Одно небо на двоих

Ана Шерри, 2019

Вирджиния Фернандес – первая девушка-пилот в истории «Arabia Airlines». На нее возлагаются большие надежды, особенно главой авиакомпании, для которого создание экипажа во главе с женщиной – отличный рекламный ход. Вирджиния готова летать дни и ночи напролет, но ее капитан – мусульманин, и он уверен, что в авиации женщине не место. Саид Шараф аль-Дин – капитан «Боинга-777», наследник «Аrabiа Airlines». В скором времени ему предстоит навсегда покинуть кресло пилота, чтобы взять управление компанией в свои руки. Но пока он будет летать, и едва ли найдется причина, по которой что-то станет для него важнее неба. Так он думал до встречи с дочерью своего учителя Даниэля Фернандеса Торреса…

Глава 1

Несколькими месяцами ранее

Дубай, ОАЭ

Вирджиния еще раз окинула взглядом зал, в котором собрались ее сокурсники. Лишний шум и повисшее в воздухе волнение не помешали ей гордо расправить плечи и улыбнуться. Она прошла долгий, тернистый путь, преодолела непонимание преподавателей, усмешки молодых пилотов, ловила на себе удивленные взгляды людей в аэропорту, ругательства в ее адрес инструкторов. Это было в самом начале ее летной карьеры. Сейчас каждый из них забрал свои слова обратно — она ничуть не хуже любого мужчины-пилота. Она молода, ее реакция быстра, как у гепарда, она умна, как ее отец, и в ней течет кровь, которая принадлежит династии пилотов. Она сделала это, она доказала свою силу и мужество! И теперь получает долгожданный диплом. Награду Бога за свои старания и за свою любовь к самолетам. Отец был прав, когда говорил, что из его дочери получится отличная пилотесса.

Мухаммед Шараф аль-Дин подарил ей этот шанс. Для его компании это отличный рекламный ход. В мире не так много женщин-пилотов, и она — первая в истории «Arabia Airlines».

Теперь предстояло показать свое мастерство в небе. Впереди еще много работы. Но хотелось скорее сесть в правое кресло второго пилота, надеть наушники, связаться с диспетчером, запросив разрешение на вылет, отклонить РУДы^[1] и нестись по полосе, набирая скорость и поднимая самолет в небо. Хотелось всего, и как можно быстрее! Но вначале — долгожданный диплом.

Она взглянула на Мэта, сидящего рядом, и улыбнулась ему. За время учебы они стали близки, она всегда чувствовала его поддержку. И сейчас он взял ее руку в свою, придавая уверенности.

Мухаммед Шараф аль-Дин шел на вручение дипломов. Длинный коридор был пуст, и это позволило Мухаммеду наброситься на своего помощника Фрэнка:

— Где он? Где мой сын?

Фрэнк поежился:

— Где-то в небе над Россией.

Мухаммед резко остановился и поднял ладони вверх:

— Аллах проклял меня, дав пять дочерей и одного сына, который делает все, но только не то, что должен.

Он шепотом прочитал молитву на арабском. Фрэнк к такому уже привык. Мухаммед опустил руки и вновь взглянул на своего помощника:

— Что мне сделать, чтобы он больше не летал, Фрэнк? Я старею, Саид нужен мне здесь, на земле. Его обязанность — продолжить семейное дело, я столько лет посвятил авиакомпании, создавая ее этими самыми, — он потряс ладонями перед своим лицом, — руками. Сколько трудностей пришлось пережить, а сколько еще впереди! Я создавал бренд, складывая камень за камнем. Иногда они падали, но я поднимал их… Аллах, я складывал камни по новой. — Мухаммед вздохнул, схватившись за сердце. — Если он не в рейсах, то на скачках. Если не на скачках, то рассекает по улицам Дубая на машине. Когда Аллах даст ему мудрость и остановит это безумие?

— Экстрим — бич всех молодых. Саид молод и горяч, дайте ему время.

— Тридцати лет ему было мало? Сколько должно пройти еще? Я умру раньше, чем он решится занять мое место.

Мухаммед громко вздохнул, забирая из рук своего помощника дипломы. Те самые, которые должен был вручать его сын. Но сыну не до того, скорее всего, он напрочь забыл о выпуске пилотов.

Он откинул край гутры^[2] и вошел в зал, встреченный молчанием студентов. Еще студентов… Сейчас им предстоит последнее перевоплощение.

— Ас-саляму алейкум, — поприветствовал он будущих пилотов.

И эта арабская речь положила начало новой жизни. В небе. В должности второго пилота. Вирджиния задержала дыхание, боясь пропустить даже малейшее движение Мухаммеда. Он вызывал поочередно, поздравляя и вручая диплом со значком в виде крыльев.

Она провела рукой по золоту шеврона на рукаве формы, специально пошитой для нее. Для первой женщины-пилота. Форма отличалась тем, что подчеркивала ее тонкую талию. И вместо галстука на шее был завязан красный платок — все тот же символ «Arabia Airlines». И обязательно фуражка, которую сейчас она держала в руках. Позже она выйдет на улицу, подкинет ее в воздух и закричит от радости.

— Вирджиния Фернандес, — голос Мухаммеда стал мягче, — прошу, мисс пилотесса.

Она слышала, как захлопали присутствующие. Ее сердце стучало так же сильно. Гордо держа голову, девушка встала и направилась к сцене.

Мухаммед всегда относился к ней с добротой, и дело было не в ее отце. На нее возлагалось много надежд. Эксперимент, который мог дать старт дальнейшему обучению женщин.

— Когда-нибудь, Вирджиния, я создам чисто женский экипаж, — улыбнулся Мухаммед. — В Дубае есть женское такси, женские вагоны метро, но нет самолета для женщин. Я надеюсь, в будущем ты возглавишь его.

Хорошая перспектива для работы в этой компании.

Он протянул ей диплом, и она с легкостью взяла его. Ее руки не дрожали. Они никогда не дрожали. Она была копией своего отца.

А вот рука Мухаммеда дрогнула, когда ему нужно было приколоть значок в виде крыльев с гравировкой «Второй пилот. Вирджиния Фернандес» ей на грудь.

— Аллах, — произнес он, смущаясь. Он не подумал о том, что каждый год прикалывал такие значки своим студентам… мужчинам.

Вирджиния улыбнулась и протянула ему диплом обратно — как поднос для значка. Она родилась здесь и слишком хорошо знала их правила:

— Я сама приколю его.

Мухаммед положил значок на твердый диплом. Ее значок, ее гордость. Папина гордость! Пять лет пролетели очень быстро. Все это время она практически не жила на земле. А теперь рискует и вовсе забыть, что это такое — земля.

Она обвела взглядом зал, встречаясь глазами с отцом. Даниэль Фернандес Торрес не мог пропустить такой важный день. Он всегда был с ней. Скоро он обнимет ее, крепко прижмет к себе, как самое ценное, что есть в его жизни. Жаль, что мамы и Кристиана сегодня нет здесь, но он обнимет ее за всех.

Пока Вирджиния спускалась со сцены и стихали овации, Мухаммед коротко махнул рукой, подзывая к себе Фрэнка, и тот засеменил по сцене к боссу:

— Я слушаю.

— Фрэнк, — шепотом произнес Мухаммед, — Аллах привел эту девушку к нам не просто так.

Помощник выдохнул и наклонился к боссу. Он привык к религиозности начальника настолько, что уже не замечал имя Аллаха в разговоре с ним.

— Мне пришла в голову прекрасная идея, как избавиться от моего сына в кабине пилотов, навсегда прекратить его полеты и спустить на землю.

Фрэнк удивленно поднял седые брови, не имея представления о ходе мыслей Мухаммеда, и молча ждал продол — жения.

— Сделай так, чтобы все рейсы Вирджинии Фернандес ставили вместе с Саидом до тех пор, пока он не покинет са — молет.

— Бог мой, — прошептал Фрэнк, покосившись на девушку в форме. Она уже заняла место в зале. — Мусульманин в одном помещении с женщиной? Саид придет в ярость.

— Вот и хорошо, — кивнул Мухаммед, — придет в ярость, покинет самолет и займется делами на земле.

— Даниэль Фернандес вам этого не простит…

— Девушке ничего не угрожает, она в полной безопасности. Может быть, ей придется потерпеть несносный характер моего сына, но, я думаю, это ненадолго. Саид не останется в одной кабине с ней. Это харам. Аллах все видит. — Последние слова Мухаммед произнес с улыбкой.

— А если она первая не выдержит? Вы недооцениваете характер вашего сына.

— Она дочь Даниэля Фернандеса, она выдержит даже больше, чем характер моего сына.

Фрэнк кивнул. Идея казалась безумной, но попробовать стоило. Он уже мысленно отдал приказ в Центр планирования полетов, и в его мыслях Саид Шараф аль-Дин был зол как сам дьявол. Так и будет. Пара полетов в одной кабине с девушкой, и крик Саида услышат все сотрудники аэропорта. Он мысленно посочувствовал Вирджинии. Она первая примет на себя этот удар. Фрэнк не желал девушке зла. Просто она становилась пешкой в чужой игре. Игре, где деньги имеют большое значение, где семейное дело стоит на первом месте и бизнес диктует свои правила.

* * *

Молодые пилоты выбежали на душную улицу, подбросили фуражки и восторженно закричали. Это традиция — встречать свою летную карьеру криком, устремленным в небо.

Вирджиния поймала свою фуражку, щурясь от яркого света. Хотелось бежать в центр полетов, чтобы узнать свой график, но Мэт остановил ее, схватив за руку:

— Сегодня вечером праздник в «Вайт Клуб», мы обязаны быть там!

— Сначала узнаю свой график, а потом можно и на праздник.

— Джини, — он притянул ее ближе к себе, — к черту праздник и график. Давай проведем эту ночь на берегу залива. Ты и я. — Парень внимательно посмотрел ей в глаза. — И я все еще жду от тебя ответа. Ты выйдешь за меня замуж?

Пять лет учебы позади, а она обещала дать ответ сразу, как получит диплом об окончании университета.

Жаль, что сейчас они разойдутся по разным экипажам и каждый полетит в свою сторону. Жаль, что это будут разные самолеты. Но если любишь человека, даже разделяющие их километры не станут преградой.

Она уже собралась ответить, как ее перебил родной голос:

— Я горжусь тобой, дорогая! И у меня есть для тебя подарок.

Вирджиния обернулась. Внезапность — конек Даниэля Фернандеса. Он протянул ей красную коробочку, и брови девушки удивленно поднялись.

— Боюсь открывать! — Но нетерпение взяло свое: она раскрыла футляр. На красном шелке лежала пара ключей на брелоке в виде самой высокой башни планеты. Стразы на «Бурдж Халифе» ослепили ее, заиграв на солнце.

— Новая машина? — прошептала девушка, прикоснувшись к ключам. Зачем ей машина? Ее «Тойота» не так плоха для этого города.

— Сюрприз, — улыбнулся Даниэль и, обняв дочь, повел за собой. — Я хочу, чтобы ты сама нашла тот замок, от которого эти ключи.

Вирджиния засмеялась. Она любила игры отца. Мама, спустя столько лет, тоже.

— Город такой большой, — произнесла она, — я буду искать полжизни.

— Я подскажу тебе, — отец подмигнул ей, — садись в машину.

Папа не меняется — такой же молодой и задорный. Энергии в ее родителях хватит на целый Дубай. Им с Кристианом повезло иметь такую семью. Всегда с улыбкой, всегда с любовью. Говорят, раньше родители ругались очень часто. Но это абсолютно точно неправда. Люди просто завидуют.

Сев в машину отца, Вирджиния вспомнила, что забыла попрощаться с Мэтом. Еще не разъехались, а уже далеко.

Она теребила в руках коробочку, слушая по радио арабскую музыку, вдыхая запах кондиционированного воздуха вперемежку с бахуром. Запах Востока, ставший ей родным. Она родилась в Дубае и впитала в себя любовь к этому городу. Приняла все правила мусульманского мира. И даже азан, голос, призывающий к молитве, арабской вязью въедался в душу и заставлял закрыть глаза и наслаждаться пением.

Но она христианка, и арабский мир не отнял любви к ее Богу, праздникам Рождества и Нового года. Разница лишь в том, что все смешалось. И хотя она старалась держаться подальше от мусульманского Дубая, все равно имела друзей, чья религия была отличной от ее.

Сейчас молодежь другая. Они прекрасно общаются друг с другом, и мусульмане очень весело справляют Рождество. Кроме коренных жителей Дубая. Они — элита. Они здесь хозяева. Они диктуют свои правила жизни.

— Значит, моя дочь променяла «Эйрбас-380» на «Боинг-777». — Голос Даниэля перебил музыку. — И теперь будет летать вместе с Джеком Арчером. По крайней мере, в этом я буду спокоен.

Вирджиния улыбнулась. Да, она будет летать на другом самолете, но такое решение было принято совсем по другой причине.

— Не хочу, чтобы фамилия Фернандес ассоциировалась лишь с тобой. У меня своя жизнь, не обижайся, пап.

— Не обижаюсь, — кивнул он, — я поступил бы так же. Ты уже видела свое расписание?

Господи, да она забыла об этом сразу, как только рука коснулась ключей!

— Не успела.

— Я увидел его за тебя. — Свободной рукой Даниэль достал из кармана пиджака сложенную бумагу и протянул Вирджинии. — Прости, было любопытно посмотреть. Завтра твой первый рейс, в Париж. Звучит красиво.

Расписание на целую неделю! В течение семи дней она будет в Париже, в Афинах и даже в Сиднее.

— График пилота, — вздохнул Даниэль, — придется забыть про личную жизнь.

— Я готова летать сутками напролет.

Машина остановилась, и девушка посмотрела в окно: пятиэтажный жилой дом. Повсюду зелень и пальмы, чистота и порядок. Она открыла окно, вдыхая морской воздух. Рядом море.

— Когда я окончил университет, у меня была одна мечта — я не хотел больше жить с Джеком Арчером, я хотел свой дом.

— Пап… — слова застряли в горле, она смотрела на светлый дом, не веря глазам, — но я живу с вами.

Даниэль кивнул, открыл дверь и вышел из машины. Девушка последовала за ним.

— У каждого должен быть свой дом, Джини. Это не значит, что мы с мамой выгоняем тебя. Не подумай, — он обнял ее, — ты можешь жить там, где хочешь. Но пусть эта квартира останется твоей, даже если ты не собираешься в ней жить. Пусть она будет твоим домом.

Он просто не хотел оставлять ее одну в их большом доме на берегу залива. Тот почти всегда пустовал. Мама уехала в Лондон к бабушке Джине, здоровье которой резко пошатнулось. Кристиан выращивал виноградники в Аликанте. А папа… Он хотел быть рядом с мамой.

— Я не хочу, чтобы ты грустила.

Она улыбнулась, полностью соглашаясь с ним. Большой дом нужен тогда, когда все живут вместе.

— Я думаю, ты прав. — Джини достала ключи. — Мне будет не так одиноко в маленькой квартире. Может быть, я заведу себе рыбок в аквариуме. Это единственные домашние животные, которые не заметят моего отсутствия.

— Только рыбок. — Даниэль сощурил глаза. — Обещай мне кое-что, Вирджиния.

— Все, что попросишь.

— Ты остаешься здесь, в своей родной стране, и я прошу соблюдать все их правила. Никакого Мэта здесь до свадьбы быть не может.

Вирджиния улыбнулась, подмигнув ему:

— Ты много правил соблюдал, папа?

— Все, — солгал он.

— Я не верю. Но обещаю: никакого Мэта до свадьбы. Я уже могу открыть дверь? — Ей не терпелось оказаться внутри.

— Третий этаж, квартира 17А.

Минуя ступеньки одну за другой, девушка быстро поднялась на третий этаж, подошла к двери и просунула ключ в замочную скважину, но тот не подходил. Она достала второй ключ, и тот вошел идеально.

— Зачем два ключа, если один не от этого замка?

Даниэль пожал плечами:

— Когда-нибудь и для него найдется дверь.

Вирджиния кивнула. Очередной папин ребус.

Оказавшись внутри, девушка окинула взглядом квартиру. Светлая, как она и предполагала. Большое окно с видом на море. Восточная сторона, где просыпается солнце. Квартира маленькая, но теплая и солнечная, как самый яркий день в Дубае. И тихая, как пески пустыни. Здесь хотелось остаться.

Вирджиния кинулась на отца с объятиями, целуя его в щеки, шепча слова благодарности. Эта квартира — лучший подарок.

Потом они долго гуляли по пляжу в направлении дома, ступая босыми ногами по теплому песку. Закат проводил их до калитки.

— Тебе надо хорошенько выспаться перед завтрашним рейсом. Волнуешься?

Вирджиния пожала плечами. Может, она и будет немного волноваться, но завтра. Сегодня не хотелось думать об этом. Она позвонила Мэту и перенесла свидание на другой день. Сегодня побудет наедине с отцом.

А завтра… сядет в кресло «Боинга» и полетит в Париж. Папа отправится к маме в Лондон. Так они расстанутся на некоторое время, но хотелось верить, что ненадолго.

— Я позвонил Арчеру, он обещал присмотреть за тобой. И завтра, кстати, ты летишь не с ним. — Даниэль кидал свои вещи в чемодан, давая указания. — Кто бы ни был твоим капитаном, запомни, — он вздохнул, укладывая последнюю рубашку, — его слово всегда последнее, но, если ты не согласна с его решением, умей переубедить.

— Спасибо, что оставил меня на дядю Арчера, — улыбнулась Вирджиния, — я даже уверена, что в ближайшие два дня это не вылетит из его головы.

— Ты всегда можешь обратиться к нему…

— Надеюсь, это не понадобится.

— Я тоже надеюсь, но… — Даниэль задумался. — Есть еще один человек, который никогда тебе не откажет. Мухаммед Шараф аль-Дин. Он надежный человек и очень уважает нашу семью.

Девушка кивнула, хотя думать обо всех этих людях ей совершенно не хотелось. Сейчас она мысленно представила своего капитана, его угрюмый вид, молчание длиною полета в Париж, а может, напротив, он будет улыбчивым и веселым. Возможно, время рядом с ним пролетит незаметно. Кем бы он ни был, этот человек станет ее первым капитаном. От первого полета зависит многое. Экипажи каждый раз меняли, но она прекрасно знала, что сплетни в аэропорту передаются очень быстро. Она должна показать себя. Первая девушка-пилот должна быть идеальна во всем. Про нее никто не посмеет сказать плохо. Она не даст повода.

Хороший настрой, оптимистичные мысли, уверенная улыбка на лице — это самое важное. Утром она положила на стойку регистрации свой паспорт и улыбнулась девушке. Та улыбнулась в ответ:

— Рада приветствовать вас, мисс Фернандес. Приятного полета в Париж.

Вирджиния кивнула, забрала документы и направилась на брифинг. Волнение начинало нарастать. Она глубоко вдохнула и переступила порог комнаты.

— Здравствуйте, я Вирджиния Фернандес, ваш второй пилот.

Людей было мало, всего два старших бортпроводника и пара мужчин в зеленых сигнальных жилетах. Среди них не было капитана.

— Вау! — Удивленный взгляд старшего стюарда привлек внимание Вирджинии. — Впервые полечу с женщиной-пилотом. Это же надо!

Она кивнула, понимая их удивление, и перевела взгляд на бумаги в своих руках — план полета, который она взяла в диспетчерской.

— Ас-саляму алейкум.

Арабские слова разрезали воздух и заставили Вирджинию быстро обернуться к двери на вошедшего капитана. Арабская речь… ее капитана… Ее глаза не врут? Он араб!

Пара секунд понадобилось Саиду Шараф аль-Дину, чтобы обнаружить ее присутствие.

— Кто ты?

Примечания

1

Рычаг управления двигателем (РУД) — орган управления тягой двигателя летательного аппарата.

2

Мужской головной убор в виде платка белого, черно-белого или красно-белого цвета.