Тише едешь, никто не заметит

Анабель Ли (2024)

Авит всегда считал себя мастером выхода из сложных ситуаций. До тех пор, пока не выбрал себе помощника. Решение, казалось бы, простое, но за ним развернулся шторм из тайн и неожиданных событий. Теперь ему приходится не только вести расследование, но и открывать в себе качества, о которых он раньше и не подозревал. И главное — кто этот помощник на самом деле: напарник, враг или ходячая катастрофа? Одно можно сказать точно: спокойная жизнь Авита осталась в прошлом. Что происходит, когда холодная логика сталкивается с обжигающей интуицией и острым чувством юмора? Добро пожаловать в эту историю, где каждый ответ лишь приближает к новым вопросам!

Глава 4. Авит

Целых сорок минут я убил в парке в образе престарелого старца, наблюдая за девицами всех возрастов. Сидя на лавочке, скрючившись и опираясь на посох, я старался не привлекать внимания, хотя это давалось непросто — любопытные взгляды всё же время от времени задерживались на мне. Я помечал в голове разные нюансы поведения: как они жестикулируют, смеются, поправляют волосы, и даже то, какие темы чаще всего обсуждают. Кое-что из этого казалось совершенно бессмысленным, но мне предстояло вжиться в образ, так что я продолжал наблюдать.

Решив, что собранной информации достаточно, я поднялся с лавочки и направился к Веям. Раз уж я был в городе, лучше всё выполнить по расписанию.

Войдя к дамам, меня сразу приветствовала распределительница и проводила в отдельную комнату. Её безупречная вежливость, улыбка, отточенные до идеала движения — всё это напоминало, что я вступаю в мир, где каждый жест и слово имеют значение. Пока я отстёгивал меч и снимал латы, ибо на занятиях по общению присутсвие оружия считалось противоречащим самому смыслу процедуры. Одна из служительниц деликатно предложила чай и закуски, но я отказался, не желая задерживаться. Тему я выбрал, на мой взгляд удачную, про конкурсы красоты, но Вея не смогла почему-то развить обсуждение. Диалоги казались неискренними и в итоге я плюнул за затею.

К себе я вернулся как раз к ужину и, усевшись за стол, задумался: какие обязанности стоит передать преемнику в первую очередь, чтобы он точно справился? Я помнил себя в его положении — первые недели было нелегко. Задачи сыпались одна за другой, и разобраться приходилось самостоятельно. Лучше, конечно, потихоньку привыкать.

Мой Первый был похож на меня в плане упорства. Это стало ясно с первого взгляда, когда я увидел, как он упорно лупит по сфере. Упрямство и сосредоточенность — отличные качества.

Спать я лёг с мыслью, что сделал правильный выбор.

Утром я порадовался, что парень встал вовремя и уже ждал меня. Правда, не там, где я предполагал. Но, поскольку сам не уточнил место вслух, смысла выговаривать не было. Единственное, что бросилось в глаза, — он явно любит тепло. Его комната успела превратиться в подобие пасти дракона, натопленной до невыносимого жара.

Услышав, как он тоненько пищит, я усомнился, что ему уже есть пятнадцать. Но выбор сделан, назад дороги нет. Пусть учится быстрее, вот и всё. Из Хабердашера мне доложили, что парень сам тащил обмундирование, и это меня порадовало. Значит, не такой уж хилый, каким кажется на первый взгляд. Молодость — не беда. Я сам недавно стал Высшим и уступать свою должность пока не собираюсь, так что времени на его подготовку у нас хватит.

Оставляя Первого у Каменной Башни, я ещё раз поздравил себя с правильным выбором. Ни вопросов, ни возражений — всё чётко записано, времени на разъяснения тратить не пришлось. Он всё понимал с первого слова. Не преемник — мечта.

Направившись к воротам, я сразу принялся седлать своего дракона.

Фост уже ждал меня, сидя неподалёку. Его когтистые лапы легко придерживали сумку, прикреплённую к боку.

— Меня будем скрывать? — спросил он деловито, едва я подошёл.

— Цикром будешь. В Государстве Красных Искр их много водится, — я пихнул в сумку ещё один свёрток и запрыгнул в седло. — Это самые крупные животные, что там есть.

— Ясно. Спущусь за вратами столицы, — предложил Фост, и я кивнул.

Мы вылетели в сумерках. Город остался позади, а воздух становился всё более прохладным. Долетели быстро — за три с половиной часа добрались до лесной линии, где планировалось подготовиться и уже в образе появиться у врат.

Артефактов иллюзий у меня не было, поэтому приходилось полагаться на лёгкий маскирующий раскрас и одежду. Платье я купил ещё вчера в лавке — самое крупное из имевшихся, но смотрелось оно… паршиво. Волосы удлинил с помощью зелья из лекарского центра. С лицом пришлось повозиться: телесный крем ложился не совсем гладко, но в темноте пойдёт, а завтра с утра переделаю.

Решив, что готов, я повернулся к Фосту, чтобы помочь ему с артефактом.

— Н-да, женщина из тебя жуткая, — прокомментировал он, глядя на меня с явным скепсисом. — Может, убрать эти цветные разводы под глазами?

— Так надо.

— Ну, не знаю, — продолжал он, с сомнением разглядывая мой новый облик. — Если б не знал, что должна быть самка, не догадался бы, что за животное.

— Молчал бы уже, — бросил я и, не желая мучиться в одиночестве, накинул корректировку на его образ, превратив его в самку Цикра.

Фост осмотрел свои новые лапы и недовольно фыркнул.

— Теперь мы оба уроды, — констатировал он. — У нас задача какая? Пугать по ночам? Орден, значит, действует новыми методами — вытрясти душу испугом?

— Тебе помочь помолчать или справишься? — отрезал я, и он, недовольно фыркнув, замолчал.

К воротам мы подошли к полуночи. Я, стараясь соответствовать образу, улыбался и покачивал бёдрами, как девушки в парке.

Стражник при виде нас вжался в каменную стену, явно поражённый.

— Милейший, — сказал я, постаравшись придать голосу как можно больше кокетства. — Мы на конкурс красоты, что в выходные на площади будет.

Для убедительности я небрежно покрутил локон на пальце.

Мужчина среагировал не сразу:

— К… красоты? П… проходите.

Стражник выглядел странно — бледный, будто призрака увидел. Даже документов не спросил, а я столько сил потратил, подготавливая жетон. Вот уж в отчёте придётся указать, что котрольный пункт не функционирует вообще.

Когда ворота медленно распахнулись, передо мной предстала оживлённая улица. Даже в этот поздний час город был полон народа — женщины в разноцветных одеждах, мужчины, явно не местные, стояли небольшими группами или торопливо шли в сторону таверн. Похоже, тут не привыкли ложиться спать рано.

Мы с Фостом направились по главной улице, ведущей к замку Матери Государства. Вдоль дороги располагались таверны, и каждая предлагала специальные «услуги искрящей нежности». Их количество поражало — одна за другой, будто весь город превратился в одну огромную сеть развлечений. Проституция, судя по всему, процветала здесь как никогда. Особенно удивляло это, учитывая что основное население города — женщины.

Не задерживаясь, я выбрал трактир с вывеской: «Имеется задний двор для скотины». Само здание выглядело старым, но ещё крепким. Потемневшие от времени деревянные стены хранили следы многочисленных починок, а вывеска скрипела под порывами ветра, едва держась на одной из петель. Вокруг царила тишина, нарушаемая только редкими шагами прохожих. Народу в этом закоулке действительно было немного — а, может, в городе перестали держать крупных животных, и необходимость в таком трактире почти отпала, вот и приходит потихоньку в запустенье без клиентов.

Войдя через покосившуюся деревянную дверь, которая, возможно, когда-то была парадной, я сразу ощутил запах смеси пыли, дыма и чего-то пряного, напоминающего дешевый разводной компот. Дверь скрипнула за моей спиной, словно предупреждая всех внутри о новом посетителе. Оставив Фоста у входа, я огляделся.

Помещение было небольшим, с низким потолком, потемневшим от копоти. У стен стояли тяжёлые деревянные столы и лавки, поцарапанные и потёртые временем. В дальнем углу горел слабый огонь в камине, отчего помещение казалось чуть уютнее, несмотря на обшарпанный вид. У барной стойки, которая служила также приёмной, сидело несколько женщин и один мужчина. Стойка выглядела массивной и грубо сколоченной, на её поверхности виднелись липкие пятна от кружек.

Лампады, подвешенные на цепях к потолку, освещали помещение тусклым, неровным светом, создавая покачиваясь иллюзию движения. Всё здесь казалось ветхим, но живым — словно трактир жил своей собственной жизнью, поглощая и сохраняя истории всех, кто здесь когда-либо останавливался.

— Доброго света, милейшие. Мне бы номер на неделю, — обратился я к женщине за стойкой, улыбаясь во всей приветливостью.

— Никак гнев господень! — пробормотал мужчина, икнув и с трудом сползая со стула, прижимая к груди бутылку Элмита. — Кара мне за грехи! Сгинь!

Он попытался махнуть рукой, но, не удержав равновесие, рухнул на пол. Женщины, сидевшие у стойки, тут же бросились к нему, причём с таким видом, будто подобные сцены происходили регулярно.

Хозяйка за стойкой, наконец перестав таращиться на меня, еле выдавила:

— Неделю?

Я кивнул, стараясь сохранять невозмутимость, а она, недовольно поджав губы, добавила:

— Клиентов не водить! У меня свои девки тут работают.

— Я не ищу работу, — улыбнулся я спокойно.

— Я и не предложила бы, — хмыкнула она, скептически меня оглядев. — Слишком эксклюзивный товар.

Она протянула мне дощечку с номером и продолжила:

— Пятьсот монет. Сразу за неделю плати.

Я молча кивнул и отсчитал нужную сумму.

— У меня животина ещё, — добавил я.

— В сарай. Еду не предоставляем, — отрезала хозяйка, забирая деньги.

На первое время пойдёт, потом что-нибудь придумаю. Забрав ключ, я вышел из трактира, чтобы завести Фоста во двор.

Двор оказался небольшим и довольно запущенным. Пыльные следы старых телег смешивались с кучами сухих листьев, которых давно никто не убирал. К счастью, сарай был пуст, а внутри даже сохранилось тепло и сухость — редкая удача для такого места.

— Еду утром найду, — пообещал я, глядя на Фоста.

— Спокойной ночи, — сказал дракон, устраиваясь на подстилке из сухих листьев.

Я направился в свою комнату. Внутри было тесно и темновато, стены обшарпаны, местами даже виднелись трещины в штукатурке. Единственная лампа, подвешенная к потолку, мерцала тусклым светом, отбрасывая неровные тени.

Кровать занимала почти половину пространства — деревянная, скрипучая, но, на удивление, застеленная свежими простынями. Рядом стояла низкая тумба, а в углу находился небольшой стол с одним стулом.

Разглядывая комнату, я подумал, что у дракона в сарае, пожалуй, чище. Но простыни выглядели достаточно новыми, насекомых я не заметил, а потому свернул покрывало, растянулся на матрасе и вскоре уснул.

Проснулся, как обычно, рано. Сначала занялся тренировкой, затем умылся ледяной водой — в комнате её оказалось предостаточно, хотя она была только холодной. После этого принялся за сборы.

Одеваться в платье оказалось настоящим испытанием. Как дамы каждое утро с этим справляются? Даже просто застегнуть пуговицы на спине заняло добрых десять минут.

Поглядев в зеркало, я задумался. Вчерашний образ, явно не производил должного впечатления. Возможно, краска на лице выглядела бы лучше в меньших количествах, но я переживал, что не закрасит проступавшую щитину. В итоге я решил отказаться от красок для век, но попытался нарисовать линии, чтобы зрительно удлиннить ресницы.

Спустившись вниз, я столкнулся с хозяйкой.

— Доброго света, — поприветствовал я её.

— Доброго, — ответила она, оглядев меня. — Завтракать будешь?

Я кивнул и направился к одному из столиков, на котором лежала стопка свежих листовок с новостями.

«Последний день регистрации на конкурс красоты», — гласил крупный заголовок.

«Лучшие три девицы пойдут замуж из замка самой нашей Матери! Женихи — приезжие богачи, сильнейшие маги из наших новых союзников — отшельников. С таким защитником никакой Орден не страшен со своими подлыми происками».

Ах вот как. Орден и его происки. Нужно узнать, что это за отшельники, откуда у них магические силы и на каких основаниях они заключают союзы.

Пока я размышлял, хозяйка подошла и поставила передо мной тарелку, в которой что-то шевелилось.

— Спасибо, — поблагодарил я, стараясь не выдать своего замешательства. — А где ваш персонал?

— Все девки, кто под критерии подходит, на конкурс готовятся, — ответила она. — Ты откуда такая взялась?

— Я из Государства Золотой Пыльцы, — ответил я, натянуто улыбнувшись. — А какие критерии конкурса?

Хозяйка хмыкнула:

— Ты лучше не позорься.

— А вдруг, — парировал я. — Так какие?

— Ох, наревёшься, — покачала она головой, но, видно, решила смилостивиться. — Девица должна быть невинна, молода — от пятнадцати до тридцати. Конкурсы у них там ещё какие-то.

— А к кому обращаться?

— Ты бы свои силы взвесила, — посоветовала женщина. — Лучше дома, а то они взвесят публично, да с позором погонят. Лучше дочь отправь, коль есть.

— У меня нет детей, — признался я.

— Ну, я так и поняла. Это ж надо, чтоб хотя бы раз кто-то… — она махнула рукой, не заканчивая фразу. — Ладно, ешь.

Я решил, что есть можно только то, что не шевелилось. Это оказались лепёшки, которые подали к вареву. Еду из тарелки выбрасывать не стал, отнёс её Фосту — ему живность пришлась по вкусу.

Пока дракон жевал, я сообщил:

— Придётся на конкурс этот влезть как-то.

— Может, судей подкупить? — предложил Фост, хрустя остатками своего завтрака.

— Нет, — ответил я, задумчиво глядя в сторону рынка. — Надо внедриться, изучить изнутри процесс отбора и выяснить, кто эти отшельники, пообщавшись с конкурсантками.

— И как ты это собираешься сделать?

— Участвовать придётся.

— Тебе? — дракон перестал жевать и недоверчиво уставился на меня.

— Ну не тебе же.

— У меня, мне кажется, больше шансов, — заявил он с наигранной серьёзностью. — Сейчас вроде уже светло, ты себя в зеркало видел?

Я проигнорировал его насмешку и продолжил размышлять:

— Девицу можно было бы подкупить, — сказал я, скрестив руки на груди, — но они все нацелены на брак. Не будут слушать умную, старшую женщину.

— Зато послушают красивого молодого мужчину, — подмигнул Фост, явно забавляясь.

— Опасно. Вдруг влюбится и участвовать передумает?

— Расстанетесь перед финалом. Признаешься, что уже женат.

— Это будет запасной вариант, — я погладил его по морде, задумчиво улыбаясь. — Сначала сам попробую.

О том, что у меня ничего не получится, я убедился уже через полчаса, когда подошёл к шатру регистрации на конкурс. Он находился в центре рынка, под широким полосатым тентом, где толпился народ — женщины в ярких платьях, торговцы с корзинами, и стражники, лениво наблюдающие за порядком.

Регистрационный стол находился в тени шатра, и за ним сидела женщина с каменным выражением лица. Едва я подошёл, как она окинула меня взглядом и резко спросила:

— Мамаша, ты кого регистрируешь?

Это уже не внушало надежд. Пришлось ухватиться за идею хозяйки таверны:

— Дочь.

Женщина прищурилась и спросила:

— Сколько лет?

— Восемнадцать, — ответил я, решив немного увеличить минимальный проходной возраст, чтобы избежать лишних подозрений.

— Имя и жетон.

— Ой, она только завтра подъедет. У отца гостит, — я постарался придать голосу уверенности, хотя в голове уже лихорадочно обдумывал, как состряпать документы. Это, конечно, не так сложно, как найти саму «дочь», но всё равно задача была не из лёгких.

— Завтра чтобы до девяти явилась, — женщина протянула мне дощечку с номером. — Имя-то какое?

— Фирона, — слетело с языка само собой. Я вспомнил, как в библиотеке читал о целительнице с таким именем.

— Номер тысяча семьсот двадцать третий, — она записала данные и вручила мне дощечку. — Завтра до девяти с документом.

Я кивнул и отошёл. Медленным шагом прогуливаясь по площади, осматривался вокруг. Девиц много, но так быстро мне не завербовать, да и не мотивировать, тем более в этом наряде. Мысли заметались, как взъерошенные птицы: «Где мне до завтра найти девушку, которой можно полностью доверить это задание?»

Молодую скромную девицу! Уверен, все подходящие уже сами зарегистрировались.

И тут меня осенило. У меня же есть преемник!

Молоденький худенький паренёк вполне сойдёт за девушку. Немного корректировок там, где нужно, платьеце и всё получится.

Возвращаясь в таверну, я едва сдерживал радостное потирание рук, представляя, как он обрадуется своему первому заданию.