или слагай частушку, или уходите вон, — пригрозила Баба-яга.

Юноша повернул в руках балалайку с предвидением того, что не минует страшного наказания. Мысленно распрощавшись со светом, Юлий запел:

— Меня милый не взлюби-и-ил и к Кощею проводи-и-ил! Лучше в речке утопиться, чем в жены старику сгодиться! Фи-и-и-и-ить! — присвистнул бард.

Баба-яга захохотала так, что вялая и обвисшая кожа на ее лице затряслась, а рот явил редкие железные зубы. Но даже это зрелище показалось Юлию менее пугающим, чем Кощей, стоявший за спиной. Юноша не решался повернуться, представляя в воображении очень злобный лик.

— Тебе и десяти жизней не хватит, чтобы уму-разуму набраться, — тихо произнес Бессмертный в сторону Юлия.

Юноша расслышал слова и ощутил, как по спине пробежал холодок. Однако, бард все-таки сумел добиться расположения колдуньи. Навалившись на перила, Яга молвила:

— Есть у меня волшебная ступа, что позволяет летать и искать заблудившиеся души. Но без железного песта понудить ее к передвижению не удается, — ознакомляла старуха. — Мой пест украл Боровик. Верните вещицу. Тогда я открою девице врата и провожу ее в Явь. Этот бесстыдный лесной дух обитает недалече отсюда.

Кощей, Юлий и Лада согласились на условия Бабы-яги. Та мигом призвала гусей-лебедей и велела им сопроводить людей до соснового бора.

Не обманула старуха: путь оказался близким, и часа пройти не успело. Гуси-лебеди покружили в небе над маленькой заснеженной лужайкой, погоготали и обратно к хозяйке улетели. Путники посмотрели по сторонам в легкой растерянности: а что дальше делать-то? Кощей предположил, что Боровик, родственник леших, тоже зиму во сне пережидает. Если так — то худо дело.

Два часа люди ходили-бродили по лужайке, Боровика звали, но ответа не следовало. Кручинясь, девица прислонилась к дереву. Ее фиалковые очи заволокло слезами. Серые облака расступились, в небесной дали выглянуло теплое солнце, утешавшее бедное дитя. Кощей заметил, что снег вокруг Лады осел, налившись водой. Сугробы таяли, и по земле текли крохотные ручейки. Девица перестала плакать и глянула на Юлия, надеясь увидеть ответ в его приветливых карих глазах. Юноша пожал плечами и вновь позвал Боровика.

— Кто потревожил и ото сна пробудил? — раздался скрипучий ворчливый голос.

— Кощей Бессмертный, сын Чернобога, царь Тридевятого царства, — представился беловолосый колдун.

Юлий и Лада мотали головой в поисках источника звука. Сквозь набухший влагой снег протолкалась самая настоящая грибная шляпа, а под ней — поджарое лицо старичка, обросшее бородой из мха. Глаза Боровика были похожи на две округлые щепки трухлявого пня. Нечисть оглядела незнакомцев.

— Чего тебе надобно, чернобожий сын? — монотонно зашевелился мох у рта.

— Я здесь, чтобы загладить несправедливость. Ты у Бабы-яги волшебный пест украл. Верни его по доброй воле.

— Несправедливость? Несправедливость?! — голос затрещал от возмущения. — Яга свою избушку на лужайку пустила, а та разворошила грибницу, небрежно перетоптала ее и сгубила нашу снедь! А сколько сосен по пути надломила?

Земля разверзлась, и Боровик освободился от безвылазного подснежного сидения. Тело нечисти напоминало корягу, а руки и ноги — сучья. Не мал он был и не велик, а со среднего человека. Услышав разгневанный громовой голос, вслед за лесным духом из расщелины вылезла дюжина его чадушек. С личиком детским и тельцем древесным, боровички были с ладонь, а на голове носили шляпку с лопушок. Их щечки покрывал зеленый пушистый мох.

От умиления Лада присела на колени и потянула руки к боровичкам. Невзирая на запрет родителя, малышня поспешила к ней, умело перебирая ножками-сучьями. Боровик вскочил. Чуть что ему не понравится — атакует девицу, защищая своих чад. Кощей держал руку на навершии меча, пристально наблюдая за нечистью. Боровички запрыгнули девице на спину и плечи, хватаясь цепкими пальчиками за длинную косу. Лада наклонилась, изображая птицу, и в такой позе стала ходить по лужайке да пританцовывать, взмахивая «крыльями», что было любо-дорого смотреть. Юлию на ум пришла пословица: человек не солнышко, всех не обогреет. Но эти слова были не про девицу. Катаясь на воображаемой птице, боровички заливались чистым детским смехом. Глядя на счастливую малышню, лесной дух смягчился и внял просьбе путников, нежданно-негаданно пришедших в сосновый бор.

— Вижу, не со злым помыслом ты со своими друзьями сюда пожаловал, чернобожий сын, — спокойно сказал Боровик, качая грибной шляпой. — Так уж и быть, отдам волшебный пест, но при условии, что вы три загадки отгадаете.

Кощей нахмурил брови — он не был силен в этой стезе. Загадки были близки людям, но никак не навьему царю, повелевавшему мертвыми. С появлением в Тридевятом царстве тёмнодушников этот вид устного народного творчества приглянулся многой нечисти. Однако, она использовала его в качестве необычного способа убиения. Заблудился ты, к примеру, в непроходимых дебрях — на тебе загадку, а коли не дашь правильный ответ, так и с жизнью распростишься. Бессмертный внимательно наблюдал за Боровиком. Не похоже, чтобы тот был настроен на расправу. Лесной дух жил один, с маленькими боровичками. К тому же, нечисть его вида обычно строила козни иначе: заставляла блуждать по лесу до полного истощения, либо подкидывала в лукошко ядовитые и несъедобные грибы, а иногда пугала неожиданным завыванием.

Кощей встретился взглядом с Рифмоплётом. Ремесло барда располагало к знанию всевозможных историй и было тесно связано с людским творчеством. В данном деле навий царь мог положиться лишь на юношу, признавая его пользу. Сказал бы колдун об этом во всеуслышание? Да никогда в жизни. Юлий уверенно кивнул Кощею и собрался с мыслями.

— Слушайте первую загадку. Над древесными верхушками висит хлеба краюшка.

— Легко. Месяц! — сказал юноша, сияя от радости.

Это был верный ответ. Кощей улыбнулся уголком рта. Колдун возложил на барда немалые надежды, и Юлий не намеревался его подводить. Боровик понял, что этот юноша не промах, и в думу погрузился. Лада по-прежнему занималась малышней. Девица присела, катая боровичков на ладонях, как на качелях. Некоторым непоседам не надоело карабкаться по ее волосам, уже выбившимся из светлой косы. Боровички забирались на самую макушку и прыгали с нее в талые сугробы. Лада беспокоилась за малышей, но их древесные тельца оказались достаточно крепкими.

— Слушайте вторую загадку. Люди кровь мою пьют, кости мои жгут, руками моими один другого бьют.

Юлий закрыл глаза, пощипывая переносицу, и сосредоточился на поиске ответа. Кощей стался хмурым, глядя на реакцию барда, поставленного в тупик. Боровик трескуче захихикал. Уж не с подвохом ли его загадка? Юноша молча размышлял: «Лесной дух не задумает то, что ему не знакомо. Значит, это нечто привычное и очевидное, судя по смеху». Юлий взмок от напряжения и на миг помечтал о баньке, да чтобы с веничком. Тут-то юношу осенило. Люди вязали веники из веток, то есть из древесных рук. Разводили костры, жгли лучины для растопки печей и освещения изб. Чем не кости? Боровик и сам к лесной нечисти относился и любил ухаживать за деревьями. А какое из них было способно дать человеку питье? Юлий испытал немалое удовлетворение, найдя ответ:

— Береза, — сказал бард. — Некоторые тёмнодушники, кстати, любят непослушных детей березовыми прутьями потчевать. Те гнутся да не ломаются, вокруг попы обвиваются.

— Твоя правда. Я принимаю ответ, — монотонно молвил Боровик, а затем озвучил последнюю загадку: — Три всадника живут: красный, белый и черный. Друг за дружкой мчат, первыми быть хотят.

Юлию на ум пришла мысль о смородине. Она бывает и красная, и белая, и черная. Ее душистые ягоды плотно висят на веточках, словно всадники. «Но почему они хотят быть первыми?» — ломал голову бард. Юноша вспомнил, как в летнюю пору многие люди охотно спорят, какой сорт вкуснее. Самая настоящая ягодная битва за лидерство.

— Смородина, — Юлий дал исчерпывающий ответ.

— Неправильно. То были утро, день и ночь, — последовало от лесного духа. — Что ж, вы не справились со своей частью уговора. Волшебный пест останется у меня.

Боровик протяжно свистнул, и дюжина чадушек поспешили к родителю, потряхивая миловидными грибными шляпками. Оказались они подле нечисти и обратно в расщелину попрыгали, чтобы продолжить зимовать. Юлий обреченно закрыл лицо руками, задыхаясь от такого совпадения. Бард винил себя в том, что вложил много стараний в решение второй загадки и, словно охмеленный успехом, упустил тонкости последней.

Широкая ладонь Кощея плотно обхватила рукоять меча. Лада заметила, как колдун на четверть вытянул клинок из ножен, и ей стало тревожно. «Неужели навий царь применит силу?» — лишалась покоя девица. Мысли Лады хаотично бегали. Нужно было срочно что-то придумать, чтобы решить дело миром. Если обнажится меч, то добром оно не кончится. Лада посмотрела на талый снег и вспомнила слова Юлия, когда он дал ей имя.

— Почтенный Боровик, не спеши впадать в спячку, — обратила на себя внимание девица, молвив проникновенным, но ласковым тоном. — Али ты не видишь, кто стоит перед тобой? Я Лада, богиня весны, защитница детей и хранительница домашнего очага. Взамен на пест я над твоей лужайкой пошепчу. Грибница жизнью новой прорастет, будет здоровая и плодовитая. Ни большие морозы, ни засуха ее не побьют.

Юлий отвел руки от лица, с удивлением слушая девицу. Однако, ее задумку юноша понял и моментально подхватил:

— Ладушка, от твоей могучей ворожбы не только лужайка окрепнет, но и деревья в желуди да шишки нарядятся! — подыгрывал бард.

Лесной дух наклонился к девице, рассматривая ее глазками-щепками. Бессмертный повременил с атакой, вложив меч в ножны. Мимолетно выглянуло солнце и скользнуло лучом по румяному лицу Лады. Нечисть поверила людям, ведь с их появлением землица действительно стала влажнее. Чувствовалась оттепель, какая бывает в месяце протальнике. И Боровик согласился.

Девица скинула овчинный тулуп и закружила по лужайке. Боровички выглядывали из расщелины, наблюдая за богиней весны. Лада сочиняла на ходу: то так бедром вильнет, то эдак ногой притопнет, то руками изобразит ручеек. Да тихонько что-то приговаривала. Юлий взял балалайку и задал ритм, помогая девице. В один момент земля откликнулась дрожью на ворожбу. Лесной дух и боровички были слишком увлечены танцем Лады, чтобы заметить отдалившегося Кощея. Черепушка на навершии его меча светились лазурью. Бард догадался: некромант тоже помогал Ладе, но по-своему: оживил кости заплутавшего и давно почившего странника, сгинувшего здесь (возможно, по вине Боровика), и заставил их копошиться под землей.

Когда девица остановилась, все кругом успокоилось, и наступила тишина. Кощей незаметно подошел. Юлий подмигнул ему: обман удался. Боровик сдержал свое слово и отдал волшебный пест, а затем спрятался в расщелине, что и шляпы не было видно.

⠀

Навий царь запомнил, куда улетели гуси-лебеди, и повел людей к избушке на курьих ножках. По дороге Юлий и Лада заговорили о еде и огорченно охнули: они впопыхах оставили узелок у Колобка, а голод уже точил изнутри. Очутившись на поляне, путники увидели Бабу-ягу: руки в боки, дряхлы щеки.

— Раздобыли пест? — гнусаво крикнула она с крыльца, и Юлий в ответ поднял над головой украденную вещицу. — О, замечательно!

Лада рассказала, что Боровик забрал пест в отместку за перетоптанную грибницу, на что Яга сварливо ответила: «У этого старого пня весь Дремучий лес трогать нельзя. Тьфу на него!» Старуха забрала пест и велела людям прощаться, ибо намеревалась открыть врата и увести Ладу в Явь. Девица поклонилась Юлию и Кощею в пояс, искренне поблагодарила их за заботу. Юноша растрогался и признался, что будет тосковать по Ладе. Бард еще не думал, чем займется после ее ухода. Случившееся приключение было достойно воспевания, и при должной огранке могло принести славу. Лада смахнула с ресниц слезы и подошла к колдуну, но тот шагнул навстречу и заключил ее в объятья. Кощей выглядел хмуро. Юлию показалось, будто навий царь не хочет отпускать девицу. Но бледные руки разомкнулись и не стали удерживать ее.

Баба-яга велела Ладе произнести волшебные слова. «Избушка, избушка, — молвила девица, подув на нее, — встань к лесу задом, а ко мне передом!» Курьи ножки понялись, встрепенулись да вокруг своей оси повернулись. Ставни на окнах распахнулись, дверь избушки отворилась, и появился проход в Явь. Заглянули люди в дверную пройму, а там вместо бытового убранства — леса да небеса, и не зима, а лето, что в зелень одето. Баба-яга прошла через врата, оказалась среди раскидистых берез и помахала рукой, подзывая девицу. Лада зажмурилась и сделала шаг. Ее сердце трепетало от волнения.

Открыв глаза, девица увидела скромное и неряшливое наполнение избушки. Она в недоумении вышла обратно на крыльцо. «Ты что — маленькая, что ли? Чего боишься?» — заворчала старуха, миновала границу миров, взяла Ладу за руку и повторила путешествие. Вот только сама в Яви оказалась, а девица вновь вошла внутрь жилища. Баба-яга вернулась в Навь, железными зубами клацать начала, ясность в мыслях навести пыталась. Между тем, врата закрылись.

— Лада все-таки тёмнодушник? — терялся в догадках Юлий.

— Нет, — тут же отмела старуха. — Избушка не откликнется на волшебные слова, если их произнесет тёмнодушник. Врата перед девицей открываются, а впускать в Явь не хотят. Впервинку у меня такое.

— Может, нам следует обратиться к другой хранительнице врат? — спросил юноша, вспоминая предложенный ранее план о походе в «Кисельный берег». — Вдруг твоя избушка на курьих ножках захворала после битвы с Кощеем?

— Не сочиняй чепухи, — Бабу-ягу рассмешило такое предположение. — Все избушки одинаковы. Если одна не пропустила — то и остальные сделают так же. Мне больше нечем вам помочь.

Юлий положил ладонь на плечо девицы, утешая ее. Лада странно улыбалась: не то радовалась, не то грустила. Явь была от нее на расстоянии одного шага и одновременно очень далеко. Кощей посчитал нужным вернуться в лисий теремок, где можно обсудить положение дел. Не любил Бессмертный, когда все катилось не по плану. Люди отправились вслед за ним. Юноша приободрился, ведь у Колобка всегда найдется что-нибудь съестное.

Неожиданно Яга позвала навьего царя. Юлий и Лада ступали по тропинке, а Кощей подошел к избушке на курьих ножках.

— Бессмертный, ты сделал доброе дело, вернув пест. А я не смогла отвести девицу в Явь. Не хочу оставаться в должниках, мне это не любо. Давай-ка я тебе кое-что скажу напоследок, и на том простимся, — негромко молвила Баба-яга, сидя на крыльце и поправляя глиняную ногу. — От твоих спутников странным духом пахнет.

— От обоих? — немало удивился Кощей.

— От обоих. Не нечисть и не тёмнодушники. Запах живой, аж по ноздрям бьет.

Старуха поднялась и ушла с крыльца. Избушка потопала в лес, и снег захрустел под курьими ногами. Озадаченный, Кощей догнал Юлия и Ладу уже на окраине поляны, а затем занял привычное место впереди них, молчаливо указывая путь. С наступлением ночи люди дошли до жилища Колобка.

ДАЛЕЕ: ГЛАВА 4